Сложно любить своего хулигана

Мягко ступая по дорогому ковру, он устало поднимался по лестнице на второй этаж в свою комнату. По отрешённому от всего мира лицу по подбородку стекала кровь. Некогда пухлые, персикового цвета губы - теперь были бледнее кожи и сильно покусаны. Из ярких изумрудных глаз вот вот были готовы литься солёные слёзы. Переступая последнюю ступеньку, Гарри распахнул дверь и прошёл в ванную. На него в зеркале смотрел морально и физически избитый парень, не по своему возрасту худой и бледный. На нём был его любимый тёмно-красный, почти бордовый свитер, что после потасовки стал грязным и был порван в некоторых местах; черные брюки, запачканные в его собственной крови, насквозь промокшие водой - его сначала облили водой, прежде чем аппарировать на поляну в лесу, посреди зимней ночи в сильный холод. Гарри отложил разбитые очки на стол и поднял на свое отражение измученный и усталый взгляд. Как долго они над ним глумились? Два часа? Пять? Семь? Гарри не знал. Он даже не могу вызвать Темпус* чтобы выяснить какой час, потому как его палочку сломал пополам Малфой, пока его самого мучали сразу двумя пыточными Том и Розье. Гарри снял испорченную одежду и закинул её в корзину для белья. Ванна уже была наполнена тёплой водой с пеной и зельями, имеющими запах мяты. Медленно опускаясь в воду - при виде которой его кожа покрылась мурашками - не торопясь, боясь сильного жжения на ранах Гарри лёг в воду. Раны саднило, синяки наливались тёмно-синим и фиолетовым цветом. Его кожа буквально горела от боли несколько долгих на его взгляд минут, после чего начали действовать зелья, что любезный домовик добавил в воду. Мягко массируя и отмывая кожу, Гарри вспоминал эти ухмылки на лицах своих неприятелей, что разрезали его кожу маггловскими ножами, и совершенно не брезговали окунать в его кровь пальцы и размазывать их по коже Поттера. Его передёрнуло. Он уже сушил волосы полотенцем, которое опять же заботливо подложил с новой одеждой домовик, и смотрел на себя в зеркало. В груди что-то отозвалось болью при мысли о Реддле. Том Реддл. Как давно они были знакомы? С первого курса, сейчас они на шестом. Шесть лет Том яро ненавидит Гарри, для которого причины столь сильной ненависти были абсолютно непонятны. Сам же Гарри сильно любил Тома. Он любил его власть, его силу, его голос, глаза, скулы, имя - всего его, каждую его часть. Даже если сам Том относился к нему хуже чем Гриндевальд к своим врагам. Гарри надеялся, что когда-нибудь Том полюбит Гарри, заметит что он тому не безразличен и поймет его чувства, примет их и ответит взаимностью. С новой надеждой на лучшее, Гарри лёг спать, ещё не зная, что случится дальше. *** Он задыхался. Задыхался собственной кровью, что безостановочно текла из его рта, а та текла из органов, заливая собой всё. В этот раз Том и его друзья превзошли самих себя. Они любили жестокость, и проявили её в самом лучшем виде. Десять минут его пытали Круциатусом, что приравнивалось к десяти часам пыток. Его терзали разными проклятиями, применяли маггловские способы пыток и окунали его в воду каждый раз, когда его истерзанное сознание пыталось провалиться во тьму. Холодный ветер Астрономической башни окутал его, пробираясь под кожу. Оперевшись об перила, он смотрел вниз и представлял, как наконец-то найдет покой, если сделает это сложный шаг. Он устал. Устал терпеть боль каждую неделю, прятаться во коридорам и постоянно переживать, что его вот вот найдут и начнут пытать. Он устал переживать за свою жизнь, устал любить того, кто не способен был на любовь к кому либо, кроме себя самого. Устал ждать невозможной взаимности или момента, когда издевательства закончатся для него навсегда. Он решился. Он сделает это, несмотря на страх и свои чувства. Потому что так продолжатся больше не может. Не может он. *** Вокруг было много людей. Вся школа собралась во дворе, едва узнав что произошло. В самом центре было двое подростков. Только один лежал бездыханно, уставившись пустым, одиноким грустным взглядом в небо, второй же прижимал к себе его, шепча о том, что всё хорошо, что все будет хорошо. Его глаза были полны слёз и боли, осознания от того, что во всём случившемся его вина. Гарри, его милый, добрый Гарри - сейчас лежал на его коленях, в одной руке сжимая записку для Тома. Почему раньше Том не задумывался о своей жестокости? Почему не обращал внимания на то, какие взгляды на него кидал его любимый мальчик? Почему позволял своим рыцарям врать ему о ненависти Гарри к Тому? Почему слушал рыцарей, а не пытался поговорить с Гарри? Почему он такой идиот? К ним медленно подошёл человек в голубой мантии. - Том, оставь Гарри, ты не сможешь ему уже ничем помочь, и тебе следует пройти обследование у мадам Шир. - старый, осевший от недавней новости голос Дамблдора, доносился до Тома будто над водой, в которой сейчас тонул он сам. Он по детски замотал головой, как ребенок, у которого хотели забрать любимую игрушку. - Думаю Гарри может пойти с тобой. Пойдём Том, всё будет хорошо. Всё будет хорошо. Всё будет хорошо. Он очень на это надеялся. Их медленно, подняли в воздух и отправили в больничное крыло. Из руки Тома выпало письмо, что до него держал Гарри. "Знаешь, Том, я так устал. Я устал быть вашей постоянной жертвой, терпеть всю эту боль и постоянно лишь чудом оставаясь живым. Всё моё тело покрыто шрамами, синяками и ссадинами. Я не сводил шрамы, которые оставлял ты. Я не понимаю, почему стал объектом твоей ненависти, но знай, что это очень больно. Больно видеть, как ты со все своей злобой в глазах терзаешь меня ужасными по своей жестокости проклятьями, даже на задумываясь о том, останусь ли я в живых. Но я видел, что в эти моменты твои глаза были алыми, как кровь, которую с удовольствием размазывали по моему телу твои друзья. А ведь твой истинный цвет глаз голубой, как свежий байкальский лёд. Не знаю, почему ты такой жестокий, и почему ты так не любил меня. Я не буду больше это терпеть, а тебе не придется тратить свое время не кого-то такого жалкого и ничтожного, как я. Прости, что не смог стать тебе другом, хоть ты и сам не старался наладить контакт. Прости. Знаешь, я правда считаю, что ты - моё прошлое и настоящее, вот только не будущее. Потому что у меня его, как такового, уже не будет. Хах, на самом деле, ты представлял когда-нибудь, насколько сложно любить кого-то? А мне и представлять не нужно. Потому что я не просто люблю кого-то, Том, я люблю тебя, и знал бы ты, как сложно любить своего хулигана.." Конец.