Принятие

Дождь закончился. Грузные тучи быстро расходились и на небе появилась луна. Ее свет играл на мокрых мощёных дорогах Лондона. Быстро шла маленькая фигура. Плюх. На долю секунды в луже оказалась дорогая трость и поспешила дальше за хозяином. Эдвард Хайд шел очень уверенно. Недавняя драка протрезвила его и он, насквозь промокший, поспешил домой по знакомой улице. У двери он перевел дыхание и вытащил ключ из кармана жилета. Скрипнула дверь. На пороге Эдвард бросил плащ и поплелся по коридору. В доме было настолько тихо, могло показаться, что он пустой, но Эдвард знал, что его обитатели мирно спят, хотя он был не уверен за самого хозяина самого дома. Тишину дома нарушала только возня Хайда в коридоре. После его ночных прогулок он совсем выбился из сил. Комната его была напротив комнаты его создателя. Если он решит проскользнуть к себе его, вероятно, застанет доктор, а видеть его он не хотел. Хотя скорее доктор не хотел видеть Хайда в таком виде, ведь он настаивал на том, чтобы Эдвард прекратил пьянствовать и шляться по сомнительным заведениям. В прошлом месяце доктор даже пытался избавиться от него. Он лишил его всех чеков и дома в Сохо, а, иногда, и выгонял из собственного дома. Доктор так надеялся забыть свое создание, которое считал ошибкой. Хайда это, конечно, расстроило, но он смог уговорить доктора разрешить ему жить как раньше. Хайд обещал прекратить свое паршивое поведение за жизнь в доме доктора. После того случая Хайд лишний раз попадаться на глаза доктору не хотел, поэтому решил переночевать на кушетке в коридоре. Добравшись до кушетки Эдвард обнаружил, что на ней уже сидела белая фигура. Хайд вначале решил, что его начало мутить. Фигура оторвала взгляд от окна и оценочно глянула на Эдварда. Он был не в лучшем виде. После дождя одежда была мятой и влажной, а волосы липли к лицу. Эдвард почувствовал как его лицо начало гореть и не из-за стыда. Адреналин после драки ушел и его разбитый нос, который оставил кровавую дорожку, ныл, а ушибленная щека опухала. Доктор Джекилл видел эту картину не раз. Джекилл вздохнул и закрыв глаза отвернулся. Эдвард в свою очередь не отводил от него взгляда. Нервная улыбка появилась на его разбитом лице. Хайд начал задумываться как бы незаметно сбежать. Джекилл сидел ровно на кушетке в полумраке. Хайду казалось, что Джекилл необыкновенно выглядел в тот момент в лунном свете. Словно сам светился. Хайд опёрся на трость и заговорил первым: —Не спится, доктор? — усмехнулся он. Свой голос показался ему чужим, но он списал это на алкоголь. —Я думал ты сдержишь мне слово — отозвался Джекилл. Хайд на секунду осекся. Он не ожидал, что доктор поднимет эту тему снова спустя столько времени. Хайд думал, что Джекилл свыкся с бесцеремонностью Эдварда. Маленький человек решил уже что-то ответить, но его прервал доктор, подойдя к нему. Джекилл одарил Хайда строгим взглядом на что тот только поднял брови. Алкоголь путал мысли Хайда и тормозил. Доктор схватил Эдварда за челюсть и потянул к себе. Хайд застыл. Он знал, что формула сработала не так, как предполагалось и доктор не избавился от всех своих недостатков. Иногда фасад идеального джентльмена даёт трещину и обычно это застаёт Хайд. Хайд молчал и рассматривал лицо доктора. На лице то появлялся гнев, то отвращение, то страх. В такие моменты Хайд знал, что решается его судьба. Эдвард был уверен, что доктору ничего не стоило убить свой неудавшийся эксперимент. Доктор вздохнул — решение принято. Он достал белый платок из кармана такого же светлого жилета и вытер кровавое недоразумение на лице Хайда. Хайд старался не дышать, чтобы не вызвать новую вспышку раздражения доктора. —Ты невыносим — доктор выпустил лицо из рук и вернулся на кушетку жестом приглашая Хайда сесть. Хайд промедлил, но сел. —Поздно осторожничать. Хайд расслабился и только сейчас понял, что с него капает вода. В тишине, нарушающейся только дыханием двоих звонко падали капли с маленького человека. Хайд представил, что над его головой сгустились тучи и льет дождь. Это показалось ему забавным. Он глянул на доктора и тот выглядел напряжённым. Обычный человек не нашел бы на лице доктора ту бурю эмоций, что видел Хайд, но на маске джентльмена давно появилась усталость последних лет. Хайд сгорбился его клонило в сон. Глаза его слипались, а голова предательски пыталась упасть. После того, как он делил общее тело с доктором он так и не научился правильно отдыхать, ведь его дело было развлечения, а уже доктор отдыхал за него. —Мне жаль — голос где-то из глубины маленького тела нарушил тишину. —Я знаю — ответ вытянул Эдварда из полудрёмы. Ведь и правда они знали друг друга лучше кого-либо. Это заявление немного удивило Хайда потому, что доктор хотел избавиться от него. Значит ли это, что все скоро закончится? Гудящей головой Хайд начал думать не решил ли доктор всерьез убить его. Да и эти нежности с платком для него что-то новое. Он распахнул глаза и глянул сквозь занавес мокрых черных волос на доктора. Тот мирно сидел в нескольких сантиметрах от него и глядел в окно. Лицо доктора выражало спокойствие и умиротворение. Хайда это насторожило. Доктор почувствовав на себе пристальный взгляд и глянул на Эдварда. Хайд чувствовал перемену в докторе. Ну не может же он его и вправду убить? Он ещё раз глянул на доктора, который не отводил от него взгляд. Или может? Он в нарастающей панике оценил доктора. Вроде пистолета нет. Нет, он же химик, он найдет и другой способ, как сбросить его в сточные воды Лондона. Платок. Он точно что-то с ним сделал, может быть обмакнул в яд или ещё что. Мысли Хайда начали путаться. Он поспешил встать, но усталое тело решило обратное. Хайд сделал два неуверенных шага и покачнулся. Ноги были ватные и не хотели слушаться. На него сказывались бессонные ночи. Джекилл заметил неладное и поспешил к Хайду поддерживая его. —Ты куда? — голос был тревожный. —Подальше от тебя. И отпусти меня! — последнее он выкрикнул. —Тише все спят — хватка Джекилла стала только сильнее, на что Хайд дёрнулся и схватил его за рубашку. —По-твоему я не вижу? Я не такой тупой, как ты думаешь — завопил он. Послышалась возня в доме. Генри быстро закрыл рот Хайда своей рукой, на что тот начал брыкаться, но Джекилл схватил его за плечи и прижал к себе. Шум в соседних комнатах прекратился и Хайд укусил руку доктора. Джекилл отпустил его и схватился за раненую руку, шипя. Сам Хайд потерял опору и плюхнулся рядом с доктором на ковёр. Сердце его бешено колотилось и все попытки подняться были четные. Он кряхтел стараясь подобрать трость и сбежать, но ноги не слушались. Его внимание переключилось на доктора, что взял платок, которым недавно тер лицо Хайда и туго обернул вокруг руки. Это заворожило Эдварда и он не двигался голова была пустой. Когда Джекилл глянул на Хайда тот зажмурился, уже представляя, как Генри его в лучшем случае вытолкнет на улицу, а о худшем и думать боялся. Когда Генри взял Хайда под плечи у него не было сил даже брыкаться. Генри посадил его обратно на кушетку. Хайд открыл глаза не веря. —Мне жаль, что я сделал это с тобой — тихо сказал Джекилл садясь рядом. Генри осторожно взял руку Хайда в свою придвигаясь ближе. —Мне кажется я все понял — сказал еле слышно Генри. Хайд помнил этот тембр. В первую их ночь Генри был настолько напуган, что был готов избавиться от них обоих и Хайд довел его до этого. В первую ночь пугаясь нового голоса и стараясь ему не отвечать он звучал точно так же, как и сейчас. Хайда начало трясти на это Генри одарил его тревожным взглядом. В голове у него была каша. Ему казалось, что есть какой-то подвох. Генри обнял Хайда. Все мысли Эдварда улетучились. Он обнял Генри в ответ. Это было для него в новинку. Он пытался вспомнить, обнимал ли его кто-нибудь так и обнимали ли его вообще. Он слышал стук сердца Генри и приятное тепло. Он крепче обнял Генри и успокоился. Они просидели так несколько минут, но этого хватило Хайду почувствовать всю усталость последних дней и начать сопеть на плече Генри. Почувствовав, как Хайд обмяк, Генри положил его голову на свои колени. Хайд фыркнул и подтянул ноги к себе. Генри накинул на него свой пиджак. Расколотая душа успокоилась. Хайд простил Генри, а Генри принял свою двойственную душу. Сквозь сон Хайд почувствовал поцелуй в лоб. Генри гладил влажные волосы любуясь своим творением. «Вот он, я — думал Генри — настоящий, живой», а Хайд думал, что наверное он все же умеет любить.