Фейерверк

Стены были неправильно яркие по сравнению с тусклыми глазами, что поблёскивали в слабом свете 2 ламп, изредка моргали, давая напомнить о их очереди попасть в мусорный бак. Жаль,что глаза цвета янтаря нельзя заменить. Убрать пелену, добавить звёздного блеска. Хотя руки потянутся вырвать и их. Суставы будет ломить,если Харучиё почувствует на себе этот взгляд. Санзу сидел за столом, неспешно выводя линии на крафт бумаге. Они были резкими прерывистыми. - не двигайся.. Он всматривался глубже, в душу, пытался дать ей очертания в блеске янтарных глаз. - улыбнись. Не глубокая морщина появлялась между бровей. Карандаш издавал звуки ломающегося грифеля, раскидывая пылинки. Ханемия лишь растягивал искусанные тонкие губы в лёгкой улыбке,через скрип зубов от боли. Каждый синяк, виднеющиеся вены, всё жутко болело,но давало больное осознание любви к нему. Стиль одежды - как на встречу вдов - думал Казутора об имидже,что подобрал ему Санзу,черные,бездушные вещи,но обладателю янтарных глаз нравилось это всё,нравилось,что делал Харучиё. Две лампы сбивали с толку,лишь темный силуэт напротив в этой мрачной тьме выводит резкие линии на листе. Стол давно был завален абы чем,рисунками Ханемии,безумными схемами,которым не суждено быть приведенными в действительность,а может быть и суждено,этого наперёд не было неизвестно. - ты мне снился Упираясь подбородком в ладонь, Харучиё зачёсывал волосы и мягко улыбался. Тора всё с тем же кукольным выражением смотрел на Санзу,лишь чуть приподнял брови в вопросительном жесте. - там был и я.. И кто-то ещё Он за подлокотник стула подтягивает Ханемию ближе. Брал бледные запястья в свои и разглядывал реки в то время,как Тора лишь чуть сиплым голосом что-то просипел неразборчивое,как комментарий к услышанному,но как-то боязливо,чтобы не сбить мысль повествующего. - там было ярко и тревожно. Я был там лишним. Он поглаживал тыльную сторону ладони, а после подался вперёд, продолжая говорить. -Среди берёз, болот и звёзд вы веселились, жили. Санзу обнимает, крепко, будто желая раздробить кости, а после собрать их самостоятельно, дабы срослись они так как нужно ему. Ханемия снова стиснул зубы насколько было возможно,боль пронизывала его,словно иголка,кажется и кости уже трещат на худощавом теле. Чудится,комната заполняется кровавым светом,боль будто приобретает цвет,наполняя им полностью всю комнату. - Среди цыганских свадеб, волчьих слёз Мне нет места. Я смотрел издали, я был весел. Сапфировоглазый целовал каждый синяк на тонкой, но всё ещё крепкой шее. От каждого такого прикосновения Ханемия еле заметно вздрагивал,осторожно обнимая напротив сидящего за плечи тонкими,но синими от синяком руками. - Молодость сложно забыть,но я в силах всё изменить С этими словами,Казутора поднимает голову Харучиё,сухими губами прикасаясь к сладким целым губам. А отстраняясь,тот шепчет - Но я не буду больше прятать своей зависти Окончание он не договаривал,так как знал,за неверные мысли будут бить,наверняка,ах как прекрасна эта ночь,что стала ещё сильней. Кажется Тора с ней не справится,хотя может и нет. Он продолжает,улыбаться,растягивая сухие потрескавшиеся губы,доставляя себе больший дискомфорт. Он отвечал на сон Санзу,рассказывая про свой сон - жизнь. - Я запомнил сон, где мы вдвоем пытали день, морили ночь Так же осторожно скользит тонкая рука по плечу,после лишь грациозно приземляется к себе на колени. Блеска в янтарных глазах достаточно, только это блеск от ламп,не блеск счастливой жизни,да и жизни ли вообще. Санзу откидывался на спинку и махнув рукой тихо, почти хрипел. - выключи свет и иди, свари кофе. Глаза медленно моргали, сон нападал на разум, но свет, что окрашен в кровь дорогого душе человека,терзал душу. Пробуждал сонный разум и нервные клетки, будто лопались от внутреннего голоса,который,как скрип двери, отражался на слуху - Отпусти его - вещал он, но отпусти Казутору, Хару умрёт, не отпусти умрёт тот, а вслед за ним и Санзу. Выхода нет - замкнутый круг. Можно ли вырваться? А хотят ли они этого вовсе? Казутора так же кукольно бездушно улыбаясь, выполнил все приказания,только вот после выключения ламп,обернулся слегка усмехаясь. На кухне он всё делал максимально тихо,стараясь не тревожить Харучиё. Турка наполненная кофе и водой уже стоит на плите,наполняя ароматом всю небольшую комнату. Тихий шепот направленный на свою судьбу - Я ничего не могу с собою сделать Я ничего не могу Он правда любил Санзу,безумец, который любил все перепады настроения своего наркомана. Да и менять он ничего не спешил,не хотел,знал,что однажды его тело не выдержит побоев,не выдержит боли,но не отказывался от больной любви. Стакан медленно и тягуче заполняется коричневой жидкостью,приятно радуя янтарные глаза. После этого Казутора очень тихо и осторожно,идёт к Санзу поставив стакан перед ним на стол, предварительно осторожно сдвинув все рисунки и схемы. Внимательно смотря на тот,что был нарисован сегодня. Да грубо,но зато Ханемии нравилось. Он улыбался,мало говорил,убирая слегка дрожащие руки от напитка. - твой кофе Коротко,словно слуга оповестил Казутора,снова присаживаясь к себе напротив сапфировоглазого. - как луна освещает комнату.. Тихонько говорит Тора,рассматривая Санзу в этих ледяных лучах. Но такое наслаждение прервал глухой звук взрыва,Тора резко обернулся к окну,заметив яркие снопы искр. Фейерверк. - смотрит как искры рассыпаются над домами,ярко..живо..пошли! Живо встав,Ханемия смотрит слегка безумным взглядом на пылающие цвета отражающие краски в радужке глаз напротив. Тора улыбается,хватая щуплыми руками,руки Санзу,вытягивая его из кресла,ведя за собой на выход их дома. Он словно бежит по лестнице,боится не успеть на фейерверк. Выбегая из подъезда,тот смеётся,темные улицы окутывают мраком. - Ночь меня избавит от моих оков. Просыпается вся нечисть Улицы города во власти мертвецов Шептал безумный,утягивая Санзу за собой. Они уже не живы,поэтому он легко называет себя и избранника мертвецами,их чёрные души давно не находятся на этой земле. Два обречённых человека. Взрыв. Брызг цветов. Тора счастлив,он двигается стремительно. - Ото всех скрывают стены У меня нет даже тени Как всегда сгинет день и я опять вернусь Продолжал говорить Ханемия,смотря на черные стены,на окна,в которых он с Санзу не отражался,потом на небо,ещё снопы цветов,таких ярких. Тора лишь улыбаясь,закрывает глаза,слушая взрывы и начинает вальсировать с Хару,положив руку ему на плечо. Не смотрит,не слышит,просто отдается этой ночи целиком. Прохладный ветер куполом обволакивает тела безумно двигающихся. Время растягивается, когда Санзу видит как его любовь мерцает. Глаза его меняют цвет с каждым поворотом. Утягивают в пучину страданий. Эта ночь для них обоих. Ночь,что окрасит их тела в бледно радужные цвета. Под взрывы фейерверка.