Глаза цвета солнца

      Осень. Как же я ненавижу осень. Слякоть и грязь, холодно, сыро, противно. Ужасное время года…       Я сижу у окна, на улице идёт дождь, маленькие капли приятно стучат по стеклу, красиво спускаясь вниз и пропадая на уровне рамы. Как бы я ненавидел осень, я всегда любил дождь. Он позволял о многом задуматься. Например, о том, что я полный неудачник. В девятнадцать лет сижу в родительском доме без работы, образования и любимого человека. Пожалуй, все мои ровесники уже состоят в отношениях, разъехались по разным странам, стали вести блоги, путешествовать, пробовать разную еду, развлекаться или же, наоборот, работать. А я… а что я? Я сижу у окна и глазею на дождь, который не заканчивается уже несколько часов, я просто дурак, который любит играть в игры, читать, сидеть в кафешках в одиночных кабинках, где меня никто не видит, и читать фантастику с элементами ужасов. Кажется, это называется интроверт. В своё оправдание скажу, что мне не всё нравится в таком образе жизни: обожаю смотреть передачи про экстрим и приключения по телевизору, я часто представляю себя на месте тех людей, но на развлечение нужны деньги, а откуда их взять безработному бездельнику… Хорошо, что хоть родители не выгоняют и не отказываются кормить. Очень благодарен им за то, что они не давят на меня с поступлением в университет. Я честно думаю о том, с чем хочу связать свою жизнь, хотя порой меня посещают мысли, что, может, вообще не стоит столько жить, чтобы…        — Итэр! — я вздрогнул и покинул свои мысли. В мою комнату заглянула Люмин. Она весело посмотрела на меня и улыбнулась. — тебя мама зовёт чай пить, спускайся, — своим нежным голосом пропела она, и скрылась за дверью, оставляя за собой легкий шлейф приятных духов с запахом манго и каких-то цветов. Я нехотя встал с подоконника, потянулся, заправил волосы за ухо и стал спускаться в столовую по простой, но красивой лестнице, которая изящно изгибалась, уводя свои ступеньки на первый этаж.       Мои волосы всегда были моей гордостью и поводом для насмешек моих одноклассников. У меня длинные красивые светлые локоны, достающие до бёдер, я обычно заплетаю их в косу, но пряди у лица постоянно выбиваются, что мне даже нравится, потому что я не люблю показывать своё лицо незнакомцам. Да и знакомым тоже.       — Чего грустный такой, братишка? — сестра обеспокоено заглянула мне в глаза, поправляя такую же светлую, как и мои волосы, прядь. У нас, как у двойняшек, похожие привычки. Одна из них — постоянно заправлять волосы за ухо или откидывать их назад, когда мы злимся.       Я сел за стол, на котором уже стояла чашка с горячим чёрным чаем с лавандой. Какой же я всё-таки неудачник. Даже моя сестра Люмин большего добилась в жизни. Она учится на дизайнера в университете, который находится недалеко от нашего дома, встречается с классным парнем и зарабатывает деньги, работая в магазине одежды и рисуя людям разные картины на заказ. А ещё она очень красивая. Светлое каре, которое забавно торчит во все стороны, глубокие янтарно-шоколадные глаза, прекрасная добрая улыбка, нежный голос и потрясающая фигура. Мне часто говорят, что я похож на неё. Увы, но в моём случае это не так и хорошо. С детства находятся люди, которые считают своим долгом назвать меня девчонкой из-за моих длинных волос и нежных черт лица, фигуры. Я пробовал заниматься спортом, честно, пытался, но, кажется, жизнь играет со мной злые шутки.       — Эй! Итэр! С кем я разговариваю вообще? — Люмин насупила нос и обиженно, но обеспокоено смотрела на меня. Я выдавил улыбку.       — Всё хорошо, не беспокойся. Я, наверное, пойду сегодня прогуляюсь, — я отпил из чашки и встал из-за стола. — спасибо за чай, — на меня смотрели три пары обеспокоенных глаз, в которых читалось много вопросов, на которые я, пожалуй, не смог бы дать ответы.       Поднимаясь в свою комнату, я заметил сзади себя светлую макушку, поэтому оставил дверь приоткрытой, как бы давая разрешение на вход. Долго ждать не пришлось, не успел я сесть на кровать, в комнату проскользнула Люмин и, постояв немного, села рядом со мной.       — Я… я беспокоюсь за тебя, Итэр, — она по привычке заглянула мне в глаза. — мне важно: как ты, какое у тебя настроение. В последнее время ты ходишь слишком грустный и уставший. Тебе стоит меньше играть в свои игры и чаще гулять на улице, — Люмин сделала свой голос противно поучительным. — а то так совсем зачахнешь… к тому же, — она легко улыбнулась, — мое настроение тоже зависит от твоего. Как и твоё от моего, — я нахмурился.       — Хватит травить эти байки про силу близнецов. У нас с тобой нет никакой телепатической связи, в противном случае, ты была бы такой же унылой, как и я.       Люмин засмеялась. Её смех, звонкий и очень яркий, грел мою душу с самого детства.       — Да ладно тебе! Хорошо, не хочешь — не говори, только скажи, куда ты собрался идти? — она вопросительно склонила голову и посмотрела на меня.       — Я сам не знаю, — я нахмурился, — для начала на улицу. Потом как пойдёт.       — Ладно, тогда звони мне, если что, не задерживайся допоздна, повеселись там! — Люмин тепло улыбнулась, встала и вышла из комнаты, закрыв за собой дверь.       Я выдохнул. Какой же я всё-таки лгун. Я ведь прекрасно знаю, куда я пойду. На улице было довольно холодно, поэтому я взял коричнево-бордовый свитер, под который надел белую рубашку, черные джинсы и свои старые кеды. В общем-то, выглядел, как задрот. Как обычно. Но меня это мало волнует, если честно. Не знаю, в какой момент это случилось, но мне вдруг стало всё равно, что думают обо мне люди на улице. Я накинул старый коричневый рюкзак на плечо, быстро спустился по лестнице и вышел на улицу, моментально поёжившись от неприятно пробравшегося под рубашку холода. На самом деле в моём рюкзаке всегда было очень много всего, всё, что могло бы понадобиться, хотя выглядит он полупустым. Возможно, мне просто слишком мало надо, не хочу думать об этом.       Я вставил в уши наушники, включил первую попавшуюся песню и, ещё раз поёжившись, быстро сбежал по ступенькам с крыльца. Дождь уже прошёл, вышло нежаркое осеннее солнце, которое уже начало спускаться за дома, и на улицах блестели огромные лужи, отражая улицы. Я шёл по городу, не замечая ничего вокруг. В наушниках громко играла музыка — это всегда было моим спасением от мира, переживаний, чужих мнений и косых взглядов.       Я спустился в метро, купил билет, сел на поезд. Мне долго ехать. Возможно, про меня легко подумать, что я обычный депрессивный подросток... Что ж, возможно, это так. Я не вижу особой радости в этом мире, в реальном мире. Он до ужаса эстетичен, в каждом его миллиметре можно найти что-то прекрасное, необычное, то что завораживает твоё сознание, но это всего лишь обманчивая оболочка. Мир прогнил, и когда открываешь то, что скрывается под этой полной надежд и прекрасных иллюзий оболочкой, тебя охватывает разочарование. Люди, которые наполняют весь мир ужасны. Конечно, да, среди них встречаются те, которые как моя сестра или родители, подобно лучикам солнца, наполняют этот мир жизнерадостным светом, но все они тонут в пучине этой темной, наполненной злом, жадностью и вечной депрессивной ауры, которой заполняют другие люди. Я один из них, поэтому не пытаюсь ничего менять в положении дел этого мира. Потому что, когда хочешь что-то поменять, нужно начать с себя, так ведь? А я не хочу менять себя, меня всё вполне устаивает. У меня другой мир, свой, а именно виртуальный. Мир, созданный играми, фильмами, книгами, в котором всё всегда не так, как у нас; где человек в одиночку может сделать всё, мир сильных людей, которые ни от кого не зависят, ничему не принадлежат, живут ради себя и других — идеальный мир, в целом. Больше пяти лет я часто сбегаю в этот мир, точнее во множество миров, каждый из которых прекрасен и наполнен красотой не только снаружи, но и изнутри.       Моя остановка. Я вышел на улицу. По телу пробежался холодок, я ехал больше полутора часов, уже стемнело. Может так даже лучше, никто не обратит на меня внимания.       Я огляделся, и быстро зашагал по освещённой фонарями, и вывесками улице, направляясь к той самой определённой вывеске, которая ярко переливалась всеми цветами и явно выделялась. На фоне остальных.       — О, какие люди пожаловали, — большой грузный лысый мужчина на входе тепло, насколько это возможно, при его внешности, улыбнулся. — Итэр, давно тебя не было, где же ты был? — я легко улыбнулся.       — Были дела, прости, дружище, ты совсем не изменился, — я окинул здоровяка взглядом. — всё такой же страшный и пуганешь малолеток одним своим взглядом? — мужчина хрипло рассмеялся.       — О да, и это мне все ещё доставляет огромное удовольствие…       Я поёжился. Я знаю этот клуб уже столько времени, но мне до сих по часто некомфортно общаться с местными людьми. Даже с теми, с кем я знаком. Этот здоровяк, к примеру. Насколько я помню, при нашем знакомстве он не называл своего имени. Приятный человек, на самом деле, только с виду страшный, но, почему-то, я всё равно не испытываю большого доверия к нему.       Я прошёл по небольшому обшарпанному коридору ко второй двери. Она была железная, старая и пугающе помятая. За ней слышались тяжелые биты, крики, пробивался запах алкоголя. Вздохнув, и оглядев себя в небольшом зеркальце на стене, я уверенно открыл дверь.       Моментально меня оглушила музыка и ослепил яркий свет, поэтому несколько секунд я стоял в ступоре, привыкая к новой обстановке. В достаточно небольшом для клуба помещении было очень много людей. Они танцевали, веселились, смеялись, некоторые просто столпились около стены, держа в руках напитки. Постояв немного на входе, я сделал неуверенный шаг вперёд, затем другой, ещё один, пробираясь сквозь толпу к бару. Вдруг меня резко схватили за шиворот и потянули назад, я почувствовал знакомый мне запах апельсинов, корицы и крепкого одеколона.       — Стоять. Куда это ты направляешься? — голос, обладателя которого я не видел, держал меня за ворот рубашки и, я просто уверен в этом, хитро ухмылялся. В прочем, мне не надо было видеть лицо дружка моей сестры.       — Какого черта, Чайлд? — я грубо вырвал свою рубашку из его руки и сделал шаг назад, настолько большой, насколько это было возможным в толпе. Да, я, кажется, говорил о нём, как о замечательном парне, но говорю я так только тогда, когда мы долго не встречаемся. Однако, увидев его лицо, моё мнение тут же меняется. Чайлд с насмешкой улыбнулся.       — Неужели ты уже вырос настолько, что тебе можно покупать алкоголь, а? — я движением руки убрал волосы с лица назад.       — Отвали, Чайлд, не до тебя сейчас, — я посмотрел на его лицо. — такими хитренькими улыбочками будешь мою сестру клеить или других баб, — Чайлд усмехнулся.       — Тут между прочим гей-клуб, имею право, — он как-то с вызовом посмотрел на меня.       — Тогда у меня ещё больше вопросов к тебе, как и у твоей девушки будет, если я расскажу ей, — я усмехнулся.       — Тогда ты сам объяснишь ей, что делал здесь? — с каждой фразой лицо Чайлда приобретало всё более властный и насмехающийся надо мной вид, но в этот раз он промахнулся. Не знаю уж, почему мы друг друга невзлюбили, возможно, потому что, когда с моей сестрой он строит из себя божьего одуванчика, но стоит ей отойти и он превращается… в не самую приятную личность, скажем так. Но что касается ориентации, то тут мы с сестрой разобрались ещё лет в тринадцать, когда поняли то, что и её, и меня привлекают оба пола. Так что на эту фразу Чайлда я лишь усмехнулся.       — Это не вызовет у меня трудностей и проблем. А вот у тебя их будет довольно, пожалуй, — теперь моя очередь с вызовом смотреть.       — У меня не будет проблем в любом случае, но я легко могу устроить их тебе, — Чайлд сделал максимально фальшивую милую улыбку. — к слову, я тут по делу. — он быстро огляделся, будто бы искал кого-то. Я усмехнулся.       — О да. По делу. Конечно. Ведь все серьёзные люди назначают важные встречи в гей-клубах, так ведь?       Чайлд смерил меня наигранно обиженным взглядом.       — Кто знает, кто знает. Но так или иначе, — он сделал довольно большой шаг ко мне так, что его лицо оказалось возле моего уха.       — Раз уж мы оба здесь, позволишь мне угостить тебя коктейлем? — меня передернуло от неприязни ко всей этой ситуации, к этому человеку в целом, но, кто отказывается от бесплатных коктейлей, когда количество твоих денег в кармане ничтожно мало? Поэтому я только поёжился и сказал.       — Если тебе угодно.       Мы сидели за барной стойкой рядом, Чайлд пил виски, а я какую-то сладкую гадость с пузырьками, которую он мне заказал, получив на свой вопрос «что ты будешь пить?» небрежное «что закажешь».       Впрочем, дареному коню в зубы не смотрят, поэтому я молча пил эту розовую жижу, заинтересованно рассматривая марки бутылок на полках за барной стойкой. Место здесь не самое популярное, однако напитки все довольно хорошие.       — Ты что-то хотел? — я повернулся, заметив выжидающий взгляд Чайлда на себе.       — Да. Если вообще, то тебя, — нахально улыбнулся он. Я закашлялся.       — В каком это смысле? Ты че совсем двинулся? — Чайлд только шире улыбнулся.       — Нет. Ты и сам понимаешь о чём я, так ведь?       — А моей сестры тебе мало что ли? — моему шоку не было предела, я просто не мог понять, что твориться в голове у этого человека, да и не знаю, стоит ли вообще пытаться его понять.       — Сестры? Нееет, её мне предостаточно, — загадочно усмехнулся Чайлд. — но ты не твоя сестра. Хотя вы очень похожи. Интересно, в постели ты такой же, как она? — меня начало мутить. Голова закружилась, заболел живот и очень сильно тошнило, но я нашёл в себе силы встать и, кинув сухое «я понял. Пока.», я начал двигаться к выходу. Люди толкались, мешали мне пройти, танцевали, музыка ужасно била по ушам, я еле переставлял ноги, заветная железная дверь была уже близко. За ней свежий воздух, тишина и тот здоровяк. Эти факты прибавляли мне сил.       Тут меня качнуло. Кто-то поддержал меня за плечи, меня схватили под руки и повели. Но не к выходу.       Кажется, я потерял сознание. Когда я очнулся, моя голова сильно кружилась и болела, как и правая рука. Я попытался двинуться, встать, но руки и ноги были чем-то связаны и привязаны к чему-то, так что я беспомощно дергался. Мои глаза тоже сильно болели, поэтому я не открывал их, но после нескольких попыток встать, я, терпя боль всё-таки приоткрыл их. Я находился в захламлённой комнате с ободранными стенами, судя по окнам это был подвал. Посмотрев себе под ноги, я понял, что меня привязали скотчем к железному стулу — ноги к ножкам, а руки связали за спинкой. Сама комната была бы довольно просторной, если бы не куча старых вещей, наполнявших её. Пыльные коробки, сложенные друг на друга, какая-то мебель, старые матрасы, какие-то поломанные доски, картины, непонятные свертки, все это горами лежало и пылилось тут, отчего воздух был достаточно спертый, дышать было сложно. Я закрыл глаза и постарался сделать глубокий вдох, но кислорода было мало, легкие не заполнялись.       — Ого, не повезло тебе, — глубокий мужской голос заставил меня содрогнуться и открыть глаза. Около окна перед перекошенной кроватью стоял невысокий парень. На вид ненамного старше меня, достаточно худощавый, темные волосы с бирюзовыми прядями торчали в разные стороны, почти как у моей сестры, чёрная толстовка, в которой он был, свисала ниже бёдер, на ногах черные рваные джинсы и кроссовки. Парень не выглядел пугающе, скорее выглядел никак, на его лице не было эмоций, но я испуганно съёжился.       — Ты кто такой? — я неуверенно разглядывал его образ. Он стоял прямо перед окном поэтому его окутывал яркий свет, который как будто проникал сквозь него. Создавалось ощущение, что парень светился.       — Я? — парень сделал несколько шагов ко мне. Я увидел его глаза. Они как будто светились, хотя солнечные лучи на него не попадали. Они были янтарно, нет, солнечно желтые. Я никогда прежде не видел таких тёплых глаз, не излучающих никаких эмоций. — не думаю, что тебе важно знать кто я. Можешь звать меня Сяо.       Я нахмурился.       — Почему ты считаешь, что не важно? Если ты один из дружков Чайлда, я… ещё пока не придумал как, но я лично изобью тебя.       — Это ни к чему. Чайлд? — он отвёл взгляд. — нет.       — Что, нет? — я вопросительно склонил голову.       — Ты не хочешь выбраться отсюда? — отрезал Сяо. Так или иначе он был прав. Мне было не очень удобно сидеть тут, будучи привязанным к стулу и ничего не делать.       — Да, ты не поможешь мне? — я состроил милую рожицу. Глупая привычка, ещё с детства, но, почему-то до сих пор часто работает. — кстати, как ты попал сюда? — моё лицо вновь стало серьезным. — тебя не было тут, когда я очнулся.       — Ты так в этом уверен? — Сяо склонил голову. — в моей помощи нет нужды. Прямо у твоих рук, на коробке лежат осколки стекла. Она должны быть достаточно острыми, чтобы освободить тебя.       Я обернулся назад. Прямо за мной и правда лежало несколько осколков. После некоторых усилий, мои руки были свободны, и я наклонился, чтобы разрезать скотч, сковывающий мои ноги. Голова ещё болела, поэтому, когда я снова поднял её, у меня в глазах потемнело. Мне понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя, все это время Сяо неподвижно стоял в стороне и смотрел на меня.       — Спасибо, — сказал я, когда мне стало лучше. — без тебя я бы и не заметил этой штуки. Я встал и потянулся. Почему у меня так болит правая рука? Я оглядел её, но она выглядела как обычно, тогда я поднял рукав рубашки и обнаружил чуть ниже локтя достаточно большой синяк, к середине которого была крошеная точка, из которой когда-то пыталась вытечь уже засохшая капля крови. Я поморщился.       — Кажись, тебе что-то вкололи, — Сяо сделал шаг ко мне.       — Я и сам вижу, — я сел обратно. Мне было плохо. Но сейчас это было не важно. — нужно выбираться отсюда.       — Оооо, Итэр, ты уже очнулся? — пожалуй, именно этот голос я предпочёл бы не слышать сейчас. Я оглянулся. Чайлд стоял в дверях, оперевшись плечом о косяк и давил довольную лыбу. Меня охватило отвращение. — я смотрю ты не терял время даром, — он оглядел меня, заметил, что я выбрался. — неплохо, неплохо, — саркастичные удары ладоней резали мне уши. — но тебе стоит пойти со мной, — Чайлд подошёл ко мне вплотную и грубо взял за плечи. Я отвёл глаза в надежде на помощь, на Сяо, почему Чайлд не обратил на него внимая, я не знаю, но оглядев комнату я понял, что кроме нас двоих в ней никого не было. Куда он делся? Сбежал? Испарился? Такое ощущение, что да.       — Чего это ты меня игнорируешь? — меня сильно сжали за подбородок и резко приподняли за него. В глазах у меня снова потемнело.       — А чего ты хотел? — я нахмурился. — что тебе от меня надо? Что ты мне вколол? Ты предупредил мою сестру, так ведь? Интересно, что же ты ей сказал?       — Поверь, сказал то, что нужно. Твоя семья не волнуется. Сколько же у тебя вопросов. Вколол? Не думай об этом, полезная штука, рыпаться не будешь. Что же мне от тебя надо… я, тебе, кажется, ещё в клубе сказал.       Меня перекосило.       — То есть это не было твоей тупой шуткой?       — Нет. Но это далеко не всё, чего я хочу.       — Вот как… чего же, интересно, тебе ещё захотелось. Ещё больше экспериментов в постели? — я саркастично, но болезненно улыбнулся.       — О нет, дорогой, мои желания никак не связаны между собой. К тому же, если бы я хотел экспериментов в постели, я бы не обратился к тебе. — мне стало даже как-то обидно.       — Почему это? — Чайлд усмехнулся.       — А что? Хочешь в претенденты для моих сексуальных экспериментов?       — Упаси бог, — я отвернулся и закрыл глаза. Веки горели.       — Хаха, хорошо, я понял тебя, но всё-таки… — Чайлд огляделся. — Здесь не самое лучшее место для свиданий. Нам стоит пойти наверх.       — А где мы, если не секрет? — скорее как-то автоматически, чем заинтересованно, спросил я.       — У меня дома, — я открыл глаза.       — Я был у тебя дома, у тебя нет подвала.       — Ты просто плохо искал. — легкая усмешка.