Личная жизнь Министра Магии

      Было яркое солнечное утро, совершенно не типичное для Британии осенью. Новоиспечённый министр магии Гермиона Джин Грейнджер сидела за своим заваленным документами столом, пила кофе и напряжённо думала. Должность к которой она стремилась невероятно долго оказалась совершенно не тем, что она ожидала. Бесспорно, она никогда не была дурой и не думала, что всё её решения моментально будут восприняты всем магическим сообществом с восторгом, но узколобость некоторых его частей просто взрывала мозг.       Особенно палаты Лордов. Так называемых Священных Двадцати семи, хотя сколько их там осталось известно одному Мерлину, Гермионе это было совершенно безразлично. С самого начала стало ясно, что первого маглорождёного министра Магии они воспримут холодно.       Поэтому первым делом девушка решила сделать что-то небольшое, что-то, что будет устраивать всех, с чем невозможно будет спорить не начав войну со здравым смыслом, а именно — реформировать систему взаимодействия с магическими существами. Речь не о народах наподобие гоблинов или домовых эльфах, а о тех животных и созданиях, что представляют прямую угрозу магам. Если кратко, то Гермиона подготовила небольшой пакет дополнений к законам о содержании учреждений финансируемых из государственного бюджета, где заявлялось что существа не приравненные к разумным и безопасным в рамках действующего законодательства должны находиться на расстоянии более трёх километров от таких учреждений в случае отсутствия аппарационного барьера или вне барьера при его наличии. Так же в проект дополнений входило создание дополнительных заповедников на территории Британии и несколько пунктов по содержанию в них каждого из видов. Всё просто. Казалось бы, какие могут быть проблемы? Конечно, были небольшие сложности с частью про государственные учреждения, как зоны свободной от существ, но ведь к документам даже шли пояснительные записки в которых был список таких животных, а так же особый статус заражённых ликантропией и меры предосторожности связанные с их нахождением на государственном объекте, дабы даже самый дотошный эксперт не сказал слова поперёк. Посудите сами, чем плоха идея выгнать акромантулов из Запретного леса или убрать дементоров из Азкабана, дополнив штат Авроров тюрьмы, на что предварительно было получено согласие от Гарри. Всё казалось предельно простым и понятным и было удивительно почему, когда она была на должности главы Отдела регулирования и контроля за магическими существами Кингсли отклонял её запрос на эти изменения.       Сама по себе идея была идеальна, подобраться издалека, маленькими шагами к этим напыщенным самолюбивым лордам представляющим собой не иначе как пережиток прошлого, чтобы они даже не заметили как мир вокруг них стал ровно таким, каким его видеть хочет Гермиона и её сторонники.       Лорды, как и ожидалось восприняли поправки на ура, даже Драко Малфой, который после её победы на выборах дал огромное интервью «Ежедневному пророку», где он в красках описывал то, к чему может привести магическое сообщество передача власти в руки маглорождёного волшебника, а уж тем более волшебницы. Свою тираду он обильно приправлял фразами в духе «Благородное семейство Малфоев не переживёт такого унижения». Одному небу известно почему он считал, что это хуже чем то, что он пережил после Второй Магической, где Гарри честь этого прохвоста чуть ли не на коленях защищал перед Визенгамотом. Цирк да и только. Однако, даже Малфой воспринял её поправки не то что хорошо, даже с воодушевлением. Когда ему дали слово на собрании Совета Лордов он пусть и сдержано, но с нескрываемым удовольствием описывал достоинства её законопроекта, хотя было очевидно, что это было по сути исключительно из-за его личных мотивов, ведь отчасти это было смягчением приговора для Пожирателей смерти, находящихся в Азкабане, таких как, например, его отец.       Но всё же сегодня проблема была не в лордах, совсем не в них. Рон. Он был наотрез против поправок и при каждом удобном случае заводил разговор на эту тему. Сегодня утром например, он в привычной ему манере начал разборки сразу с лёту, за завтраком, прямо при детях. Он проехался по каждому из Совета, не преминув укорить ещё и ум Гермионы. Она уже привычна к таким его истерикам и нытью, но невероятно обидно за детей. Они явно этого не должны это выслушивать, но всё на что хватило сил у неё на тот момент это молча встать и уйти на работу. И вот уже на протяжении часа мысли об утренней ссоре из головы деваться никуда не планировали. Её мужу было невероятно тяжело примириться с мыслью о том, что Пожиратели, которые были виновны в смерти его братьев, теперь будут содержаться в чём-то более похожем на человеческие условия. Если так подумать это логично, но вместе с тем и выбивало всё остатки веры в его гуманизм.       Резко её мысли прервал стук в дверь. — Войдите! — моментально собравшись, — сказала Гермиона. Из-за двери показалась голова её лучшего друга и соратника, а по совместительству и Мальчика-Который-Выжил. — О Мерлин, это всего лишь ты, — она почувствовала как дышать стало легче — Ну, я пока ещё не дорос до Мерлина, — Гермиона засмеялась, — Но небольшие чудеса всё же творить умею, — сказал он выудив из бумажного пакета коробку пончиков и положив ту на самую устойчивую из имеющихся стопку папок, — Мне Рон сказал, что вы поссорились, и я вот, решил прийти, поддержать тебя — Никто не ссорился, просто, Рон ведёт себя как ребёнок, — из её груди вырвался шумный выдох, — Спасибо большое, ты садись, здесь у меня пока беспорядок, но небольшому перерыву это не повредит, Акцио чашка. — Слушай, — мужчина сёл, облокотившись на спинку кресла, — я просто хочу чтобы ты знала. В вопросах безопасности связанных с магическими существами я полностью на твоей стороне, и, честно говоря, совершенно не понимаю почему Рон не видит дальше своего носа и не осознаёт, что этим ты не только продвинешь свои идеи гуманизма, но и заработаешь очков влияния со стороны лордов. - Гарри, ты же понимаешь, он просто такой человек, не подумай, Рон очень добрый, заботливый, но он не политик, даже будучи твоим заместителем, он в первую очередь, боец, в каком-то смысле в Аврорате он не более чем твои руки, и в его картине мира всё невероятно однотонно, это начинает уже раздражать, дело ведь даже не конкретно в этих изменениях закона, он всё время начинает ссоры по мелочам, цепляется ко всему, и при любом удобном случае упоминает, что я не хозяйственная- сказала она и откусила лимонного пончика, — объедение. — Ты ешь, ешь, сладкое тебе сейчас не повредит, а что касается Рона, может вам разрядить обстановку, сходить куда-нибудь вместе? — предложил Гарри, — Может тогда у вас получится всё мирно обсудить? — Не знаю, вообще не представляю как с ним наедине куда-либо идти, — перед ней предстали все картинки их самых «удачных» свиданий — Кто же сказал, что вам обязательно быть наедине, сходите с детьми в театр в Косом Переулке, там сейчас как раз идёт постановка про Основателей, мы с Джинни и детьми туда ходили, дети в восторге и мы повеселились. — Вообще это идея, правда слабо верю в её успех, — она поставила чашку на стол, — Дети не будут помехой для истерик Рона, — вздохнула девушка. — Гермиона, я тебя прошу не преувеличивай, Рон, конечно, может и несдержанный слегка, но он же не устроит скандал посередине пьесы! К тому же, ты его знаешь… — В том и дело, я его знаю… — Да послушай ты, не будет он долго держать на тебя обиду, вот увидишь, — сказал Гарри и принялся за новый пончик. — Честно, Гарри, не знаю, я уже ничего не понимаю! — она провела по лицу рукой, так будто бы это могло помочь стереть с него всё следы эмоций, — Ничего. — Ну, вы можете сходить ещё например вдвоём в ресторан, — осторожно предложил Гарри — Нет, это даже не обсуждается, будет как в прошлый раз, когда он сначала не дождавшись официанта пошёл делать заказ у бара, где ему, естественно отказали, потом отчитал официанта что мы якобы неимоверно долго его ждём, а когда заказ уже всё же принесли, — Гермиона встала и начала ходить по кабинету, — Он мало того начал возмущаться, что нам принесли слишком маленькие порции, так ещё потом, — женщина вскинула руки к потолку, — начал угрожать ему моим же постом заместителя министра, мне так стыдно не было, наверное, никогда. — Да не будь ты к нему так категорична, успокойся, подумай пожалуйста над этим, я действительно хочу помочь, мне больно смотреть и на него и на тебя, — заключил Гарри — Хорошо, Гарри, как скажешь, — она села обратно в кресло.       Они ещё немного поболтали о коллегах и начальник Авроров сославшись на дела поспешил к себе в отдел для их выполнения. Гермиона же осталась наедине со своими мыслями. Справедливости ради у неё тоже на сегодня было запланировано огромное количество дел, а на столе и сбоку от него в коробках лежало столько бумаг, что за день ей не справиться. А ещё надо нанять секретаря, причём срочно. Своего секретаря Бруствер забрал с собой в фирму, которую он решил открыть после того как отошёл от дел в министерстве. Только ты же не скажешь письмам и почте взять и перестать приходить. Гермионе было даже страшно выходить в приёмную, потому что та наверняка была завалена горами бумаги, которые все предстояло разобрать. Начать работу, конечно, надо было всё же с того что на столе. Там были бумаги на подпись, которые не могли долго ждать, и отчёты по последнему году от каждого отдела. Если с подписями всё было предельно просто, и все документы так или иначе были ясны и соответствовали стандартам принятым для каждого из их категории, то отчёты же это полный мрак, такое ощущение что все их писали просто для галочки. Особенно Гермиону расстроил отдел финансов, потому что даже по тому, что было в них можно точно сказать — часть денег где-то в расчётах терялась и уходила на сторону. За всеми этими подсчётами, подписями и бумагами и пролетел весь этот день, пусть и с парой перерывов на чай, и женщина сама не заметила как наступила ночь.       Домой Гермионе крайне не хотелось, особенно зная, что там будет Рон. В итоге лучшее, что она придумала написать ему письмо о том, что она останется на работе, отправить с совой и лечь спать на диване прямо в кабинете.       Её план не сработал в части про сон. Совершенно. Он не шёл совсем. В голову всё лез их последний разговор: — Да как же ты не можешь этого понять, Гермиона, нельзя давать им поблажки! — мужчина кинул ложку в кашу — Рон! — Нет ты послушай, сначала ты идёшь на уступки пожирателям, заискиваешь перед этими лордами, а потом что? Он посмотрел на неё так будто она с ними не законы обсуждает, а спит. Гермиона же естественно решила объяснить: — А потом… — А ничего потом не будет, они начнут крутить тобой как им вздумается, потому что поймут, что могут! — он встал и стукнул руками по столу — Ты просто не понимаешь… — Это ты не понимаешь! Ума не приложу, когда ты стала такой дурой!       На этом моменте она и поняла, что продолжать разговор бессмысленно. И ушла.       Гермиона развернулась к стене. Дурой. Он назвал её дурой. Это же так по-детски, наверное, придавать этому слову хоть сколько-нибудь важное значение, но почему то оно в тот момент оно звучало как пощёчина. Как личное оскорбление. И ладно с ней с этой «дурой», он её просто не слышал и не хотел слушать, а слушал только себя. Хотя, сколько раз такое было. Они ссорятся уже не первый же раз и не последний. Может быть стоит пойти домой и помириться? Нет, он наверное уже спит. Может сделать как сказал Гарри? Сходить куда-нибудь, пообщаться с Роном в какой-то более располагающей обстановке, чем дом. Ведь в самом же деле неимоверно глупо вести себя как два твердолобых барана у одного из которых отобрали повод для злорадства, а у другого для гордости. Решено, так она и поступит. А сегодня надо спать.