убей свою любовь

«Спаси меня. Кожа разрывается, сердце тяжелеет, рвется на части, заливая полы везде красной кровью чужого тела. Рука не дрогнула. Спаси меня, пока я не упал вниз, в дыру прожженную твоим теплом, пока я не разбился, пока не разбил тебя. Мои руки чешутся, глаза бегают по твоему лицу: напуганному, нуждающемуся в выходе. Но выхода нет. Нет и спасения. Упивайся моей любовью, не кашляя кровью, подавись ею, задыхайся. Глотай мои страдания, мои мучения, мое битьё в агонии. Глотай, не разжевывая. А я буду стоять над тобой, смотреть на твое содрагающееся в истерике тело, окровавленное, побитое, с оторванными конечностями тело, умоляющее меня остановиться. Спасения нет. Я не боюсь лететь в бездну, ведь в нем есть ты. Мы будем лететь туда вместе, сгорать в котле, навеки вечные сжимая друг-другу ладони. Ты делаешь мою жизнь куда бессмысленнее, я путаюсь в своей же голове, я уже не раздумываю собственную роль. Я уже забыл кто я такой, где я и как у меня дела, ведь я падаю назад, не уклоняюсь от боли, даже не сморщиваюсь, ведь я падаю к тебе – к моей любви, собственности, к моей душе, которая лишает меня смысла вздыхать этот кислород в лишний раз. Ты и есть смерть. Ты хочешь меня забрать, убить и растоптать, показать всему миру кто ты такой и зачем тебя бояться. Но ты не учел одного, – что я дьявол. И я буду впитывать все твои грехи кусками, раздирать тебя до обнаженной плоти, пока ты будешь гореть в нашем личном аду. Где есть только я и ты. Увы, спасения уже нет. Руки связаны крепко, натирающая петель; глаза красные из-за выплаканных слез. У меня эти глаза красные из-за огня в них. Ты смотришь на меня жалостливо, но стараешься держаться на своей планке, стараешься держать в себе эту стервозность, которая присуще к таким, как ты. Только твое содрагающееся в истерике тело, окровавленное, побитое, с оторванными конечностями тело, умоляющее меня остановиться – говорит мне о твоей сущности по-другому. Да, ты смерть. Ты попытался забрать мою жизнь, душу, мое сердце, ты попытался забрать то, чего у меня никогда и не было. Спаси меня. Я буду умолять тебя о спасении, зная, что ее не существует. Буду лежать у твоих ног, буду плакать неиспытанными мною слезами, начну чувствовать того, чего никогда не чувствовал. Лишь бы ты соврал мне, обещая, что спасешь. Лишь бы я больше не видел твои жалостливые глаза, твою реальную натуру, твое разбитое тело и изнуренную душу. Лишь бы я больше не видел в отражении зеркала себя, пьющего твою кровь. Но нет... Рука не дрогнула».