Внезапное перерождение Аллена или семейная идиллия!

Домой. Такое тёплое для Аллена слово. Раньше он считал своим домом только Чёрный Орден. Может, он и был в этом прав, а может и нет. Говорят, что домом можно назвать то место, где есть близкие люди и куда хочется вернуться. Аллен действительно любил туда возвращаться. Может, и не совсем по своей воле, но любил. А про близких людей… А можно ли их назвать близкими? Считал ли Аллен своих друзей близкими? А вот тут он сомневался, даже может и готов это отрицать. Они для него были просто друзьями по работе. Такие же обременённые появившейся Чистой Силой коллеги. Не больше. Но тогда возникает встречный вопрос. Для Аллена Мана всегда был близким человеком, в этом он не сомневался. Но места, куда хотелось вернуться, тоже не было. Всегда, где был Мана, то и являлось домом. Какой же аспект должен быть главным? Или их нельзя разделять? Но если делать выбор, то, конечно, близкие люди, а у Аллена один человек. Может, в будущем и Неа станет для него близким. Все-таки брат Маны как-никак. Неа просто не может быть таким уж плохим, по меркам Аллена. Хоть он и является Ноем, который должен был поглотить его. Но все-таки не убил. Просто забрал его тело навсегда, конфисковал. Это щекотливая ситуация. И Мана наверняка будет пытаться их познакомить или, правильней сказать, просто сдружить? Показать с лучшей стороны? Или просто хотя бы, чтобы Аллен воспринимал его не как врага? Хотя само осознание, что Аллен идёт со своим убийцей домой… Стоп. Домой, а это куда? Держа отца за руку, который, в свою очередь, преспокойно болтает с Неа, и, идя по какой-то незнакомой улице, до Аллена наконец-то дошла ошеломляющая новость. Он идёт с Тысячелетним Графом и с Четырнадцатым Ноем домой. Хорошо. Аллен всё ещё не может привыкнуть к той части личности Маны, которая всё же была. А не от неё ли Мана всё время убегал? Хорошо. С Четырнадцатым тоже можно свыкнуться. Если уж Мана так хорошо с ним общается. Значит, они смогут поговорить, понять друг друга. Но главное, куда идёт Аллен? Домой. А что может подразумевать под этим словом Нои? Ковчег. Тёмный ковчег. Это ещё не самое страшное. Самое главное, это кто там может обитать. Но в Ковчег можно спокойно добраться через его «портал», как знает Аллен. Значит, всë-таки не в Ковчег. Скорее всего, в дом или особняк одного из Ноев. Ноев. То есть сейчас он преспокойненько идёт в дом, где живут Нои. Ведь Аллен точно услышал, сказанное Маной. Они идут домой. Полные Ноев, ведь без них это уже не родной дом Маны. Он тоже их ценит, тоже любит. Скорее всего, к бывшим врагам. А Аллен ведь без Ковчега, всë-таки этот город принадлежит Неа. Наверняка Неа забрал право Исполнителя. Но всë-таки он надеется, что сможет ещё раз побывать в этом волшебном городе. К тому Аллен уже без чистой силы, но и у Неа её нет. Но ему как-то всё равно. Она всю жизнь только мешала, как паразит. Может, и спасала его жизнь, но ведь из-за неё проблемы и образовывались. Замкнутый круг. Вот и всё равно. То есть, он идёт к своим врагам полностью безоружным. Как на верную смерть. Аллен остановился. До него только что дошли самые ошеломляющие новости. Он. Идёт. К. Ноям. Мана, заметив, что Аллен просто не двигается, подошёл ближе и посмотрел ему в глаза. Страх и осознание. Вот что увидел старший Уолкер. Рановато — подумал Мана. А Неа на эти действия только тихонько посмеивался. Хотя ему-то должно быть не до смеха. Он предатель. Убийца. Его не то, что недолюбливают в Семье, но и наверняка уже строят план мести. И единственной спасительной ниточкой был Граф. Как и у мальчонки. Хотя у Аллена ситуация похуже. Поздновато дошло до Аллена — подумал Неа. — Аллен, чего ты боишься? Я ведь здесь. Ни кто тебя не обидит, — начал издалека говорить Мана. — Мана, а куда мы идём? — смотря со страхом в глаза отца, проговорил Аллен. — Как же? Домой, конечно. В твой новый дом, — и, чуть смягчив голос, добавил Мана, при этом находясь на одном уровне с глазами Аллена. — Аллен, я понимаю, что ты боишься. Это не просто принять, я знаю. Но я всегда буду рядом. Я тебя больше не оставлю, обещаю. Они хорошие, если посмотреть с другой стороны. Ты им понравишься, если не будешь строить из себя невесть кого. Будь собой, Аллен. Тебя действительно невозможно не любить — подумал Мана. Мысли юноши были перевёрнуты, сломаны, дорога которых была закручена в тугую спираль. Он ничего не хотел, только держать эту руку подольше, чувствовать его тепло, его жизнь. Если Мана живёт с Ноями, то Аллен должен тоже. Если Мана идёт по тропинке, усыпанной невинными жертвами, то Аллен пойдёт за ним. Логика у Уолкера была своя, непробиваемая и правильная. — Мана, обещай, что больше не оставишь. Обещай. Я не могу вот так просто… — смотря в янтарные глаза, проговорил юноша. — Обещаю. Но взамен ты больше не будешь звать меня по имени. — Ась? — Неужели Аллен не может выполнить такую маленькую просьбу? — театрально разочаровался Мана. — Но… Как же мне тебя называть? — заикаясь, спросил Аллен. — Я же тебя учил, как правильно меня называть, п-а-п-а. — Ма… — Аллен! — уже твёрдый голос прозвучал от Маны. — Х-Хорошо, п-папа, я понял, — то ли от шока, то ли от чего-то ещë у Аллена стал заплетаться язык. — Ну, вот и хорошо! А теперь пойдём дальше. Осталось совсем немного! — весело пропел Граф. Взяв за ручку мальчишку и брата, Мана стал двигаться в сторону родного дома. Неа откровенно смеялся. Нет не так. Просто наслаждался этой прекрасной картиной. При этом навсегда запомнив её. Чудесная и неповторимая сцена, о которой позавидует любой художник, что не смог этого увидеть. Ведь это представилось только Неа. Может, он позже сможет создать мелодию, используя эту сцену как вдохновение. Кто знает, когда его осенит эта идея. Аллен был откровенно в шоке. Он никогда не был в таком состоянии, даже когда впервые увидел акуму. Граф попросил (приказал) называть его не по имени, а просто родителем. Конечно, это может быть и звучало, как нормальное обращение, тем более от подростка. Но Аллен просто не мог. Это выше его сил. Как теперь смотреть в глаза Ма… Папе. Вроде такая простая просьба, Аллен и не с таким справлялся. Язык заплетался, глаза бегали, и сам он не понимал, что за странное чувство возникает, когда он выговаривает всего-лишь два слога. Наверное, именно так чувствуют себя люди, когда их мёртвая мечта сбывается. Счастье, радость, непередаваемый восторг. Всё смешивается в кучу, заставляя полностью отключить сознание. Но… Это невозможно — мысленно сделал про себя главный вердикт. И, поняв, что деваться некуда, только лишь смирился со своей участью. Хотя для Маны, Аллен готов и не так к нему обращаться, может, в более ласкательной форме. Мана давно о таком грезил. Чтобы Аллен называл его отцом. Но в тоже время знал, что ему будет как минимум очень неловко. Что, по сути, он не имеет права называться отцом, ведь близкие никогда бы не причинили столько боли. Что-то отчаянно скреблось в душе Маны, последняя надежда или ушедшее прошлое, он не знал. Но сейчас был самый подходящий момент для совершения своей маленькой мечты. Он ухватился за подходящий момент и больше не отпустит Аллена, только не сейчас, когда столь редкая удача решила посетить его. Тем более отвлечь Аллена было лучшим решением. Пусть лучше немного позабудет о пришедших проблемах. А как «самый лучший родитель», так себя нарёк сам Мана, будет решать самые тяжёлые проблемы. Тем временем в поместье Камелотов Почти всё время в поместье стоял шум и гам. А что такого? Ведь его заселяла не самая маленькая Семейка. И уж тем более не самая нормальная по меркам людей. Но сейчас в доме полное Ноев, которые по своей природе были очень шумными, стояла оглушительная тишина. Все Нои собрались в одной большой гостиной и о чëм- то очень долго размышляли. Ладно, если это были Нои, которые действительно умели думать. Мысленно Нои разделяли себя как умеющие мыслить или как физическую поддержку Семьи. Чаще всего в группу мыслящих входили лишь трое, может быть даже четверо Ноев, но сейчас это число превышало свой лимит в несколько раз. Что же служило такой странной расстановки сил у Ноев? Сейчас это «Что же» идёт в особняк Камелотов. Наверное, лучше сказать «Кто же». Это Граф. Вроде это не должно быть такой большой проблемой. Ну, сейчас придёт глава семьи, вроде обычное дело. НО. Он идёт не один. Как понял Вайзли он идёт с Четырнадцатым Ноем. Как он это понял? А ему сам Граф мысленно сказал, что идёт с новыми членами семьи. И чтобы они были готовы их встретить. С Четырнадцатым всё понятно, хоть он и предатель, но некоторые приняли эту новость очень хорошо и добродушно. Но если сам Граф его ведёт, значит волноваться не о чем. Видимо, то ли договорились, то ли Граф его простил, не понятно. Но возникает другой вопрос, кто второй? — Может, Гнев уже пробудился? — задал вопрос кто-то из Ноев. — Рано ещё! — ответила на вопрос Старшая. Словно это было настолько очевидно, что не требовалось ответа. Все просто не знали, что и думать. Кто? Даже Роад, которая знает Графа лучше всех, предположить не может, кто это такой. Может, даже их двое или трое. Вот тут Старшая впала в осадок. Может, она чего-то не знает о своей же семье? Может, их вообще не четырнадцать, а пятнадцать? Или может даже шестнадцать? Но Роад точно уверена, что их четырнадцать. Но Граф просто так не сказал бы, что идёт с членом семьи, с двумя… — Может, не будем гадать, а просто встретим их подобающе? — сказал самую лучшую мысль старший Камелот. Вот тут все просто были в смятении. А вдруг Граф снова сошёл с ума и сейчас ведёт какого-нибудь незнакомого Ноя? А Ноя ли? Может это вообще человек или животное какое-нибудь? — Ну, сейчас кроме этого мы сделать ничего не сможем, — подхватил мысль Шерила Майтра. Тогда все Нои просто смирились с этой новостью и пошли встречать новоявленного члена семьи и бывшего предателя. Тем временем у Аллена Мана был прав. Идти оказалось недолго. Вот они уже входят в какие-то ворота, где дальше располагался сад. Аллен также не запомнил дорогу, мысли лишь путались и спотыкались на ровном месте, и запомнить что-то в этом хаосе юноша был не в силах. В конце этого сада Аллен видел большой особняк, но сейчас он казался маленьким, так как находился очень далеко по меркам жилого участка. По мере приближения к особняку, Аллена стали мучить поспешные выводы. А как сами Нои отреагируют на такое заявление? Мана наверняка с порога расскажет о самой главной новости. У него появился приёмный сын, он и был всегда. И не просто человек, а бывший экзорцист. Не живой и не мёртвый человек, которого, как нарёкся Мана, должен это как-то исправить. Воскресить. Но ведь не как акуму? Мана на такое не подпишется. Аллен надеется, что до такого отец не дойдёт. Наверняка просто подберёт или создаст новое подходящее тело. Казалось, всё было до жути просто, но шестое чувство нашëптывало, что это не так. Аллен посмотрел на спокойного Неа, которому как будто было всё равно. Как будто обыденность какая-то. Он должен тоже немного волноваться или даже бояться, все-таки предатель как-никак. Аллен даже не заметил, как они уже добрались до главной двери. Мальчишка сразу спрятался за спину своего отца, как-будто это было его спасение от всех будущих бед. Он с головой окунулся в воспоминания и снова почувствовал себя несносным мальчиком, который рычал на всех непонравившихся им прохожих, прячась за спиной Маны. Рычать он не собирался. Воспитание не позволит. На такое действие братья лишь незаметно улыбнулись и вошли в особняк. Их встретил светлый холл с красивым, и наверняка дорогим, стилем прошлого века. Их поприветствовал дворецкий и показал дорогу к местоположению остальных господинов этого особняка. Всё это время Аллен был как на иголках. Ману он конечно же не отпускал. Окунувшись в воспоминания, Аллен так и из них не выбрался и чувствовал себя маленьким мальчиком. Куда же делся тот Аллен Уолкер, у которого просто отсутствовал инстинкт самосохранения? Будто Мана был тем смыслом жизни. Он жил ради него, следовал пути экзорциста, считая, что Мана был бы за него рад. Он сам выбрал свой путь, но открыл его именно Мана. По выбранному пути Аллен больше никогда не ступит, только не против Маны. По-другому было бы просто невозможно. У Маны всë-таки есть семья. Он просто не смог бы снова оставить Аллена. Аллен не смог бы отпустить Ману снова. Пара Ноев и недочеловек шли по тёмному коридору, который был без окон, но освещался некоторыми маленькими свечами. Было много разных картин, но Аллен как-то не замечал эти произведения искусства. На интерьер и путь тоже. Он был в своих раздумьях. Аллен выбрал самую подходящую тактику, просто молчать. А что? Пусть взрослые займутся насущными проблемами. Аллен себе приказал, что в эту битву объяснений он вмешиваться не будет. Даже если это напрямую его коснётся. Нет. Аллен будет во всём соглашаться с Маной. Это была превосходная тактика для Аллена. Просто кивать головой. С остальными проблемами Аллен будет справляться по мере их поступления. Через некоторое время они уже стояли перед большой дверью, через которую были слышны разные знакомые и незнакомые голоса. — Аллен, просто будь рядом со мной, ничего не делай и не говори, — наклонившись к уху мальчишки, шепнул Мана. В ответ Аллен только немного покивал, но ничего не сказал. Вот дверь открылась. В комнате сразу повисла звенящая тишина, но через пару секунд Нои поприветствовали Графа. — Добрый вечер, Тысячелетий Граф, — почти хором сказали Нои. На это Граф чуть улыбнулся и сперва представил Четырнадцатого Ноя, чуть подтолкнув его. — Я думаю, все знают Четырнадцатого, но представлю ещё раз. Неа Д. Кемпбелл — мой брат-близнец. Я знаю, что он наделал много «нехорошего», но с этим мы уже частично разрешили и проговорили. Сейчас он такой же, как и мы. ПРОШУ не заводить с ним лишних конфликтов, — поговорил Мана серьёзным тоном. Нои были готовы к такому повороту, поэтому особо не отреагировали, а просто настороженно посмотрели на Неа. Даже негативных взглядов не было. Это был очень хороший знак для Ноя. После Граф снова перевёл внимание семьи на себя. Как бы показывая, что вести не закончились, и их ждёт ещё более ошеломляющая новость. — А сейчас я хочу представить вам нового члена семьи, — Граф чуть улыбнулся, подталкивая теперь уже опешившего Аллена. — Всем известный Аллен Уолкер, с сегодняшнего дня является членом Семьи и также моим сыном. Вот тут Нои не просто были в ступоре, а даже не реагировали на внешние факторы по имени «Граф», который что-то ещё проговорил. Аллен — Экзорцист, великая заноза Графа, который постоянно мешал каждому плану, сейчас предстал перед ними как член Семьи и заявленный сын Графа. Прекрасно, видимо конец света уже не за горами — подумали Нои. Нои понимали, что с Алленом что-то не так, но это была такая мелочь, поэтому никто ничего не спросил. Тем более если он раньше являлся сосудом одного небезызвестного Ноя, можно смело сказать, что мальчишка был здоров, как никогда. Первая из шока вышла Роад. — Г-граф, а с вами точно всё хорошо? Вам головушку никто не ударял? Вы понимаете, что сейчас сказали? — то ли радостно, то ли просто громко спросила Роад. Нет, она была рада, что Аллен будет жить с ними, но надолго ли? Может, Граф снова не в себе? — Роад, дорогая, со мной всё в полном порядке. Я надеюсь, что вы, — он одарил всех присутствующих доброжелательным взглядом, приобнимая Аллена, — сможете найти общий язык. А сейчас давайте вместе приступим к ужину. И уже после я вам всех представлю, Аллен, Неа. За ужином было удивительно тихо. За это время никто ничего не спросил. Это был самый тихий ужин за всю историю Семьи Ноя. Аллена всё время сидел рядом с Графом и изредка на него посматривал. А вот остальные любопытные взгляды были прикованы то на Аллене, то на Неа. Будто чего-то ждали, но дождаться не смогли. Часто шептались, кидая сочувствующие взгляды на Графа, будто Глава снова был не в себе. Но он выглядел счастливым, и эта единственная причина, почему Нои старались сохранить молчание, чтобы только не спугнуть счастье. Через час все разбежались по своим комнатам обдумывать не принятую информацию. Граф понимал это, и поэтому никого не задерживал. Сейчас трое представителей Уолкеров шли по тёмным коридорам. И как сказал Граф к своим комнатам. Как поняли Аллен и Неа, они будут жить по соседству. Этот пункт точно был в списке по сближению двух младших Уолкеров у Графа. И они это отлично знали. Это было настолько очевидно, что любой дурак бы понял. Но, как ни странно против они ничего не имели. Через несколько минут Граф показал новую комнату Неа, пожелал спокойной ночи и сразу же пошёл дальше с Алленом. — Аллен, если что, я буду в самой дальней комнате, — Мана указал на ту самую комнату. — Поэтому не стесняйся, приходи в любое время, — чуть улыбнувшись, добавил он. Аллен кратко кивнул, не поднимая головы. Когда они дошли до комнаты Аллена, Мана крепко обнял своего сына, поцеловал в макушку и пожелал спокойной ночи. А Аллен в ответ только тихонько что-то промычал и, подняв голову, улыбнулся самой ослепительной, настоящей улыбкой. На это Граф еле сдерживал нахлынувшие слëзы. Но как только Мана собирался уходить, Аллен его остановил, взяв его руку. — Ма… Папа, а ты можешь полежать со мной немного? — прошептал Аллен с покрасневшим лицом. Он столько лет его не видел, столько лет считал мёртвым, что, кажется, это всё иллюзия или проделки Ноев. Он хотел снова спать у него под боком и в этот раз не из-за холода, снова жаловаться на постоянно задерживающегося Ману, снова обнимать его за шею и ворчать на колючего ёжика. Аллен даже мечтать о таком не мог, чтобы снова вот так просто лежать с Маной как раньше. Когда Аллен был совсем маленьким мальчишкой. Так два представителя Уолкеров ещё долго лежали, пока совсем не уснули, просматривая коротенькие сны. Воистину счастливые и очень дорогие.