——
Ощутивший себя морально неудобно и, что иронично, несколько открыто, Шэнь Цинцю, чуть дрогнув, открыл глаза и немного приподнялся на локтях с лоханьчуана, выглядывая сквозь столп спросонной пелены уже знакомый тёмный силуэт, устроившийся у спального места Лорда пика Цинцзин. — Бинхэ, – сонно и оттого хрипло прошептал недавно мирно спавший, часто моргая и, видно, стараясь сфокусировать взор на крупной фигуре ученика, что словно вышел из транса, стоило заслышать голос учителя-чаровника. — Простите, шицзунь, этот ученик… разбудил Вас? – мгновенно начал тот и подрумянился, беспокойно и мутно бегая глазами по зевающему учителю. Ответом ему послужил отрицательный кивок Цинцю и последующая фраза: — Нет-нет. Этот учитель встал сам. — Хорошо! – последовал кроткий выдох полудемона и с недавних пор стандартный вопрос: — Шицзунь будет есть? — Да, – минутой позже улыбнулся Шэнь, прищурившись на ученика, который тут же рассеянно просиял от согласия учителя и помчался из комнаты прочь, жаждая побыстрее приготовить еду и обрадовать вкуснятиной обожаемого заклинателя. Стоило юноше (выглядевшему на все, к слову, 25+) в чёрных одеждах скрыться в проёме, как выражение лица Цинцю переменилось из заспанно-радостного в глубоко-задумчивое: его смутила лёгкая «отрешённость» Ло Бинхэ, с которой он смотрел на него, с которой говорил и соображал. Погрязнув в разного рода догадках о причине лёгкого изменения поведения ученика, Шэнь Цинцю не сразу уловил глухо до него доносящиеся озабоченный зов Бин-мэя. — Шицзунь! Не молчите! – толчок с боку. — Шицзунь! – и второй. Моргнув и после потерев взмокшими ладонями лицо, Цинцю узрел умилительную картину: с тарелкой, вероятно, свежесваренной каши и ложкой в руках сидел Ло Бинхэ, с полным беспокойства взглядом смотря на Шэня, который ответно воскликнул: — Ох, – учуяв сладковатый аромат блюда, — ты уже пришёл. — Всё в порядке, шицзунь? Этот ученик волнуется! Недолго помолчав и решив, что таить нечего и зачем же строить догадки, если можно разузнать всё быстрее и просто спросить прямо: — Что с тобой, Бинхэ? – задал назревший около получаса назад вопрос Лорд. Увидев непонимание в глазах ученика, тот пояснил: — Ты отчего-то взволнован. Раскрасневшись так сильно, что румянец достиг даже ушных раковин, Ло уклончиво начал: — А… шицзунь, сегодня же… – тот замялся, но быстро продолжил: — сегодня Ваш День Рождения, шицзунь. Шэнь Цинцю удивился — и вправду. Как он мог запамятовать? — Ах, верно, да, – согласился старший и невольно понял, что внятного ответа на свой вопрос так и не получил, только, разве что, ему за это прибавился ещё один: откуда Бинхэ узнал, когда у него День Рождения? Да и зачем? Но не успел Цинцю открыть рот, как ученик продолжил сам: — И я хотел бы порадовать Вас в этот важный день, шицзунь… – тихо, но уверенно сказал тот. Шэнь приподнял тонкие брови в дуге, эмоцией выражая вопрос: «И как?» Ответно Цинцю, погружённый в изучение смущённого лица своего ученика, услышал лишь быстро произнесённое: «Шицзунь, я старался» и после ощутил тепло от широких ладоней молодого мужчины, его ученика, что сомкнулись на удивительно тонкой талии учителя и, намереваясь зайти дальше, потянулись выше по позвоночнику — к лопаткам и дальше шее, очерчивая изящный контур мышц Шэнь Цинцю, параллельно играючи щипая светло-оливкового оттенка кожу, после оттягивая её и массируя. Не успев опомниться от лёгких и приятных касаний, Цинцю почувствовал короткую боль от несильного укуса в плечо и далее влагу на том же месте от слюны, что оставил проворный язычок Ло Бинхэ. Вернув от покрасневшего места взгляд к ученику, Лорд, осознав суть «подарка», который должен был его порадовать, стал в предвкушении наблюдать за действиями своего воспитанника, ощущая напряжение в нижней части живота и щекочущее чувство в паху. Тем временем ничуть не менее возбуждённый ученик продолжал: спустился по животу до пупка, до этого сладострастно целуя всю предоставленную учителем грудь, удостаивая вниманием каждый сантиметр мягкой кожи, включая мгновенно затвердевшие соски учителя и идущий за ними тихий стон, сорвавшийся с розоватых уст Цинцю, который был в конце немедля приглушён смелыми губами Бинхэ и еще более смелым и очень, очень нетерпеливым языком. Опустившись ещё ниже, несдержанный ученик, встав перед Шэнь Цинцю на колени, рывком отодвинул подолы одежд и мигом схватил затвердевший орган шицзуня, смущённо, но торопливо приложив губы к покрасневшей «верхушке», неумело и старательно начиная работать уже со всей длиной не только ртом, но и рукой. Почувствовав, что Лорд на грани, Бинхэ, облизнувшись, поднялся с колен и глянул на учителя, после чего неистово вцепился в него губами. — Простите, шицзунь, – в беглых перерывах между поцелуями шептал Ло. — Я… мхм, готовился… но… сейчас я… не могу… сдерживаться. – Вожделённо взирая на Шэня, обрывками завершил Бинхэ, резко и слегка грубовато переворачивая учителя на живот, стараясь как можно быстрее стянуть с того нижние одеяния, ставшие единственной преградой после отброшенных до них верхних. Уперевшись возбуждённым причинным местом в нагую ложбинку меж ягодицами учителя, Бинхэ, оставаясь одетым, рыкнул и стал в среднем темпе тереться и периодически вжиматься в трясущееся тело Цинцю, словно дразня того, кто сейчас соблазнительно постанывал под Ло. — Да вставь ты его уже, – спустя какое-то время не выдержал Лорд, жалобно глядя на ученика. Этого хватило, да ещё как: цепкие руки перевернули Шэня обратно на спину, после чего Бинхэ наскоро спустил штаны, открывая обозрение на——
— Бинхэ, как ты начал осваивать это? Ло, рвано дышащий над задавшим вопрос Шэнь Цинцю, с минуты запнулся, а затем сипло и вновь бесконечно смущаясь ответил: — Я… я следовал указаниям из эротической книги. — Ох… ха-ха, какой старательный, – протянул Цинцю, немного посмеиваясь над выражением лица ученика и после удовлетворённо произнеся: — Вот это да!.. «Действительно, вот это да» — подумал Шан Цинхуа, что всё это время стоял у входа в комнату, став «невольным» свидетелем случившегося. И всё бы ничего, вот только ту самую книгу Ло Бинхэ дал он сам. В шутку.