завтра, послезавтра и вчера

             барри вырывает передатчик из уха, чтобы голос кейтлин в голове не бился так оглушительно громко, чтобы циско не предупреждал об атаке слева, чтобы джо не поддерживал. ему их слова хочется сблевать вместе с кровью, которая, мешаясь со слюной, нитями опускается по подбородку.       барри не нужна поддержка, барри нужен воздух.       у прошлого барри, у будущего барри, у барри настоящего, у каждого из них была возможность дышать. аллен всегда дышал ровно, не задыхаясь, не ломая рёбра на вдохе и не позволяя им впиться в лёгкие на выдохе. он ценил это, он этим дорожил, но вот оберегать почему-то з а б ы л.       и теперь вселенная, она просто сломалась. похлеще, чем в прошлом, когда погибли родители, похлеще, чем в будущем, когда зум сломал позвоночник, она схлопнулась прямо у барри внутри, раздирая плоть на волокна так стремительно и отчаянно, что воздух вокруг электризуется.       разряд придётся точно в центр всех вселенных – в полуживое сердце барри аллена.       – нет! – барри не кричит, барри воет.       скорость внутри него клубится под напором дикого, адского жара, словно от столкновения частиц, словно в ускорителе уэллса, словно сам аллен вдруг стал скоростью, которая всегда будет стремиться только в одну точку. к ней. куда-то в ноги, чтобы свиться клубочком и зареветь как восьмилетний, чтобы он смог поверить – он, его тело, его душа, его сердце всегда принадлежали только ей.       он видел это будущее в прошлом, уже его переживал, но твёрдо верил, что способен его предотвратить. ведь такого не может быть.       во всех вселенных, в каждой временной параллели у него была она. с улыбкой такой красивой и невесомой, с бархатным взглядом, тёплым голосом. она была в каждой клетке, в каждой молекуле барри аллена. атомы, кварки, всё в нём кричало: айрис уэст, айрис уэст, айрис уэст!       тишина режет перепонки.       – боги любят жертвы, флэш, – шепчет, кричит, говорит, – богу скорости нужна только твоя.       жертва. барри смотрит ей в глаза. смотрит долго, больше привычных десяти миллисекунд, смотрит словно насквозь и видит лишь своё отражение. вот он стоит перед ней без кожи, без ненужных обещаний, полуусмешек и клятв. он уверен, ей всё про него ясно. с самой первой секунды.       хочется сорвать маску с лица и пообещать снова, что всё будет в порядке, что он рядом, что он её согреет, спасёт и л ю б и т. но мозг беспорядочно крутит в голове ужасные картинки, а барри только и делает что задыхается.       – нет-нет-нет.. – шепчет, кричит, воет в ответ, – не нужно.. это совсем не нужно!              глаза-омуты это всегда про неё. барри тонет. словно в озере. вода тёплая, но дно слишком илистое и он всё тонет и тонет, забывая, что так и не сказал ей – во всех вселенных, в будущем, в прошлом, в настоящем...       – ты будешь помнить. в прошлом, в будущем, настоящем, – рёв савитара оглушает, – ты будешь помнить, кто единственный верный бог скорости.       айрис уэст. барри хватается за воспоминания сломанными пальцами, наплевав на то, с каким звуком фаланги выскакивают под напором скорости, силы, воздуха, воды, ила. воспоминания уже не чёткие, они заставляют барри задуматься – быть может это сон, быть может это конец флэшпоинта, который он закрывает, быть может это тень, призрак настоящего. но это не так.       он её убивает. собственными руками. ему нужна её смерть, чтобы стать быстрее.       – остановись!       с ней он пережил тысячу вселенных, временных петлей, жизней. в каждой он её любил так, словно любить больше было некого. потому что верил никого другого просто нет. айрис уэст константа тех миров, в которых есть скорость, есть барри и есть что-то отдалённо похожее на любовь. барри может её не знать, может не помнить, но не любить совершенно точно не может. любовь барри аллена к айрис уэст есть константа вакуума.       – флэш? – выдыхает айрис, щурясь.       не барри, не аллен, не придурок. флэш. что хуже того, если снять маску – она не простит. страх – ещё одна константа любого барри аллена.       вот оно. время застывает. кажется у барри есть ещё десять секунд, чтобы объяснить, что он и есть барри-флэш-аллен. что соулмэйт со суперскоростью, никогда не бежал от судьбы – он был рядом в роли... друга?       они сталкиваются случайно. в старшей школе у барри особые проблемы с принятием реальности такой, какой она есть и он славится своей привычкой застывать на долгие минуты, словно время тоже остановится вместе с ним. это опасно, это странно, это глупо. но барри застывает снова и снова, забывая, что мир движется дальше. айрис уэст от чего-то застывает тоже.       в толпе он кажется удивительно другим. айрис клонит голову в бок и улыбается уголком губ, когда узнаёт в странном прохожем своего одноклассника. она помнит его имя, но фамилию почему-то вспомнить не может. ей кажется неловким окрикивать его здесь, когда опаздывающие на учёбу, работу и просто так люди ждут очередного подземного поезда, поэтому она просто смотрит, смотрит и смотрит, на то, как барри застывает во времени.       секунда, десять, тысяча. айрис уэст смотрит, на то, как толпа толкает барри, теперь она вспоминает, аллена под поезд. константа айрис – спасать барри аллена от падения на рельсы.       чтобы на испуганное «ты в порядке?» получить кажется целую книгу объяснений, переходящих периодически на комментарии о том, какие у неё красивые волосы, глаза, губы, пальцы, руки. приходится заткнуть его рот ладонью. «в школу опоздаем, дурак».       а вслед за этим миллиарды секунд, за которые айрис понимает, что барри-придурок-аллен, её лучший друг, всегда будет рядом. она смущается, она смеётся, она живёт, когда он рядом, и это отдаётся глухой болью внутри, которая позже становится непереносимой.       соулмэйт айрис уэст не барри аллен. это становится совершенно очевидно позже, когда айрис чувствует как её соулмэйт ломает рёбра, ключицы, стирает ладони в кровь, а барри приходит домой целым и здоровым. что хуже всего – она находит своего соулмэйта полуживым на заброшенной стройке. её соулмэйт – флэш. и это очень-очень больно.       барри просит её забыть об этом, просит не писать в блоге, просит оставаться в безопасности, но айрис всё равно везде ищет флеша, чувствуя его боль от ран и вдобавок свою собственную от того, что барри аллен не её соулмэйт. флеш никогда не снимает маску, флеш тоже просит её забыть об этом, как и джо, как циско, как и, чёрт возьми, барри, который, айрис уверена, ей врёт.       он врёт, а она плачет по ночам в подушку, потому что на её «скажи правду, барри» он никогда не отвечает. но айрис сильная, айрис столько всего делает, айрис работает, айрис заботится о близких, айрис никогда не плачет вслух. айрис так далеко от всех остальных, что иногда кажется, что уэст просто ушла. но она здесь, она дома и она же на крыше каждый чёртов день, чтобы увидеть флэша и почти закричать, что она никогда не желала связи с героем города. она хотела барри. она хотела только барри.       три секунды. барри тянет призрачную улыбку ровно две. секунда. он скажет ей, да, точно, барри скажет ей. барри скажет ей! почему же время ему не верит? он же уже почти признался. он скажет, он признается, он даст ей знать. ну же! у савитара тоже улыбка призрака.       – я люблю тебя, барри аллен, – шепчет айрис, потому что поняла уже давно, узнала по привычкам, по повадкам, по запаху, по боли.       поняла, простила и полюбила. заново, словно начала новую вселенную, словно в другом времени, словно сама обрела суперскорость.       барри кричит, плачет, скулит, когда сжимает её тело в руках.       айрис уэст всегда умнее барри аллена. это константа скорости.