***
Дождь давно закончился, уступая место солнцу. На невысохшем асфальте ещё были лужи, по которым со звонким смехом прыгали дети. Вода стекала вниз по листьям деревьев, отчего казалось, что трава усыпана драгоценными камнями. Ранее безлюдные улочки теперь были переполнены горожанами. И дети, и старики, и взрослые снова гуляли, веселились и бегали по своим делам. Наблюдая через широкое окно за кучкой детей, пытавшейся выловить бумажный кораблик из глубокой лужи, Каори презрительно фыркнула, отвернулась и прошла вглубь комнаты. За столом сидел её лучший друг, подперевший подбородок рукой и молча наблюдавший за действиями своего капитана. — Каори, ты уверена, что стоит делать это так спонтанно? Никто ведь даже не готов, — в который раз спросил темноволосый парень, на что Каори закатила глаза. — Атсуши, мы уже много раз это обсуждали. Я взвесила все «за» и «против» и пришла к выводу — сейчас или никогда. Ты, как мой заместитель, должен понимать меня лучше, чем кто-либо, — Атсуши тяжело вздохнул и почесал затылок. — Ладно, когда мы предупредим Сэйву? — На сегодняшнем собрании. — А Майки? Мы ведь не можем напасть без предупреждения, — Каори задумалась. — Свяжись с его заместителем и изложи всё как есть. Я уверена, что этот мелкий паразит пришлёт на встречу Доракена и кого-то еще, но сам точно не придёт. Много чести, — вспоминая о сводном брате, русоволосая скривилась, но продолжила, — предлагаю сделать это прямо сейчас. Я больше не хочу оттягивать. — А ты сама придёшь на встречу или отправишь меня? — Я приду. Уже не терпится отомстить им за Исао. — Не думаю, что Исао был бы рад, если бы узнал, что все будут рисковать жизнями и здоровьем ради него. Ты же знаешь, какой он… каким он был — поправил себя юноша и понизил голос на последних словах. — Да, Тахакаси, я знаю, каким он был! И знаю, что он был бы не рад. Но мы этого больше никогда не узнаем. Не услышим его задорного голоса, не услышим его несмешных анекдотов, не увидим его больших серых глаз. Тебе напомнить почему? — Не надо. — А я напомню. Напомню, чтобы ты не забывал. — Я никогда его не забывал. — Да? Отчего же ты тогда ищешь любой путь, лишь бы не встречаться с Тосвой? Боишься? — Каори сжала кулаки и нагнулась к другу, — Атсуши, если бы полгода назад эти псы помогли нам, Исао Ёсида — капитан четвёртого отряда, был бы жив! Я никогда первая не лезла на рожон, никогда в открытую не выражала ненависти к Майки. Я даже первая заговорила с ним на похоронах Шиничиро два года назад! А что он? Почему он отказался протянуть руку помощи в такой ситуации?! — ударила кулаком по столу и платиновая статуэтка Сёкэн полетела на пол. Тахакаси молчал. Он понимал, что подруга права. Её сводный брат Манджиро Сано действительно поступил подло. Полгода назад случилось нападение на массажный салон. Всех присутствующих на процедуре закололи ножом, с какой целью — неизвестно. Так случилось, что капитан четвёртого отряда — Исао Ёсида стал случайным свидетелем происшествия, полез на преступника, но не справился один. Тогда он решил проверить, выжил ли кто-то из пострадавших. В то время приехала полиция и без следствия заключила его под арест. Никто даже не смутился, как и зачем четырнадцатилетний мальчишка убил пятерых женщин и двух массажистов одним ножом. Ситуация максимально подозрительная и Каори до сих пор пытается разобраться в ней. В то время Сэйва никак не могла помочь своему другу. Да, они опасная банда, но против полиции и закона, к сожалению, были бессильны. Тогда Каори Сано переступила через свою гордость и сделала первый шаг. Косвенный первый шаг. Через своего заместителя она попросила помощи у Майки вытащить Исао из колонии для несовершеннолетних, на что через его заместителя получила отказ. Она бы ни за что не стала унижаться перед сводным братом и его хвостами, если бы один из их капитанов не был сыном начальника полиции и не имел там связи. Когда Манджиро спустя несколько дней отказал, девушка окончательно разочаровалась в нем. Личная неприязнь — это, безусловно, дело каждого. Но когда это дело касается смерти или серьёзных проблем, почему нельзя хоть на пару дней забыть былые обиды и просто по человечески помочь? Каори ведь правда никогда не участвовала в конфликтах со Свастонами, публично не оскорбляла их лидера и не переходила им дорогу. Три месяца назад Исао погиб. Какие-то ублюдки ночью перерезали ему горло, пока тот спал. Узнав об этом, Сано не могла справиться с эмоциями, хоть и была для всех безэмоциональной, холодной и равнодушной куклой. Она не переставала винить Майки, что отказал в помощи, и себя, что понадеялась на него и упустила момент, когда нужно было не спать ночами и лично вызволять друга из тюрьмы. В Сэйве все были друг за друга и никогда не отворачивались, когда кто-то попадал в беду. Будь это капитан какого-то отряда или обычный боец. Каори с рождения страдала психозом, который с каждым годом прогрессировал, если та не лечилась. Стоило пропустить хотя-бы пару таблеток и здравый рассудок словно покидал девушку. Она впадала в депрессию, могла неумышленно причинить себе вред, и вообще будто бы выпадала из реальности. Тогда было тяжело всем, но ей особенно. Ведь она — командир. Командир, который не смог спасти своего подчинённого от верной погибели. И каждый раз, вспоминая о тех временах, Сано добивала себя тем, что, будь на её месте Майки, он бы смог спасти друга. Тогда, три месяца назад, Каори объявила войну Тосве. Больше никакого нейтралитета. Майки принял бой, но завершиться ему было не суждено. Они встретились на заброшенном футбольном поле и в самом разгаре битвы, когда победа была почти в руках Сэйвы, Каори Сано — командир байкерской группировки «Сэйва», единственная девушка в банде, а так же сводная сестра Манджиро Сано — капитана байкерской группирвки «Тосва». Ей четырнадцать лет, но в столь юные годы девушка имеет прекрасные боевые навыки, какими обладает далеко не каждый юноша. Она отличалась от остальных бойцов безумным пугающим взглядом, которым смотрела на врагов во время драк.
Внешность стандартная, но чертовски притягивающая. Изумрудно-зелёные глаза, аккуратный носик, пухлые губы, бледная аристократичная кожа, темно-русые прямые волосы до лопаток. Ростом она была чуть ниже Майки, метр шестьдесят сантиметров. Фигура достаточно стройная и женственная, хоть под белым комбинезоном с красной вышивкой орла на спине этого не видно. Аккуратная талия, формировавшаяся грудь, округлые бедра.
С самого детства Сано таила обиду на Майки и его семью. У них один отец, но разные матери, к которым он бегал по очереди. Когда Майки было пол года, у Макото на стороне родились ещё дети — Каори и Эмма. Отец заверял Карен, что бросит Сакурако, когда младший сын подрастёт, но спустя три года женщина заболела и вскоре скончалась. Тогда Макото оставил двух сыновей на отца и и женился на Карен — маме Каори и Эммы. Тогда она воспитывала пасынка от первого брака — Изану Курокаву, но почти сразу же сдала его в детский дом, так что сестры Сано его почти не помнят. Их брак так же долго не продлился, спустя два года Макото Сано попал в аварию и погиб. Опечаленная горем Карен впадала в депрессии, которые, вероятно, передались Каори от неё, а затем сдала дочек в приют, когда тем было пять. Их дедушка — Мансаку Сано, почти сразу забрал Эмму из приюта, а вот вторая внучка ещё четыре месяца жила там, пока одна женщина не решила забрать её к себе.
Айамэ Кимура по документам заменила девочке мать. Женщина развелась с мужем и делила имущество. Так вышло, что у них были общие накопления, которые до ужаса жадная и меркантильная Айамэ пыталась присвоить себе. Суд объявил, что по закону эти деньги перейдут ей, если Кимура заведёт ребёнка, пускай даже не от бывшего мужа. И она взяла из ближайшего приюта девочку. По факту, даже не из-за своего желания, а ради нескольких миллионов йен. Каори купили, а не взяли в семью.
Со временем Сано стала называть женщину мамой, но как таковой любви к ней не испытывала. Скорее, привязанность и благодарность, но не любовь. Айамэ тоже не питала к ребёнку особых чувств. Кормила, поила, растила только потому, что это было было её обязанностью. По закону, если она вернёт ребёнка в приют до совершеннолетия, эти деньги ей придётся либо вернуть мужу, либо постепенно выплачивать государству, чего делать она, конечно же, не хотела.
Айамэ Кимура была журналисткой, работала в редакции. Причём работала очень много, стремясь заработать как можно больше денег. Они были ее слабым местом. С самого детства мать утверждала, что, «благодаря её работе, в будущем они будут, как сыр в масле кататься», а после отворачивалась к компьютеру и продолжала до ночи писать свои статьи. В семь лет она отдала дочь в школу боевых искусств, аргументируя это тем, что женщина должна быть не только привлекательной, самодостаточной и гордой, но и должна уметь постоять за себя.
Когда Каори исполнилось десять, её начали мучить приступы неконтролируемой агрессии, резкие перепады настроения, нечастые панические атаки и кратковременные депрессии. Испугавшись за состояние дочери, Айамэ отдала её на лечение в детскую клинику. Год девочка лечилась и ментальное состояние начало улучшаться. Ей прописали таблетки, которые сдерживали приступы агрессии и депрессии, в порыве которых она могла себе навредить. А так же назначили приёмы у психолога. Мать была недовольна лишними тратами, но поделать ничего не могла.
Спустя год Каори исполнилось двенадцать, она перешла в среднюю школу. Кимура посчитала, что ребёнок уже достаточно взрослый, посему переехала в соседний город — Осака. Там ей предложили высокооплачиваемую должность главного редактора какой-то газеты и женщина, не раздумывая, согласилась.
С тех пор девушка живёт одна. Мать каждый месяц присылает ей деньги на необходимые нужды, оплачивает коммунальные услуги, созванивается, приезжает на праздники, но в целом Сано предоставлена самой себе. С двенадцати лет она стала самостоятельной и пошла, как ей иногда думалось, не по той дорожке.
В школе боевых искусств она познакомилась с Атсуши Тахакаси, он жил в том же квартале, что и она. С тех пор мальчик и девочка были не разлей вода: много гуляли, ходили на ночёвки друг к другу, учились в одной школе, только он на класс старше. Когда Айамэ уехала, попросила родителей Атсуши иногда присматривать за дочкой, на что те охотно согласились. Позицию Кимуры они, разумеется, не понимали, мол «как-можно-оставить-маленького-ребёнка-одного-и-уехать-в-другой-город-неизвестно-на-какой-срок?!», но девочку они любили и с радостью принимали у себя.
Приблизительно тогда погиб Шиничиро. Дедушка пригласил Каори на похороны и она пришла. Из всего семейства у неё были замечательные отношения только с Эммой. Она была её единственной подругой. Хоть девочка и жила отдельно, они часто гуляли, играли, Эмма ночевала с Каори.
С Майки Сано не общалась. Лишь тогда подошла и выразила свои соболезнования, все-таки, Шиничиро был ему ближе. А затем ушла. Смысла оставаться там больше не было. Это был последний раз, когда девушка напрямую общалась с братом.
Тогда она ревновала, что Эмма проводит с ним больше времени, обижалась, что он сам не стремится к общению, сердилась, что её по какой-то причине не взяли в семью.
Но позже появилась новая и более веская причина ненавидеть Майки. Отказ от помощи Исао.
В то время у него ещё не было своей банды, лишь мелкая шайка, в состав которой входили капитаны отрядов. Поимённо она знала только его самого, Доракена Рюгуджи, потому что он был парнем её сестры, ну и Казутору Ханемию, потому что он и убил Шиничиро.
Однажды, когда Каори вместе с Атсуши шла домой после школы, их прижали старшеклассники. Стали требовать деньги, угрожать, надеясь, что дети вывернут карманы и убегут от испуга. Но не тут то было. Некоторые ребята, стоявшие неподалёку, решили помочь и все коллективно наваляли им так, что от испуга убежали уже старшеклассники.
С тех пор у Каори вроде как появилась своя небольшая компания, где она была единственной девочкой. Никто её не принижал и не смеялся. Постепенно она стала участвовать в мелких драках, компания переросла в банду, прибавлялся народ. Сано пользовалась уважением и верностью подчинённых, а позже образовала «Сэйву», которая существует по сей день.
О делах Майки она знала только от знакомых и Атсуши, который стал её заместителем и участвовал во всех переговорах. Они два года лично не встречались, но три месяца назад настал момент, когда Каори пришлось сделать первый шаг. Она надеялась, что брат поймёт её, но, видимо, ошиблась. Злость кипела внутри, растекалась по жилам, как раскаленная сталь.
Он ответит за это.
***
Русоволосая девушка подпёрла голову рукой и устало зевнула. Атсуши назначил встречу со Свастонами на два часа дня, но тех ещё не было. Как уважающий себя лидер Каори явилась лично, но, естественно, не одна, а со своим заместителем. Встретиться решили на нейтральной территории, в кафе. Сано не знала, кто именно придёт, но готова была отдать руку на отсечение, что это будет не Майки. На ней было чёрное облегающее платье с длинными рукавами, которое мама подарила на четырнадцатый День Рождения. Волосы оставила распущенными, а вот на лицо нанесла лёгкий макияж. Это не для Свастонов. Просто мать учила, что, выходя в люди, надо выглядеть соответствующе. И не важно, в каком возрасте. — Ну и где их черти носят? Какие же не пунктуальные, — закатила глаза. — Не знаю, может, какие-то проблемы? — Да у них вечно какие-то проблемы! Я не удивлюсь, если им не понравилось название этого кафе и они решили набить морду директору по пути, — лениво протянула она, осторожно отпивая молочный коктейль, чтобы не стереть красную помаду. — Не говори глупостей. Уверен, они будут с минуты на минуту, — юноша полез в карман пиджака, но практически сразу же повернулся к подруге. — Кстати, ты не видела мои часы на цепочке? — Видела. В девятнадцатом веке. — Прекрати, Каори. Ты же знаешь, я вечно что-то теряю. — Знаю. Но ты, балда, умудрился потерять часы на цепочке, — хихикнула Сано и отвесила ему подзатыльник. Атсуши в пятнадцать лет имел довольно интересный стиль в одежде, который ему полностью соответствовал. Даже находясь в неформальной обстановке, он носил классические вещи, а так же был грамотным, начитанным и умным парнем. — Отвали. О, смотри. Это не к нам? — он кивнул на двух приближающихся парней. В одном Каори узнала заместителя командира Тосвы и парня своей сестры — Доракена Рюгуджи, его спутником же был Баджи Кейске — капитан первого отряда. Она встречалась с ним всего два раза: первый раз на похоронах, когда он был ещё мелкими щеглом, и второй три месяца назад, когда он перерос её и значительно похорошел. Они молча сели напротив. — Приветствую, — кивнул Тахакаси и парни кивнули в ответ. Кен смерил капитана Сэйвы ледяным взглядом и произнес: — Перейдём сразу к делу. Назовите причину, из-за которой вы хотите начать бой. — Вы прекрасно знаете, — не менее холодно ответила девушка. — Мы не закончили тогда. Я хочу финал. — Майки считает, что победа все равно будет за нами. Нужны ли вам лишние жертвы? — А почему же Майки сам не пришёл и не сказал мне это, а отправил своих шестёрок? — Сано поджала губы и многозначтельно улыбнулась, зная, что это их точно разозлит. Сидящий рядом Атсуши пихнул её локтем в бок. Рюгуджи поплотнее сжал челюсти, но ничего не ответил, а вот его друг явно не оценил её тон. — Чё ты там вякнула?! — Баджи подался вперёд, но Доракен перегородил ему путь своей рукой. Тогда парень вернулся в исходное положение, но оставшееся время испепелял девушку ненавистным взглядом. — Кхм, продолжим. Что ж, раз вы хотите реванш… мы согласны. Тосва согласна. Как вы смотрите на то, чтобы биться в субботу, в четыре часа дня? — настолько формально, что даже смешно. Они выбирают время и день, чтобы драться. Драться, мать вашу. Неосознанно девушка усмехнулась своим мыслям, но быстро пришла в себя, когда заметила два непонимающих взгляда и деловым тоном ответила: — Нам будет удобно. — Тогда на том же месте, что и в прошлый раз, — кивнул Кен. — Что вы хотите в случае победы? — нехотя спросил он, ведь на сто процентов был уверен, что такого не произойдёт. — Узнаете, когда победим. Не хочу раскрывать все карты сразу, но скажу, что придётся вам несладко. — Хорошее у тебя самомнение. Тогда мы тоже промолчим и позволим Майки утереть тебе нос, — влез Кейске и девушка хмыкнула. — Раз мы обо всем договорились, не вижу смысла задерживаться, — они поднялись с мест. — Стойте, — окликнула их Каори, — а вы, часом, не приметили где-нибудь по дороге золотые часы на цепочке? — голубые глаза Тахакаси расширились, и он снова пихнул её в бок. Баджи и Доракен переглянулись и первый вытащил из кармана часы. — Эти? — Да. Это его, — тыкнула пальцем в друга. Кейске усмехнулся своей фирменной ухмылкой и бросил часы Атсуши. — Сердечно благодарим, — ничего не ответив, Баджи и Доракен скрылись. — Дура! — Ты чё? Я тебе часы вернула, а ты на меня агрессируешь! Сейчас бы они твои часики прикарманили и сдали в ломбард, а ты потом получил бы от отца! — она отвесила ему оплеуху и вернулась к коктейлю. — Всё равно дура. Вот чего ты раньше времени с ними огрызаешься? — А чего мне с ними любезничать? И вообще, сразу понятно, кто из их стада самый вспыльчивый. Этот клыкастый. А он мне сразу подозрительным показался! — Да вы друг друга стоите!***
Площадка рядом с храмом Мусаши была переполнена людьми в чёрной форме. Манджиро сидел на самом верху и с любопытством осматривал присутствующих, будто там мог появиться кто-то новый. Бойцы тихо шушукались друг с другом, прикидывая, по какой причине их собрали сегодня, ведь по плану собрания быть не должно. — Друзья! — громко начал он и поднялся со своего места, чтобы быть видным для всех. Голоса стихли. Он удовлетворенно кивнул и продолжил, — в эту субботу у нас состоится реванш с Сэйвой. Признаться честно, я не планировал драться еще раз, но, раз моя сестра того хочет, — он скривился на словосочетании «моя сестра», — она это получит. Я в вас уверен, ребята, уверен в каждом. И надеюсь на победу. В тот раз нам не удалось довести дело до конца, так как кто-то вызвал копов. Полагаю, кто-то из ее банды поджал хвост, ведь у нас трỳсов нет. Так? — получил единогласное «да!». — Так вот, я целиком и полностью рассчитываю на вас. Мы — Тосва, и мы — сила! — снова громкое «да!». — На сегодня собрание окончено. Оно получилось коротким, но я лишь хотел предупредить вас и поднять боевой дух. Хорошенько подготовьтесь и идите отдыхать! Свастоны стали расходиться. Остались только капитаны и их лидер. — С вами, парни, я хотел бы лично обсудить предстоящую битву, — его лицо стало серьёзным, — Каори, она… не помню, говорил я вам или нет, но от неё можно ожидать чего угодно. У неё с детства психические расстройства. Могут начаться приступы разные. Я углублённо с этим не ознакомлен, так, через Эмму. Просто будьте аккуратнее, ладно? — возможно, со стороны это могло показаться забавным, но точно не для Майки. Он