Краш

Чонин сидит за стойкой бара в элитном клубе. Здесь проходит вечеринка по случаю открытия очередного брендового бутика. Он безразлично осматривает зал, пробегается взглядом по новым лицам, которые уже через пару дней исчезнут из его памяти, и снова возвращается к своему стакану с каким-то коктейлем. Название он не спрашивал, но вкус отменный. — Кажется, тебе не по душе здесь? — рядом присаживается Бён Бэкхён, тот самый, с которым Чонин очень часто пересекался года два назад на подобных мероприятиях. — Тебя тоже пригласили? — усмехается Чонин, показывая своё истинное отношение к происходящему. Не то чтобы Ким действительно не любит такие вечеринки и сборища новых, незнакомых ему людей. Нет. Просто он устал. За последние полгода он бывал дома лишь пару-тройку раз, и это очень его расстраивает. Ему просто нужно больше времени на отдых и банальную лень. — Давно не виделись, кстати, — продолжает улыбаться Бэкхён, игнорируя вопрос Кима. Это ведь и так понятно, что Бён был приглашён. Просто так на закрытую вечеринку не попадёшь. Чонин внимательно рассматривает парня, буквально сканирует его с ног до головы. Бэкхён одет по классике в чёрно-белое, даже галстук-бабочку нацепил. Ким не любит бабочки. Предпочитает либо галстук, либо вовсе без него и две расстёгнутые пуговицы сверху. По этой причине, как думает сам Чонин, у него резко возникает желание сорвать эту милую чёрную бабочку с воротника Бёна и расстегнуть эти самые пуговицы. Но парень быстро отгоняет эту мысль от себя. Думает, что сказывается довольно длительное отсутствие хоть какой-нибудь личной жизни. Бэкхён же замечает каждый короткий взгляд карих глаз и смену немногочисленных эмоций на смуглом лице. Его снова тянет на улыбку, которую он пытается сдержать. — Я редко надеваю подобные костюмы, — вдруг произносит Бён, подзывает бармена и делает заказ. Точно такой же, как у Чонина. — Подумал, что можно и поэкспериментировать немного. — Не думаю, что мне нужна была эта информация, — самую малость его раздражение проскальзывает меж строк. — Не важно, — снова улыбается Бён, — просто прими её. Ким вовсе приходит в недоумение, переводит взгляд на Бёна и замечает, как его сканируют чужие глаза, слишком чёрные и бездонные. — Должен сказать, что ты выглядишь очень хорошо. Чёрный цвет тебе явно к лицу, — уголков аккуратных губ касается то ли ухмылка, то ли оскал, Чонин разобрать не может. Но эта картина его завораживает. — Хотя, думаю, белый на тебе смотрится не менее прекрасно, — заканчивает свой комплимент Бэкхён и делает пару глотков из стакана, который перед ним поставил бармен мгновение назад. Чонин поворачивается на стуле полностью к Бэкхёну и теперь уже в наглую откровенно раздевает его глазами. Бён явно очень заинтересован в его персоне, и Киму плевать на причины этого интереса. Хочется просто снять стресс и усталость от светской жизни. Бэкхён делает вид, словно ничего не замечает, продолжает смаковать алкогольный напиток и разбирать его на множество оттенков на кончике своего языка. Помнится, когда они познакомились три года назад, Чонин светился-таки радостью и жизнью, чем буквально приковывал к себе взгляды десятков людей. Тогда-то Бён и почувствовал эту искру, что пронзила его сознание и тело. Чонин был чертовски хорош собой. Слишком красив, слишком сексуален и слишком притягателен. Но следующая встреча состоялась лишь через год, и Ким был каким-то другим. По-прежнему безбожно красив и притягателен, но что-то в нем всё-таки было не так. И сегодня Бён, наконец, понял, что не так. Радость и энергия, что исходили от Чонина раньше, почти испарились. — Раньше ты улыбался ярче, — вдруг произносит Бён, всё ещё не глядя на Кима. — Твоей жизнерадостностью можно было заразиться даже на расстоянии в несколько метров. Что случилось, Чонин? — всё же переводит свои бездонные глаза Бэкхён на парня и заглядывает в самую душу, будто ищет ответ на свой вопрос именно в ней. — Ты скажи мне, — слишком уж серьёзно отвечает Чонин. — Я? — искренне удивляется Бэкхён, даже аккуратные губы слегка приоткрываются, едва не образовывая "о". — В тебе изменений куда больше, — продолжает Чонин. — Сам на себя не похож. Ты ведь так любил камеры и вспышки, — кажется, будто парень пытается задеть Бёна, да побольнее. — А сейчас тебя редко увидишь на снимках папарацци. Взгляд Бёна чуть ужесточается, губы смыкаются в тонкую линию. Но он быстро берёт себя в руки и лишь улыбается в ответ. Чонин слишком уж внимательно следил за ним всё это время, думается Бэкхёну. "Взаимный интерес?" — Как ты смотришь на то, чтобы покинуть это место и провести остаток вечера в более спокойной и тихой обстановке? — предлагает Бэкхён. — Звучит заманчиво, — соглашается Чонин, но глаза его по-прежнему пристально смотрят на лицо парня. Он невольно подмечает мягкие черты лица, родинку на виске и длинные ресницы. Чонин давно заметил эти детали, но сейчас как-то уж слишком остро реагирует на них. Возможно дело в симпатии, ведь Бэкхён довольно красив и хорош собой. Нужно быть дураком, чтобы это не признать. Бён резко встаёт со своего места, бросает быстрый взгляд куда-то вглубь зала, затем уверенно хватает запястье Кима и ведёт за собой. Чонин только и успевает удивиться силе, с которой сжали его руку, и уверенности Бэкхёна. Но послушно следует за ним, шаг в шаг. — Ты на машине? — спрашивает через плечо Бэкхён. — Нет. — Отлично, поедем на моей... — Стой! Ты же пил! — протестует Чонин и пытается остановить его. — Пил, — даже не отнекивается Бэкхён, — коктейль из фруктов, — до слуха Чонина доносится озорной смех. — Я не пью алкоголь, Чонин. И бармен прекрасно осведомлён в этом. Он мой знакомый. Чонин вовсе теряется в своих многочисленных вопросах, идёт за Бэкхёном и пытается прийти в себя. И пока он это делает, Бён вдруг останавливается и что-то ищет в правом кармане своих брюк. Они стоят рядом с черной Audi, той самой, в которой Бэкхён частенько проводит свои лайв-трансляции. Чонин вдруг чувствует жар на своих щеках. Видимо, алкоголь начал действовать, или он просто смущается осознанию, что не пропустил ни одной трансляции. — Садись, — улыбается Бэкхён, освобождая, наконец, запястье Чонина от своей хватки. — Куда мы поедем? — Не знаю, — пожимает плечом Бэкхён, всё так же улыбаясь. — Куда ты хочешь? — Домой, — это первое, что приходит в голову Чонину, и он бездумно озвучивает эту мысль. — Стой... Я... Нет... Бэкхён вовсе заливается звонким смехом, наблюдая эту милую картину. Эмоции Чонина сейчас такие настоящие и живые, что Бён просто не в силах сдержаться. — Мы поедем ко мне домой, хорошо? — губы Бэкхёна вдруг оказываются у самого уха Кима, и ласковый шёпот окутывает его с ног до головы, дарит приятные мурашки в области шеи и груди. Бэкхён так же резко отходит от него, обходит машину справа и садится за руль. Чонин ещё несколько секунд стоит на месте и пытается утихомирить бешено колотящееся сердце в грудной клетке, прежде чем сесть на пассажирское. В салоне витает аромат духов Бэкхёна, который менее уловим на самом хозяине. А ещё внутри по-настоящему уютно. Может быть этот уют Чонин чувствует, потому что уже давно привык к красному салону, а может потому, что этот самый уют создаёт именно Бён Бэкхён. Ответ на этот вопрос его не так сильно волнует, как волнует то, что он сейчас поедет домой к нему. Какое-то время они едут в тишине. Минут через десять Бэкхён включает музыку, делает её не слишком громкой, но и не тихой. Именно такой, чтобы можно было услышать друг друга при разговоре. — Это будет глупый вопрос, но чем мы займёмся у тебя дома? — нарушает затянувшееся молчание Чонин. — Чем угодно, — сразу же отвечает Бэкхён. — Мы можем посмотреть что-нибудь, поиграть в компьютерные игры или же просто лечь спать. Тебя будут искать, конечно, но уверен, ты успеешь отдохнуть, пока тебя не найдут. Бэкхён уверенно держит руль правой рукой, локоть левой руки лежит на окне с опущенным до упора стеклом. Он выглядит максимально расслабленно и спокойно. Но Чонину кажется, будто что-то ему мешает. Он неосознанно протягивает руку к воротнику белой рубашки и лёгким движением срывает галстук-бабочку. Бэкхён переводит взгляд на парня. — Весь вечер хотел это сделать, — ворчит Чонин, сжимает бабочку в руке и замирает. Что делать с ней дальше, он без понятия. — Ты слишком нетерпелив, — в шутку упрекает его Бэкхён и возвращает свой взгляд на дорогу. Бэкхён вводит пароль на двери своей квартиры, ничуть не скрывая его от внимательного Чонина. То ли он просто потом его поменяет, то ли хочет, чтобы Ким его знал. — Проходи, чувствуй себя как дома, — очень вежливо и добродушно произносит Бэкхён и за чем-то наклоняется. — Вот тапочки, думаю, они подойдут тебе по размеру. Чонин в полном молчании снимает кожаные чёрные туфли, обувает мягкие коричневые тапочки и пристально следит за каждым действием Бэкхёна. Тот проделывает ровно то же, что и Чонин, стаскивает с себя чёрный пиджак, перекидывает его аккуратно через руку и проходит вглубь квартиры. Кажется, Ким только сейчас в полной мере оценивает широкие плечи и спину Бэкхёна, что скрыты под белоснежной рубашкой. — Я пойду в душ первым, а ты пока можешь осмотреться, — предлагает ему Бэкхён, как бы между прочим, и скрывается за дверью ванной. Но Чонину как-то неловко своевольничать в чужой квартире, пока ее хозяин "отсутствует", поэтому он просто присаживается на диван в гостиной и смотрит в потолок, запрокинув голову на спинку. Бэкхён выходит минут через пятнадцать. Мокрые волосы чуть взъерошены, по шее к плечам скользят капли воды, падающие с кончиков волос. На нём простая футболка оверсайз и чёрные спортивные штаны. Чонин поворачивает к нему голову и подвисает на мгновение. Ему ещё не доводилось видеть Бэкхёна настолько домашним и обычным. Даже на своих лайвах он кажется каким-то далёким и нереальным. — Ты можешь идти в душ, — говорит Бэкхён, попутно просушивая волосы полотенцем. — Правда, я совсем не подумал, что мне нечего дать тебе из одежды... Прости. Чонин, словно заворожённый, встаёт с дивана и подходит к нему. Бэкхён этого не замечает, потому что полотенце закрывает ему обзор. — Думаю, у тебя найдётся ещё одна майка оверсайз и... шорты? — голос Чонина непривычно хриплый. Бэкхён тут же стягивает полотенце с головы и поднимает глаза вверх. Чонин стоит слишком близко. Непозволительно близко. И Бён чувствует, как адреналин разгоняет кровь по венам, заставляет тем самым чувствовать жар во всём теле. — Найдётся... — как-то уж слишком тихо отвечает он. Ким ещё несколько секунд стоит, не шевелясь, и Бэкхён не выдерживает этой наэлектризованной атмосферы. Он ловко обходит парня, идёт в другую комнату, и уже через минуту возвращается с вещами в руке. — Держи, — протягивает Бэкхён майку и шорты Чонину, пряча свой взгляд. Конечно же, Бён имеет на него "те самые" виды. Естественно, что желание очень часто перекрывало ему кислород в те времена, когда они часто бывали на одних и тех же мероприятиях. И сегодняшний вечер не стал исключением. Но Бэкхён не ожидал ответного желания от Чонина, собирался просто поболтать и дать ему тот самый, такой необходимый, тихий вечер. Ведь Бэкхён понял ещё там, за барной стойкой, что Чонин устал от всего этого. Но тот взгляд, которым Чонин смотрел на него минутой ранее, был красноречивее любых слов и действий. Словно красная тряпка для быка. Бён едва сдержал себя, чтобы не сделать "шаг" первым и не наброситься на Кима. — Спасибо, — забирает Чонин одежду и уходит в ванную. Бэкхён вздыхает с облегчением, падает на диван и смотрит в потолок. Чонин делал то же самое, когда он вышел из ванной. Бёну становится интересно, о чём он тогда думал. Возможно, задавался вопросом, на кой чёрт его притащили в чужую квартиру? Или, может быть, что хочет этот Бён Бэкхён? Парень мысленно даёт себе подзатыльник за необдуманность своих действий. Это было просто импульсивное желание, которому он поддался. "И что теперь делать?" Чонин стоит под прохладным душем в тщетных попытках остудить кровь в жилах. Перед глазами лицо Бэкхёна, его влажные волосы и такая соблазнительная шея. Больше он ничего разглядеть не успел, но и этого было достаточно, чтобы все чувства, испытываемые Кимом к этому человеку, устроили бурю в его нутре. Чонин является законченным эстетом, и старается окружить себя эстетикой в каждой детали. Он любит плавные линии и в то же время любит резкость и яркость цветов. Он так умело сочетает всё это в себе, в своей одежде, в своей квартире и в своей жизни, что появление в этой самой жизни Бэкхёна для него словно завершение всего образа. Словно именно его не хватает для полноты картины. Для Чонина Бён Бэкхён именно эстетика. Та самая, о которой можно писать поэмы, которой хочется любоваться сутки напролёт. Та эстетика, которая не требует, даже не так, не терпит никаких правок. Идеален. — Чёрт, — ругается Чонин, сжимая кулаки. Бэкхён прислушивается к своему сердцебиению, которое, наконец, начинает приходить в норму. Перед глазами всё ещё карие глаза Чонина, полные обжигающего желания, его идеальные пухлые губы и бронза его идеальной кожи. Да, Бён Бэкхён обожает эту бронзу. Можно сказать, иногда даже с ума сходит. Особенно, когда видит новые фото Чонина в журналах. И он готов рассыпаться в благодарностях редакторам, которые не отбеляют Чонина на фото. Когда они сидели за барной стойкой, Бэкхён буквально поедал глазами идеальный профиль Кима. Каждая деталь отпечатывалась в сознании и памяти. Когда Чонин что-то говорил, Бэкхён залипал на его скулах, на этой чертовски идеальной линии. Человек склонен любить всё красивое и прекрасное. А Чонин не просто красивый. Чонин безбожно красивый. — Чёрт! — шипит Бён, снова чувствуя учащённый пульс. Щелчок открывающейся двери мгновенно взрывает все мысли и образы в голове Бэкхёна, от чего они разбредаются кто куда, будто пытаются спастись бегством. На удивление обоих парней, и майка, и шорты пришлись Чонину по размеру. Правда вид чужих оголённых колен снова приводит Бэкхёна в безумное состояние. — Чем займёмся? — обычный, ничем непримечательный вопрос воспринимается как некий вызов. — Я имею ввиду... Фильм или игра? Что предпочитаешь? — ... — Хочешь выпить? Воды или чего покрепче? Бэкхён не знает, куда деть себя и свои мысли. Внутри всё кипит, как у подростка. Давно он не ощущал ничего подобного. Состояние Чонина мало чем отличается от его. Он корит себя за то, что любое слово, произнесённое Бэкхёном, воспринимает как нечто иное, хотя, вроде как, никакого поддтекста в них нет. — Воды, — коротко отвечает Чонин и присаживается на диван. Бэкхён старается вести себя непринуждённо. Идёт на кухню, наливает воду в стакан, делает пару глубоких вдохов и выдохов, и возвращается к своему гостю. Чонин осушает стакан практически сразу и ставит его на столик, что стоит в полуметре перед ним. — Я предлагаю... — Я так больше не могу, — перебивает Чонин Бэкхёна. Ким тянется к чужому лицу, проводит пальцами по щеке и заглядывает в чёрные глаза. — Ты ведь старше меня? — шепчет Чонин. — Могу я звать тебя хёном? — Можешь, — на выдохе произносит Бэкхён, и прежде чем Ким скажет что-то ещё, он сам подаётся вперёд и целует мягкие пухлые губы. Чонин лишь пару мгновений теряется от напора старшего, но уже после притягивает его к себе за талию, жадно отвечая на поцелуй. Как он и думал, у Бэкхёна она чуть уже, чем кажется на первый взгляд. И Ким получает неимоверное удовольствие лишь от того, что его руки обвивают эту талию. Длинные пальцы Бэкхёна зарываются в чёрные волосы на затылке Чонина, а сам Бён едва ли не стонет в поцелуй, когда руки младшего едва опускаются ниже поясницы. Чонин ловко подхватывает его под ягодицы и усаживает на себя. У обоих в ушах стоит звон из-за переполняющих чувств, ощущений и эмоций. Стоило им стать ещё чуть ближе друг к другу, как и один, и второй в полной мере почувствовали взаимное возбуждение. Член Чонина через шорты упирается Бёну аккурат меж ягодиц через штаны, а член Бэкхёна — в рельефный пресс, который очень даже хорошо ощутим через тонкую ткань майки. Их языки сплетаются в какой-то сумасшедший танец, каждый пытается завладеть территорией, обозначить границы, победить. Мягкие губы Кима покрывают нежные губы Бэкхёна, наслаждаются их вкусом. Бэкхён неосознанно начинает двигать бедрами, усиливая давление сразу на две самые чувствительные точки. Его член уже покалывает от возбуждения, а промежность изнемогает от натиска члена Кима. Ему уже плевать, кто будет главным. Всё, что его сейчас волнует, это разгорячённое тело младшего, его обжигающее дыхание, его сильные руки на ягодицах и его стоящий колом пенис. Чонин отрывается от чужих губ, чтобы перевести дыхание. Слишком сильно его накрывает возбуждение. — Хён... Могу я... — Да, — едва ли не стонет Бэкхён, чем прерывает вопрос, глядя на младшего затуманенным взглядом. Чонин лишь на мгновение убирает свои руки от упругих ягодиц, чтобы засунуть одну из них старшему в штаны. Горячая ладонь обхватывает эрогированный член, чуть проводит по нему, чем срывает гортанный стон из приоткрытого рта Бэкхёна. Кима ведёт не по-детски из-за этого чарующего и интимного звука. Старший запрокидывает голову и толкается в руку Чонина, а младший тем временем прижимает его к себе свободной рукой и касается влажными, опухшими от поцелуя губами к нежной шее Бэкхёна. Она действительно нежная, сладкая и дурманящая. Сколько раз Чонин представлял себе эту сцену, просматривая фото Бэкхёна, даже не сосчитать. И сейчас он может делать всё, чем были наполнены его фантазии. — Хён... — звучит у самой ключицы старшего. — Да... Чонин, — шепчет в ответ Бэкхён. — Я хочу тебя... — Чёрт, — рычит Бэкхён, сильнее надавливая на его член своим весом. Чонин то ли рычит в ответ, то ли стонет, Бён не в состоянии разобрать, потому что собственный пульс отдаётся в ушах, в висках, в кончиках пальцев и в члене. Природная смазка щедро омывает багровую головку. Чонин трепетно и не спеша размазывает её по всей длине пениса, чувствует отдачу на свои действия в виде интенсивных пульсаций и ещё сильней впивается зубами в нежную шею. Хочется оставить на ней так много следов, чтобы они не остались никем незамеченными. Но с опозданием понимает, что они с Бэкхёном зарабатывают своим телом, появляясь на обложках глянцевых журналов. Им строго запрещено появляться с подобными отметинами. — Прости, — вдруг произносит Чонин и нежно целует место, на котором уже отстался след от его зубов. Бэкхён берёт его лицо обеими руками, на секунду заглядывает в глаза и жадно целует. Ему сейчас абсолютно плевать на все эти мелочи. Синяки и засосы можно замазать тональным кремом, кому какое дело? Чонин не без удовольствия отвечает на поцелуй и беззвучно принимает согласие Бэкхёна на все свои шалости. Ким очень быстро, но аккуратно укладывает Бёна на́ спину на диван, стягивает с него штаны и майку. У Бэкхёна красивое тело с молочной кожей, хотя, как кажется Чонину, она не настолько светлая. Возможно, всё дело в освещении. Бэкхён чуть приподнимается, тянется к шортам, чтобы тоже раздеть Чонина. Но его руки останавливает младший. Бэкхён поднимает свои глаза на парня с немым вопросом. Ким отпускает одну руку, а вторую тянет выше, к своим губам. Палец за пальцем он целует руку Бэкхёна, от чего Бён ловит сдвиг по фазе. В Чонине сочетаются палящая страсть и безграничная нежность. И это действительно нечто удивительное и потрясающее, потому что Бэкхён никогда бы не подумал, что он может быть таким. Пока Чонин выцеловывает каждую подушечку на длинных утончённых пальцах старшего, Бэкхён успевает стянуть его шорты до середины бедра и обхватить свободной рукой стоящий член. Он завороженно рассматривает каждую венку, выступающую на внушительном органе. Головка члена Кима уже в изобилии покрыта природной смазкой, прозрачной, как капля росы. Бэкхён невольно облизывает нижнюю губу и наклоняется ниже, чтобы вобрать в себя чужой член. Чонин, который слишком увлечён пальцами Бэкхёна, неожиданно громко стонет от ощущений влажных губ старшего на своей головке. Он неосознанно толкается глубже в чужой рот и титаническими усилиями сдерживает неистовое желание кончить. Во рту у Бэкхёна чертовски хорошо, горячо и приятно. И Чонин бы с удовольствием продолжил толкаться в его рот, но ему хочется почувствовать Бэкхёна везде. Поэтому Ким чуть отстраняется от него, окончательно снимает с себя шорты, майку, и снова укладывает Бёна на́ спину. — Возьми крем позади тебя, — произносит Бэкхён, чуть раздвинув ноги. У Чонина темнеет в глазах от потрясающей картины перед ним. Ему хочется смотреть на такого Бэкхёна часами, чтобы запомнить каждый изгиб его тела. Но он, конечно же, не может себе этого позволить, потому что его телефон может в любую минуту разорваться от звонка менеджера, который вот-вот начнёт его искать. Ким хватает крем с тумбочки, снова разворачивается к Бэкхёну, и обильно выдавливает белую массу себе на пальцы. У обоих сердце ускоряет ритм и глаза горят диким желанием. Бэкхён давно не был снизу, поэтому испытывает смесь лёгкого страха и волнения от предвкушения удовольствия. Чонин и вовсе без понятия, в какой роли привык быть Бэкхён, поэтому волнуется ещё больше. Бён тихо зовёт его по имени, ещё шире раздвигает свои ноги и сам касается своей дырочки. Чонина снова ведёт от этой картины. Он уверенно подсаживается ближе к старшему, оказывается аккурат меж его бёдер и вместе с пальцем Бэкхёна, толкается своим указательным в узкое отверстие. Бён прикусывает губу и сводит брови к переносице. Неприятные болезненные ощущения нужно просто переждать, потому что потом последует истинное наслаждение. Чонин ловит очередной сдвиг по фазе, когда в полной мере осознаёт, что его палец проникает в Бёна вместе с пальцем старшего. Он обхватывает руку Бэкхёна и контролирует скорость и угол вхождения их пальцев. Бэкхён постепенно привыкает к забытым ощущениям, отдаётся полностью во власть Чонина и начинает постанывать. Ким тем временем обхватывает свой член свободной рукой и водит по нему, вторя своим толчкам в Бэкхёна. И если закрыть глаза, может показаться, что он не просто дрочит себе, а именно входит в Бёна во всю длину. Старший в нетерпении вытаскивает свою руку из руки Чонина и насаживается на его палец. В голове уже не имеется ни одной здравой мысли. Всё его сознание сосредоточено сейчас только на одном месте, на одном действии. Чонин, не останавливаясь ни на секунду, вводит ещё два своих пальца и срывает блаженный стон с уст старшего. Его стоны до безумия приятно слушать. Они слишком мелодичные и личные. В них больше секса, чем в самом сексе. По крайней мере, так думается Ким Чонину. — Чонин... Хаа... Кажется, Бэкхён уже не в состоянии ждать. Ким медленно, словно специально, вытаскивает свои пальцы, заворожённо смотрит на пульсирующую дырочку, затем резко входит сразу на пол-длины своего члена. Бэкхён чуть вскрикивает, раскрывая свои глаза. Встречает обезумевший взгляд Чонина и притягивает его к себе, обхватив шею руками. Ким почти падает на старшего, неосознанно толкается глубже и выстанывает что-то нечленораздельное. Горячее сбивчивое дыхание Бэкхёна чувствуется у самого уха, его влажные губы едва касаются мочки, от чего Киму максимально срывает чеку и он начинает неистово толькаться в разгорячённое тело под собой. Его руки оказываются под ягодицами старшего, сжимают их с такой силой, что на них точно останутся синяки. Но им обоим совершенно плевать на это, потому что ничто не имеет значения, кроме члена Кима в Бэкхёне. Ровный ряд белоснежных зубов отпечатывается на правом смуглом плече. Бён делает это не специально, просто он не знает, как ещё выразить все те умопомрачительные ощущения, которые дарит ему Чонин. Толчки настолько усиливаются, что Бэкхёну кажется, из него вот-вот вытрахают всю душу. А он и не против вовсе. Чонин снова сжимает упругие ягодицы, и Бэкхён окольцовывает его талию своими ногами. Едва угол вхождения меняется, как Бён гортанно и громко стонет прямо в ухо Чонина. Головка его члена прошлась по тому самому чувствительному узелку. Затем ещё раз и ещё. Бэкхён вот-вот достигнет оргазма, но Чонин вдруг замедляет темп. Ему не хочется заканчивать всё так быстро и грубо. Хочется насладиться Бэкхёном по максимуму. Не выходя из него, Чонин увереннее подхватывает старшего под ягодицы. — Держись крепче, — произносит Ким, и как только Бэкхён сильнее обхватывает его шею, Чонин садится на диван, а Бэкхён оказывается на нём сверху. В этой позе ему кажется, что член младшего стал больше и проник ещё глубже. Едва Бэкхён сделал вдох, как Чонин обхватил его член рукой, а второй надавил на его бедро, буквально насаживая старшего на свой член. Бён снова стонет. Ему слишком хорошо, запредельно хорошо. Он начинает двигаться сам, теряясь в океане своих чувств, эмоций, экстаза и удовольствия. Чонин склоняется к груди Бэкхёна и ловит губами торчащий розовый сосок. Бёна парализуют новые ощущения и он замирает, что не нравится Киму. Он оставляет чужой член в покое, обхватывает бока старшего и сам контролирует процесс. Бэкхён изгибается назад, упираясь ладонями в колени младшего, и Чонин ловит настоящий кайф от этой картины. Он крепко обнимает его, левая рука скользит от поясницы к лопаткам, от них к шее и останавливается на затылке. Пальцы впиваются в почти высохшие шелковистые волосы и давят вперёд. Чонин хочет поцеловать Бэкхёна. Хочет быть максимально погружённым в него в момент самого пика секса. И Бён с лёгкостью поддаётся. Он прилипает к влажной от пота груди своей грудью, раскрывает свои губы, чтобы впустить горячий язык и дыхание младшего в себя. Чонин будто бы пытается полностью соединиться с Бэкхёном, обнимает так крепко и так сильно, что не пошевелиться. Член Бёна трётся о торс Кима, размазывает по нему сочащуюся смазку, а Чонин с остервенением толкается в Бэкхёна. Старший ловит губами юркий язык младшего и вбирает его в себя, имитируя половой акт. Он ловко подстраивается под ритм толчков Чонина и вторит его движениям своими губами вдоль языка. У младшего в сотый раз за вечер летят все заслонки в голове и он кончает, оглушительно стонет в рот Бэкхёну и сжимает его талию. Бэкхён кончает вслед за ним, выпускает горячий язык из своего плена и изливается на торс Чонину. Сбитое дыхание с бешеным сердцебиением заглушают все остальные звуки. Пальцы Чонина всё ещё сжимают волосы на затылке старшего. Бэкхён же вцепился в плечи младшего ногтями, уткнувшись своим лбом в его лоб. Это был однозначно самый безумный и крышесносный секс в жизни Бэкхёна. Но был ли он таковым и для Чонина, он понятия не имел. Просто надеялся, что да, был. — Хён, — спустя несколько минут тишины подаёт голос Чонин, — можем мы видеться чаще? Бэкхён отлипает от груди младшего и смотрит ему в глаза. Он не спешит с ответом, потому что пытается понять, а что будет дальше вообще. Но в итоге сдаётся, нежно целует его в губы и коротко кивает. На большее у него просто уже не осталось сил.