Tutelarius Horcri

∆∆∆

Литтл Уингинг – город большой и развитый, хоть и тихий. Здесь было больше частных домов, чем многоквартирных, жили довольно обеспеченные люди. Находился он не так уж и далеко от Лондона, буквально в нескольких десятках километров. Так же на нём находиться Тисовая улица. Здесь живут очень приличные люди, но это только с «лицевой» стороны. Не думайте, что всё так просто. Там веет спокойствием и тишиной, но давайте возьмём в пример один дом под номером четыре, где снова разносятся крики и плач. Их не услышат соседи, потому что глава семейства давно позаботился о звукоизоляции, но сли бы кто-то оказался внутри этого чудного дома, у него бы сразу развеялся глупый миф о порядочной семье Дурслей. Кстати немного о них. Главу семейства зовут Вернон и он - владелец компании изготавливающей и продающей дрели. Полный мужчина, с постоянно красноватым лицом, волосами цвета сухой соломы, глазами щелочками и большим носом. Он был довольно вспыльчив и серьёзен. Дальше шла Петунья Дурсль. Высокая шатенка, с большими серо-зелеными глазами и слегка длинным носом. Она была домохозяйкой и хранительницей семейного очага с милым характером, скрытым за жёсткой сталью. Ещё у них был сын – Дадли Дурсль. Полненький мальчуган с темными волосами и голубыми глазами. Довольно капризный мальчуган, должен был пойти через год в школу Святого Грогория, о чём уже были в курсе все соседи. В этой семье был ещё один ребёнок, только о нём почти никто не знал. Это был сын погибшей когда-то сестры Петуньи. У него были чёрные как смоль волосы, небольшой нос, кривые от старых переломов пальцы, синяки и ярко-зелёные глаза, которые пытались скрыть сломанные очки велосипеды. Кто-то видел в них изумруды Лили, но это было тёмное непростительное заклинание Авада Кедавра, не каждый мог увидеть это в глазах маленького мальчишки, а кто видел молчал. Почему же о нём никто не знал? Гарри Поттер - волшебник, а Дурсли - простаки ненавидящие магию, точнее ненавидел её только глава семейства. В пыльном чулане под лестницей, где было все обставлено ужасно бедно, раздался громкий грохот, и так же продолжался нескончаемый детский плач. Его уже не сдержать. Этому ребенку было так больно и даже не физически. Он не понимал, что сделал этим людям. Почему его ругают? Говорят, что он не нормальный и бьют? Почему? Он ведь ещё совсем юн и даже не успел ничего сделать. Его наивный взгляд смотрел на разъяренного мужчину, сквозь пелену слёз, пока тот не захлопнул дверь. Он пытался им понравится, потому что любил их и хотел, чтобы они полюбили его в ответ. Скула сильно саднила, а левое бедро пронзала жгучая боль, потому что когда его ударили, он упал в гостиной, прямо на осколки от кружки, с «неправильным» чаем, таким же «неправильным» как и он сам. Пока он сидел и уже чуть тише всхлипывал, в щель под хлипкой дверью были подсунуты пластыри и раздался тихий всхлип, тише чем у мальчишки и голос другой, а после мелкие и торопливые женские шажочки. Гарри знал, что это была тётя Петунья. Только её обувь издаёт такой звук и только она передвигается быстро, но при этом тихо, словно ходит по чему-то мягкому, но услышать ещё можно. Она единственная, кто его жалел, пока дядя Вернон был на работе или спал. Один раз, она даже поругалась с дядей Верноном в далёком детстве, но она никогда не могла приблизиться к нему, так близко, чтобы обнять и успокоить или сказать что-то хорошее. Мальчишка хоть и был мал, да наивен, но никогда не был глупцом и уже что-то осознавал. Он прекрасно понимал тётушку, которая спасала себя и своего ребёнка от тирана. Только это не спасало его от постоянной тоски. Ему было даже иногда завидно, что Дадли в отличии от него любят, как бы это глупо не звучало. Его пожалеют, скажут что-то хорошее, пожелают спокойной ночи или просто обниму. Он же ненавидел себя за то, что у него не было настоящей семьи. Это убивало мальчишку изнутри, даже в таком малом возрасте. Наконец-то расправившись с пластырем, который оказался на его лице, Гарри начал смотреть на свои скромные пожитки. Вот на пыльной полочке, такой же пыльной, как и весь чулан стоит сломанный солдатик, когда-то принадлежащий Дадли, найденная на улице драная старая книжка и пару оставшихся в запасе пластырей. Повезло, что их всех хватит для того, чтобы заклееть всё ранки от осколков битого фарфора. Один застрял в детской плоти довольно сильно и кое-как мальчик его вытащил своими дрожащими ручками, закусив ткань собственной футболки, стараясь сдерживать остатки криков боли от той истерики. Единственный кого он действительно ненавидел в этой семье – это своего дядю, но это не давало заразить его пока ещё невинную душу злобой. Когда маленький Гарри окончательно со всем расправился, он понял на сколько сильно устал и уже хотел лечь спать, поэтому начал расправлять свою дряхлую и скрипящую от старости постель. От пыли, которая взлетела вверх он тихо чихнул, закрыв рот рукой. За дверью чулана были слышны крики и ругань. Мальчишка понимал, что это всё из-за него, слыша слово «ненормальный» и «выродок». Его уже и крики не пугали, хотелось лишь спать. После того, как он выплакал все свои слёзы и глаза неприятно щипало, он стал ощущать себя будто опустошенным. Такое тяжёлое, но в тоже время лёгкое чувство. Только брюнет лёг на кровать, как услышал грохот рядом с чуланом. — Вернон, прошу не трогай его! Он ещё совсем ребёнок! — Выкрикивал голос его тёти странной молящей интонацией. Это было отчаянье. Женщина пыталась заступиться и тогда, но её, как и сейчас никто не слушал. — Этот выродок не будет здесь жить! — Раздался басистый голос Дурсля, какой-то странный хлопок и новый грохот. Такой он слышал только тогда.. когда его били.. — Не мог же он ударить тётушку.. — Размышлял про себя Гарри, искренне переживая за миссис Дурсль. За стеной на дорогом паркете сидела Петунья. По её щекам стекали солёные дорожки слёз, прямо на разбитую кровоточащую губу. Ей было обидно, страшно и мерзко не пойми от кого, от себя или мужа. Каким образом она смогла полюбить этого монстра? В начале он мило краснел, казался романтиком и радовался детям, одаряя нежным взглядом её признаваясь в любви, а сейчас его взгляд был пропитан беспросветным безумием. Он пугал. Женщина до этого момента не замечала изменений характера мужа в упор. Точнее делала вид, что не замечает. Так было проще, но видимо эта ситуация стала для неё переломным моментом в её отношении к нему, но сейчас она сделать ничего не могла. Сын её любимой сестры в опасности, а она ничего не может с этим сделать сделать. Чувство ледяное вины и беспомощности, будто прожигало в ней дыру. Тем временем краснолицый мужчина распахнул дверь так, что казалось она сорвётся с хлипких петель и вытащил сопротивляющегося мальчишку из чулана, волоком потащив его в сторону прихожей, крепка сжимая тонкую ручонку. Гарри даже укусил мужчину в надежде вырваться, за что получил сильный резкий удар в живот. Острая боль пронзила его тело, а он закашлял переставая оказывать сопротивление. Петунья уже рванула за мужем, но тот захлопнул дверь так, что казалось она сейчас сломается, а после запер её, не дав женщине ворваться в прихожую. Она отчаянно стучала в неё громко крича. Ей было поистине страшно за жизнь этого дитя. Он просто выкинул его за дверь и закрыл его на все возможные замки. Гарри ещё не понимал это была свобода или верная смерть, а может он попадёт в приют.. — Прости, Гарри.. Прошу прости меня.. Если бы я только знала.. — Судорожно шептала Петунья, переодически всхлипывая сидя на полу возле двери в прихожую. — Я бы..не забрала тебя в этот ад.. Через пару минут Вернон вернулся, его челюсти были всё так же сжаты, казалось сожмет ещё сильнее и все зубы просто раскрошаться. Просто поднялся наверх, проигнорировав свою жену, которая так и сидела на полу, с губ всё также стекала алая жидкость. Когда тот ушёл, она убежала в ванную и закрывшись, включила воду, слёзы так бежали по ее щекам. Закрыв рот рукой, брюнетка зажмурилась, сдерживая крик. У неё началась банальная истерика. Дрожащими руками женщина пыталась стереть жгучие слёзы, стараясь выровнять сбитое громкое дыхание. Она давно не чувствовала себя настолько ужасно, не ощущала себя такой беспомощной дурой. Её так и колет это мерзкое ощущение обиды. Весь её привычный мир стал ложью и разочарованием. Она до этого момента не замечала перемен в упор.. Гарри ещё минут пять сидел на красивой плитке, возле дома. Прежде чем осознать, что произошло. Его просто выкинули? Как ненужного щенка, хотя в случае с Верноном, как мусор. Он ещё не понимал этого, но однозначно сообразил, что видимо ему «подарили» свободу и в дом ломиться смысла нет, больше здесь брюнету никто не рад. Ночь - загадочное и даже страшное время суток. На улице темень и только в некоторых домах горит свет. Тишина накрыла своим куполом эти земли, словно окутывая её тёплым одеялом, лишь изредка где-то завывали собаки или ухали совы. Оглядевшись он понял, как же на улице красиво. Темное небо без единой тучки, усыпанное миллионами звёзд во главе отца-месяца. Фонари на улице горели тысячей маленьких огоньков, будто имитируя земные звезды, а где их не было тоже было вполне себе светло. Хоть и было лето, но на улице довольно прохладно, от чего ребёнок поежился, наконец-то встав с тротуарной плитки и отряхнувшись пошёл за пределы участка выходя на дорожку. Было так тихо, что ему даже казалось, что это не правда. Не души не было в округе, разве что бродячие собаки мимо пробегали. Ночью казалось, что дома будто повторялись, из-за чего мальчишке казалось, что он идёт уже по третьему кругу, но на деле, он только подходил к концу этой улицы проходя мимо площадки на, которой обычно ошивался его кузен. На ней сидели какие-то два мужчины и что-то громко обсуждали, не обращая внимания на заплетающуюся речь друг друга. Вдруг они обратили внимание на мимо проходящего Гарри и начали кричать о том, что он им помешал и скорее всего мальчишка хотел что-нибудь у них украсть, ведь его вид напоминал какого-нибудь бездомного. Наш герой ничего не понимал, и просто смотрел на этих людей, а когда один из них, решил кинуть, уже пустую бутылку из зелёного стекла, побежал куда только глаза глядели осознав, что ему тут не то чтобы не рады, а вообще агрессивно настроены и лучше делать ноги. Так он и бежал как можно быстрее, пробегая однотипные дома и уже оказавшись на другой улице, пробежал совсем немного и столкнулся с каким-то мужчиной. Он тут же отошёл и извинился. Незнакомец выглядел не как те алкаши. Он был одет просто, но в то же время со вкусом и в явно дорогую одежду, на нём была какая-то странная кофта чёрного цвета, которую раньше Гарри не у кого не видел, но она смотрелась красиво, а тёмные волосы казались такими мягким, что так и хотелось их коснуться, глаза были просто удивительны - шоколадные с алым отливом где-то в глубине, черты лица добавляли ему элегантности, но и изъяны в внешности были, от чего не убежать после создания крестражей, но этого Гарри не мог знать. Незнакомец слегка присел подобрав края мантии, чтобы быть примерно на одном уровне с глазами ребёнка. — Не переживай так, для меня это пустяки. Скажи, что, ты, забыл здесь посреди ночи? — Спросил тот вполне спокойным и даже доброжелательным голосом улыбнувшись. — Это конфиденциальная информация. — Заявил мальчишка, услышав о таких словах в детективе, который не так уж давно смотрелся тётя Петунья. Гарри не хотел, чтобы этот мужчина знал о том, что его буквально выкинули из дома. Издав смешок, мужчина потрепал того по волосам, тут же убедившись, что это его цель, увидев шрам на лбу. — Хорошо, хорошо. Можно тебя о кое-чём попросить, Гарри? — Спросил незнакомец, смотря ребёнку прямо в его изумрудные глаза. — Ну.. Не знаю.. Только.. Если это не опасно.. — Засомневался маленький Гарри, не особо обратив внимание сейчас на то, что его назвали по имени, хоть он и не представлялся. — Сможешь сохранить одну вещицу? Она мне очень дорога и я буду надеяться, что, ты, сможешь её уберечь от злых людей. — Сказал Том, доставая из внутреннего кармана мантии дневник в чёрном кожаном переплете. Безусловно Реддл понимал, что это рискованный поступок, но он не был уверен, что правильный. Протянув его мальчику, который всё же принял дневник, он снял с себя мантию и накинул на него. — Прошу храни его, Гарри. От этого зависят наши с тобой жизни и всегда помни, что если вдруг сомневаешься или просто хочешь поговорить делай в нём записи, тебе обязательно ответят. — Последнее, что произнёс мужчина перед тем, как уйти за угол и там уже трансгрессировать. Какое-то время черноволосый мальчишка ничего не понимал, но дневник казался чем-то родным и не давал думать о плохом. Это было удивительно. Через некоторое время, его посетила навязчивая мысль о том, что нужно куда-то пойти. Он и сам не понимал куда, просто шёл мимо похожих друг на друга домов, будто по указанному пути. Долгий путь прошёл Гарри за эту ночь, что уже даже потихоньку начало светать, но остановился только у одного странного дома, на неизвестной улице. В каких-то местах он был слегка разрушен, точнее пострадал только второй этаж, там были обваленны кирпичи и разбиты окна, где они ещё хотя бы остались. Решив зайти внутрь, Гарри подошёл ближе и открыл скрипучую от старости дверь. К удивлению она поддалась. Внутри царил бардак, некоторые ящики шкафчиков и тумб были вытряхнуты, как будто в них кто-то лазил. Ещё тогда он не обратил внимание на табличку с датой и надписью о том, что это когда-то был дом Поттеров. Сейчас он не особо осматривал дом, а просто походил по комнатам и найдя старый, но на удивление неплохой диван, лёг на него и тут же уснул.