***
Ровно через неделю у Вовы берут интервью, и он настойчиво зовёт Хеса с собой. Последний, конечно, ломался недолгое время, но, когда блондин вынул свои «козыри», он лениво согласился. Ну всё, похабных воспоминаний не избежать точно, но Лёша сдержит себя в руках, и член тоже, только в штанах. Вова понимает, что Хес там вообще не нужен, да приятной компании он только рад и придерживается позиции: «Почему бы и нет?», поэтому за час до встречи они собираются в каком-то кафе и коротают время. Братишкин, так сказать, хочет загладить вину за то, что нагло забрал время у несчастного стримера, у которого из выходных только один день. Уже в заведении парни начинают что-то обсуждать, может, предстоящее интервью или новости твича? На удивление, Лёша, как и во всё предыдущие встречи, ведёт себя спокойно, расслаблено, будто вовсе не он дрочил перед выходом из дома. И всë-таки сегодня Вова выглядит наряднее: футболку погладил, надушился какими-то вкусными духами, даже волосы в порядок привёл, но Хес растрепал бы эту «укладку» — так привычнее. Пока Братишкин что-то говорит, жуя только что принесённый десерт, Лёша, подперев голову рукой, в сотый раз рассматривал знакомые черты лица, замечая каждую волосинку, любовался серыми глазами, густыми бровями, конечно же, небольшим шрамиком над пухлыми губами. Хес давно закончил трапезничать, он просто ждал, будто преданный пёс. Наконец, мужчины выходят из заведения, и, дойдя до машины Вовы, он любезно открывает дверь Хесу и, широко улыбаясь, слегка поклоняется. Прям джентльмен, только руку поцеловать забыл. Обойдя автомобиль, садится за водительское место, вставляет ключ и трогается. Все это напоминает Хесусу какое-то свидание: и в кафешке посидели, и тот счёт оплатил, и дверь машины приоткрыл, будто важной даме, кажется, они сейчас едут к Вове в квартиру, где будут держаться за руки и обниматься, а вот и нет. Уже через минут двадцать на Братишкина будут направлены точно две камеры, он будет сидеть на высоком стуле, освещённый большими лампами, отвечая на все вопросы, что будет задавать интервьюер. Тепло, которое побежало по телу от таких сладких ожиданий, быстро улетучилось, а машина уже остановилась возле дома. Их тут же поймала какая-то девушка, тактично увела в здание, затем и в студию. Через десять минут подготовки к съёмкам, камеры начали запись. Вова был, на удивление, спокоен. Обычно парень волновался насчёт внешности. Ладно, на стримах можно выглядеть неряшливо, свои же люди смотрят, а на всяких встречах с малознакомыми персонами хочется выставить себя довольно привлекательным стримером. Поэтому и поправляет свою чёлку, которой, кажется, природой заложено лезть в глаза. Лёша тем временем расслабленно попивал любезно предоставленный той девушкой чай и внимательно слушал парня. Для него сие интервью — развлечение, ведь когда же он сможет просто наблюдать за Вовой, без всяких косых взглядов. Ну… На стриме тоже может, но это другое! А тут целый час отдыха, да и после можно готовый ролик на трансляции не смотреть. Хотя, чат точно попросит. Ещё у Хеса созрел гениальный план. А если пригласить Братишкина к себе, распить обалденный, по мнению кассирши из Красное-Белое, коньяк и хитро намекнуть про «рейд»? О да, Лёша, ты гений, и не важно, что Вова, возможно, устанет и ехать ему к своему дому ближе. Но, стоит попробовать, раз Хесусу так неймëтся. С одной стороны очень хочется, но с другой, а вдруг Братишкин, под алкоголем ебальник сломает за пидорство? Лёша уверен, что парень на такое не способен, поэтому как только камеры выключаются, а интервьюер и Вова жмут друг другу руки, он, улыбаясь, подходит к нему. — И как? Я не как бомж сидел? — парень выдыхает клуб дыма в сторону и потирает вспотевшие ладони. — Ну… Красавец, реально. — Хес хихикает, затем зевает, прикрывая рот рукой. Вроде вечер не такой поздний, чтобы зевать, и он не так уж устал. — Спасибо, что пригласили. — поблагодарил Вова интервьюера, а на комплимент Лёши лишь кивнул. Даже как-то обидно стало. — Это вам спасибо. Ролик выйдет в скором времени. — мужчина засиял улыбкой, провожая парней из студии. — до свидания, Владимир. — дверь медленно закрылась. — Бля, спасибо, что пришёл. Без тебя я бы обосранный сидел. — Вова крутит в руках электронку и шагает к выходу из дома. Только Лёша за его спиной сияет, а низ живота приятно крутит. Он удивляется тому, как этот парень может играть его эмоциями. Сначала обиду навеет, потом улыбаться заставляет от непрямого, но хоть какого-то комплимента. — давай я тебя до дома довезу? — Что? Вова сам в «ловушку» угодить захотел? — Знаешь, я хотел бы распить с тобой коньяк, сказали он ахуенный. — невзначай подкинул Лёша, смущённо усаживаясь на переднее пассажирское сидение. — О как, — Вова усмехнулся и завёл машину. — поехали скорее тогда. Хесус волнуется. Очень. Уже через тридцать минут парни будут в Сити, и ему стоит подумать, как грамотнее подвести к самому желанному. И как же Лёша ненавидит свой организм, ведь глаза начинают предательски слипаться. Неужто Вова просто выгрузит его, не задерживаясь ни на минуту, потому что старому деду стоит хорошенько отоспаться. Парни мигом забегают в квартиру, хлопают дверью и прижимаются друг к другу, а лёгкие весенние курточки шуршат, затем падают на пол. Вова целует напористо, язык сразу пропихивает, уводя Хеса к любой мягкой поверхности, чем оказывается диван. Они падают на пружинистую мебель, лобзаются, трутся, и Лёша, не теряя времени, находит своё место на чужих коленях. Он теснее прижимает блондина к спинке, уже сам толкается языком в рот — успел раскрепоститься под пылом Братишкина. А последний улыбается в поцелуе, гладит руками спину, задницу. Ладони кажутся настолько большими, что тело постепенно согревается, и не дай бог сожмут нет так — раздавят вовсе. Лёше не терпится, хочет скорее освободиться от мешающей ткани. Он что, зря терпел всё касания Вовы в машине и можно было сорваться прям там? Парень несдержанно цепляется за чужой ремень, но гигантские ладони вынырнули из-под кофты и опустились на плечи, надавливая вниз. Хесус только ухмыляется соскальзывает с колен и опускается на пол. Руки тут же расправляются с кожаным ремнём, высвобождают бугорок из плена неприятно давящих джинс. На трусах давно ютилось небольшое мокрое пятнышко, которое Лёша старательно помассировал, размазывал. — Хес… — хрипел Вова, скатившись ближе к парню так, чтобы пах был напротив чужого лица, и, поглаживая того по щеке чересчур реалистично. — Хес… — Хес, блять! — Братишкин слабо толкнул его в плечо и хихикнул, когда Лёша резко раскрыл глаза, ошарашенно озираясь по сторонам. — кажется, коньяк отменяется. — Нет, нет, идём. — стоило Хесусу опустить взгляд на ремень безопасности, чтобы отстегнуть его, как на уровне таза стала видна настырно топорщащаяся проблема. Неужели его раскроют так сразу? Нет, у него на такой случай есть железный аргумент. В самом деле, Лёша же не скажет, что пока они ехали, ему снились всякие непристойности, от которых Губанов младший решил войти в боевую готовность. И Вова не скажет, что пока тот сладко спал, успел оглядеть пассажира и провести кончиком пальцев по нежной щеке. — давай быстрее, я сейчас у тебя в машине обмочусь. — Что? Чай в студии был такой вкусный? — и ржëт, но становится правда шустрее. Мужчины молниеносно добираются до квартиры Хеса, а тот в свою очередь, как только ступил за порог и закрыл дверь, побежал в туалет. Думаю, такому актёру и оскар нужно вручить, да ещё и воду включил. Только, сидя на толчке, он глаза прикрывает и пытается успокоиться, проклиная свой организм и влюблённость. Благополучно угомонив своего «товарища», Лёша умылся холодной водой, полностью стирая с лица румянец, и уходит к гостиной, где уже расположился Вова, листающий новости в телефоне. — Всё нормально? — парень тут же отложил мобильник. — ты долго. — Да? Я и не заметил. — Хес отходит к настенным шкафчикам, скрывая непрошенный розоватый цвет на щеках, и достает из одного ту самую бутылку алкоголя, затем два низеньких бокальчика для коньяка. Парень опустился рядом с гостем и, поставив стекляшки на столик рядом, мигом прокрутил крышечку, и янтарная жидкость полилась по бокалам. — М… — замычал Вова, который успел принюхаться к напитку. — прилично. Хесус только усмехнулся, легонько стукнул посудой о посуду, немного отпил. По горлу разлилось приятное тепло, затем проявился и какой-то фруктовый или шоколадный привкус. Лёша так и не понял. А Братишкину, кажется, очень даже понравилось: его губы растянулись в довольной улыбке, и по этим самым губам прошёлся язык, собирая капли коньяка. — Вкусненько. — заключил он, осушив первый бокал. Со вторым его язык чуть развязался, и Братишкин начинает что-то рассказывать, стукнув дном посуды о стол, живо жестикулируя руками. У Хеса щеки красные от теплоты алкоголя, а он ухахатывается с нелепого вида друга. — Знаешь, а вот возьму и в мае полечу к Эвелону. — Вова нахмурился, сложил руки. Парень уже не обращает внимания на чужое колено, что аккуратно трётся о его. — Один? — Хес губы кусает, обводит пальцем дно бокала и дожидается лучшего момента. — Ну с Таней, с тобой, если ты против не будешь. — Ну… — поднимая брови, Лёша удивляется. Конечно же, он против не будет, ещё бы такой шанс потерять. — я подумаю. И снова они молчат, смотрят друг на друга, прижимаясь губами к стеклянной посуде. Им комфортна эта тишина, такая непринужденная. Но у Хеса свои планы на этот вечер, поэтому он мнëтся немного, ставит свою стекляшку и с серьёзностью в лице говорит: — Помнишь, ты что-то про рейд говорил? — Ну. — Вова даже пугается такого тона и взгляда, повторяет за собеседником, ставя посуду рядом с чужой. — типа сосать будешь. — смеётся, а вот когда не замечает насмешки в глазах, хмурит брови. — А если я хочу не только рейд? — всё-таки осмеливается прикоснуться к чужому колену Хес, выводя круги, невинно хлопая глазками. Думается, что одним рейдом отсос Леши не закрыть даже на одну сотую, поэтому сам просит надбавки. Ишь какой наглый! — А что ещё? — Вова-то считает, что это всё шутка чистой воды, но пальчики Леши, что поднялись чуть выше, насторожили. — я смогу дать тебе это? — Давай ты решишь уже после. — Хес двигается ближе, чтобы касались не только колени, но и бёдра в целом, опирается на руку и ведёт ладонью по животу, мазнув по паху. — Подожди, серьёзно? — откинувшись на спинку дивана, Вова непроизвольно сжался да не отстранялся, что удивило Лёшу. — Похоже, что я шучу? — Хесус ведёт снова к паху, затем, оглаживая ноги, змеёй спускается вниз, смотрит исподлобья в глаза, облизывает пересохшие губы, шире раздвигая конечности. Вова же свои уста кусает, елозит на месте, дабы удобнее сесть. Алкоголь и будоражащий взгляд, направленный на него, туманят сознание ещё больше. Он не верит, что это правда происходит, и ЭТО делает правда Хес. Мужчина снизу двигается ближе к паху скользит руками по голеням, поднимает выше, и цепляется руками за пояс штанов. Братишкин смекает, приподнимается, и Лёша стягивает одежду до колен. На глаза попадается небольшой бугорок, обтянутый чёрной тканью слипов. Парень всё смотрит, медленно встаёт на колени и устраивает руки на волосатых ляжках. Он слегка касается паха пальцами и обводит контур предполагаемых яиц, потирая саму выпуклость. Спустя минуты орган под ладонью заметно затвердел, а на трусах образовалось небольшое пятнышко. Шаловливые пальчики пробрались дальше, к резинке трусов. Хес игриво оттянул поясок, давая надежду на освобождение вставшего вовиного члена от плена обтягивающей ткани, и короткими ноготками почесал местечко ниже пупка. От таких действий Вова сжался и сам потянулся к нижнему белью, чтобы поскорее снять, но хитрый Лёша шлëпнул того по рукам и свёл брови к переносице. Если сосёт не Братишкин — не значит, что в этом деле ведёт именно он. — Хес… — скулит Вова, протирается о ладошку, что опять накрыла пах. Хесус ухмыляется, сжаливается над парнем, вытаскивает член. Головка блестит от предэякулята в белом свете лампы, отражая яркие лучи. Вообще, парень приятно удивлен. Сколько бы Братишкин не говорил на стримах о малой длине своего полового органа, да пенис пред лицом Лёши не слишком большой, конечно, но завидно становится. Парень осмеливается притронуться к члену, сначала просто пальцем по длине водит, затем обхватывает и ласкает большим головку, размазывая липкую жидкость. Вова же смотрит на это зрелище, закусив губы, сдерживая себя в руках, чтобы так сразу не разомкнуть чужие влажные уста и не насадить на член. Чувствовать «себя» в руках Хеса очень даже приятно: он сжимает бережно, гладит, потирает, а что же дальше будет? И этот взгляд исподлобья, и эти пухлые губки, и эти блестящие глаза, и эти тоненькие пальчики, дарящие только приятные ощущения, ох, не дают покоя. Собирая в голове все просмотренные порнухи с минетом, Лёша дует на пенис, вызывая приятные мурашки, собирает побольше слюны во рту и, высунув язык, заставляет стекать вязким капелькам по кончику, прямо на розовую головку, а смотрит при этом наивно округлив глазки, заломав бровки домиком. Вова только от такого вида течь начинает, краснеет от пристального взгляда, хочет отвести свой, но понимает, что, возможно, никогда сосущего ему Хеса не увидит. Он надеется, что на следующий день вспомнит это милое личико снизу. Когда вязкой слюны стало достаточно, Лёша, сжав в руках головку, стал растирать жидкость, параллельно двигая рукой то вверх, то вниз, выжимая из Братишкина громкие выдохи. — Хес, ты красивый. — внезапно выдаёт он, гладя нежную чужую щеку, и Хесус моментально краснеет, не замечает, как ладонь переместилась на укладку, вороша волосы. — И ты говоришь это, когда я собрался тебе отсасывать? — мужчина, противореча самому себе, подставляется под руку и жарко выдыхает. — Нет, ты всегда красивый. — кажется, Вова говорит это несерьёзно, так, чтобы задобрить, ведь сразу же хватается за голову, слегка надавливает. Хесусу самому не терпится насадиться ртом на член, но частые подколки на стримах так надоели, что ему хочется и тут подразнить. — Хес, обещаю, что бы ты не хотел — я дам тебе это, правда. Не знаю что ты делаешь, но у меня сейчас хуй лопнет. — он губу жалко выпячивает, и Лёше так хочется прикусить её, а лучше обхватить своими и облизнуть. Парень пристально смотрит в глаза Вове и, сомкнув пальцы у самого основания, мажет языком по головке, ухмыляется, когда слышит сверху стон с придыханием. По телам обоих побежали мурашки, у одного — от нежного касания языка, у другого — от пальцев, что сжались в волосах в кулак. Лёша явно рад тому, как Братишкин реагирует на него, как закрывается руками, как поджимает губы, поэтому гладит свободной рукой чужое бедро и, когда мужчина всë-таки открывает глаза, интенсивнее слизывает предэякулят, проходясь кончиком языка по уретре. Затем расцеловывает яички, член, омывает слюною тоненький шовчик и осмеливается пропустить головку в рот, туго сжав уста. — Блять… — Вова откидывает голову, прерывисто дыша. Он готов кончить прямо сейчас, даже не дождавшись, когда его головка пениса упрëтся в ребристое небо. А эти губы, растянутые по члену, блестят и манят. Юркий язык в очередной раз ласкает Братишкина, уста неимоверно сжимают его и с каждым толчком опускается всё глубже, мимолетно касаясь зубами. В комнате слышны только влажное чмоканье, мычание Хеса, которое превращается в мелкую вибрацию, и жаркие охи-ахи Вовы. Блондину никогда так не сосали, он в этом уверен. Обычно всё происходило очень быстро: ладонь на голове, чужой влажный рот, дикие страстные толчки и оргазм, а тут совсем наоборот: нежные, неспешные, ласкающие движения по члену и яйцам, что сводят с ума, сладкие стоны, пальчики, блуждающие по лобку, и так живот скручивает от осознания того, что сосёт не какая-то брюнетка или блондинка, а Хес. Минуты три назад Лёша не мог и на половину взять, сейчас же, под давлением ладони на голове, вобрал почти до основания, не без своих сил, конечно. Головка мимолетно соприкасается с небом, затем прокатывает дальше, к глотке. На небесных глазах Хеса сразу навернулись слезы. Он возмущённо замычал, и Вова бережно вытер влагу, погладил по подбородку и подмахнул бёдрами. — Ещё чуть-чуть. — кряхтит Братишкин и настырнее толкается в рот Лëши, вдавливая в лобок. — пожалуйста, сожми губы, — парень выполняет просьбу, резче насаживается и стонет, чтобы будоражащая вибрация обдала член. — бля… Пенис во рту заметно задрожал, да Хес не думал отстраняться, наоборот он прижался ближе и прикрыл глаза, чувствуя, как Вова кончил глубоко в глотку, не давая сплюнуть, и удовлетворённо выдыхает. Мужчина мгновенно обмякает и скатывается со спинки дивана, ноги всё ещё подрагивают, а дыхание сбито. Лёша же прокашливается, жмурится от липкости в своих штанах. Да он тоже закончил, и это очень стыдно признавать и показать, ибо, зная какой Вова любопытный, тот точно захочет поглядеть или, быть может, погладить. У Хеса вид чересчур небрежный: волосы в разные стороны торчат, глаза и губы красные, по подбородку стекают остатки семени и слюны. Братишкин, оклемавшись после незабываемого оргазма, смотрит на это чудо и подскакивает к нему, хватается за его щëки и прижимается к его устам, вылизывая кожу и десна, забив на то, что в этом прелестном ротике был его член и сперма. — Хес, это было ахуенно. — отнявшись от «сладких» губ, проговорил Вова и обнял худые плечи. — теперь скажи, что ты хочешь ещё. — он трётся носом о потную шею и гладит руками по спине. — Вов, знаешь… — он сильно сжимает глаза, хмурится — боится рассказать о своих чувствах, хотя отсосал без всякого смущения. — Я хотел бы встречаться с тобой. Ну, сам понимаешь. — Это и есть твоя надбавка? — Вова хихикает даже и отстраняется, с добротой смотрит в глаза. — я и без отсоса согласился бы. Сказать, что Хес в шоке — ничего не сказать. Какой год он убивался по этому Братишкину, а всё оказалось так просто? Не может быть такого. — А когда… Когда ты понял, что… — блондин перебивает его, снова целуя в щеки и гладит их большими пальцами. — Ещё в начале февраля. — Боже… — обнимает его Лёша и утыкается в плечо***
— Что? Сам Владимир Братишкин соизволил кинуть мне рейд? — Хесус смеётся, закрывает рот ладошкой и, щурясь, смотрит в камеру, мимолетно проведя языком по губам, знает, что это действие заметил только Вова. В мгновение прилетает донат: «Признайся, сосал за рейд?» — Конечно.