Демон Гоэтии (Ars Goetia)

Гекай(Земля). Месопотамия. Урук. 2606 - 2605 год до Н.Э. На небольшой поляне недалеко от Урука, Гильгамеш, смотря на эти создания, хмурился и тихо бесился. Мы с парнями смотрели на это со сложным выражением лица. Раньше свое неудовольствие Гильгамеш громко обозначал, а сейчас тихо, себе под нос, ругается. Но спустя время царь вынес свой вердикт: — Это Лахму — первые существа, созданные Тиамат. Их принято считать неудачными созданиями, — неужели первые творения Бога-дракона такие... кривые? Но сейчас важно другое. — Я видел, как эти лахму истребляют людей по всему северо-западному континенту (Северная Америка), их было тысячи, если не десятки тысяч. Лахму не интересовало ничего, кроме человечины, но при этом у них присутствует подобие разума, — зачем неудачному эксперименту богини уничтожать удачный? И откуда они в таком количестве вылезли? Ведь обычно неудачные эксперименты утилизируют. — Понятно... Охраняйте меня, — Гильгамеш сел на землю и закрыл глаза. Я сразу понял, что он делает. Гил сейчас использует Ша Нагба Имура — ясновиденье, позволяющее заглядывать в прошлое и будущее. Это продолжалось сорок минут, по итогу которых Гил прогнал прочь солдат, дабы поговорить со мной наедине. — Ну, что ты узнал? — Не сейчас. Расскажи, что ты о них знаешь и все свои предположения,— мне очень не нравится, когда Гильгамеш серьезен, ведь он становится таким, когда все плохо. — Дохнут от одного удара, не особо быстрые, силы не много, обнаружение развито на отлично, регенерация в некоторых аспектах превосходит мою, с выносливостью пока непонятно — то ли бесконечная, то ли ее очень много. В общем, для нас не представляют опасности и мы можем их убивать тысячами, — на это он покивал и дополнил. — А теперь расскажи с точки зрения среднего солдата, — мда, а тут не все так радужно. — По скорости примерно равны, реакция — спорно, в силе люди проигрывают. Солдатам будет тяжело серьезно ранить их, регенерация будет сильно мешать, там надо на части рубить. Если подвести итог, то, один на один, человек все же выиграет, но толпой его убьют. Из-за этих рассуждений у меня вопрос появился — какого их считают неудачными творениями с такими данными?! — вот реально, средний человек слабее лахму, так почему они, а не люди, неудачные творения? — Изначальные лахму были гораздо слабее и не приспособленнее к выживанию в мире. Они умирали от всего. Природа, звери, растения, погода, их тупость и отсутствие приспособляемости очень быстро уменьшали численность. Когда стало понятно, что они не выживут в этом мире, Тиамат убрала их. Думали, что их убили, но нет, — меня в этом смущает один момент. — Ты говорил про изначальных лахму, но сейчас эта орда смертоносных существ, стремящихся истребить людей. Как они смогли стать такими?! — поймав его взгляд, у меня появилось предположение, которое мне ОЧЕНЬ не нравилось: — Да не, не может такого быть! Зачем Тиамат, Богу-дракону хаоса и творения, создателю человечества, истреблять нас?! В чем смысл? — Я не знаю ее мыслей, но через три месяца Месопотамию наводнят лахму. — Это очень ****. А почему... — пока пытался подобрать слова, это сделали за меня. — Почему не видел этого раньше? Пойми же наконец, Ша Нагба Имура позволяет мне искать спрятанную истину, среди параллельных миров. Проще говоря — ответ на вопрос всегда будет найден, но я не могу найти ответ, если не знаю о вопросе, — а я думал, что ясновиденье — сильнейший навык без ограничений. — Будем тихо готовиться? Надо только парней предупредить, чтобы держали язык за зубами, но им можно верить,— начинаю просчитывать возможные варианты по обороне Урука. — Конечно будем, но не так, как ты думаешь. Ты слишком недооцениваешь людей, — на последних словах на его лице появилась маленькая улыбка. *** Я ожидал, что мы будем тихо готовиться, ну максимум потихоньку распространим новость, чтобы не было паники. Но чтобы так... Гильгамеш приказал людям отложить все свои дела, для объявления. И вот, когда весь народ собрался, царь неспешно остановился у порога Зиккурата. Гильгамеша было хорошо видно и толпа вскоре перестала шуметь, стала ожидать слов своего любимого царя. Подождав еще пару мгновений, он заговорил: — Слушайте меня, люди Урука, — Богиня, что дала жизнь всем нам, решила нас уничтожить! Орды демонических тварей вскоре будут у наших стен! Я провозглашаю следующее — как не сражайся, Урук падет! Я разрешаю бежать, предаваться усладам, даже броситься в подземное царство от горечи. Помощи ждать не от куда, Урук, как и прежде, сам по себе! Я могу лишь дать вам выбор — выбор, как вам умереть, но решение вы должны принимать сами! — после люди начали быстро переговариваться. Со временем они начали кричать, ругаться и драться между собой. Гильгамеш же спокойно взирал на все это. Я не понимаю, чего он хотел этим добиться? Не отрицаю — люди сильны, но их сила раскрывается только когда их прижмут, а сейчас он дает им возможность сбежать и оттянуть смерть. Тут даже думать не надо, начнется хаос и анархия, ведь чего терять смертникам? Люди все бросят, смысл работать, если тебя ждет скорая смерть? Надо было ставить людей перед фактом и все. Гильгамеш своими словами разрушил Урук. — Я! Я буду сражаться! — вскочил и заорал восьмилетний мальчик, пока его мать пыталась унять его. Но этого паренька заметил Гильгамеш: — Прекрасно! Смелый юнец, как твое имя? — голос царя смог пересилить весь посторонний шум. Люди, осознав, что Гильгамеш говорит, быстро замолчали. — Меня зовут Ураш, сын Гишиммара! Мой отец был охотником и погиб, выполняя свой долг! Я пообещал ему, что буду защищать свою семью! Я не позволю, чтобы смерть отца была напрасной! — от эмоций у него по лицу потекли слезы. Хм... это сын погибшего охотника из моего отряда. Какой храбрый малый. — Для меня будет честь, что ты, Ураш, сын Гишиммара, присоединишься к моему войску. — когда Гильгамеш это произнес, плотину прорвало. — Ааа! Я Агга, сын Шума, позвольте мне присоединиться к вашему войску! — люди по одному выкрикивали слова. — Я не настолько слаб, чтобы меня считали старпером! Я Каку, сын Кумеля, отдам жизнь за Урук! — и с каждой секундой их становилось все больше и больше. — Я Мезузи! Хоть я и потерял руку в прошлом году, но все еще могу сражаться! — никто не захотел остаться в стороне. — Я Ушуна! Хоть я и женщина, но могу стрелять из лука! — они решили остаться и биться за свой дом. "Гильгамеш, ты опять сделал невозможное. Мне знаком взгляд этих людей — взгляд человека, принявшего свою судьбу, но продолжающего бороться. Ты поведешь этих людей на смерть, а они, с улыбкой на лице, пойдут". — Я Энди! Весь ваш в этой битве, Ваше Величество! — биться за свое наследие. — Я тоже буду сражаться! — за свою семью. — Позвольте и мне воевать! — за свою историю. — УРУК ВЫБИРАЕТ СРАЖАТЬСЯ!!! — город потряс крик десятка тысяч людей. — Вы решили для себя сами! — даже сейчас голос Гильгамеша слышен всем. — ДАААА!!! — Эта битва будет за сохранение людей, как вида! — ОООРРРАААА!!! — Те, кто пожертвовал своей жизнью в прошлом, станут нашей поддержкой! — УУАААА!!! — О ДЕТИ УРУКА, МЫ БУДЕМ СРАЖАТЬСЯ ДО САМОГО КОНЦА! МЫ ОБЯЗАТЕЛЬНО ЗАЩИТИМ НАШЕ ЦАРСТВО! — ДАААА!!! — от их крика земля затряслась и небеса содрогнулись. Невероятно — единственное, что можно было сказать. Всего одной речью Гильгамеш смог разжечь огонь в перепуганной толпе. Люди проявили свои лучшие качества и остались сражаться в безнадежной битве. Боги-драконы — существа неимоверной силы и концепции, они легко в одиночку могут разрушать целые пантеоны или даже измерения. Хоть Урук почти сорок лет готовился к мятежу против богов, но этого явно мало против Бога-дракона. *** Чуть позже, в тронном зале, Гильгамеш собрал всех приближенных и начал отдавать приказы для подготовки города к осаде. Пока Гильгамеш работал, я прибывал в не самых радужных мыслях. Примерно через год я, Гильгамеш, Сидури и весь Урук погибнем. Выжить тут шансов меньше, чем в бою с Гугаланной один на один. И если бы стоял вопрос только моей жизни, то я бы пошел за Гильгамешом на смерть. Сидури не согласится бежать, значит ее я должен заставить, но это осуществимо, только если я с ней подамся в бега. С моей силой я могу спокойно спастись и Сидури защитить. Стоит ли жизнь постоянной беготни, ведь у Тиамат четкая цель истребить всех людей, и она будет преследовать нас постоянно. В принципе, можно пробиться в обратно в Ад. Теоретически, я понимаю, как это сделать. Там мне сейчас соперники только чуть больше десятка демонов, если с ними не контактировать, то жить можно. Стоит ли моя верность жизни — да, а жизни Сидури... — Мер, я понимаю, что сейчас не самое подходящее время, но обрати внимание на свою жену, — недовольный голос прозвучал у моего уха. Когда я разворачиваюсь, передо мной предстает моя прекрасная жена. Правда взгляд ее мне не нравится — в нем было смирение, решимость и страх, правда, какой-то странный. — Прости, пожалуйста, — обняв жену, все, что я ей мог сказать. И вскоре мы вместе наблюдали за тем, как мастерски Гильгамеш командует. Есть свое очарование, когда работает мастер своего дела. — О чем думаешь? — как бы невзначай спросила она. — О настоящем, будущем и о жизни, — и ведь даже не соврал. — Я тоже об этом часто думаю, могу поделиться своими выводами, — все с ней ясно, это было запланировано, но давайте послушаем. — Давай. — Когда что-то просишь, надо делать это правильно, — на очередную провокацию я закатываю глаза. — Госпожа Сидури, прощу, даруйте мне каплю вашей мудрости, — не знаю почему, но такое общение позволило чуть успокоиться. — Так уж и быть, я, Сидури Великая, скажу тебе то, что поменяет твою жизнь. Ты станешь папой! — эээ, я что-то говорил про спокойствие? Забудьте. — Я?! Отцом?! — я даже не знаю что нужно делать. Мой отец, хоть и сделал для меня многое, но все же является демоном и с него пример брать... не очень удачная идея. — Меродах, вдох-выдох, вдох-выдох. Успокойся, ты будешь отличным родителем, — дожили, меня успокаивает моя хрупкая жена. — Но я же... — МЕРОДАХ, со мной на балкон! — видимо, Гильгамеш вспомнил про меня. — Все, иди-иди, потом поговорим, — меня толкнули в направлении царя. *** На богато украшенном балконе в изысканных креслах сидели два человека и неспешно пили вино из личных запасов царя. После того, как Гильгамеш отослал слуг, мы не проронили ни слова. Я из-за перспектив скорейшего отцовства во время геноцида людей, Гильгамеш по каким-то своим причинам. После второй бутылки вина из кедрового леса я все же смирился со скорым пополнением. — И почему же царь Урука в преддверии тотальной войны сидит и хлещет со мной вино? — Потому что моя правая рука и лучший маг Урука стоит на распутье и мой долг, как царя, наставить тебя, — хф, я даже не удивлен, что он знает о моих мыслях. — Ну давай, наставляй, — не смог не сыронизировать. — Дозволяю расслабиться, я просто расскажу тебе о моем путешествии, — на мою иронию я удостоился взгляда высочайшего монаршего неодобрения. — Какое-то неправильное время ты выбрал для этого. — А другого, может, и не будет. Как ты уже знаешь, после смерти Энкиду я осознал, что тоже смертен. Мне была противна мысль о смерти, о том, что про меня забудут. Вскоре героические подвиги не приносили былого удовольствия, яства потеряли свой вкус и даже тепло женских тел больше не доставляло удовольствие. Моей цель стало избежать человеческой судьбы, обретя бессмертие. Я знал о существовании самого старого человека на земле — Утнапишти, и возжелал его секрет. Пройдя многие испытания, мне предстала мерзкая, по своей сути, картина — Утнапишти прожил так долго из-за того, что был одним целым с растением, он потерял все прелести жизни ради такого бессмертия. Я был разбит и подавлен, мне казалось, что все это было напрасно, но этот старец, собрав остатки своего здравомыслия, поведал мне о цветке бессмертии, что растет во владениях Эрешкигаль. Вскоре я дошел до самых глубин, достал траву и вернулся на поверхность. По возвращении на землю, мои губы не покидала улыбка от достигнутого. Я полагал, что смог низвергнуть смерть и отомстить за своего друга, — Гил остановился, глотнул вино и продолжил: — Со способностью подняться над «смертью», которая забрала даже Энкиду, мнение и признание народа Урука достигли бы беспрецедентного уровня по моему возвращении. Имея тогда «безрассудство молодости», я почувствовал тщеславие и забеспокоился о неприглядном состоянии. Мне захотелось очиститься прежде чем вернуться в Урук, чтобы наслаждаться плодами своих трудов в отличном состоянии. Я быстро решил отдохнуть у источника и сбросить усталость, накопленную после десятилетий поисков. Ты и представить себе не можешь, что я испытывал в тот момент. Я ошибочно посчитал, что это истинное чувство радости. Ха! — Гильгамеш погрузился в свои переживания. Через минуту он продолжил свой рассказ: — Когда я окунулся в воду, то почувствовал спокойствие, освободившись от мучивших меня недомоганий в теле и разуме. Это был первый раз, когда я был в таком восторге от своего деяния, потому что предыдущие поступки, касающиеся сбора сокровищ, для меня были так же обыденны, как и дыхание, и не приносили удовольствия. Действие заполучения бессмертия было первым, за которое я оказался благодарен, что родился в этом мире, потому что, несмотря на требование обладать точкой зрения людей, я никогда не чувствовал себя человеком до этого момента. Я ощущал себя свободным от всего, от сомнений, страхов, страстей или обязанностей. Потрясенный ощущением всемогущества, я почувствовал импульс жизни, восприняв его как награду за свои собственные желания и веря, что отныне я могу делать все, что вздумается, и что это принесет такую же радость. — Ну в итоге получилось почти так же, как ты и хотел. Только Тиамат мешает, — вроде достиг цели своей жизни, но все равно обратится в прах от орд демонических зверей Тиамат. — Дослушай. В этот момент моей беспечности, змея, ведомая простым чувством голода, приползла из джунглей на запах травы. И хотя я вышел из источника, но было уже слишком поздно. На змею подействовала трава, восстановив ей молодость вместо обретения бессмертия, и она, сбросив кожу, уползла. Я смеялся над нелепостью этого случая, осознав, что все, чего достиг и чем гордился по завершении своего путешествия — это «ничто». Я смеялся над собственной глупостью до боли в боку. Радость, что я впервые ощутил, мгновенно исчезла, заставив осознать, что является природой человеческого мира. Меродах, что плохого в короткой жизни и смерти? — стоп, то есть Гильгамеш не обрел бессмертие? И что за глупые вопросы! — Короткая жизнь — плохая, потому что она коротка? Потому что ты не сможешь познать все радости, что дарует тебе мир, и смерть тоже отнимает возможность познания. — Утнапишти является старейшим человеком на земле, но всю свою жизнь он прожил в сырой пещере. Ты думаешь, у него была интересная жизнь? И почему я должен бояться смерти, если все, что я хотел сделать, было сделано, — вот еще одно доказательство разного восприятия у разных разумных. — Гил, прости, но я в это не верю. Я считаю, что у каждого существа есть «незаконченные дела», которые они оставляют позади, но которые должны были сделать. И этот разговор конечно интересный, но ты же хотел «направить» меня. — Уже сделал. Но сейчас я спрошу тебя — готов ли ты стать хранителем Баб-Илу? *** В кротчайшие сроки на работу было мобилизовано все население Урука. В стороне остались только дети, которые ходить толком не могут. Чиновники Зиккурата старались подобрать работу человеку в соответствии с его способностями, детей же стали использовать, как посыльных. Работа не прекращалась ни на секунду. На совете мы долго думали, как бы нам защититься от Лахму. Прятаться за стенами Урука — не вариант по многим причинам, самым неприятным будет потеря пространства для маневра и лишения ресурсов. Были люди, которые предлагали этот план и приводили хорошие доводы. Линия обороны будет всего девять с половиной километров, все важные ресурсы быстро будут поставляться на фронт, стена помогать снизить потери у солдат и многое другое. Что до ресурсов, то их у нас очень много, ведь Вавилон стал дешевле где-то в два раза. На эти ресурсы мы бы смогли жить десятилетия, не заботясь ни о чем. Доводы понятные и логичные, но мало кому они нравятся. И до сего момента молчавший Гильгамеш предложил сомнительный план — построить стену, перекрывающую вход в долину Междуречья. На вопрос о сроках и пользе возведения, царь хитро прищурился и указал на меня, как на мастера в стройке стен. От этого у меня дернулся глаз, но пришлось пояснять, что теоретически это возможно. Стройка оборонительной стены Урука длилась так долго по многим причинам, которые давно решились на этот момент. Ресурсов сейчас много и можно не переживать о них. И если использовать хотя бы треть населения Урука и половину магов, то мы сможем соорудить ее. После народ приободрился и стал дополнять план существенными деталями. После собрания меня "обрадовали" тем, что я должен переделать морально устаревшие Меламу Дингиры, наладить производство и, в возмутительном количестве поставить их на стены. Добили меня запрашиваемые характеристики орудия. Я думал это будут банальные пожелания, типа дальше, чаще, сильнее, больше и т.д., но меня и здесь удивили. Гильгамеш пожелал, чтобы орудия смогли стрелять его сокровищами... Изначально Меламу Дингиры задумывались, как создать орудие, способное с далекого расстояния убивать монстров. Они такими получились, это был прорыв в области вооружения. Но если вообще быть честными, то мы взяли лук, увеличили его в пять раз и получили больной лук, который может пробить бронированных монстров. Увеличение размеров, магия и более лучшие материалы, думаю помогут улучшить орудие, но не намного. И мне придется думать, как это исправить. Впереди пять месяцев подготовки к войне за выживания человечества, а я не знаю, что мне делать с моей семейной ситуацией.