***
На подступах к Парадиз-Фоллз был выстроен кордон и два наемника, вооружённые обрезами, несли свой пост. Отсеивали безденежную шелуху и пропускали к Большому боссу лишь зажиточных граждан. — А ну стой! В Парадиз-Фоллз никто просто так не ходит, только по делам к работорговцам, — Декиту остановил один из наемников, темнокожий мужчина лет тридцати. — Стало быть, я пришла по адресу. У меня дело к вашему боссу. — Тут я решаю, какие дела являются делами работорговцев. Предъявите рюкзак для досмотра. Декита без лишних упорств скинула с плеч рюкзак и отдала его на досмотр, а также раскрыла полы плаща, показывая кобуру сорок пятого кольта и ножны. Под длинными полами скрывалась чистенькая кожаная броня, еще один штрих к образу зажиточного обитателя Столичной Пустоши. Броня новенькая, целехонькая, совсем не загвазданная, поэтому Декита создавала впечатление человека, располагающего крышками. Судя по взгляду охранника, он оценил снаряжение и сделал правильные выводы. — Что такая «леди» забыла на Пустошах? — к столу досмотра вальяжно подошёл второй наемник. Он находился чуть поодаль, но тут решил видно на гостя посмотреть и себя показать. — Я Маад, лапушка. — Я здесь по делам, остальное не имеет значения, — бросила Декита, собирая и застегивая рюкзак. Досмотр был окончен, всё нормально, её пропускали. — Какие делишки могут быть у такой прелестницы в этой глуши? Маад откровенно льстил, Декита прекрасно знала как выглядит, и уж на «прелестницу» она точно не тянула. Этот урод просто издевался, а может и одичал тут совсем, что готов расстилаться перед каждой представительницей прекрасного пола, вне зависимости от внешних данных. В любом случае Деките стало мерзко. Маад был плешивым низким доходягой с кривым носом и неполным набором зубов. В общем — чуть краше гуля. Один лишь взгляд в его глаза и все стало на свои места: белки красные, зрачки расширенные — наемник под кайфом. А как известно, химикаты идеальный рецепт повышения собственной значимости. Мужик явно был высокого мнения о себе, несмотря на презрение Декиты и одергивания напарника, он не отвалил, а стоял и лыбился. Декита сделала шаг в сторону, но Маад преградил дорогу, дыхнув в лицо зловонием. — Ещё одно неосторожное движение в мою сторону и будешь собирать зубы с песка, — предостерегла Декита. — Ой, ой, ой, — причмокнул Маад и отошёл в сторону. Декита закатила глаза, с какими только козлами не приходится иметь дело на Пустоши. К подобным индивидам, со скукоженными от химикатов и радиации мозгами, она уже выработала иммунитет. Ни одно их слово не могло её задеть. Пока они не приближаются ближе чем на шаг, она обращает на них внимания чуть меньше, чем на радтаракана. Вот только Маад пересек эту черту. Проходя мимо, Декита к собственному удивлению ощутила шлепок по заднице, с последующим комментарием: — Костлявые бабы пош… Едва Маад похабно оскалился, как кулак Декиты уже нарушил редкий забор его зубов. Перчатка, усиленная пластинами на костяшках, приложила наемника с такой силой, что рот покинуло сразу два постояльца, осыпавшись окровавленными ошметками на грязный песок, как и было обещано ранее. Маад завалился на бок, словно мешок с дерьмом. По ушам ударил крик и мат, прерывающийся неразборчивыми угрозами. Темнокожий наемник, до этого хранивший нейтралитет, тут же вскинул обрез, нацеливая его на Декиту. Она в свою очередь миролюбиво подняла пустые руки, показывая, что зла никому не желает. Никому из здравомыслящих людей. Мерзкого таракана Маада она готова была раздавить. Но ему и так прилично досталось: с лица текла жижа из крови, соплей и слюней. Размазав все это по роже, он поднял глаза на Декиту и заорал: — Мерзкая тварь, да я тебя… — Маад поспешно заерзал руками по песку, пытаясь нашарить обрез, но его напарник, не желая обострения ситуации, быстро перехватил оружие и прикрикнул: — Заткнись и живо поднимайся! — Эта мразь… она! Маад орал, но напарник был непреклонен, видно он уже был сыт по горло выходками этого наркомана. Обратившись к Деките, он спокойно сказал: — Проходи уже. Но не устраивай всяких художеств, второго шанса не будет. Ясно? Декита кивнула и молча отправилась к воротам Парадиза. За спиной всё ещё разлетались крики Маада, который порывался отомстить за поруганную честь и выбитые зубы, но напарник быстро осадил его ударом приклада под дых. Община - так можно было охарактеризовать Парадиз-Фоллз и находящихся в нём людей. Здесь была своя иерархия и свои порядки. Работорговцы вели полноценный образ жизни: курили, играли в карты и пили. Чего ещё можно было ждать от людей, занимающихся работорговлей? А ведь их далекие предки потратили не одно столетие, чтобы уйти от подобного метода наживы, но стоило случиться войне и общество отбросило снова до уровня развития прошлых лет. Вездесущие общины и кланы, войны за территории и мировоззрение: у каждого свое божество для поклонения, будь то вода, атом или многозарядная винтовка. Каждый найдёт себе религию по вкусу. — Приветствую, дорогуша! Должно быть, ты наш потенциальный клиент. Надеюсь, Парадиз-Фоллз будет в состоянии удовлетворить твои запросы. Мы никого не судим и не осуждаем. Не стой столбом, проходи. – Декиту с балкона второго этажа поприветствовал сам хозяин этого места — Ричард Шандон. Стоило признать, что Большой босс или Гробовщик Шандон устроился в Парадизе здорово. Он быстро понял, куда ветер дует и где крутится много крышек. Избавляешь Столичную Пустошь от нежелательных иноагентов и продаёшь оных тому, кому приспичит заиметь собственную игрушку — что может быть проще? Гостью проводили в здание старого кинотеатра, где она уже лицом к лицу встретила Шандона со свитой: тучным помощником Пью и дерганой девушкой в розовом с мясницким ножом. — Чем могу служить? — Шандон учтиво улыбнулся. — Я подумываю о том, чтобы купить раба. — Значит, мы с тобой — идеальная пара. Ты хочешь купить рабов, а я хочу их продать. — Шандон проводил Декиту до специально подготовленного для подобных встреч места: столик и пара кресел. Поставил перед ней стакан и наполнил его вином. — У меня есть просто великолепные экземпляры, есть даже пара детишек. Редкий товар и отличное долгосрочное капиталовложение. — Дети меня не интересуют. — А зря! У них отличный потенциал. Они так и пышут энергией. Сейчас годятся для легкой работы, а как подрастут, подрастут и их задачи. — Шандон наполнил свой стакан и глотнул вина. — Сейчас они пятьсот крышек за голову, но через годик уже будут тысячу. Девчонку можно будет и за полторы подогнать. — Они мне без надобности. — Ладно, — отставив вино, Шандон скрестил пальцы домиком и коснулся их кончиками подбородка. — Тебя интересует что-то конкретное? На короткий вопрос и ехидный взгляд, Декита спокойно и со всем достоинством ответила: — Парень: молодой, не старше двадцати трех, высокий и крепкий, — Декита отпила из предложенного бокала, словно не раз уже была в подобной ситуации. Распробовав вино, надо отметить весьма хорошее, она бросила взгляд на собеседника, многозначительно добавив. — Он нужен для… работы по дому. Шандон ухмыльнулся и с минуту пристально смотрел собеседнице в глаза. Пытался смутить, но Декита не поддалась. Этот мерзкий тип, пусть и был само очарование, но не стоило вестись на этот внешний лоск. Костюм и идеально уложенные волосы — этим он не был похож на обычного странника с пустошей. Сразу видно, человек солидный. Только вся эта внешняя спесь не маскировала внутренней прогнившей душонки. Декита была наслышана о хозяине Парадиз-Фоллз, он был известен своей неуемной жаждой власти и крышек, а его головорезы олицетворяли ужас для жителей столичных общин. Шандон, заручившись поддержкой в высших кругах, имел полный контроль и мнил себя не меньше чем Властителем Пустоши. — Мистер Пью, — Шандон окликнул покорно ждавшего у дверей помощника. — Приведи туши под номером: пять, три, девять и… пожалуй, веди номер тринадцать. Отдав распоряжение, Шандон откинулся на спинку кресла. В зале они остались втроем: Декита, сам работорговец и девушка в розовом. Обстановка не самая располагающая. Шандон не сводил пристального взгляда с Декиты и вдруг неожиданно спросил: — Мы с вами раньше не встречались? Декита была не просто наслышана о Шандоне, она встречала его лично. Пару лет назад при менее спокойных обстоятельствах они пересеклись на узкой тропинке судьбы, и сейчас Декита молилась всем, кого знала, чтобы Шандон не распознал в ней того нескладного подростка, которым она была. — Не припомню подобного, — весьма культурно отмахнулась Декита. — Ваше лицо весьма примечательно, — Шандон в раздумьях коснулся подбородка, легонько пригладив аккуратную бородку. Тут дверь зала открылась и в неё вошли четверо рабов, каждый с табличкой на шее, два охранника и помощник Пью. Последний расставил парней в шеренгу перед гостьей и удалился за их спины. Шандон живо вскочил с кресла и приблизился к рабам, начав их расхваливать одного за другим. — Этот силён словно бык. Оцените его руки… Девятка пусть и хил с виду, но откормить и будет в самом соку… У этого спина словно из стальных тросов… — Ну а этот что? — Декита безразлично махнула на Тринадцатого, рыжего парня, последнего в очереди, о котором не было сказано ни слова. — Скромный по всем параметрам экземпляр. Декита встала и подошла к первому рабу под номером три — действительно амбал. Постояла минуту, оценила и пошла дальше. Осмотрела и двух следующих, пока не приблизилась к последнему. Высокий, тощий, рыжий, в грязной рубашке и брюках, словно сбежал прямо с бала. Стоит, опустив стыдливо глаза в пол, вернее один глаз, второй у него так заплыл синяком, что вряд ли вообще открывался. Один лишь быстрый взгляд исподлобья и снова опустил его покорно. — Что с ним случилось? — Декита обратила внимание на общий «помятый» вид Тринадцатого. — Упал, — Шандон даже не постарался убедительно соврать. — У него хоть зубы целы? Пью спохватился и, подойдя к парню, стиснул ему скулы, заставив оскалиться. Шандону было не по статусу касаться этого отребья. — Всё на месте, мисс, и ровные, посмотрите, — помощник крутил голову парня, пока он строптиво не вырвался из его рук, за что тут же поплатился ударом дубинки по спине. — Смердит от него жутко, — Декита показательно сморщила нос и отошла к столу, выпивая залпом оставшееся вино. — Ну что, мисс, сделали выбор? — усмехнулся Шандон. Лишь увидев кандидатов, Декита уже сделала выбор. Весь путь она проделала только за ним. За этим рыжим недоразумением, которого планировала прибить сразу же, как они покинут Парадиз. Декита пообещала себе прикончить этого поганца. Томас О’Коннор или раб под номером тринадцать стал её настоящей проблемой, с каждым разом он ухитрялся попасть в новую передрягу. — Сколько вы хотите за этого Рэд Дога? — Декита вяло махнула на последнего в очереди. Шандон что-то прикинул в голове и выдал: — Пять тысяч. — Пять тысяч за этот радиоактивный мешок с костями? — не на шутку возмутилась Декита; такого она не ожидала, пусть и знала современные расценки. — Тут максимум четыре. — Дорогуша, мой товар эксклюзив всей Столичной Пустоши, — Шандон вальяжно достал из коробки на столе сигару, уселся в кресло и закурил. — Я не продаю дешевле пяти с половиной тысяч за тушу, я и так тебе скинул. — Так он что, больной какой или, может, заразный? Чего дешевишь? — Декита скрестила руки на груди; пусть она и возвышалась над работорговцем, все же хозяином ситуации ощущался он. — Он чист, насколько может быть на сегодняшний день человек. Тринадцатый доставляет слишком много проблем, уже два раза пытался бежать. Строптивая лошадка. Помощник Пью за спиной Томаса с готовностью постукивал по ладони дубинкой, готовый по первому же приказу хозяина преподать урок «Строптивой лошадке». — Раз уж он такой проблемный, то я могу тебя от него избавить. Три девятьсот или он мне вовсе не нужен. Томас вскинул голову, ошарашенно уставившись целым глазом на Декиту, благо этого взгляда никто не заметил. — Дорогуша, надеюсь, ты не пытаешься меня шантажировать? — Шандон отложил сигару. — Я с радостью отрежу тебе обе руки, не успеешь ты и подумать о том, чтобы выкрутить их мне. Декита, даже не моргнув, спокойно смотрела на Шандона. Главное, чтобы он не распознал ее блеф. Ведь не зря она проглотила целую пачку ментатов, сверхдорогую химию торговцев с запада. На кону был слишком дорогой приз, чтобы его упускать. — Шантаж всегда эффективнее дипломатии. И о чудо — Шандон не раскусил ее. — Мне бы следовало напустить на тебя Ривер. — девушка в розовом перехватила мясницкий нож. — Просто чтобы поставить тебя на место. Но твоя правда, из-за него другие «туши» нервничают. А когда они дергаются, моя душа не на месте. Последнее слово — четыре пятьсот или я пристрелю его как взбесившуюся псину. — По рукам! — Декита без лишних слов выложила на стол мешочек с крышками. Сделка состоялась. Пью живо выпроводил рабов из помещения, нечего им было совать свой нос в дела хозяина, также надо было снять с проданного раба электроошейник. А Шандон принялся с наслаждением пересчитывать крышки. Сумма была верная. Выдав Деките купчую, он напоследок предостерег: — Получше за ним приглядывай. Он весьма строптивый. Развлекайся. Теперь он — твоя проблема!***
Что такое человеческая глупость? Для каждого она своя. Одно ясно наверняка — это неисчерпаемая субстанция. Новые люди — новые глупости. Пройдут столетия, а люди продолжат творить глупости: во имя идеи, во имя любви, и самое распространенное, во имя собственного эго. На сей факт не способны повлиять ни угроза жизни, ни уговоры друзей, ни даже конец света! Парадиз-Фоллз остался позади, дорога вела к Мегатонне. Подаренный добрыми жителями домишко на утесе служил перевалочным пунктом, хранил скромные пожитки и звался домом. Радиоактивные воды Потомак уже темнели перед путниками, но они до сих пор так и не обмолвились ни словом. Декита шагала чуть впереди, Томас волочился сзади, всё такой же смурной, как и на демонстрации перед покупкой. — От чего мой раб не весел? — подстегнула Декита, отдергивая полегчавший рюкзак. — Я не раб! — буркнул Томас. — Нет, ты мой раб. На твою душонку даже документ имеется — все официально. Декита помахала купчей, она не могла упустить возможность поддеть напарника, ведь когда ещё представится такая возможность? Хотя помня талант О’Коннора находить неприятности — совсем скоро. Скоро он вновь вляпается в передрягу, что вновь будет стоить ему жизни. Упрямый идиот! — Где ты взяла столько крышек? — Томас с сомнением осмотрел бумагу. Сумма и впрямь была немалой. И пусть Декита слыла личностью разносторонней: мастерила на верстаке полезные в хозяйстве штуки, чинила роботов, а при удобном случае подрабатывала наёмником, бегая по мелким поручениям, но подобной суммы у неё не водилось, и это Томас знал. — Где взяла, там уже нет, — Декита незаметно коснулась поврежденного бока, рана от шрапнели снова дала о себе знать. Действие мед-икса начинало ослабевать и боль постепенно возвращалась, отдавала в левую руку и ногу. Дойти до Мегатонны начинало казаться непосильной задачей. Однако Декита была не намерена показывать, а уж тем более рассказывать о полученных ранениях. Это дело прошлого. Контракт выполнила — крышки получила, шкуры и мясо продала отдельно, а куда спустить полученную сумму, её личное дело. Томас, поравнявшись с Декитой, старался не отставать, изредка устало шаркая ботинками по неровному асфальту. Но в один момент глубоко вдохнул, словно настраиваясь на дальнейший разговор, и тихо сказал: — Знаешь, там были дети. Их держали в соседнем загоне, как животных. Совсем еще мелкие, лет по десять, два парнишки и девочка. — Всем помочь нельзя, — холодно бросила Декита. Она давно усвоила — лучше не лезть на рожон, тогда больше шанс выжить и прожить еще пару дней в это непростое время. Герои погибают первые. — Но ведь это дети! — Может тебя на них обменять? Мы ещё не далеко ушли, давай вернемся, — Декита не выдержала и вспылила. Голова гудела, тело ныло, а тут еще Томас капает на мозги. Снова идиот ищет себе приключения! Благородство дело хорошее, но еще никто не отменял здравый смысл. Сам на ногах еле держится, а все туда же. — Мы обязаны что-то придумать, — твердо заявил Томас, выбегая перед напарницей и не давая пройти. — Лично я никому ничего не обязана! — Декита сделала шаг в сторону, пытаясь обойти упрямца, но Томас не дал, придержав ее за плечи. — Ты хоть представляешь, каких сил мне стоило собрать крышки на одного тебя? — Тогда надо было выкупить их, а не меня, — Томас заметил изменение в глазах Декиты, и мужские пальцы, против воли, сильнее сжали плечо. Декиту прострелила резкая боль, она резко выдернула руку. — Не смей упрекать меня в выборе! — зло процедила Декита, ткнув пальцем в грудь Томаса. — Это всё из-за тебя! У тех детей еще есть время, у тебя его не было. Они ещё могут дождаться своего спасителя. Ты же меньше недели не смог посидеть тихо, охрана на тебе живого места не оставила. Ты просто сволочь неблагодарная! — Ди, что ты такое говоришь? — растерялся Томас. — Я тебе благодарен! Ди, я благодарю и буду благодарен тебе до конца жизни. Мне просто стыдно и жалко, что такую сумму ты потратила на меня, на бестолкового рыжего идиота. Я не заслуживаю тебя и этих крышек. Ох и расценки у этих ребят. Хотя мама мне всегда говорила, что я золотой мальчик. Томас улыбнулся. С заплывшим глазом и опухшим лицом это больше походило на гримасу. Он решил как всегда перевести все в шутку. Всегда так поступал. Декита была уже по горло сыта подобным поведением. У Томаса ничего не было серьезного в жизни: чуть не лишился головы от топора рейдера — улыбочка и «…крышесносная прогулка», попал в передрягу с властями — улыбка и заявление: «…я еще никогда не был столь популярен», попался на жульничестве и обмане влиятельных людей — улыбочка и «…я золотой мальчик». Деките стало по-настоящему обидно за все, что она совершила, за все, что она пережила в эту неделю, через что прошла, чем пожертвовала и в ответ получила лишь очередную усмешку. — И правда — не заслуживаешь, — подтвердила Декита. — Тогда почему ты выкупила меня? — Не прикидывайся тупее, чем ты есть. Ты прекрасно знаешь почему, — отмахнулась Декита. — Знаешь, чего я так и не смогла понять? Зачем ты вообще полез в эту авантюру с картами? Тебе что, не хватает крышек или, может, острых ощущений? — Это сюрприз, — и снова дурацкая улыбка, ничуть серьезности. Декита поняла, что сейчас не добьется ничего вразумительного. Томас словно ребёнок улыбался и изворачивался, уходя от ответа. От чего в одно мгновение вся злость пропала и стало всё равно. Деките словно кто-то свыше вырубил все тумблеры эмоций. Возможно, сыграло нервное напряжение и боль от ранений стала катализатором, от которого всё одномоментно перегорело. — Знаешь, Томас, я по горло сыта твоими сюрпризами, — Декита потянулась к кобуре, и в глазах её был такой лёд, что Томас отшатнулся. Вытащив кольт, она вложила его в руку Томаса и совершенно спокойно, даже как-то отрешенно, продолжила. — Чуть восточней есть целый мост, перейди реку и иди по дороге на юг, так ты выйдешь в окрестности Мегатонны. — Идем домой? — Я нет, а ты не знаю. Перейдешь Потомак и пусть дорога тебя ведёт, шагай куда тебе вздумается. Все дороги перед тобой открыты, — Декита саркастично распростерла руки, словно показывая открывшийся перед Томасом мир и его свободу в дальнейшем выборе. — А ты куда? — парень не отставал, хотел вновь ухватиться за больное плечо, удержать. Но Декита резко отпрянула, не позволив себя коснуться. — У меня дела в Арефу, — до разрушенного автомобильного моста и впрямь было не далеко. Декита без прощаний развернулась и зашагала по дороге, оставляя недоумевающего Томаса позади. Пока он приходил в себя, она успела отойти шагов на двадцать и только тогда Томас оттаял и спохватился, бегом догнав ее: — Я пойду с тобой. Я тебе помогу… — Томас! — жестко перебила Декита, резко затормозив и обернувшись. — Иди куда хочешь! Хоть в Мегатонну, хоть в Тенпенни-Тауэр, хоть к самому президенту Эдему. Только оставь меня в покое! Если ты себя не бережешь, так хоть меня за собой в могилу не тяни. Прошу! — Но… — Томас хотел возразить, но не знал, что именно сказать. Он переминался с ноги на ногу, пытаясь подобрать слова. — Томас, иди! — на выдохе сказала Декита. Перекинув рюкзак, она, игнорируя несвязные возмущения за спиной, быстро пошла по дороге, удаляясь от Томаса. В глубине рюкзака уже давно лежал конверт, который Декита обещала передать семье Вест, живущей на Арефу, да все не предоставлялся случай забрести в эту сторону, но сейчас как раз время, необходимо было отвлечься и занять мозг другими делами. Думать о Томасе не хотелось вовсе, хотелось выкинуть его из головы, стереть память. — Я буду ждать тебя дома! — напоследок крикнул Томас удаляющейся напарнице. Он провожал ее взглядом до тех пор, пока она не скрылась за поворотом, и лишь тогда он развернулся и пошел на запад, по дороге, ведущей к Мегатонне. К дому.