Maleficent

– Знаешь, я тут кое о чем подумал… – не успел Вескер закончить фразу, а в голове Леона уже забилась тревога. Что-то было в его тоне… Что-то, не предвещающее ничего хорошего. Однако на лице Вескера появляется нечто, отдаленно напоминающее улыбку, когда он смотрит на Кеннеди сверху вниз, накручивая прядь светлых волос на палец. – И о чем же? – спрашивает Леон, вкладывая все силы, чтобы его голос звучал нормально, как будто ответ ему совершенно безразличен, словно единственное, что действительно заслуживало его внимание – это минет, который он только что начал. Член Вескера грузно висел перед лицом Леона, он был еще не полностью возбужден, но Кеннеди уже тошнило от одного взгляда на него, чего говорить о том, что прикоснуться к нему или тем более взять его в рот. Леона радовал лишь тот факт, что Вескер решил связать его, ведь это означало, что ему не придется изображать активное участие в процессе – лишь принимать все, что сделает с ним Вескер. Но сейчас внутри него расползалось громоздкое чувство, словно он сделал что-то не так. Рука Вескера легла на затылок Леона и слегка надавила, слабо, но достаточно, чтобы дать Леону понять, чего от него хотят. Проглатывая собственную желчь, свой внезапный приступ паники, свою ненависть к мужчине, стоящему над ним, Кеннеди послушно открывает рот и ждет, когда Вескер качнет бедрами. Леон не пытается укусить, когда берет головку в рот – этот риск казался оправданным лишь в самый первый раз, когда он делал это, однако соблазн все равно возникал из раза в раз. Член во рту увеличивается с каждым движением, и вместе с этим возвращаются рвотные позывы, которые он подавляет с той же решимостью, с которой терпит каждую их встречу. – О тебе, – и снова эти недобрые нотки в голосе Вескера, от которых в голове Леона бьют куранты. Вескер в очередной раз двигает бедрами и Кеннеди закрывает глаза, силясь сосредоточиться на том, чтобы глубже заглотнуть член другого мужчины. К сожалению за столько раз он успел привыкнуть к этому, и теперь горловой минет Вескеру не вызывал особой сложности. – Мы уже несколько месяцев так встречаемся, в общей сложности выходит не мало. Интересно, сможешь ли ты назвать мне точное число, если я спрошу? Сколько было сопровождений на различные встречи? Сколько раз я прижимал тебя к себе, втрахивая в матрас? Ты обошелся мне в кругленькую сумму, но твоя компания стоила того. С тобой было приятно работать. Вескер крепче сжимает волосы Леона в своей руке, не давая ему отстраниться назад, и входит до конца, упираясь в горло. Глубже некуда. На секунду Кеннеди почти теряет самообладание, поддаваясь мимолетной панике, пытаясь вдохнуть*, но все же заставляет свои руки снова расслабиться в ремнях, надеясь, что Вескер не заметил, как они дернулись. Подобное уже случалось ранее – Вескер получал особое удовольствие когда контроль над его сексуальным партнером был полностью в его руках, и зная это, Леону бы следовало понимать, как реагировать. Но этот спокойный голос Вескера, слова, которые он произносит – все это настолько настораживает Леона, что ему кажется, будто он должен был достать свой спрятанный пистолет еще в тот момент, когда ему только начало казаться, что что-то не так. И уж точно до того, как Вескер связал его, делая абсолютно беспомощным. – Как же так получилось, что такой наблюдательный и опытный человек, как ты, так и не научился должным образом скрывать своих истинных чувств? Я думал, что как минимум не показывать свою ненависть ты сможешь, раз не удалось скрыть фальшивой привязанности. В голове Леона один за другим начинают проносится сценарии, как ему выпутаться из сложившейся ситуации. Он даже вновь рассматривает вариант сомкнуть челюсти на члене у него во рту, но затем он слышит щелчок – предохранитель пистолета, он слишком хорошо знаком с этим звуком – и словно в доказательство он чувствует, как к виску прижимается твердый край дула. – Не то чтобы ты был плохим актером, отнюдь нет. Но тебе следовало бы задуматься о том, что даже если ты считаешь, что тебя никто не видит, даже если ты повернут спиной к человеку, которого ненавидишь – всегда есть кто-то, кто следит за тобой. Ты очаровательно смотришься в камере. Кеннеди вздрагивает, рефлекторно сглатывая вокруг члена другого мужчины, вновь пытаясь вдохнуть**, и тогда Вескер на мгновение сжимает волосы Леона в своей руке, после чего отстраняется от него и садится рядом на край кровати. Кеннеди тут же заходится кашлем, едва ли не задыхается, но бросает украдкой взгляд на лицо Вескера, и то что он видит лишь глубже погружает ледяной осколок в его нутро. Бессмысленно притворяться, бессмысленно пытаться и дальше водить Вескера вокруг пальца, пытаясь заверить его, что он ошибается – выражение на лице Вескера, хладнокровное и уверенное, говорило само за себя. Леон видел по его глазам – он все знает. Похоже, он в полной заднице. – Я ничего тебе не скажу, – Леон говорит слишком хриплым голосом, вкладывая в слова как можно больше уверенности, пусть он и не может перестать смотреть на пистолет в руках Вескера. Он прекрасно осведомлен о навыках этого человека в обращении с огнестрельным оружием, самому доводилось видеть, на что Вескер способен. Вескер лишь ухмыляется, наклоняясь к Леону, и вцепляется пальцами в его подбородок, проводя стволом пистолета по его лицу. Это нихрена не успокаивало, и это мягко сказано. – Тебе и не нужно. Ты ведь и так сделал достаточно отчетов касательно моей деятельности, не правда ли? Казалось, что лед у него внутри мог расколоться от малейшего толчка. – Я почти уверен, что знаю, кто тебя послал. И пока мы разговариваем мой подарок уже где-то на полпути к нему – в конце концов я же должен как-то отблагодарить человека за любезно предоставленную приятную компанию. И убедиться, что подобное не повторится вновь. – Нет! – не раздумывая, Леон резко дергает руками, тщетно пытаясь освободиться от связывающих его пут. Но как и все остальное, принадлежащее Вескеру, ремни были высококачественные и невероятное прочные. Вескеру явно доставляло удовольствие наблюдать за никчемными потугами Кеннеди. – Я планировал это какое-то время. Не вини себя; все равно все закончилось бы именно так, вне зависимости от твоего участия. Разве это не приятно –чувствовать себя полезным? – Да пошел ты, больной ублюдок! Лицо Вескера искажает уродливая улыбка, и Леон едва ли может противостоять тому, что другой мужчина наваливается сверху и седлает его. Кеннеди не в силах хоть как-то остановить Вескера, когда тот вынуждает разжать губы, помешать ему вставить в рот пистолет, заставляющий почти задыхаться от запаха и вкуса металла с примесью оружейного масла. Давление на грудную клетку возрастает, и Леон смаргивает подступающие слёзы, осознавая что Вескер тяжелый, как глыба. – Остался лишь вопрос, что с тобой делать. Мой милый маленький шпион, пытавшийся меня уничтожить. Я думал вырезать твои глаза и поставить их на полку в моем кабинете, чтобы я всегда мог смотреть на них и вспоминать. Свободной рукой Вескер удерживает лицо Леона, большой палец впивается в кожу чуть ниже глаза, и во взгляд Кеннеди вселяется ужас. Леон дергается, пытается сбросить мужчину с себя, но его рывки лишь дают повод Вескеру глубже засунуть пистолет ему в рот. Но Кеннеди пробует вырваться снова, всяко лучше, чем просто лежать неподвижно и слушать изречения Вескера. Вескер грубо фыркает, вытаскивает ствол изо рта Леона и ведет им по шее Кеннеди, спускаясь к груди. Леон вздрагивает от ощущения собственной слюны, покрывающей жесткий металл и на него накатывает очередная волна отвращения; он даже не может решить, что вызывает у него большее омерзение: пистолет, пугающе мягко скользящий по его коже, или твердый член Вескера, капающий на него предэякулятом. – Я думал, что сделаю это, но я отвалил за тебя немалую сумму, а мне не нравится тратить ресурсы впустую, – с этими словами Вескер спускается ниже по телу Леона и устраивается между его разведенных ног. Леоном овладевает паника, когда он чувствует, как что-то твердое и неподатливое упирается в его отверстие. Он ерзает и пытается отодвинуться, мотая головой, потому что какого хрена. – Нет, не смей блядь… – Я сделаю все, что захочу и как захочу, – жестко говорит Вескер, прижимая Леона к кровати, и проталкивает дуло пистолета через кольцо сопротивления, игнорируя попытки Леона не впустить назойливый предмет. – Ты – шлюха, за которую я заплатил, агент, посланный выведать мои секреты. И ты примешь все, что я с тобой сделаю. Советую быть послушным мальчиком, ведь предохранитель все еще снят, и кто знает, что может произойти, если ты продолжишь сопротивляться. Угроза срабатывает, и Леон запрокидывает голову назад, прикусывая губу, чтобы заглушить всхлип, когда Вескер начинает трахать его пистолетом. С каждым толчком боль сильнее разливается по его телу, и вскоре Кеннеди уже не может сдержать ни хныканья, ни слез. Леон понимает – это только начало. Он не знает, чем все закончится; он может лишь верить, что это произойдет.