Дом которого нет

Сейчас настолько поздняя ночь, не не видно даже кошачьих глаз, что обычно сверкают ярче любого фонаря. Один возвращается домой. Он мокрый. Он грязный. Подростки жестоки, но он не рассказывает второму. Он идёт домой. Жаль, что дома его не ждут. Женщина кричит, орёт. Слышит весь подъезд. - ГДЕ ТЫ ШЛЯЛСЯ, ПОДОНОК?! Первый слышит это уже который раз, но продолжает возвращаться домой. Ему полностью плевать на эту женщину, что приходится называть матерью. Тряпка оставляет красный след, и с хлестким звуком чуть ли не царапает кожу. Кажется, что даже плётка не столь сильно бьёт. - Ты погляди, он ещё и грязный как свинья. Ублюдок, где ты валялся. Каким образом надо быть настолько долбоебом, чтобы новую, ПОВТОРЯЮ, НОВУЮ ОДЕЖДУ, обосрать за день!? Он трёт руки, на которых скаталась одежда, вместе с грязью и кровью. Ожоги на руках болят, но холодная грязь делает приятно. Тряпка опять летит в лицо. Он терпит, терпит не первый раз. Лицо опухает от второго удара, и начинает наливаться слезами. Он не хочет терпеть. Он хочет придушить эту женщину. Давно хочет. Но терпит. Продолжает терпеть, потому что он не хочет сидеть на шее у второго. У него есть свои проблемы, а он всегда и везде обуза. Он продолжает уверять что ему хорошо и дома. Женщина кричит громче, а после выдает то, что он вовсе не ожидает - Пока не принесешь деньги за одежду, которую я на последние деньги тебе, тварь, купила, домой не вернёшься, ЯСНО?! Он больше не терпит, выдает хлесткую пощечину женщине, кричит все, что накопилось за все время, с самого детства. Он разворачивается, а после уходит. Кричит в след, то, что лучше бы жил на помойке, чем с такой тварью как женщина Первый замерз, но почти пришел. Он набирает цифры домофона, ему открывают. Он так не хочет быть обузой для второго, но он уже не чувствует пальцы ног. Руки дрожат, но сейчас все хорошо. Все будет прекрасно. Лифт поднимается на этаж. Идёт к нужной квартире. Там его уже ждут теплые объятия, вместе с чаем и горячим душем в квартире второго