Кирпичек за кирпичиком

"Джереми" звали его друзья, "Джереми" звали его родители, "Джереми" звали его преподаватели. "Нокс" звал его Жан Моро. Жан Моро, тот кто мог бы достать звёзды, тот над кем судьба ставила эксперименты, тот кого разрушали кирпичек за кирпичиком и тот, чьи глаза напоминали все самое холодное, что было на этой проклятой земле. Джереми часто мечтал их согреть, чтобы они перестали смотреть с ненавистью на собственное существование, чтобы увидели то, что видит сам Джереми. То, насколько красиво небо, насколько тёплыми бывают объятия людей, насколько вкусны завтраки, и насколько сильно Джереми хотел бы помочь Жану. Моро стоял возле края бассейна. Душные вечеринки в малознакомых домах всегда казались ему ужасными, даже до Эвермора, даже до узких страшных стен Замка. Дверь ведущая на задний двор щелкнула, в огнях неоновой подсветки показалась улыбка Нокса. Он всегда улыбался, казалось, что даже когда он будет умирать, он все равно будет держать улыбку на своём загорелом лице. Нокс встал рядом с парнем, не говоря и слова. Странно, обычно он трепетно говорит с ним, рассказывает всё, что может рассказать и замолкает, когда понимает, что это слишком для Жана. Моро смотрит на него. Он часто смотрит на него, такого тёплого, такого яркого. Джереми Нокса любит солнце, оно дарит ему россыпь веснушик и морщинки на лбу. Джереми и сам как солнце, он горит, согревает, заставляя всех, кто протягивает к нему замерзшие руки, полыхать, стремиться к лучшему. Даже Жана. Жан был уверен, что убьет себя через пару недель, он жил с мыслью об этом, он выбирал способ и время, он думал оставлять ли записку "это не ваша вина...". В то время, как Джереми уже горел и поджигал его. Он заставил его открыть глаза, увидеть интерес к игре в бильярд, к сюжету фильма, к смешным падениям на льду катка. Он показал ему красоту музыки и даже смеялся над замечанием, что вообще-то скрипка плачет лучше, чем поёт этот полудурок. И сейчас Джремеми тоже что-то показывает ему, ненавязчиво намекает открыть глаза. Когда смотрит в лицо Жану, когда мягко берёт его ладони в свои, невесомо, они и правда у него как кипяток. Он спрашивает разрешения быть ближе, а Жан уже согласен, он давно уже воспламенился, и в этом лежит вина только на плечах дурака, что стоит перед ним на носочках, что тянется к его губам так искренне, так преданно. Жан не любит излишки чужого тела на своём, но он любит, когда это Нокс. Бойкий парень из Калифорнии. Конечно он целует его, конечно разрешает раскрыть губы, конечно он притягивает его под поясницу ближе. И Джереми таяет, его горячие пальцы перекрывают тройку на мраморной щеке француза, она уже даже не щипит так сильно. Жан крепко обнимает его, Жан боится это прекращать, вдруг Джереми передумает. Но он этого не делает, он не уходит когда они ловят воздух в открытые рты. Джереми лишь смотрит с нежностью, с улыбкой, с благодарностью за доверие, за шанс. Из дома всё ещё доносится громкая музыка и чей-то смех. Они все ещё стоят во мраке заднего двора и неоновой подсветки бассейна. Джереми мелко качается в объятиях Жана, о чем-то ласково шепча, руками держась за сильные плечи. И Жан слушает его, всегда слушает. Джереми Нокс горд Жаном Моро, Джереми достанет ему звезды, Джереми покажет ему, какого это быть любимым,какого это любить. Они проведут не одну ночь вместе, они будут разными, от грязных поцелуев и быстрого минета, до нежных касаний и тягучих стонов. Они обойдут все галереи и театры города, посмотрят кучу фильмов и заведут кота. Они будут гореть вместе, они будут тлеть вместе, они отстроят свое будущее кирпичик за кирпичиком вместе, они будут вместе. Всегда.