Слишком упрямый.

— Если ты, наконец, не научишься держать себя в руках, твоя смерть во время задания будет лишь вопросом наличия в группе, что будет с тобой лекаря! — негодовал наставник, разве что, не швыряя в Хейдроса предметами интерьера. На удивление высокий и атлетично сложенный эльф стоял перед наставником, понуро опустив голову и выслушивая сыпавшиеся в его адрес упреки. — Полагаться на силу и ярость для разведчика — недопустимо! И если бы не уважение, что я питаю к твоему роду, я бы выгнал тебя к демонам отсюда! — наставник, похоже, готов был начать пускать дым из ушей и носа от злости. Он подошел к стоявшему перед ним эльфу и ткнул его в грудь пальцем. Лишь когда наставник подошел, стало видно, что он ниже своего ученика почти на голову. — Предупреждаю тебя последний раз, Хейдрос Солнечный Хлыст — почти прошипел от негодования эльф — Ещё один раз ты сорвешь учебную операцию... — наставник прищурился — Один только раз — произнес он почти по слогам — И ты навсегда вылетишь из учебного корпуса с позором! Закончив свою гневную и угрожающую тираду, мужчина обошел свой преподавательский стол, и сев за него вернулся к работе с какими-то учетными книгами. — Все иди отсюда, ты свободен — не поднимая взгляда от своей работы, сказал наставник своему нерадивому ученику и тот, все так же, понурив голову, поплелся к выходу. — Но удар с правой у тебя, конечно, смертелен... — вздохнул наставник в спину ученику, подавив довольную улыбку на своем лице. И лишь когда дверь за учеником закрылась, наставник позволил себе расслабиться и закинуть руки за голову, откидываясь на спинку своего кресла. Все же, несмотря на неумение контролировать свою ярость и взрывной характер ученик Солнечный Хлыст очень радовал наставника. Да, на него регулярно приходилось орать, но при этом его эффективность показывала себя во всех случаях, когда миссия была близка к провалу. В последний момент вмешивался до этого находившийся в тени Хейдрос и если не хитростью и уловками, как его коллеги, то силой и военным мастерством, возвращавший все в пользу своей боевой группы. Это было необычно, это не вписывалось в общепринятые рамки, но это было эффективно. А наставника, как настоящего представителя теневой профессии интересовала только эффективность. — Привет, чурбан! — весело произнес кто-то, заставив Хейдроса, что сидел, понурившись на скамейке, резко поднять голову — Опять дали на бобы? — спросил соскочивший со стены, словно белка, светловолосый эльф в кожаной портупее, одетой поверх серой шелковой рубашки. — Угу... Сказал, что в следующий раз выгонит из корпуса... — произнес довольной низким, с едва заметной хрипотцой голосом Хейдрос, тут же вновь уставившись в землю. Острием своего клинка эльф рисовал на земле под своими ногами какие-то одному ему ведомые закорючки. — Ого! — присвистнув, произнес светловолосый, садясь рядом с Хейдросом на скамейку — Это выглядит серьезно. Хотя, я думаю, что он просто тебя пугает! — пожав плечами, произнес он, ткнув соседа в раскачанный бицепс. — Ты думаешь? — с какой-то неуловимо детской наивной надеждой спросил высокий эльф, подняв взгляд на своего приятеля. — Да я уверен! — отмахнулся, словно от назойливо мухи светловолосый — Подумай сам, ты единственный нормальный дуэлянт сейчас, во всем корпусе. Из новичков так уж точно. А что бы там наставник не орал, без дуэлянтов ему слаженной группы не видать. Конечно шпионы и ликвидаторы, это круто, но прикрывать их невидимые задницы будет не кому, если он тебя выпрет... — совершенно расслабленно произнес парень, нагло ложась на скамью и закидывая ноги в черных сапогах на колени Хейдроса. Хейдрос молчал и думал. Он не был дураком, как могло показаться тому, кто мыслит шаблонами. Большой и сильный — значит дурак. Просто порой у молодого эльфа включался "боевой режим" и все о чем он мог думать это о боевой экспертизе. А сейчас он всерьез задумался над тем, что сказал ему приятель. Да, бесспорно, он был нужен наставнику и всей группе. Но, ему постоянно казалось, что это именно он срывает операции, в последний момент, бросаясь в бой. — Ну, а почему он тогда так ругался, когда в последний раз я раскрылся и зарезал того тролля? Ну, помнишь, близ Тор`Ваты? — вновь переведя взгляд на приятеля, спросил Хейдрос, при этом почему-то игнорируя тот факт, что он закинул на него ноги, словно эльф был домашним пуфиком. — Пф! — усмехнулся в ответ светловолосый эльф и лениво почесал левой рукой свой живот — Я тебя умоляю! Ты видел, как он отделал Ромера после? Нет? Дружище, да ты нас всех почти из драконьей жопы вытащил в тот момент! Если бы ты не срезал тому троллю башку, то он бы заорал бы на весь лес! Сбежалось бы пол Тор`Ваты. А так ничего — да, один труп. Но ведь тролльский. А не четыре эльфийских! — снова беззаботно пожал плечами эльф и, вернув руку в положение за головой, прикрыл глаза. Хейдрос снова задумался, на этот раз надолго. Он пытался вспомнить все те случаи, за которые его ругали наставники. И взглянуть на них не с той точки зрения, которую навязывали ему учителя, а с другой. Как бы со стороны. Со своей точки зрения эльф взглянуть не мог, так как помнил только, как надо было сражаться в тот момент. А не "зачем и почему". И после нескольких минут напряжения памяти Хейдрос понял, что его приятель прав. Действительно, он срывался каждый раз, когда все готово было рухнуть в один миг. Срывался, что бы двумя уверенными и высчитанными за доли секунды ударами вытащить миссию из состояния "провал" в состояние "выполнено с нарушением изначального плана". Конечно, это было не идеально. Конечно, это было "грязно", как бы сказал их наставник ликвидации. Но миссия была выполнена, а это значит, что Хейдрос был эффективен. А "для разбойника главное — эффективность", говорил им всегда наставник. — Хорошо... — снова задумчиво произнес эльф, вернув свой взгляд к лицу светловолосого товарища — А скажи мне тогда вот что? — медленно и осторожно начал Хейдрос с едва заметной хитрецой в голосе. — М? — лениво спросил приятель, не открывая глаз и уже начав млеть под теплым вечерним солнцем, что пробивалось ещё сквозь золотистую листву могучих деревьев. — Что твои ноги делают у меня на коленях? — с явным пренебрежением и почти театральным скепсисом спросил эльф. В ответ на этот вопрос его приятель лишь невинно улыбнулся, встретившись с недовольным Хейдросом глазами, и быстро, словно змея, юркнул за скамью, что бы эльф его не достал. — Пока, чурбан! — с издевкой произнес светловолосый, комично отсалютовав Хейдросу и быстро, как умеют только хорошие разведчики унесся куда-то в сторону Академии Фалтериена. — Доберусь я до тебя Файон! — крикнул ему в след Хейдрос, понимая, что сейчас он этого проныру не достанет. Но все ещё впереди... Солнце уже садилось, но в лагере никто и не думал готовиться ко сну. Многим хотелось – они не спали почти сутки, но приказ запрещал. Нежить двигалась с юга, все быстрее приближаясь к границам Лесов Вечной Песни. Следопыты и воины сидели у огня, внимательно прислушиваясь к вечерним шумам, надеясь услышать хоть что-нибудь. Но все было тихо, как и последние сутки – слишком тихо. Один лишь светловолосый эльф, в одежде разведчика ходил у самого берега реки Эрлендар, в надежде увидеть что-то, или кого-то. Подходил к концу уже третий час их ожидания, и светловолосый эльф, что продолжал вглядываться в наступающие сумерки, явно начинал сильно нервничать. Он беспрестанно теребил в руках подол своего плаща, рискуя разорвать его на части. — Да, успокойся ты, Файон! – раздраженно произнес кто-то из следопытов, явно желая хотя бы ворчанием нарушить эту гнетущую, пугающую тишину. Но эльф не слышал, он смотрел в сгущающиеся сумерки так, словно оставил там, за стеной деревьев и барьером реки что-то настолько важное, что не хватало сил оторваться взгляд, не хватало концентрации, что бы отвлечься на что-то другое. Ещё через час с севера послышался шум. Он все усиливался. Кто-то шел, нет, бежал. Бежал быстро, не заботясь об осторожности, не боясь быть обнаруженным. Весь лагерь моментально ощетинился оружием. Эльфы повскакивали, похватав свое оружие и выходя из палаток, готовые встретить того, кто приближался к ним из наступившей темноты. Напряжение становилось осязаемым, казалось, что воздух наполнен им. Кто-то приближался к лагерю, идя на свет костра. Кто-то бежал сломя голову, ноги его вызывали шуршание листвы и хруст веток под собой. Наконец, когда самые молодые и неопытные уже готовы были спустить стрелу в сторону приближающегося, в кругу света показался следопыт. Он был весь изранен, но раны были не серьезными, лишь поверхностными. В глазах его застыл смертельный ужас. Он смотрел на своих собратьев так, словно они были ненастоящими. После первых нескольких секунд, пока пришедший и следопыты из лагеря рассматривали друг друга, на израненного следопыта накинулся светловолосый эльф по имени Файон. — Где Хейдрос? Он жив? Что с ним? – что есть силы тряся схваченного за грудки эльфа, спрашивал у него Файон. В ответ напуганный до полусмерти квель`дорей, неспособный произнести ни слова, лишь моргал, все так же, с ужасом глядя на своего допросчика, и показывал назад себе за спину. Перестав трясти свою жертву, Файон вгляделся во тьму, что, словно бы живое существо, начала сгущаться на том берегу реки. Вгляделся и увидел его. Он шел, используя один из своих клинков как костыль, крепко держа его за рукоять и упирая острием в землю. Он хромал и был изранен настолько, что его черная одежда теперь казалось, стала отливать красным из-за количества вытекшей крови. Рыжие волосы были влажными от крови и пота и липли к изможденному лицу, покрытому шрамами. Резко отпустив следопыта, что уже готов был потерять сознание, Файон побежал к своему другу. Поняв, что он дошел до лагеря, Хейдрос потерял остатки сил и упал без сил прямо на землю. Поспешивший к нему Файон, сел рядом с другом, глядя ему в лицо. — Лекаря сюда скорее, он живой! – прокричал эльф, не боясь уже, что их услышат. Это все не имело значения сейчас. Только его жизнь сейчас была важна. — Они взяли Транквиллион… — сипло произнес Хейдрос, глядя в глаза своему другу. Он был весь мокрый, его бил озноб, а раны на его теле начали чернеть, но в его глазах все равно не было страха. Черт, ну почему в его глазах никогда нет страха? Почему он не может, как и остальные, испугаться и бежать, почему он не может отступить в тень, как положено разбойнику. Проклятый, наглый, самоуверенный… Любимый… — Надо немедленно сообщить Госпоже Сильване, если они успеют… — не успев сказать того, что хотел, Хейдрос закашлялся, оставляя на ладони, которой прикрывал рот капли кровавый слюны – Успеют… — снова начал эльф, что бы вновь закашляться. — Потом, потом… — произнес Файон, придерживая друга за голову и убирая его волосы с лица, что бы он не запачкал их, хотя они и так были все в крови и грязи – Я сказал ЛЕКАРЯ! – не выдержав заорал, словно бешенный, Файон. Хейдрос отключился. Чему Файон был безмерно рад. Хотя бы иногда ему нужно было позволять чему-то победить. Будь-то его тело, или враг, что стоял перед ним. Лекарь подошел быстро, похоже, что опытный целитель понял, что со следопытом, что прибежал первым ничего не случится – он просто был до безобразия напуган. А вот подойдя ко второму вернувшемуся, целитель прикусил нижнюю губу от неуверенности и сомнений. Эльф был одной большой раной сейчас. Не было, казалось, места на его теле, на котором не осталось хотя бы одной раны от когтей, или оружия нежити. Но внимательный взгляд, казалось бы, все повидавшего на свете эльфа тут же стал жестким. Он должен попытаться спасти этого парня, уж кто-кто, а он этого заслужил. И сев на колени над лежавшим на земле телом, целитель начал читать исцеляющие молитвы.