Love is a small miracle

      Щёлчок и тёмный коридор квартиры освещает яркий свет. Геннадий заходит следом за женщиной, прокручивая дверной замок. Ирина опирается рукой о стену, с трудом стягивая с себя обувь. Молча расходятся: Ирина шуршит тапочками по полу, присаживаясь за барную стойку; Геннадий же отходит в гостиную, не выпуская из рук телефон.       - Ген, так и будешь ломать комедию? - подпирая щёку, устало спрашивает Ира. Наблюдать суетливое поведение мужа её начинает напрягать ещё на половине пути в такси.       - Ир!... - тот даёт понять, что спорить об этом вопросе он не намерен. Бывшая супруга ему лично не звонит уже очень давно, а такое настойчивое отношение мягко говоря наводит тревогу.       - Господи, перезвони уже ей! Всю дорогу сбрасывал её звонки... Чего не отвечал спрашивается?... Хотел поговорить один на один вот и говори, - недовольно бубнит Ира, поднимаясь с места и, шоркая тапочками, по полу идёт к сумке в прихожей.       Гена стоит к ней спиной, глядя на телефон в руках и прокручивая в голове возможные причины такой срочности со стороны бывшей супруги. Всё это быстро как-то и совсем не во вкусе самой женщины. Что-то задумала наверняка, но планы той ему разгадать никогда не удавалось. Ещё и момент такой неподходящий для каких-то козней... Мужчина разворачивается, когда его слуху перестаёт слышится шум и копошение сзади.       - Ир, ты чего?... - растерявшись, спрашивает Геннадий. Ирина в абсолютном спокойствии, стоя на ногах, старательно одевает заново обувь.       - Чего я? - вскидывает голову, отбрасывая назад светлые волосы, - Я сейчас быстренько по делам своим сбегаю и вернусь... А ты пока вон с женой поговоришь!... - кивает на гаджет в руках мужа, не видя ничего странного и подозрительного в своём поведении.       Кривицкий же места себе не находит, срывается и за мгновение оказывается рядом с ней. С чего ей удумалось куда-то уходить на ночь глядя?       - Ты серьёзно, Ир? - хмурится Гена, - Время уже ночное, на улице стемнело. Ты с чего вообще намылилась куда-то? По каким ещё делам?       Ирина натягивает второй ботинок и выпремляется, глядя на мужа с таким видом, словно тот не понимает самых очевидных вещей.       - Ген, - вздыхает, - Я будто бы на другую планету улетаю. Меня полчаса максимум не будет.       Брови хирурга поднимаются ещё выше от таких слов из уст жены. Он осматривает ту с ног до головы и произносит спокойным тоном:       - Хорошо, а с чего ты тогда взяла, что я тебя куда-то отпущу на ночь глядя?       Выжидающий вид супруга заставляет инстинктивно прикусить нижнюю губу. А когда Гена проходит мимо неё пару шагов и забирает её пальто, то приходит полное понимание, что уйти быстро и без проблем не выйдет. А она так хотела по быстрому... Становится даже грустно...       - Пока ты не скажешь куда собралась и... Вообще было бы хорошо, если бы ты объяснилась, - упирает руку в стену Геннадий, глядя на супругу.       Павлова саму себя не особенно понимает. Да, конечно медицинские знания звучат где-то на переферии сознания и подсказывают, что это всё беременность, но сильно легче не становится. У неё первый раз вот такие закидоны и перепады настроения - ей ещё привыкать и привыкать к этому.       - Я хочу торт... - тяжело вздыхая, говорит Ира, поднимая свои глаза на мужа. Ну вот и кто виноват спрашивается в том, что ей по дороге домой так захотелось десерт, который они так и не попробовали в гостях?...       Кривицкий от такого заявления жены теряет всю свою браву. Сам то думает, что с ней чуть ли не бороться придётся, а вся проблема это всего лишь беременная прихоть. С сердца, словно камень спадает.       - Ириш, господи... - опускает голову, подходит ближе к женщине и заключает в кольцо своих рук, - Милая, если хочешь я могу купить тебе торт. В этом нет никакой проблемы, чего ты молчала то?... - искренне улыбается он, наклоняясь, чтобы прикоснуться губами к виску женщины.       - Серьёзно? - высматривает на лице супруга намёк на веселье или шутку, но ничего не находит. Странно всё же слышать такие слова до сих пор...       - Ну конечно, - не перестаёт улыбаться Гена.       Собственно так и решается судьба ранец ночи. Пара ещё раз выходит из дому, прогуливается по улочке и доходит до первой попавшейся кондитерской. На их счастье ещё не так поздно, чтобы все магазины закрылись. Ну и к ещё более высшему счастью им не нужно было далеко ходить, потому что в ином случае поясница Ирины явно бы не выдержала таких хотелок.       Пока сходили туда и обратно прошло уже достаточное количество времени, а про телефон свой Геннадий и забыл вовсе. Вспомнил только, когда они порог дома переступили. Мужчину, как озарение слизошло. Всё таки нужно решать все неурядицы незамедлительно, чтобы потом не возникало ещё больших вопросов и неумолвок.       Ирина не волнуется на счёт звонков от бывшей жены. И не думает о них собственно тоже, потому что доверяет мужу целиком и полностью, а к его общению с детьми относится, как взрослый человек. Почему спрашивается она должна влезать в дела, которые её никак не косаются? Вот и Ира считает, что ерунда эта полная, не меньше.       Мужа не слышит добрые полчаса, за которые успевает налить себе кружку ромашкового чая и лишить торта хороших двух кусков. Ира наплевала на все предрасутки того, что лишние куски десерта пойдут в бока. Как пойдут так и выйдут, не верно ли? Всё же ей далеко не двадцать лет, чтобы так строго бдить свою фигуру и считать каждый съеденный кусок. Успокоив себя такими выводами, женщина расслаблено переключала каналы и успела переодеть ночнушку, дожидаясь мужа.       Геннадий на пороге гостиной появляется с каким-то обеспокоенным видом, который сразу же режет глаз Ирины. Подметив все тонкости, Павлова понимает, что тот собирается сказать ей что-то. Такое, что скорее всего не очень её обрадует. Ну что ж...       - Что там? - выпримляется Ира, отсаживаясь, чтобы тот мог сесть рядом, - О чём говорили?       Хирург устало занимает место рядом, почти сразу чувствуя её нежную руку на своём плече. Незримая ласка и поддержка сквозгяком пропитывают этот жест, заставляя сердце пропустить удар. Она всё чувствует, всё знает... Ира, словно самое дорогое сердцу чувство и воспоминание...       - Фух... Ир, ты только тревогу бить не начинай, ладно? - повернув голову, произносит он. Та мгновенно хмурится от такой формулировки.       - Ладно, - кивнув, твёрдо говорит Павлова. Интерес к случившемуся постепенно разгорается.       - Они собираются приехать в Россию, - начинает Кривицкий, - Какие-то личные дела, рабочие вопросы... Я не вдавался в подробности.       Павлова чувствует ожидающий взгляд мужа на себе. Жгучие чувство внутри - предвестник нехороший. Она не дура - поняла, что их косаются факт того, что дети наверняка выразят желание встретится с отцом. Да и со стороны бывшей жены было бы некрасиво не организовать эту встречу, когда они в такой редкий случай будут здесь.       - Почему ты так переживаешь на этот счёт? - прямо спрашивает Ира, продвигаясь ближе к супругу. Волны напряжения исходят от того вибрациями по её телу.       - Мы же понятия не имеем как и что пройдёт. Ир, они ещё дети, но уже не маленькие. У них возраст близок к возрасту детей Володи, - после этого на лице Ирины начинает читаться понимание, - Я не знаю, как они примут тебя. А о том, что у меня будет ещё один ребёнок они и вовсе не догадываются...       Женщина сильнее кутается в свой халат поверх ночнушки. Ситуация неприятная больше не самим своим фактом, а той неизвестностью которую открывает перед ними. Они ведь и правда не знают, как состояться встреча Иры и его детей, как те отреагируют... Это всё с одной стороны могло бы не волновать Иру, но с другой она тонко чувствует всё переживания мужа. Она не просто так ему... Ирина его супруга и сама по собственной воле выбрала такую позицию.       Преданно и верно. Под руку вместе с ним.       - А когда уже известно? - тихо задаёт вопрос Павлова. Ответ получает незамедлительный:       - Через три месяца. В марте...       Женщина только едва заметно кивает. Никаких вопросов у неё не остаётся - всё ясно и понятно. Остаётся только ждать и постараться не сломать себе голову разными сценариями этой встречи...       А пока шло время, то менялось и состояние Ирины. К весне живот уже обещал быть заметен, что начало быть очень явно уже к середине января, когда полные двадцать три недели притягивали к себе каждый взгляд. Брагин, иногда казалось, что радовался больше всех тому, что положение заведующей стало быть заметным. Не проходило ни дня, чтобы тот не улыбнулся той в коридоре кивая на живот или бы не пошутил на эту тему. В ход шло всё что угодно, а главное слова о том, что теперь у каждой пары в их отделении есть ребёнок, у кого-то даже не один...       Сама Павлова к январю уже и не была против такого отношения к её беремености. Частенько улыбалась, настроение повышалось от каждого исекренего слова и улыбки в её сторону. Да, понадобилось время, но в конце концов Ира перестала отвергать все эти эмоции, а просто поняла и приняла их. Помогло не только время, но и муж конечно... Но и ещё кое-что только ей известное...       Альбом ведения беременности. Ох, сколько же она потратила часов пока трепетно вырезала каждый снимок УЗИ и вклеивала тот в нужную стоаницу. Ещё больше ушло на то, чтобы заполнить поля собственными мыслями. В женщине медленно и постепенно зрели материнские чувства, а инстинкт стал появляться к концу того самого января. Но главное в один из дней сидя у себя в кабинете, скрывшись от всех любознательных глаз... Женщина вдруг очень четко и явно осознала...       Она любит этого ребёнка.       Так трепетно, нежно, ласково... И неимоверно сильно. Это было такое уверенное и спокойное чувство, которое она испытала, что Ира не ожидав такого просто расплакалась... Не думая и не зная, она отдала то, что ей не взять под контроль на самотёк и вот внезапно пронзилась такой мыслью. Значит правильно поступила...       Осознала это прекрасное чувство двадцать восьмого декабря на пятнадцатой неделе беременности. Всё отделение уже увешано разной атрибутикой; Серёжа Куликов из красного хирургического костюма, шапки деда мороза и бороды не вылазит, а все коллеги наконец просто веселы и счастливы. Без проблем, без ссор, без разбитых сердец и поломанных судеб... Наконец-то.       Всё вокруг кричит о дышащем в спину празднике, а она сладко плачет у себя в кабинете. Переменчиво смеётся, улыбается широко и искренне и поверить сама себе не может. Так хорошо в жизни ещё никогда не было. Так вот какое оно... Материнское чувство любви.       В этот же вечер женщина делится своими радостями и мыслями с супругом. Видеть спокойное лицо Гены было даже обидно, пока взглянув в карие глаза, она не увидела, что тот её просто понимает. Хирург не в первый раз чувствует это, поэтому такого восторга эмоций не изображает, но то как искрятся и светлеют его глаза - говорит за него.       Они чуть не оказываются застукаными Брагиным, когда нежно целуются в этом же кабинете. Ира старательно пыталась сделать непринужденный вид, а Гена медленно присаживался рядом с ней, ведь минуту назад был перед ней на полу. Хорошо, что Олег Михайлович умеет смягчать углы и ситуацию.       Потом шел Новый Год, который они тихонько отпраздновали вдвоём. На последок даже смогли полюбоваться фиерверком, который очень услужливо запускали соседи. Остаток ночи прошёл в обнимку на диване за просмотром старого кинематографа и с искрящейся гирляндой на ёлке.       Ирина выбрав одну тактику следовала ей дальше во всех ситуациях. Не лезла туда где её сила всё равно ничего не изменит и не сделает. Например, первого движения малыша не ждала совсем, даже забыв о том, что ребёнок вообще-то будет толкаться. Хотелось бы, чтобы это был безусловно трогательный и очень нежный момент, но... Не всегда ведь всё идёт по плану.       Ирина Алексеевна выходит из операционой первой - вслед за ней Олег Михайлович. Они удачно провели сложную операцию и сохранили парню руку. В один момент женщине приходится остановится из-за резкого, словно лопнувшего надувного шарика внутри. Столкнувшись с таким впервые, да и после долгочасовой операции Павлова далеко не сразу смекает. А вот Брагин тут как тут...       Хирург догоняет начальницу за пару шагов и встаёт спереди той. Неподалёку боковым зрением замечает фигуру Кривицкого и не сдержавшись тихо посмеивается такой чуйке мужчины. Как знал прямо таки где оказаться в первую очередь!       - Олег Михайлович!... - сдавленно проговаривает Ира, не отпуская руки с живота, который уже достаточно виден с учётом того, что операционный костюм её размера теперь в облипку.       - Ну что вы, Ирина Алексеевна?... - словно чеширский кот улыбается коллега, - Испугались, да?       Женщина поднимает голову, с вызовом глядя в глаза мужчине. Затем приходил понимание, что в этой ситуации ругаться она может только на себя. Брагин не смеётся над ней... Разве, что по доброму.       - Испугалась знаете ли, Олег Михалыч! - обходит хирурга стороной.       - Ирин Алексеевна, вы что даже не дадите мне ладошку свою приложить? - поднимает руку, строя гримасу обиженного.       - Куда приложить? - повернувшись, недоуменно спрашивает она. Чего только не подумаешь после такой формулировки вопроса...       - Ну как куда? - снова равняется с заведующей, - К животику! - Олег складывает губы бантиком и пару раз чмокает, двумя руками будто бы играя с ребёнком в животе. Вот нашел ведь забаву!...       Озарение приходит к Ирине Алексеевне в виде раскрывшихся глаз, поднятых бровей и по наитию открывшейся челюсти. Приходится взять себя в руки, чтобы хлопнуть себя по подбородку и снизить уровень глупости своего вида.       - Олег Михайлович, вы так любите детей или у вас такая симпатия ярая только именно к этому ребёнку? - выделив слово, показывает на собственный живот.       - Только к вашему, Ирин Алексеевна! Такое чудо подрастает, как его не любить? - улыбка не спалзает с лица Брагина, - «Его» в смысле ребёнка... Это так. Уточнение. Вы же ещё не узнавали пол?...       Павлова закатывает глаза, возвращая своему телу движение к кабинету. Глаза выискивают мужа, чтобы поделится такой новостью. А если объяснять поведение Брагина, то тот уже поперек горла ей встал со своим любопытством к полу ребёнка. Как только не намекал!... Надо же было проговорится Кривицкому про её сравнение в тот день! Теперь всю беременность вон над ней измывается!       Олег Михайлович больше судьбу не испытывает. Только смотрит в след начальнице и, развернувшись, на пятках направляется дальше работать. Ух, ну интересное же их время ждёт впереди!       Уже вечером этого же дня Ирина вместе с Геннадием будут поочередно прикладывать руки к животу в самом хаотичном порядке. Кривицкий чего только не расскажет ребёнку, чтобы тот пошевелился ещё хотя бы разок! Но малыш характером идёт точно в мать, поэтому никакие уговоры на него не действуют. Ира узнает только утром, но Гене всё же удалось ощутить первые пинки его крошки. Уже ночью, когда мама крепко спала, а папа ласково поглаживал округлый живот. Ладонь вдруг почувствует такой лёгкий, но отчётливый толчок.       Следующее утро обещает быть эмоциональным! А пока Кривицкий только удобнее устроился под одеялом, коротко улыбнувшись. Его большая ладонь всю ночь проведёт на животе Иры, но это никого из них троих не будет смущать...