Горелые маршмэллоу

      Раздражение внутри Дахён снова начинает постепенно закипать, пока она стоит вдалеке от своей компании, искоса наблюдая за старшей японкой и самой младшей девушкой. Ким злостно отпинывает камешек, которому не повезло оказаться в поле ее досягаемости.       Дахён пытается отвлечься на только что пришедшие уведомления на телефон, но внезапно она слышит громкий и звучный смех Саны. Подняв взгляд, она замечает подругу, которая медленно к ней подходит, хватаясь за живот ввиду своего приступа смеха. Минатозаки аккуратно утирает слезы с глаз и хихикает в последний раз перед тем как приобнять Дахён за плечи.       — Что смешного? — буркнула младшая и отвела взгляд в сторону от глаз подруги.       — Дахён-и, ты какая-то слишком нервная, я просто не удержалась. Ты выглядишь как хмурый котенок, — ласково произнесла Сана, поглаживая плечо, пытаясь расслабить напряжённую девушку.       — Ничего я не нервная, — бросила Ким и вновь посмотрела на Хираи, стоящую теперь ещё ближе к Чжоу.       — А ноздри у тебя просто так гневно раздуваются? — снова засмеялась она. — У тебя ещё и щёчки все разгорячились, — Японка несильно потянула подругу за щеки.       — На улице стоит жара, — снова попытка парировать обвинения.       — А Момо слишком близко к Цзыюй, да? — предположила Минатозаки и чутка подтолкнула бедрами младшую.       Дахён глубоко вздохнула и прикрыла на мгновение глаза, стараясь взять себя в руки. Ей не нравится то, как Сана легко считывает ее поведение, будто бы раскрытую книгу.       Старшая же слишком много проводила времени с ее слов со "своей любимой младшенькой" и научилась понимать подругу, которая всеми силами старалась скрывать от внешнего мира свои эмоции, чувства и личную жизнь.       Но Ким действительно недооценивала японку, если могла подумать, что та не сможет расшифровать и узнать детально все ее привычки и поведение, которое можно наблюдать не так уж и часто, только наедине, когда Дахён становится чересчур тихой и более умиротворённой.       Таким образом, Минатозаки спустя несколько месяцев пристального наблюдения за действиями и бездействиями Ким в отношении Момо пришла к выводу, что Дахён по правде старается скрывать свою заинтересованность и симпатию к Хираи, но от хитрых лисьих глаз Саны ничего не скрыть. Она лишь будет миленько смеяться и делать вид будто бы она ничего не видела и ничего не понимает.       Дахён бы с радостью поделилась своими переживаниями с подругой и та, чего бы ей это не стоило, помогла бы решить данную ситуацию, которая находится в нелепом тупике недомолвок и отсутствия каких-либо подвижек. Но это противоречило ее собственному обещанию себе или же будет верно сказать правилу:       Никогда и никому.       Иногда она горько жалеет об этом глупом обещании, когда горячие слезы медленно скатываются по лицу, а девушка сдерживает очередной крик в горле, который так и рвется наружу, безжалостно раздирая все внутри. Все же она не одна в этой комнате, а Чеён и Цзыюй завтра нужно также как и ей идти на работу.       Работа. Конечно же. Если бы не все эти душащие ограничения, которые ставят компания и фанаты, да и чего уж тут скрывать, даже сама Дахён, она бы давно излила душу Сане, а может быть и смогла бы признаться Момо когда-нибудь. Так было бы гораздо легче, пускай ее и мог ждать резкий отказ.       Нет, это же Момо. Она бы в жизни не навредила малышке Ким, которую та всегда старательно оберегала. Но Дахён никогда этого не признает.       — Дахён-и? — послышалось со стороны.       — Ммм? — её взгляд был расфокусирован и направлен в никуда.       — Я ведь все понимаю, тебе не стоит молчать об этом, — снова теплая рука Саны поглаживает плечо, а голова падает на другое.       — Я идиотка, Сана-онни, это недопустимо, — Дахён опускает взгляд на свои кеды, пытаясь уловить взглядом что-то более интересное, чем Момо вдалеке.       — Прекрати так о себе отзываться. Это нормально и ты человек, чтобы что-то чувствовать, — Сана старается заглянуть в глаза напротив и понять то, о чем думает сейчас младшая.       — Нет, все будут считать меня мерзкой. Она так и подумает... — Ким начинает в спешке говорить, но Минатозаки ее прерывает.       — Я знаю Момо на протяжении долгих лет, Дахён-а. И она никогда бы не подумала так о тебе или о ком-нибудь другом, кто является ей близким человеком, — японка заправляет выбившуюся темную прядь за ухо подруги, — Знаешь, в отличие от тебя Момо умеет разговаривать с другими.       — Что? — Дахён растерялась и не могла понять, что имеет в виду старшая.       — Ты думаешь, ты единственная, кого я успела раскусить за это время? — на ее лице растянулась хитрющая улыбка, которая о многом говорила.       — Т-ты? Кого? — недоумевала Ким и ухватилась за руки подруги, но со стороны послышались голоса других участниц.       — Сана-я, Чонён-а спрятала твой телефон, — это была Наён, которая задыхалась от смеха и делала вид, что непричастна к этой ситуации.       Когда руки Дахён остались просто висеть в воздухе, она лишь услышала удаляющиеся шаги Саны, переходящие в бег и тот самый характерно высокий крик, который больше походил на визг.       Неожиданно она столкнулась взглядами с Момо и Дахён как обычно смутилась, но постаралась не подать виду. Ей повезло, что ее успела позвать Чеён, недоумевающая, почему же их Дубу отбилась от компании.

***

      Момо медленно покручивала шпажку, на которую было насажено маршмэллоу. Она решила отдохнуть этим вечером от остальных на свежем воздухе, где были расставлены несколько походных стульчиков и разведен костер.       Она разбирала прошедший день по частям, вспоминая, что же она могла сделать не так, раз Дахён так шарахалась все время от нее как от прокажённой. Не получилось и вытянуть информацию из Саны, которая обычно более сговорчивая, но именно в этот день она получила в ответ лишь:       — Я и так слишком много сказала сегодня.       Они ведь едва ли разговаривали на какие-то подобные темы...       Хираи замерла в какой-то момент и почувствовала запах жжёного сахара.       Чёрт тебя дери.       Долбанная маршмэлина сгорела до тла. А есть уголь у Момо пока не было в планах.       Девушка с разочарованным рыком встала с насиженного места и повернулась к небольшому столику, что стоял рядом. Она рассерженно насадила зефир на шпажку и развернулась.       — А-а! — Хираи подскочила на месте, чуть было не уронив злосчастный зефир на подсохшую траву. — Ты чего крадешься? — Момо схватилась за разбушевавшееся сердце, облегчённо выдыхая.       — Извини, — Дахён стало стыдно и она прикрыла косичками, которые ей заплела Мина, свои щеки.       — Ты решила всё-таки обратить на меня внимание? — на лице была лишь горькая ухмылка.       — Момо-онни... Я не специально, — Ким уселась рядом и пыталась найти нужные слова.       — Ты буквально общалась со всеми, кроме меня. А когда я подошла к Цзыюй, то тебя и вовсе след простыл.       — Ты не понимаешь...       — Опять ревнуешь? Что ж, вперёд, — Хираи закатила глаза по привычке.       — Онни, ты дашь мне договорить? — Ким взорвалась, чем напугала старшую, такое редко можно наблюдать.       — Что если и так? Что если, я и правда ревную? — Дахён сорвалась и уже не контролировала свой тон.       Момо просто сидела, разинув рот и медленно моргая. Она неспешно осмысляла все то, что только успевает поймать ее слух, ведь Дахён не намеревается останавливать свою речь.       — Да, может быть, мне и неприятно, что ты проводишь время с другими девушками, но знаешь что, ты сама не лучше, вечно оттягиваешь меня от Наён-онни или Мины, — Ким яростно размахивала руками и метала молнии глазами, но внезапно остановилась.       — Момо, шпажка!       Хираи наконец обратила внимание на деревянную шпажку у себя в руке, которая уже практически догорела настолько, чтобы обжечь ее саму.       Момо снова громко кричит и отбрасывает оставшуюся часть деревяшки в костер, где уже догорает до конца только что упавшая зефирина. После этого девушка шипит и замечает небольшой ожог на нескольких пальцах.       Дахён сразу же подлетает к ней и усаживается на траву. Она аккуратно взяла старшую за руку, осматривая ее на наличие серьезных ожогов. Но как оказалось, Момо ещё легко отделалась.       Ким почувствовала на себе вину за случившееся, поэтому начала слабо дуть на покраснения. Хираи дернулась от неожиданности, но руки все же не убрала.       — Прости, это я виновата! — ее глаза застелила пелена слез и Момо просто прижала ее к себе поближе, целуя в макушку. Дахён же оцепенела.       — Значит, правда ревнуешь? — усмехнулась Хираи, зарываясь не раненной рукой в волосы девушки.       Ким же просто не может найти слов, чтобы выразить все то, о чем сейчас и уже так долго думает. Она просто прижимает кисть Момо ближе к губам и оставляет на пальцах несколько невесомых поцелуев.       У японки моментально выбивается весь кислород из лёгких и земля из под ног. Она шумно выдыхает и Дахён, понимая, что ее не останавливают, оставляет ещё несколько более чувственных поцелуев уже на запястье.       — Дахён-и, посмотри на меня, пожалуйста, — дрожащим голосом шепчет старшая.       Кореянка же слегка покачивает головой из стороны в сторону, отказываясь. Из-за чего Момо приходится обхватить пальцами ее подбородок и слегка приподнять вверх. Она только заметила, как младшая девушка подрагивает и безумно стесняется.       Темные и уставшие глаза Хираи встречаются с затуманенным взглядом карих глаз Дахён.       — Так вот, о чем ты говорила сегодня с Саной? — пытаясь не спугнуть, спрашивает она.       — А о чем ты обычно с ней говоришь? — Ким снова отводит взгляд в стеснении.       — Ну, знаешь, о множестве вещей, — снова эта ухмылка, — Но чаще всего о том, как я тебя люблю, Дахён-и.       Хираи склоняет голову перед ней и будто бы чего-то ждёт, но Дахён искренне не знает, что ей делать дальше.       — Да поцелуй ты ее уже! — выкрикивает сразу несколько голосов где-то со стороны дома, видимо, из окна кухни. Но голос Саны, Чжихё и Наён не отличить невозможно.       Момо резко оборачивается в сторону возгласов, но видит лишь моментально опустившиеся ниже уровня окна макушки девушек.       — Они ещё получат, не волнуйся, — смеётся Хираи и снова переводит взгляд на Ким.       — Я тоже тебя люблю, Моморин, — на выдохе выдает она и упомянутая замолкает слишком быстро.       — Дубу... ты ведь не против? — робко спрашивает старшая.       — Сделай уже это, они слишком долго ждут, — улыбается Дахён.       Хираи прикрывает глаза и приближается к губам Дахён, осторожно накрывая их и пробуя на вкус. Напоминает малину. Трепетно проводит языком по мягким губам и чувствует как дрожит вся Дахён, не зная куда себя деть, поэтому Момо решает взять ситуацию под контроль и сплетает их руки в замок, пока другой рукой накрывает ее скулу, аккуратно сминая губы Ким.       Пока со стороны слышатся восторженные крики подруг и аплодисменты, Дахён все же решается углубить поцелуй и пытается прижаться ближе к японке, она приоткрывает персиковые губы чуть шире и сплетает горячие языки, ликуя от счастья, что накрывает ее словно волной.       Они нехотя отрываются друг от друга со слышным влажным щелчком и пытаются восстановить сбитое дыхание и выровнять бешеное биение сердец.       — Вау... — слышится лишь от обеих и они неловко смеются.       — Поздравляем новоиспеченную пару! — а это уже Чеён и Чонён, которые театрально стирают слезы с глаз.       — Совсем страх потеряли... — покачивает головой Момо и замахивается в своей манере в сторону девушек.       Дахён только смущённо смеётся и жмётся ближе к телу Хираи, обвивая руками ее талию.       — И чего ты так боялась, Дубу? — ласково спрашивает старшая, поглаживая макушку.       — Честно? Я даже не знаю...       — Я рада, что ты накричала на меня и я чуть не сгорела от твоей любви ко мне, — смеётся Момо.       — Боже, пожалуйста, прости, мне очень жаль, что так вышло, — Дахён снова целует обожжённые пальцы, в попытке искупить свою вину.       — Мне больше обидно за зефир, я так и не съела ни одного, — поджала губы девушка.       — Значит, сегодня не судьба, пойдем, здесь уже холодает, — смотрит снизу вверх Дахён и чуть утягивает в сторону дома.       — С тобой никогда не будет холодно, моя разгоряченная, — она снова смеётся.       — Ха-ха, очень смешно. И вообще это ты слишком горячая, так что нам никогда не понадобится отопление, — Ким играет бровями.       Хираи лишь смущается и оставляет поцелуй на губах младшей и они заходят обратно в арендованный дом, где каждая участница будет делать вид будто бы ничего не произошло ровно до завтрашнего дня.