Гамаюны

— Ты просто невыносимый скептик, Драко! — Хорошо, начни сначала, — протянул он, борясь с желанием закатить глаза. — Я не буду перебивать. Конечно, когтевранка уже поняла, что выполнить это обещание Драко просто не способен. Полумна набрала в грудь побольше воздуха. Прохладный и влажный. Таким он и должен быть в конце сентября. — При жизни Елена украла диадему у матери, чтобы с ее помощью превзойти Кандиду по уму... — Но то ли она не умела пользоваться диадемой, то ли дело было все-таки не в диадеме... — подхватил Малфой, устало согнув ногу в колене. Его школьная форма почти сливалась с травой. Светлые волосы лохматил ветер, как Драко ни старался их пригладить. — Елена спрятала диадему в лесу, — отрезала Полумна. — Она не хотела возвращаться домой, хотя Кандида никому не рассказывала об этом... Казалось, Полумна не в состоянии сосредоточиться на чем-то дольше пяти минут. На вопрос о том, почему Поттер так отчаянно пытался найти и уничтожить диадему в Выручай-комнате, она начала рассказывать легенды о ее прежних обладателях. Вообще, Полумна всегда виртуозно увиливала от ответа, стоило Драко заикнуться о прошлом. К примеру, пару дней назад вопрос «Как Поттер смог приказать Добби спасти вас из Мэнора?» обернулся целой траурной речью. Полумна три лестничных пролета говорила о верности и доброте эльфа, чье тело ныне покоится на пляже Фрэш-Уэст. Конечно, Малфой не исключал, что ей действительно было жаль домовика. Иначе он и не стал бы сочувственно кивать, провожая Полумну на травологию. Кто знает, что у нее в голове. В тот день он не узнал ничего полезного. Как и во многие другие. Сегодня же они выбрались на луг, где уселись под березой на берегу Черного озера. — Он искал ее в Албании... Драко уже не вслушивался, что она там говорит. Никакой пользы, никакой информации. Смотреть на могилу Дамблдора, которая теперь, казалось, занимала половину озера, совершенно не хотелось, так что приходилось скользить взглядом по Полумне. Та облокачивалась спиной на березовый ствол, подогнув под себя ноги. Глаза завороженно вращали по облакам и тусклому солнцу, будто они были ее постоянными слушателями. Малиновое пальто из вельвета безумно контрастировало с волосами. Почти белыми, как и у него. В памяти сами собой проплыли слова Сивого: — Та-ак... А это что, еще одна Малфой? Сестричка Драко, стало быть... Люциус скривился, будто ему приписали дырявую мантию, и велел сопроводить Полумну в темницу поместья. Драко тогда впервые видел растерянность на морде оборотня. Малфой почувствовал, как раздражение кипящим сиропом растекается по жилам. — Ты уходишь от ответа, — прервал он Полумну. Она похлопала глазами, возвращаясь из лесов Албании в реальность. — Я говорю тебе лишь то, что тебе можно знать, — улыбнулась Полумна. Все равно что «Ты зря таскаешься за мной целый месяц». Малфой что-то проворчал своим ботинкам, приглаживая волосы. Конечно, это было так. Глупо надеяться, что военные сведения утратили ценность спустя полгода. И вряд ли Лавгуд могла их выдать, пусть даже прибывая в своем привычном бреду. Не то чтобы ее ответы были жизненно необходимы Драко, но нет таких знаний, из которых Малфои не смогли бы извлечь выгоду. Возможно, какие-то из них сгодились для шантажа и смягчения приговора Люциуса... Однако Полумна продолжала вращать голубыми глазами по озеру, возобновив пересказ легенды. И, что хуже всего, Драко не хотелось ее затыкать. — Малфой, в постели она такая же сумасшедшая? Крик пуффендуйца разнесся по полю. Захария Смит. Он щеголял в компании длинноволосой девчонки на приличном расстоянии от березы. — Поосторожнее с пожирателями, Лавгуд, — кричал он. — Какого черта ты вообще с ним делаешь? — Да она под империусом! — взвизгнула Ханна. Она изо всех сил тянула Смита за рукав в сторону замка, как драчливого пса за поводок. Ее пугливый лепет едва доносился до Драко, зато Смит будто и вовсе его не слышал. — До сих пор держишь пленников, а, Малфой? Драко поднялся, слегка отряхнув мантию. Захария попятился в сторону замка уже без всяких уговоров Ханны. — Или подойди, или проваливай. Тебя плохо оттуда слышно, — усмехнулся слизеринец, облокотившись рукой о березу. В недоброжелателях Малфоя теперь числилась чуть ли не вся школа. Поначалу он старался не передвигаться по ней без Забини, Нотта или Гойла, которым тоже доставалось нехило. Однако, вскоре стало ясно, что необходимости в этом нет. Авторы насмешек, проклятий и пожеланий счастливого пути до Азкабана мигом испарялись из поля зрения, еще до того, как Малфой успевал обернуться. Они боялись его так же, как и ненавидили. Драко знал — Смит не подойдет к нему и на десять шагов. По крайней мере, не тогда, когда в его компании нет никого, кроме побледневшей пуффендуйки. — А что ты мне сделаешь? — Захария прекратил отступление и застыл с видом глубоко оскорбленного человека. — Пожалуешься папочке? Совы, Малфой, в Азкабан не летают! — Их легко смогут заменить сербские Гамаюны, — вставила Полумна. Она неспеша поднялась на ноги, так что теперь всем были видны ее желтые колготки с подсолнухами, и встала рядом с Драко. — Они обитают у воды и могут становиться невидимыми, — задумчиво протянула она. — Стражу Азкабана будет легко преодолеть... Захария сканировал взглядом Полумну, видимо, подбирая ей подходящий диагноз. Бесполезно, подумал Драко. Еще совсем недавно Малфоя точно так же настораживал ее бред. Полумна читала учебники вверх ногами, носила серьги в форме овощей и много говорила о воображаемых существах. Это раздражало. Драко перебрал в голове все заболевания, какие только смог запомнить из главы о колдомедицине в учебнике зельеварения. Не подходило ни одно. Но со временем слизеринец все чаще пожимал плечами с мягкой ухмылкой на лице. Временами уходить от реальности ему уж точно не помешает. — Пойдем же, — простонала Ханна. Она во всю таращилась на озеро. Будто если раскрыть глаза пошире, невидимые птицы появятся из воздуха и начнут плескаться в воде. Захария, наконец, подчинился. — Пожиратель и сумасшедшая... идеальное сочетание! — выплюнул он напоследок. — А Помфри знает, что у тебя птицебоязнь? — не удержался Малфой. Смит попытался обернуться, но рука пуффендуйки обвела его спину, подталкивая вперед. Полумна мечтательно смотрела им вслед и что-то напевала. Малфой оторвался от дерева и подошел к ней ближе. — Значит, Гамаюны? — Честно говоря, они вполне видимы, — протянула она, — а их крик предвещает счастье. Согревающие чары уже начали слабеть, и потому Полумна предложила пройтись вдоль озера. Она любила это место. На брезгливые слова Драко о гигантском кальмаре и прочих водных тварях, когтевранка улыбалась. — В это время года они обитают на дне, — убеждала она. Но на самом деле Драко волновали не они. Прогулка у места захоронения Дамблдора была даже более странной, чем желтые колготки Полумны. Гробница светилась белым мрамором на фоне осенней сырости. Это было лишним напоминанием. Символом того дня, когда все стало слишком сложно. Малфой решил отвлечься: — Так чем кончилась история с Серой дам... Еленой? Он мельком взглянул на Полумну, уголки губ которой заметно приподнялись. Она уже дважды поправляла его, когда они выходили из замка. — Ей не нравится это прозвище, — пожала она плечами. — По мне так оно безобидное... Драко поморщился. Сколько раз он называл ее Полоумной Лавгуд? Память всегда работала безупречно, когда это не требовалось. — Барон заколол ее, — подытожила Полумна. — А потом себя. — Барон? Драко почти пожалел, что прослушал большую часть истории. — Он нашел ее в Албании, но Елена отказалась выйти за него замуж. Получается, его любовь принесла ей гибель, — сказала она таинственным голосом. — После всего этого они оба вернулись в Хогвартс и стали факультетскими приведениями Слизерина и Когтеврана. Печальная история, неправда ли? Малфой с трудом пытался вспомнить все, что когда-либо слышал от Барона. В голову лезли лишь нелепые страшилки, великолепно действующие на студентов. «Если бы я сейчас ожил, ты бы умер» — пожалуй, любимая фраза Барона. Ни одного упоминания Серой дамы. — То есть, цепи он носит не чтобы первокурсников пугать? — Это символ сожаления о прошлом. День близился к завершению. Облака окрасились в бледно-оранжевые оттенки. Ветер притих, будто уже готовился ко сну. Драко и Полумна неспеша направлялись к замку. Слизеринец и когтевранка. У Малфоя тоже теперь было не мало цепей. Они душили, давили всем весом, едва позволяя крови течь по артериям. И дело было даже не в выходках Смита и прочих экспертов нравственности. Драко и без них все понимал. Ходил по коридорам, в которых еще пять месяцев назад пол был усеян обломками стен и кровью. Сидел на уроках с теми, кто когда-то направлял на него палочку. Делать вид, что ничего не было просто не получалось. Ни у него, ни у остальных. И это правильно. В жизни Малфоя и так было слишком много притворства и лицемерия. Он — пожиратель. И уже никогда не сотрёт метку на левом предплечье. — Ты ведь слышал о мозгошмыгах? — Да, — ответил Малфой. — И каждый раз от тебя. — Иногда они могут идти на пользу. Полумна вдруг ускорила шаг и перегородила ему дорогу. В сумерках ее волосы светились белизной не хуже гробницы Дамблдора. Как, наверное, и у Драко. — Никогда не забуду тех бутербродов с бужениной. На мгновение слизеринец замер. Решил, что заразился безумием, или что мозгошмыги все-таки размягчили мозги. Но он вспомнил. Вспомнил, как перерыл всю фамильную библиотеку в поисках нужного заклинания. И как испортил пару пиджаков перед тем, как научился им пользоваться. — Нет никакого подвига в заклятии незримого расширения... — Ты носил бутерброды пленнице в собственных карманах, — улыбнулась Полумна. — В собственную темницу, — добавил Драко. Он попытался обойти ее, но Полумна не дала этого сделать. Теперь они стояли слишком близко. — Я провела там три месяца, прежде чем Гарри появился в Мэноре, — произнесла она. — До этого меня спасал ты. Драко усмехнулся. Беллатриса часто удивлялась здоровому виду Лавгуд, получавшей только объедки со стола. «Пучеглазая невероятно выносливая!» — говорила она. Малфой не знал, зачем ему это. Зачем он сидел и наблюдал за тем, как девчонка жадно поедает сэндвичи, приносил ей газеты... Неужели только для того, чтобы потом выманивать какие-то военные сведения? — Значит, у истории слизеринца и когтевранки не всегда плохой конец? — прошептал Малфой. Он почувствовал её дыхание на своих губах, когда Полумна ответила: — Не всегда. Драко вдруг показалось, что где-то вдалеке он слышит крик Гамаюна.