Странности

Кевин всегда был странным. С самого начала. Это сложно было не заметить — это бросалось в глаза, и все они уже почти успели привыкнуть, но сегодня его закидоны переходили все возможные границы. Эрик вздрогнул, когда яростно подскакивавшая нога Кевина едва не перевернула столик, за которым они сидели широким кругом, и рявкнул, чтобы скрыть секундный испуг: — Да что с тобой? Совсем сбрендил на радостях? — тот поджал губы, нелепо вздернул плечи и, кажется, оторвал обе ноги от земли — лишь бы больше не стучать по ней, но вместо этого его длинные пальцы принялись усердно терзать пуговицы. Он успел полностью оторвать две, когда Эрик закатил глаза и театрально вздохнул. — Оставь его, — буркнул Тони. — Чего пристал к парню? — Он выводит меня из себя, — и в ответ на эти слова Кевин уже совершенно жалким образом втянул голову в плечи, обводя всех собравшихся печальным взглядом своих воловьих глаз. Даже Эрику вдруг стало как-то не по себе, и усилием воли он затолкал подальше целый ряд язвительных ремарок. — Ладно, ладно, я молчу, — но молчать он не умел, и потому пришлось продолжить: — Но он прямо-таки пугает меня сегодня. Все хорошо, мы все обстряпали как надо, а ты словно на канцелярских кнопках уселся. Что у тебя на уме? — А у тебя? — переспросил тот. — Что на уме? — все озадаченно переглянулись. — Насчет меня? — это все еще ровным счетом ничего не объясняло… но Эрик вдруг неуютно поерзал на стуле. Если тот сейчас говорил о небольшом… эпизоде… между ними, который произошел совершенно случайно… Эрик тогда напился от счастья и перепутал его с... да неважно, с кем именно. Как жаль, что Кевин не пил и потому не забыл тот… щекотливый инцидент. Но не при всех же обсуждать! Вероника, кажется, уже вот-вот собиралась залезть к ним в головы. Эрик решил не дать ей повода для любопытства. — Не знаю, о чем ты, — отрезал он так решительно, что Кевин, бедолага, отшатнулся прочь. Он не мог… на что-то надеяться, ведь правда? — Вы вернете меня туда же, откуда взяли? — Что? — этот вопрос застал его врасплох, и Эрик повернулся к остальным в поисках объяснений. Вероника сделала ему страшные глаза. — Ты имеешь в виду… в психушку? — последнее слово у него вырвалось, пожалуй, слишком громко, потому что Кевин зажмурился, а потом храбро кивнул — и это вызвало еще более громкий — хотя и неуместный — приступ смеха. — Делать нам больше нечего, — выдавил Эрик, почти согнувшись пополам. — Мы едва твою задницу вытащили оттуда, теперь что — рисковать, чтобы ее обратно засунуть?.. — почему-то все это казалось ему очень смешным. — Нет уж, слишком много проблем ради такой глупости. Ты теперь свободен и все такое прочее, — он все еще продолжал фыркать, когда Кевин вдруг улыбнулся в ответ, и его плечи расслаблено опустились, и длинные тощие ноги перестали отстукивать на земле дробь. Удивительно, но Эрик почувствовал, что эта странная бледня улыбка что-то смягчила в нем. Назад в психбольницу — надо же было такое придумать. Он не удержался и добавил зачем-то: — Тебе не нужно туда возвращаться. Это место… не для тебя. Совсем, — он ожидал, что эти неловкие слова пуще прежнего развеселят всех присутствующих, но никто не торопился хохотать над ними, а улыбка Кевина, наоборот, стала шире, уверенней — и почти настоящей. Что ж, значит, дело было вовсе не в случайном поцелуе. И совершенно неожиданно для себя Эрик почувствовал себя обманутым.