Тело спеша зашло в помещение. Не найдя свободного места среди толпы людей, Антон встал возле белого столба, облокотился на него и аккуратными движениями рук положил на пол свою сменную обувь, а затем начал снимать лямки рюкзака с плеч, нервно осматривая поток людей, которые шли, то к лестнице, то в столовую, то наоборот спускались по лестнице в главный коридор школы. Стоял шум, не было понятно о чём говорили люди. Опустившись к полу, сидя на корточках, Антон раскрыл пакет, в котором была обувь. Он поставил её рядом с собой, а когда встал, то начал снимать с себя уличную. Затем вход за обувью пошла куртка, быстро растягивая её и придерживая, снял шапку и шарф, который только и дело мешал поступать кислороду в организм, которого не хватало.
Направляясь к гардеробу, в который Антон хотел поскорее попасть, ему успели наступить на ноги несколько раз и толкнуть «
случайно». Уже в гардеробе, повесив свою верхнюю одежду и поставив обувь в специальное отделение для вещей, Петров отдышался и вместе с этим немного успокоился, но его всё ещё тревожило, что он увидится с Бяшей, а тем более с Ромой. Могли они не увидеться, только если они вдруг заболели или переехали. Второй вариант сразу отбывает, а первый мог сработать, но это было маловероятно, потому что Антон знал, что именно Рома редко болел и все его отговорки, почему его не было в школе, по типу «
Болел», «Плохо себя чувствовал», было враньём. Если Пятифан и окажется дома по болезни, то только при температуре выше тридцати восьми. Как он сам говорил, пережить ниже температуру для него легко, самое главное, чтоб она не поднялась ещё выше. Что кстати ещё ни разу не произошло, кроме случая в пятом классе, когда он по словам Ромки «
перетрудился» на физкультуре. Любой дурак понимал, что при таких действиях, как на физ-ре, у любого поднимется температура, если она до этого была.
Поднимаясь по лестнице на второй этаж, Петров уже придумывал все отговорки на свете, почему он будет игнорировать Рому и Бяшу. Первая идея, которая была и в какой-то степени правдивой, это то, что Антон чувствует себя плохо из-за чего он не хочет лишний раз с кем-то контактировать, а тем более с ними, которые чуть ли не на каждой перемене шли в туалет и там курили свои сигареты, от запаха которых Петрову становилось сразу плохо.
Первым уроком была физкультура. Антон решил не переодеваться, во первых, все бы увидели, что с его телом, а ему не хотелось что бы другие это видели, тем более, скорее всего это узнает вся параллель, а потом и учителя, которые наверное расскажут родителям о том, зачем он в таком виде пришёл в школу. Во вторых, если б Рома увидел это, то на лице появилась бы улыбка, которая выдавала и всё бы перетекло в первый вариант. Антону не хотелось ни первого, ни второго варианта. И самое мудрое решение было бы просто соврать учителю, сказать, что болит живот. Так как Петров не из тех учеников, кто много пропускает физкультуру, то ему поверят в эту отговорку.
Дойдя до раздевалки, Антон остановился и набрав в лёгкие воздух уже положил свою руку на ручку двери и собирался открыть, как он услышал, что очень знакомый голос его окликает.
— Эй и долго ты будешь так стоять?
Антон не поворачивался, он всё надеялся, что ему кажется это всё и на самом деле, его зовёт кто-то другой из одноклассников. Руки вспотели вместе с лбом, лицо стало красное, галстук, который туго затянут у шеи, не давал возможности расстегнуть верхние пуговицы рубашки. Пока у Антона в голове крутились разные мысли, не желая воссоединиться воедино, ему положили руку на плечо, разворачивая к себе.
— Почему не отвечаешь? Оглох?
Уже полностью поворачиваясь к лицу собеседника, Петров убедился, что это был никто иной как Пятифан. По его лицу читалась капля злости и обеспокоенности, только почему он был обеспокоен? Было не понятно.
— Ну и чё ты молчишь? Язык проглотил? — Сказал Рома убирая руку с плеча.
— Н-нет, просто было неожиданно…
Рома вопросительно посмотрел, а затем же сделав странный жест рукой, а точнее прокрутил в воздухе круг указательным пальцем, начал тише обычного говорить.
— Бяша говорит, что видел тебя, пока ты с улицы переодевался, а пока звал тебя, ты на него даже не среагировал и быстро ушёл из коридора. Это что такое, Тоша? — Последние слова Пятифан уже говорил чуть ли не крича.
Антон начал перебирать в мыслях момент, как он рассматривал всех в толпе в коридоре. Он никак не мог припомнить лица Бяши.
— Я не видел его. А не отвечал, наверное потому что был слишком погружён в свои мысли… в любом случае, извини и передай мои извинения ему — Антон хотел уже повернуться лицом к двери, как его приостановила рука Ромы.
— Куда мы собрались? Почему я должен ему передать? Разве ты не можешь ему сам сказать? Что-то с тобой не так…
— Нееет — протянул Антон и увёл взгляд в стену — Со мной ничего не произошло. А не смогу сказать… потому что плохо себя чувствую.
Петров очень сильно надеялся, что Рома от него просто отстанет, все же, ему плохо. Но вместо этого, Пятифан подошёл ближе к Антону и приложил свои губы к лбу парня. Петров замер, сердце колотилось как бешеное, казалось вот-вот и оно вырвется наружу, лицо снова стало красное, а помимо него ещё уши, которые были еле видны из-под волос. Спустя несколько секунд которые казались вечными, Рома отошёл на пару метров, но всё ещё был близок.
— Температуры вроде нет… ты отравился или что-то другое? Ты чего такой красный?
Петров не мог ничего выговаривать, а если даже и получалось, то это нельзя было понять. Рома, щурясь приблизился своим лицом к лицу Антона и смотрел ему прямо в глаза, а его рука куда-то двигалась. Петров понимал, что ему некуда деться, от чего на глазах выступили слёзы. Пятифан же переместив свой взгляд куда-то на задний план, дотянувшись до ручки двери раздевалки, открыл дверь и одним движением руки пододвинул Антона в помещение. Тот в свою очередь не ожидая это, чуть не упав на пол, хорошо успел опереться об стенку, немного замешкавшись, осознав что произошло уже уверено встал возле стены. Рома же закрыл дверь и взяв рядом стоявшую швабру заблокировал её так, чтоб с внешней стороны никто не мог зайти. Только если не выломить дверь.
— Что ж, я жду от тебя объяснений, либо я сам начну тебя подводить к тому, чтоб ты сказал. И не надо молоть о том, что тебе плохо, если бы это было правдой, то вместо этого обеспокоенного состояния ты был бы вялый. Я тебя знаю — Рома, скрестив руки на груди опёрся спиной об стенку.
— Я же сказал, мне плохо… А что мне говорить, если это правда?! — Уже озлившись сказал я и вытер слезинки со своих глаз.
— Ладно, не буду тянуть, спрошу прямо. Ты так себя ведёшь из-за ситуации произошедшей во время каникул на дискотеке в туалете? — Пятифан изогнул бровь.
***
Рома прижимает руками плечи Петрова и одновременно с этим целует шею оставляя за собой хаотичное местоположение засосов. Антон, который был прижат к стенке кабинки туалета, прикрыл рот рукой и прикрыв глаза издавал тихие стоны, напоминавшие больше плачь. Пятифан, которому надоело оставлять засосы только на шее, принялся расстёгивать рубашку Антона и вместе с этим, другой рукой убрал его руку и начал целовать в губы, сначала слегка и мимолетно, а затем всё сильнее углубляя поцелуй и более страстно. Петров же схватился пальцами за ткань рубашки на спине и неумело отвечал на поцелуй, иногда приоткрывая глаза.
Руки Пятифана уже скользнули к брюкам Антона. Отстранившись от его губ, он оставил очередной засос на шее и сделав свою привычную ухмылку, через которую были видны его клыки, стал расстёгивать ширинку, смотря прямо в глаза Петрова. Тот лишь шмыгал носом и расслабив хватку рук на спине Ромы, прислонился своей щекой о щёку Пятифана, тихо проговорил.
— Давай пока не торопиться, м? — И обратно вернувшись в предыдущее положение. Смотрел в глаза Ромы.
Пятифан, тяжело вздохнув, застегнул ширинку брюк своего друга и поцеловав в лоб, взял свой чёрный пиджак с дверцы кабинки, вышел из неё и стал ожидать Антона.
Петров, еле-еле прокрутив в своей голове, что только что произошло, покраснел и надев рубашку на себя, вышел вслед из кабинки. Рома, смотревший на выходящего Антона, просто показал жестом на выход из туалета и сам направился туда, ничего не сказав.
***
Антон, не ожидавший такой прямоты от Пятифана, перенаправив свой взгляд с Ромы на пол, стал перебирать ткань своих штанов.
— Ну…допустим.
— Мне нужно знать точно. Ответ «
допустим», «
наверное», «
думаю да» не принимается — Сказал строго Рома и убрав руки с груди стал направляться к Антону.
Не дождавшись ответа, одной рукой Пятифан приподнял лицо Петрова, а другой взял в свою руку, руку своего друга и чуть наклонившись к ней, поцеловал в кисть, а затем повернув голову под углом посмотрел в глаза Антона.
— Ну так что? — Тихо проговорил Пятифан.
— Кхм. да. И не делай так, ты меня смущаешь…– Прикрыв рот рукой сказал Антон.
Рома лишь усмехнулся на это и вернувшись в обычное положение, убрав руку с лица Петрова, начал гладить его голову и убирать пряди волос за ухо.
— Так что делать будем? Ты будешь меня игнорировать или мы всё же встречаемся? — Прищурив глаза и приблизившись ещё ближе к лицу парня, проговорил Рома.
— Встречаемся?.. Если ты сам не против.
— Хах, по твоему оставлять засосы и целовать, я ещё буду против?
— Ну кто знает… — Сказал Антон, уже убирая руку с губ и посмотрев на Пятифана.
Рома, не теряв момент, прильнул к бледным губам парня и проводя ловким языком по зубам, дёснам и прикусывая губу, делая её розоватой, уже проводил плавными движениями по спине.
Антон решил первый приостановить такие нежности. Немного от двинувшись, перевел дыхание и положив голову на плечо Ромы, тихо сказал.
— Я тебя люблю…
На что Рома в ответ начал поглаживать рукой по голове Антона, хриплым голосом ответив.
— Я тебя тоже,
зайчик.
