***
Два года назад, примерно в это же время, в начале июня, Антон валялся на кровати в обнимку с Алёной, накручивая её волнистые тёмные волосы себе на палец. Они смеялись, о чём-то шутили и планировали следующие выходные. Но их идиллию прервал настойчивый звонок в дверь. — Здравствуйте, Игорь Валерьевич, — Антон выглядел немного растерянно, но стоял с приветливой улыбкой в своем обычном домашнем виде: серые спортивные штаны и какая-то футболка. — Моя дочь у тебя? — Смольский прошёл в прихожую, заглядывая в квартиру. Вскоре в арочном проходе появилась и Алёна. — Ох, конечно, я не сомневался, что ты тут. Судя по его лицу, ты ему ещё не сказала, что вы расстаётесь? — В смысле… — Папа! — одновременно произнесли влюблённые. Алёна напряглась и заметно поменялась в лице, опустив взгляд и нервно дотронувшись до края своего топа. С нескрываемой улыбкой её отец продолжил: — Алёна скоро выходит замуж, и, как ты понимаешь, не за тебя. — Я не бу… — Молчи! Раз сама не можешь объяснить, делаю это я, — Игорь Валерьевич был зол, но пытался это подавить. — Она выходит замуж за перспективного человека, сына моего партнера по бизнесу. Хороший парень, подходит моей дочери. — Так вот в чём дело, — Шастун уловил интонацию на последних словах Смольского, изобразив подобие улыбки. — Видишь, ты сам прекрасно понимаешь, что ничего не можешь дать Алёне. — Папа! — девушка уже стояла в слезах позади Антона, пытаясь усмирить отца. — Это не так. — Да?! А что он может тебе дать? Переезд в очередную съёмную квартиру? — сейчас отец Алёны уже не скрывал своих эмоций и не стеснялся в выражениях, но на лице Шастуна он заметил лишь уверенную ухмылку, что привело его в замешательство. Антон не стремился радовать Смольского тем, что сам купил квартиру, в которой идёт сейчас ремонт, поэтому он и снимает жилье. — Антон, не слушай его… Дай мне всё объяснить, пожалуйста, — сквозь всхлипы она потрясла руку парня, пытаясь встретиться с ним взглядом. — Даю вам пять минут. Я в машине. Дверь захлопнулась, на пару секунд звенящая тишина воцарилась в квартире. Их взгляды встретились. — Антош… Я не хочу этого. Я даже не знаю этого человека! Я видела его всего один раз на ужине, на который меня затащил отец. Это фиктивный брак, который отец требует для продолжения сотрудничества с его отцом. Ты знаешь, что я люблю только тебя… — её голос постепенно становился тише, слёзы на лице уже почти высохли. Антон смотрел в глаза Смольской и видел, что она говорит правду. В этом он не сомневался. — Я верю тебе, — Шаст притянул любимую девушку за руки и заключил её в крепкие объятия. — Я верю тебе и люблю тебя. — Я не могу этого избежать, ты же знаешь моего отца. Я сделаю всё, чтобы закончить этот цирк и вернуться к тебе. Обещаю, Антон, — Алёна перешла на шёпот, закрыв глаза. Ей хотелось представить, что это всё кошмар и она сейчас проснется, обнаружив себя на кровати Антона рядом с ним, но разрывающийся от звонков отца смартфон вернул Алёну в реальность. — Прости меня, пожалуйста… Я вернусь. Она оставила невесомый поцелуй на губах Шастуна и вышла из квартиры. Антон узнал о свадьбе из новостей через неделю. Все сайты местных СМИ на главных страницах разместили громкие заголовки, что сын замгубернатора области обручился, которые с каменным лицом Антон листал на экране ноутбука. На фотографиях была счастливая пара: Алёна в красивом свадебном платье, с натянутой улыбкой, стоит рядом с молодым парнем, примерно того же возраста, что и она сама; территория загородного комплекса украшена великолепно, толпы гостей сидят перед свадебной аркой… «Под стать моему статусу», — где-то в сознании звучит насмешливый голос Смольского, отчего Антон сжимает челюсти. Но когда на его глаза попалась строчка, что Алёна осталась Смольской, он немного улыбнулся — всё-таки настояла на разных фамилиях. Их общие друзья, также прочитавшие все эти статьи, пытались что-то узнать у Антона, но тот сказал, что это сложная ситуация и винить в этом никого не надо, особенно Алёну: «Прошу вас не обсуждать это и не думать плохо про Алёну. Я объясню, когда всё прояснится.» В этой игре, понимал Антон, победивших нет — разве что Смольский со своим бизнесом. И то ненадолго. Шастун верил, что Алёне удастся уйти и вернуться к нему, и он был готов ждать — две недели, месяц, год — неважно. В отношении Игоря Валерьевича парень был бессилен — тот сразу дал понять, что выбор дочери он не одобряет, и Антон не пытался доказать обратное фактом наличия своей собственной квартирой. Любовь всегда побеждает.***
Смольская, имея сейчас отличную возможность понаблюдать за Антоном, подметила, что волосы у Шастуна стали более кудрявыми и немного разметались в разные стороны, что захотелось взять и потрогать их, а после пригладить. Их взгляды резко встретились, и Алёна на секунду задержала дыхание от неожиданности, смотря прямо в такие родные зелёные глаза. Она боялась увидеть в них разочарование, боль; боялась, что Антон оттолкнёт её, но этого не происходило… — Тебе надо переодеться, — закончив с обработкой ссадин специальным гелем, Шаст поднялся с пола и ушёл из ванной комнаты в спальню, уже через минуту появившись с белым свитером и тёплыми домашними штанами — почти идентично был одет и он сам, только вместо свитера была футболка, и Алёна неосознанно заметила, что стиль Антона не сильно изменился. Оставшись одна, Алёна стянула с себя промокшую толстовку и неудобный бельевой топ под ней. Теплый свитер и пижамные штаны ощущались на теле гораздо приятнее на теле и даже не потому что принадлежали Антону. В зеркале Алёна рассмотрела своё лицо, умылась и привела волосы в подобающий вид, и только после этого она обратила внимание на свитер. Это её свитер. Известный бренд с буквой «А» и сердечком над ней. Это было их фишкой — покупать разные парные вещи, а у данного бренда лейбл являлся первой буквой их имён. Антон и Алёна, поэтому и буква «А» у обоих на свитерах была их символом. Красиво. Смольской невольно вспомнились строки песни, которую им посвятила её хорошая подруга Марина на год их отношений с Шастом:Помню, кричали: «Идеальные, будто зеркальные. Как будто бы нереальные!»
Тогда они решили провести первую годовщину сначала, как полагается, вместе в новом ресторане, а на следующий день собрали близких друзей, благодаря которым они и познакомились. Они сняли лофт-пространство, заказали разную еду и по просьбе Марины музыкальное оборудование. — Посвящаю эту песню двум А-А, — произнесла Жадан перед исполнением. — Как батарейки, — хохотнул Илья, близкий друг Антона, чем вызвал смех остальных, стоявший с куском любимой пиццы. — Поэтому и на кофтах у них тоже маркировка такая, — ещё один друг Шастуна со школьных времён, Дима, обнимающий свою жену Катю, с улыбкой указал на парные свитера ребят.***
На кухне Шастун уже заварил зелёный чай, который любили они оба, и поставил кружки на стол. Смольская прошла мимо парня, подавив в себе желание снова прикоснуться к нему, и села на стул напротив. Заметив то, какой на Алёне свитер, Антон немного растерялся, но все же улыбнулся уголками губ — он взял его случайно, даже не понимая, как он оказался среди его собственных вещей.Сумасшедшие, ненормальные.
По разным сторонам на одной земле!
— Рассказывай, — спокойно произнёс Антон, сделав глоток горячего напитка вслед за девушкой. В последнее время Алёна сходила с ума от заточения в доме Матвея — так звали её мужа. За два года она так и не привыкла назвать его кроме как по имени. К слову, дом, как позже выяснилось, купил ему его отец, и Смольская ядовито припоминала об этом своему отцу, который утверждал, что Антон ни на что не способен. После замужества Игорь Валерьевич дал указ охранникам не подпускать дочь к Антону и сообщил им адрес той съемной квартиры парня (о его новом месте жительства он так и не узнал, к счастью). Но Алёна и не стремилась к тайным встречам, понимая, что никому лучше от этого не будет. С того самого дня в её голове начал созревать план возвращения к Антону, который получилось воплотить только сейчас. Говорить она начала с момента о том, что Матвей со своим отцом и отцом Алёны улетели в Москву снова на неопределенный срок на переговоры по бизнесу — такое случалось часто, — и тогда она принялась к исполнению своего плана. Пару часов назад, дождавшись, когда домработницы уйдут в своё крыло спать, а охрана будет за главными воротами, Алёна переоделась, взяла с собой приличную пачку денег и тихо вышла через дверь на веранду. Оттуда она побежала по дорожке с высокими кустами к задним воротам, которые вели к небольшому озеру за территорией дома, а там пришлось идти вниз по склону в полной темноте. Как по заказу начался сильный дождь, и от неосторожности Алёна поскользнулась, упав прямо на правый бок, и прокатилась вниз по склону, отсюда и получив ссадины. С тихими стонами и слезившимися глазами девушка торопливо шла по переулкам слабо освещенного в это время коттеджного посёлка. У неё не было с собой часов и телефона — они остались дома, чтобы муженёк или охрана не вычислили её геолокацию, — но по ощущениям спустя минут пятнадцать она смогла выйти на трассу и поймать такси. Сунув водителю немного мятую пятитысячную купюру — меньше она не взяла, — Смольская сказала адрес и устроилась на заднем сидении. Дыхание постепенно восстанавливалось, а вот руки немного дрожали. Она не могла поверить, что хотя бы частично сделала это — ушла из дома Матвея. Осталось только развестись с ним, но девушка понимала, что придётся делать это через суд и была готова на всё, лишь бы оборвать все связи с его семьёй. Для Антона, который привычно не спал среди ночи, не составило труда открыть дверь. На его лице было искреннее удивление, когда он увидел перед собой Алёну. — Антон… — она сделала паузу, тяжело выдохнув. — Я ушла от него. Прости, меня пожалуйста, — губы Смольской немного задрожали, на что Шастун молча притянул девушку ближе и, закрыв дверь, повёл её в ванную.***
— Между нами ничего не было, честно. Кроме тех поцелуев на свадьбе — ничего. Мне было противно находиться с ним рядом, а после он сам отстранился, так как его отец загрузил его работой. Я была сама по себе, почти все время была дома, изредка выходила с ним на мероприятия, — Алёна сидела, обхватив колени руками и прижав их к себе, и смотрела в одну точку перед собой, а затем перевела взгляд на Антона и голос её дрогнул: — Я очень по тебе скучала. Девушка закончила свой монолог ближе к рассвету, но они оба даже не обратили внимания на этот факт, потому что на улице было туманно и серо после ночного июньского дождя. Смольская поймала взгляд Антона, который внимательно изучал её и остановился на её безымянном пальце. Обручальное кольцо украшало изящную ладонь Алёны два года, только для неё это служило своеобразным знаком, что она находится в клетке. Она задумчиво покрутила его на пальце, а затем сняла и решительно поднялась со стула. Пришло время от него избавиться. — Как думаешь, попаду? — резко спрашивает она, оборачиваясь на Антона, а затем смотря в окно, на реку вдоль небольшой набережной жилого комплекса. — Если вспомнишь, как я тебя учил, — они оба ностальгически усмехаются, вспоминая, как они баловались как подростки, когда Шаст только приобрёл эту квартиру и от скуки придумывал себе такие шалости, пока ждал рабочих. Алёна была здесь лишь дважды, но запомнила и адрес, и развлечения Антона. Тот встал, сунув руки в карманы штанов, с интересом наблюдая за девушкой. Алёна улыбается, но затем действительно распахивает окно и сосредотачивается на броске. Секунда — и неприлично дорогое обручальное кольцо уже летит с высоты восьмого этажа прямо в реку, и Смольская устремляет свой взгляд за ним. Когда кольцо пересекает ограждение набережной и еле заметно касается воды, следует вздох облегчения и с озорной улыбкой Алёна поворачивается к Шастуну, который не меньше неё удивлён и рад. Алёна стояла перед парнем с нервной улыбкой, периодически смотря на свой безымянный палец — до мурашек приятно не видеть на нём то чертово кольцо. — Что ты будешь делать? — наконец спрашивает Антон. — Сейчас — останусь с тобой. А больше мне ничего не надо, — уверенно ответила девушка, но потом робко добавила: — Если ты не против… — Ты чего, — Шастун сделал шаг вперед и притянул одной рукой Алёну за талию, склонившись к её лицу, — как я могу быть против, если я все два года только этого и ждал, блять. Антон шумно выдыхает и улыбается. Вторая рука оказывается на шее Смольской, и их губы сливаются в поцелуе, пропитанном страстью, долгим ожиданием и настоящей любовью. — Как же долго я этого ждал, — шепча, повторяет Антон и увлекает девушку в новый, не менее эмоциональный поцелуй. — Как же сильно я тебя люблю, пиздец. Над рекой поднимается рассвет, облака рассеиваются, уступая место солнцу, чьи лучи заполонили квартиру Антона. Начинается новый день. День, который они снова проведут вдвоём. «Любовь всегда побеждает» — именно так говорила мама Антона, и каждый раз он убеждался, как же она была права.