Неожиданно...

Джеймс Поттер тихо пробирался по ночному коридору, испытывая одновременно: радостное предвкушение от приближающихся каникул, удовлетворение от того, насколько удачно они проучили Нюнчика и лёгкое беспокойство, что пришлось задержаться так надолго. Но кто же знал, что хозяевам «Сладкого королевства» именно этим вечером приспичит переставлять товары в своём погребе?! А ведь сегодня не лучшая ночь для вылазок, поскольку школу патрулировала МакГонагалл. Декан была на них ужасно сердита. О выходке у озера она прознала, поверила конечно же не всему и особо строго не наказала, но осталась крайне недовольна поведением своих любимцев. Попасться сейчас ей под горячую руку было бы особенно некстати, может ведь взять да и исполнить давнюю угрозу — написать родителям о его шалостях, а там отец в наказание отнимет мантию-невидимку… Джеймс встряхнулся, отгоняя неприятные мысли. С чего бы ему попадаться? Вылазка за пивом прошла удачно, по пути с третьего этажа наверх не встретилось ни единой живой души, мантия скрывает надёжно. И вообще всё складывается отлично. Сегодня ему удалось серьёзно рассорить Нюнчика с Эванс. С Лили! Правда и ему самому досталось, но в запасе есть ещё почти неделя, чтобы придумать, как вбить между этими двумя клин понадёжнее. Лили слишком добрая, мягкая, великодушная, отходчивая… Нужно будет придумать что-то такое… такое… Задумавшись, Джеймс прибавил шагу и, почти выскочив на площадку у портрета Полной Дамы, резко затормозил, вдруг заметив, что он не один. Перед портретом стоял Нюниус, а из открытого входа появилась Лили. Джеймс сжал кулаки. На лице Нюньчика была удивительная смесь радости, вины, надежды, раскаяния, Лили же холодно смотрела на своего приятеля и дружелюбия не проявляла. Ни один из них не услышал шума произведённого его появлением, и Джеймс потихоньку ретировался в ближайшую нишу. Отсюда было всё отлично видно и слышно, и упустить такой шанс он не мог. — Прости меня. — Отвяжись. — Прости меня! — Можешь не трудиться. — Лили в халатике стояла, обхватив себя руками, перед портретом Полной Дамы. Снейп, сгорбившись и безвольно опустив руки, просительно заглядывал ей в глаза. — Я пришла только потому, что Мэри сказала, будто ты грозишься проторчать здесь всю ночь… — Да. Я бы так и сделал. Я вовсе не хотел обзывать тебя грязнокровкой, это у меня просто… Джеймс осторожно вытянул из кармана часы: «Надо же, почти двенадцать. Мэри МакДональд — трусливая корова, которая скорее умрёт, чем выйдет в коридор после отбоя. Получается, что Нюниус торчит здесь уже не менее двух часов, а МакДональд всё это время уговаривала Лили спуститься к нему и поговорить?.. Хм…» И он с ещё большим интересом принялся наблюдать за выяснением отношений. Лили была непреклонна, холодна и не жалела презрительных взглядов. Нюниус молил о прощении и казалось, что он готов вот-вот встать на колени. Ни одного упрёка, требования объяснений или намёка на то, что ему тоже есть за что обижаться на подругу, Поттер от Снейпа так и не услышал. Чем дольше они разговаривали, тем больше Джеймс хмурился: в памяти сами собой всплывали мелочи, которым прежде он не придавал особого значения. То, что раньше казалось: странным, случайным, непонятным теперь складывалось в определённую картину, и картина эта нравилась ему всё меньше. Наконец Лили, наградив на прощание друга ещё одним уничижительным взглядом, гордо удалилась, и Поттер мог поклясться, что если бы дверь не захлопнулась, Снейп прополз бы за ней на коленях весь путь до девичьх спален, бормоча свои извинения. Джеймс, с удивлением наблюдавший развязку этой неожиданной сцены, задался вопросом: «Интересно, а Нюниус вообще понимает, что сегодня произошло? Конечно же понимает. Не может не понимать, он же не законченный идиот! Или всё же нет?..» Похоже было, что на самом деле ничегошеньки Нюниус не понимал. Потоптавшись ещё минут десять на месте, Снейп, бросив полный отчаяния взгляд на закрытую дверь, поплёлся прочь. В другое время Джеймс непременно позлорадствовал бы, что слизеринский гадёныш получил от ворот поворот, но сейчас… Сейчас неправильность произошедшего ощущалась так остро, что от этого аж покалывало в кончиках пальцев, а внутри всё свербило от желания: остановить, открыть глаза, донести свою правду. Да, справедливости ради, стоило признать, что Джеймс Поттер был импульсивным человеком. Скоропалительные решения толкали его на необдуманные действия, за которыми следовали непредсказуемые последствия. Должно быть от этого многое в его жизни менялось неожиданно. Снейп не успел сделать по коридору и пару поворотов, когда Джеймс, наскоро пихнув бутылки со сливочным пивом в угол, кинулся следом. — Эй, Нюниус! — Чтобы не привлечь ненужного внимания, звать пришлось громким шёпотом и, похоже, его не услышали. Поттер прибавил скорости. — Нюниус, стой! Снейп атаковал с такой скоростью, что Джеймс от неожиданности шарахнулся в сторону, и только это помогло ему увернуться от пролетевшего рядом заклинания. Пока противник лихорадочно обшаривал взглядом коридор, силясь отыскать преследователя, скрываемый мантией и полутьмой Поттер как следует прицелился. Силенцио достигло цели сразу, а вот с Инкарцеро он едва не промахнулся. Но связать Нюниуса всё же удалось и тот, потеряв равновесие, кулём рухнул на пол. «Проиграл второй раз за день — многовато. Кажется, гадёныш начинает терять хватку», — огорчённо подумал Джеймс. Подхватив извивающееся тело Мобиликорпусом, он осмотрелся и быстро направился со своей добычей в узкий тёмный коридор. Сгрузив Снейпа прямо на пол, Джеймс снял мантию-невидимку и сам устроился рядом, не позабыв наколдовать для удобства толстую подстилку. Нюньчик потерпит, а вот свою жопу на полу студить совершенно не хотелось. Отчасти цель была достигнута, но как перейти к главному Джеймс представлял себе довольно смутно. Скользнув глазами по задравшейся мантии лежащего рядом противника, он нахмурился, и в ушах, словно наяву, вновь прозвучал насмешливый голос Эванс: «Кстати, на твоём месте я бы постирала подштанники, Нюниус!» Где-то по загривку пробежал неприятный холодок — слова, которые так порадовали его ещё днём, в этот раз вызвали неприятие и отторжение. То, что Снейп беден ни для кого не было секретом. А уж дружившая с ним ещё до школы Эванс знала о его бедности лучше многих. А ведь вполне возможно, что эти подштанники были у него одними единственными… Вообще-то Джеймс никогда не упускал случая поиздеваться по этому поводу и никаких угрызений совести не испытывал, но ведь и друзьями, в отличие от Эванс, они с Нюнчиком не были. Да и дело было не только в подштанниках. Сам Джеймс просто обожал называть Снейпа «Нюниусом». На самом деле, тот никогда не плакал и не жаловался и, видя, как его душит бессильная ярость от несправедливо данного прозвища, Джеймс получал искреннее наслаждение. И да, именно по этой причине он использовал эту кличку как можно чаще. Но как после стольких лет дружбы могла то же самое сделать Эванс? Даже в запале, даже от обиды добавить унижения человеку, который и без того был унижен дальше некуда… Для Джеймса это настолько не вязалось со сложившимся образом Лили Эванс, что он буквально захлёбывался эмоциями. Услышать подобное от девушки, которую он всегда считал образцом доброты и благородства… У Джеймса было чувство будто это его предали и обманули. Безуспешно стараясь облечь в слова то, что крутилось у него в голове, он вдруг выпалил: — Нюниус, ты, конечно, та ещё тварь и сальноволосый ублюдок, но не находишь ли, что низко корить своего нищего друга за заношенное бельё? Сформулировать точнее то, что его возмутило, Поттер не сумел. Снейп глядел на него с ненавистью и непониманием, и Джеймс попытался развить тему: — Просто я тут подумал, что ты заслуживаешь благодарности. Во-первых за то, что так качественно извинился перед Эванс. А во-вторых, за то, что она тебя не простила. — Чёрные глаза полыхнули бешенством и, если бы взглядом можно было убивать, Поттер, наверняка, уже лежал бы мёртвым. Но убивать взглядом Северус Снейп не умел, и потому его противник без помех продолжил свою речь. — Да можешь не сверкать на меня глазами. Хотя ладно, сверкай, мне это глубоко по хрену. Вообще-то дело не совсем в том, о чём ты подумал. Точнее совсем не в том. Я хотел… ну, как бы это… Поттер задумался, подбирая наиболее подходящие слова и, наконец, решил сказать всё, как есть. Нюнчика он, конечно, на дух не переваривал, но оставаться в долгу ненавидел ещё сильнее. А сейчас, как бы смешно и нелепо это ни звучало, он оказался Нюниусу должным, хоть тот об этом даже не подозревал. Ладно скажет, что думает, а уж эта змеюка пусть сама выводы делает. — Знаешь, почему я запал на Эванс? Нет, не потому, что она хорошенькая. Хорошеньких в этой школе пруд пруди. Если внимательно осмотреться, то и получше неё найдутся. Она мне всегда казалась очень доброй и благородной, и… м-м-м… возвышенной, что ли. Гриффиндорка, а столько лет дружит со слизнем. — Глядя на злобное выражение лица противника, Джеймс вздохнул и решил уточнить, просто для того, чтобы всё уже совсем ясно было. — Нюниус, от твоей мрачной рожи и ядовитого языка вся школа шарахается, а она с тобой дружит… Я вот всегда считал, что такая тварь, как ты, не заслуживает общения с ней, а теперь… Лицо Снейпа непроизвольно скривилось в болезненной гримасе. Наверное, если бы мог, он попытался бы ударить Поттера хоть головой, но нападать лёжа было затруднительно, и всё осталось как есть. Джеймс задумчиво взлохматил волосы, стараясь поточнее сформулировать то, что собирался сказать, потому что сейчас он начал явно не с того. — Ну вот смотри, ты же Эванс с зельями помогаешь. Да, я знаю, что именно благодаря тебе она у Слизнорта лучшая. Но как-то не похоже, что она твою помощь очень уж ценит. И за дружбу с ней тебя твои слизни шпыняют. И извиняться сегодня ты пришёл первым, а она не простила. И этот е..чий Левикорпус. Ты же не можешь быть настолько дебилом, чтобы не понимать, откуда я о нём узнал! Снейп уставился на него злыми презлыми глазами, в которых недоверие мешалось с непониманием, а Джеймс вдруг рассердился: и на себя, и на него, и на Мордредову Эванс, из-за которой он теперь вынужден объяснять этому придурку простые истины. Ему хотелось, чтобы этот слизень наконец снял розовые очки и понял то, что совсем недавно понял он сам, но, кажется, у него не получилось. На то, чтобы изложить аргументы не ушло и пяти минут. Спрашивается, зачем было Нюниуса сюда тащить? Правда по-другому слушать его Снейп всё равно бы не стал, но он вроде и сейчас остался неубеждённым. А для того, чтобы понятнее объяснить в чём неправильность того, что сегодня произошло, Джеймс просто не мог подобрать слов и от того вдруг загорячился: — Вот скажи, что мешало Эванс вместо того, чтобы выпендриваться и нотации читать, просто помочь? Ну вот тупо взять и отменить наши заклинания Финитой? Мы с Сири не стали бы на неё нападать, и вы оба это понимали! Нюниус, вы же с ней вроде как друзья. Мы вот с Сири тоже друзья. А знаешь, что бы он сделал, если бы это меня подвесили жопой кверху, а я назвал бы его Пожирательским выб…ком, за то, что у него вся семейка по вашему Лорду тащится? Он бы костьми лёг, чтобы помочь мне выбраться! Потом, вне всяких сомнений, рыло бы мне в кашу превратил и, наверное, рёбра переломал, но сначала всё-таки помог бы! А твоя Эванс… развернулась и ушла! Судя по тому, как сжались у Снейпа челюсти, больше всего на свете он сейчас мечтал разбить голову собеседника о стену. Поттер на это только усмехнулся и, набрав в грудь побольше воздуха, зачастил: — Не ври себе, что оскорбил её до глубины души. Она тоже прекрасно поняла, что ты догадался откуда мы твои заклинания знаем, и просто нашла повод обидеться, чтобы не отвечать на неудобные вопросы. А ты, полудурок, ещё и извиняться перед ней попёрся! Хочешь я поговорю с твоей Эванс и объясню ей, как должны вести себя настоящие друзья? Под холодным прищуренным взглядом Джеймс практически услышал, как в его голове прозвучал презрительный голос: «Теперь это больше твоя Эванс, чем моя». Было ли это разыгравшимся воображением, или Нюниус и в самом деле исхитрился ему ответить?.. Ходили по школе слухи, что Снейп балуется менталистикой… — Нет уж, Нюнчик, спасибо. Не надо мне такого счастья. Я тебе, кажется, уже объяснил, как ведут себя настоящие друзья. А про таких как она у магглов говорят: «Таких друзей — за хер и в музей!» Так вот, мне такие друзья, как Эванс, не нужны. А такие… кхм…. подруги — не нужны тем более. Ты вот думаешь я не знаю, сколько раз она тебе плешь своими нравоучениями проедала? А как только дело дошло до того, чтобы доказать, чего ваша дружба стоит — она ушла! Бросила тебя нам на потеху и УШЛА! Хоть это-то ты, идиот слизеринский, понимаешь?! От такой гневной и долгой тирады, у Джеймса сбилось дыхание. Он умолк, стараясь успокоиться и внимательно вглядываясь в лицо, почему-то притихшего Снейпа. О чём тот думает понять было сложно, но хотелось верить, что хоть что-то из сказанного, до его набитых всякой тёмномагической дрянью мозгов всё же дошло. Слегка успокоившись, Поттер как-то нервно передёрнул плечами, и выдал неожиданное: — Знаешь, я бы лучше присмотрелся к МакДональд… Но ради меня она за все годы нашего знакомства палец о палец не ударила. А ради тебя два часа Эванс уговаривала, чтобы ты, придурок, всю ночь в коридоре не простоял и неприятностей себе не нажил. — Джеймс замолчал, сам удивившись сказанному, и закончил как-то скомкано: — В общем вот за это тебе и спасибо. А то я ещё очень долго мог пребывать в заблуждении, что она, Эванс эта, вся такая… Впрочем, не важно. Ладно, Нюнчик, бывай. И хорошенько подумай о том, что я тебе сказал. Поднявшись, Джеймс направился во тьму коридора, безуспешно пытаясь подавить бушующие внутри эмоции и напоминая себе, что следует забрать так и оставшееся в нише сливочное пиво. Но спокойно удалиться у него не получилось. Ноги вдруг заплелись сами собой, и Джеймс, нелепо взмахнув руками, рухнул, больно ударившись о каменные плиты. Из разбитой губы побежала кровь. Слизнув тёплые капли и ощутив во рту характерный привкус, он хмыкнул: «Кажется, Нюниус слишком быстро избавился от заклинания. Вот ведь ублюдок!» Получив смачный пинок, Поттер убедился, что в своих предположениях не ошибся и мысленно сделал пометку — если ещё придётся связывать Нюниуса, то лучше использовать усиленное заклинание. Снейп обошёл его по кругу, явно размышляя, куда отвесить ещё один пинок, но передумал и, присев на корточки, тихо и зло прошипел: — Ты, козёл гриффиндурский, ведь понимаешь, что я вам отомщу за сегодняшнее представление? — Буду ждать с нетерпением. Если бы ты не мстил, тебя было бы неинтересно доставать. Снейп фыркнул, и раньше, чем Джеймс успел опомниться, выхватил у него палочку. Тихий стук подсказал, что она улетела куда-то вглубь коридора, а руки и ноги тут же стянули крепкие путы. — Я думаю, будет вполне справедливо, что, потратив на меня столько времени, оставшуюся часть ночи ты проведёшь в размышлениях о смысле собственной жизни. Снейп не спеша направился прочь, так и бросив Поттера лежать посреди коридора. — Так что, с Эванс-то разъяснительную беседу провести? — Джеймс не удержался, чтобы не оставить за собой последнее слово. — Не надо. Как там твои магглы говорят? Таких друзей за… хм… Даже задумываться не хочу, откуда ты набрался этой магглятины. Но вот само утверждение заслуживает того, чтобы серьёзно над ним подумать. Ну, не скучай тут… — круто развернувшись, Снейп стремительно исчез в темноте, предоставив своему неприятелю самостоятельно разбираться с проблемами. На то, чтобы развязать зубами стянувшие руки верёвки, у Джеймса ушло не менее получаса. В том, что Снейп неслучайно связал ему руки спереди сомневаться не приходилось. Скользкий змеёныш по какой-то причине не захотел, чтобы его противник застрял здесь на всю ночь. Может тоже не любил оставаться в долгу?.. Попав в гостиную, Джеймс огляделся с весёлым недоумением. Вообще-то время почти два часа ночи, а завтра экзамен. Так какого Мордреда здесь столько народу? При его появлении, устроившиеся у камина друзья уставились на него с беспокойством, но, увидев дружеское подмигивание, расслабились. Эванс, нарочито внимательно глядевшая в книгу, гордо вскинула голову и отвернулась. Пристроившаяся рядом с ней МакДональд при взгляде на него вздрогнула и отвела глаза. «Чего это она?» — озадачился Поттер и тут же вспомнил, что губа у него разбита, да и на щеке, наверняка, уже проступил синяк от встречи с полом. Не раздумывая, он направился прямо к девушкам. Лили выпрямилась в кресле и демонстративно прикрылась книгой, но Джеймс шёл не к ней. Склонившись над Мэри, он прошептал ей в ухо: — Что-то мне подсказывает, что если ты завтра попросишь Нюниуса помочь тебе в подготовке к экзамену по зельям — он не откажет. Девушка вскинула на него удивлённые глаза, залилась краской и, подорвавшись с места, кинулась в свою комнату. Джеймс подмигнул друзьям и мотнул головой в сторону лестницы к спальням. Они уже поднялись на пол-пролёта, когда из кресла донёсся надменный голос Лили Эванс: — Мы трудимся всем факультетом не для того, чтобы ты, Джеймс Поттер, бездумно разбазаривал заработанные нами баллы, ввязываясь в разные глупости! Джеймс громко фыркнул и, полностью проигнорировав её слова, потопал дальше. На миг, слегка повернувшись на площадке, он всё же бросил косой взгляд на бывший предмет своего поклонения. Эванс сидела с вытянувшимся лицом, растерянно глядя, как стремительно и равнодушно удаляются её однокурсники. Может он и не прав, но, кажется, впереди её ждёт ещё не одно неприятное открытие. И что самое забавное, для Эванс, как и для самого Джеймса, произойдут они крайне неожиданно…