«О, эти февральские вьюги,
белесый мятущийся мрак,
стенанья и свист по округе,
и — по пояс в снег, что ни шаг…»
(В. М. Тушнова, 1955)
***
Вскипел чайник. Клубы сконденсировавшейся жидкости медленно, плавно вытекают из носика сосуда и покровительственно нависают над ним, постепенно растворяясь в окружающем воздухе. Медленно, никуда не торопясь, хозяин квартиры переливает горячую воду в две серые, с изображениями звёзд, кружки, в которых уже лежит по кусочку сахару, кружочку лимона и, естественно, чайному пакетику. Разлив воду по кружкам на равный уровень, парень берёт поднос с только что заваренным чаем и блюдцем сушек и аккуратно несёт всё это добро в соседнюю комнату. Здесь его уже заждался старый друг и товарищ. Перелистывая страницы очередного старого толстого романа, серебристовласый юноша краем глаза замечает товарища и, захлопывая, тяжёлую книгу, откладывает её в сторону. На лице его появляется еле заметная, но такая тёплая, приветливая и родная улыбка. Поставив на стол поднос и сев в кресло, хозяин поднимает взгляд на гостя и смотрит тому прямо в глаза. Просто смотрит. Прямо в глаза. В комнате повисла тишина. Нет, не та неловкая, тяжёлая и мучительная тишина, которая возникает при неловком взгляде, движении или слове, а ленивая, спокойная и приятная тишина, которая иногда может возникнуть между близкими, дорогими друг другу людьми. Эта тишина сладка сердцу и душе, и всегда хочется, чтобы она продлилась как можно дольше, чтобы она никогда не нарушалась, длилась вечно. Просидев минут пять в столь приятной, тёплой атмосфере и опустошив ½ каждой из кружек, друзья решили всё-таки прервать это, пускай и приятное, но затянувшееся, молчание. — Что это за книга, Рони? — начинает хозяин. — Эта? — юноша медленно поворачивает голову в направлении книги — Это собрание произведений Куприна, Хико. Следует небольшая пауза. — Ты не читал? —с ухмылкой спрашивает гонец. Хозяин молчит. — Я ведь прав? — с напором спрашивает гость. Он прекрасно знает, что его друг не читает художественную литературу, несмотря на то, что подобных книг у него дома достаточно много. Но ведь так приятно услышать слова признания неудачи из уст оппонента, особенно когда этот самый оппонент — твой лучший друг. Хико медленно, почти незаметно кивает. Гость медленно поднимается, берёт книгу и подходит к товарищу, присаживается на подлокотник кресла и спокойно, шутливо-ласково со своей обычной улыбкой говорит: — Ну что, Уточкин? — шутит гость и треплет друга по голове — почитать тебе? Хико лишь кивает в ответ и улыбается, снова смотря другу детства прямо в глаза. До самой поздней ночи они будут читать и пить чай, забыв обо всём. Так и проходят вечера в квартире на окраине столицы.