Дорога из желтых листьев

— Амон-кун, пойдем-ка прогуляемся! — Мадо многозначительно ухмыльнулся. На его языке, насколько Амон успел его узнать, это значило, что у семпая есть какая-то задумка, но распространяться о ней при всех он не желает. Амон посмотрел на гору документов на его столе: за полгода совместной работы напарник понемногу спихнул на него всю бумажную часть. Амон не спорил: во-первых, он стремился как можно быстрее освоить следовательское дело, а во-вторых, ему становилось дурно, когда он видел, как собирает тома Мадо-сан — без порядка и логики пихает в кучу все материалы, подшивает и забывал про них. Любому следователю, кроме самого Мадо, пришлось бы поломать голову, чтобы разобраться в этой мешанине. Уж лучше заняться самому. — Подождите, мне надо должным образом оформить последние экспертизы и записи по делу Похитителя и тогда… — Амон-кун, Похититель ещё до кого-нибудь может добраться сегодня? Утащить в свой гараж, убить, покалечить? — Нет, он мёртв и от него самого немного осталось, но… — Вот именно: мёртв! — торжественно провозгласил Мадо, для убедительности подняв указательный палец вверх. — И значит, нам пора охотиться на живых. Амон подумал, что вторую ночь подряд будет спать часа четыре из-за проклятых бумажек. — Мадо-сан, прошу вас, вы же можете обойтись сегодня без меня, а завтра… — Всё-всё, не будем спорить. — Мадо накинул плащ и направился к выходу. Амон выдохнул облегченно. И зря: — Ты чего рассиживаешь, напарник? Ты мне нужен. — И, выходя из кабинета, пробормотал под нос: — Хочу проверить, не сошел ли я с ума. Я вам и так скажу, подумал Амон, складывая документы в папку и натягивая плащ. В начале любого дела Мадо любил рассказать всё, что ему известно об очередном гуле, подразнить Амона жуткими подробностями и посмотреть на его реакцию. Но в этот раз Мадо молчал. Амон не стал его ни о чём спрашивать — сам расскажет, когда сочтет нужным. Они шли через прозрачный осенний парк, в воздухе повисла какая-то особая предзимняя тишина, нарушаемая только шорохом опавших листьев. Амон думал о том, что не заметил, как прошла половина осени. Воздух теперь стал морозным, пришлось плотнее застегнуть плащ. Сквозь растопыренные красные кленовые листья просвечивало пронзительно синее небо. Вот бы взять выходной, подумал он, встать пораньше и отправиться на пробежку в такой вот парк. А ещё лучше — отпуск на пару дней, пойти в горы: пробежаться по тропам, найти отдалённую площадку для тренировки, где он был бы совсем один. Ни шума офиса, ни вони спортивного зала. Только красные клёны вокруг. Но какой там может быть отпуск, если он три дня не может сдать в архив законченное дело. А тут ещё и новое наклёвывается. Они прошли весь парк и остановились там, где начиналась территория местной школы. — Мы кого-то ждём, Мадо-сан? — Ммм... можно и так сказать. Амон-кун, сходи поешь пончиков или что ты там ешь, — Мадо нервно глянул на часы. — Как раз успеешь. — К чему успею? Это серьезно? — Ничего особенного, — Мадо махнул рукой, не глядя на него. Он все переминался с ноги на ногу, оглядывался по сторонам. Это было не похоже на него. Обычно Мадо предвкушал начало новой охоты на гуля. Иногда Амону казалось, что это для него как подарок для ребёнка: вот он ставит праздничную коробку на стол, медленно развязывает ленты, снимает подарочную упаковку, не спеша, чтобы растянуть удовольствие. В этот раз что-то было не так. Амон осмотрелся кругом: открытая лужайка, по которой друг за другом бегают школьники, светлые аллеи с высокими клёнами, аккуратно стриженные кусты, декоративные мостики. Ничего подозрительного. Что ж, вряд ли что-то случится здесь, если он отойдет на десять минут. Может быть, за это время напарник немного успокоится и дождется наконец того, кто, похоже, опаздывает к назначенному времени. После пары пончиков и кофе осенний парк стал ещё приятнее, а главное— теплее. Амон издалека заметил, что Мадо и в самом деле теперь не один. Невысокая белокурая девушка в пальто и школьной юбке, придерживая свой велосипед, говорила что-то недовольно-нетерпеливое и явно хотела уехать прямо сейчас. Амон поколебался мгновение, но все же подошёл ближе. — А, ты как раз вовремя, — бросил ему напарник, по-прежнему глядя только на девушку, и продолжил, уже обращаясь к ней: — Итак, где ты видела гуля? — Папа, я опоздаю на кендо! Ничего я не видела. Просто какой-то мужчина стоял в кустах, может, ждал кого. Мне тогда это показалось странным. И зря. Папа. Вот оно что. Он сразу вспомнил фото на столе у Мадо — красивая молодая женщина прижимает к себе крошечную белокурую девочку. Рассказывали, что именно после гибели Касуки Мадо Курео помешался на убийстве гулей. — Показалось или нет — я должен проверить. Так где он был? — Мадо упрямо склонил голову, так что стал похож на бычка, которого не сдвинуть с места, пока он не захочет. Девушка словно не замечала этого, сказала только: — А ты ничего не забыл? — она окинула Амона таким оценивающим взглядом, что ему стало неуютно. — Нет, расскажи мне. — Познакомить меня с напарником. — Она посмотрела прямо в глаза Амону. — Да это Амон, ты же знаешь… Она оборвала его на полуслове одним строгим взглядом и снова обернулась к Амону: — Мадо Акира, будущая студентка Академии. Собираюсь стать следователем CCG. — Она дёрнула подбородком, словно приготовилась дать отпор. Но Амон вовсе не думал с ней спорить. — Амон Котаро, следователь 2 класса. — Он невольно улыбнулся задиристости девушки, ему понравилась ее целеустремленность. — Не ухмыляйся! Я ещё стану следователем получше тебя! — заявила она с вызовом. — Буду только рад, CCG нужны хорошие сотрудники. (Чтобы писать чёртовы отчёты, добавил он про себя). — Да-да, отлично, уверен лет через пять вы отлично споетесь,— нетерпеливо прервал их Мадо. — Теперь покажи, где видела того типа. Акира закатила глаза. — Идём. Она прошла чуть дальше по аллее, где ветви деревьев казались гуще, а кусты айвы — выше. — Вот тут он стоял. — Она указала на место за кустом. — Видишь, нужно сойти с дорожки, чтобы встать тут. Зачем кому-то болтаться возле куста на газоне, когда достаточно лавочек, чтобы, например, дождаться ребенка из школы? — Ещё он был в кепке, — добавила Акира. — Возможно, ему просто так нравится. — А он… — Амон задумался как бы выразиться тактичнее, — ммм… не вел себя непристойно? — Ты имеешь в виду не вывалил ли он свое хозяйство наружу? — Амон поспешно отвернулся, понимая, что уши краснеют. Девчонке явно нравилось его провоцировать. Прямо как папаше. — Такое я бы заметила, поверь. Хотя он же за кустом стоял… Мадо задумчиво прищурил один глаз, так что его лицо стало казаться странно перекошенным. — Хотел бы показать хозяйство, ты бы его увидела. — Он явно думал о чем-то другом. — Ладно, не перерой тут весь парк, а мне пора. Пока, Амон Котаро, — бросила она уже запрыгивая на велосипед. Амон проводил ее взглядом. — Здесь точно кто-то стоял, — заявил Мадо из-за куста айвы, на который указала его дочь. — Подойди-ка. Амон вгляделся в жухлую траву. — Видишь, тут земля притоптана, трава примята. — Сейчас осень, возможно, она легла сама собой. — Возможно… — Мадо нагнулся и приподнял с земли несколько буро-зеленых пучков. — Смотри. Амон пригляделся. На земле остался отпечаток травинок. Их нужно было вдавить с силой, чтобы остался такой след. — Хорошо, возможно, кто-то тут действительно стоял. Но ведь это мог быть кто угодно: ждал ребенка, гулял с собакой, курил. Может, забыл, где находится и зашёл в газон. Мадо замотал головой. — Нет, все не то. Она обратила на него внимание — значит, была какая-то странность. Надо проверить этот след. — При всем уважении, Мадо-сан, я считаю, что причин для беспокойства нет. Извините, но это больше похоже на паранойю. Мадо смерил его оценивающим взглядом, от которого у Амона по спине пробежал холодок — с Мадо сталось бы решить, что он бесполезен и запросить себе другого напарника ( такое бывало очень редко, но оттого было особенно позорным). Он так ничего и не ответил, только начал дико озираться по сторонам, пристально вглядываясь неизвестно во что. — Пойдём выпьем кофе? — Опять?! *** Кофейня на краю парка была крошечной и вмещала всего пару столиков. Пока Амон заказывал кофе, Мадо разглядывал зал и особенно стеклянную стену, отделявшую его от парка. Когда бариста — совсем молодая девушка с ямочками на щеках — принесла заказ, он внезапно спросил: — К вам заходил мужчина. Темная кепка, синяя дутая куртка с серым капюшоном? Вчера или, может быть, раньше. — И подумав, добавил: — Заказал скорее всего черный кофе. Девушка улыбнулась смущённо, извиняющимся тоном произнесла: — Здесь после уроков столько народу бывает, я не обращаю внимания на каждого. — Он заходил примерно в это же время. Пару дней подряд, — настаивал Мадо. Девушка пожала плечами. — Вы потеряли человека? Может быть, вам лучше в полицию обратиться? — Мы и есть полиция. Почти. — Мадо выложил перед ней значок с голубем.— Официальное расследование CCG. Амон посмотрел на Мадо в упор, но тот не хотел замечать его знаков. — Так это был гуль? — девушка распахнула глаза от неожиданности.— Но что ему тут делать? — Гули тоже пьют кофе. И приглядывают жертву. — Мамочки, — девушка прикрыла рот рукой. Амон решил вмешаться, пока Мадо не запугал её своими фантазиями. — Не волнуйтесь, мы всего лишь проверяем одну из версий. Возможно, это ложный след. Нам нужно выяснить гуль он или человек. — Д-да, я постараюсь вспомнить... Не знаю, не хочу наговаривать. — Если вы знаете подходящего типа и он окажется человеком, то ему ничего не угрожает, — заверил Амон. — Был один похожий, только не в кепке, а в капюшоне. Но ведь любой может носить синюю куртку и пить черный кофе, да? — Да, конечно, — заинтересовался Мадо. — Вспомните, было ли у него что-то примечательное? Сумка, ключи от машины, брелок… — Ммм... Перчатки? Знаете, как у мотоциклистов бывают, кожаные, без пальцев. — Хорошо, ещё что-нибудь? — Да нет, обычный парень, — пожала плечами девушка, и Мадо сразу направился к выходу. — Вы нам очень помогли, — сказал ей Амон. *** Амон снова погрузился в бумажный ад из разрозненных и неполных записей Мадо. Как собрать из этого хаоса что-то похожее на внятный документ? И кстати, где носит его самого, когда почти полдень? Неужели продолжает и дальше рыть эту безумную теорию о преследователе его семьи или все-таки успокоился? Только Амон успел задуматься об этом, как заявился его напарник. Причем в самом необычном виде: при галстуке, в отглаженном плаще, и с картонной коробкой подмышкой. Ухмылялся он так, будто поймал гуля прямо на проходной CCG. — Что случилось? — спросил его Амон, когда тот бодрым шагом подошёл к нему. — Здесь, — он поставил на стол коробку, — диски с записью видеокамер возле кофейни. Проверь их, а мне нужно уходить — сегодня выступаю свидетелем в суде. — Я не... Как вы добыли эти записи, ведь никакого дела нет?! — Тише ты, не надо кричать на весь офис. Все в порядке. Показал владельцу кафе запрос на официальном бланке. Без штампа, конечно. Кто знает, почему он решил передать мне все их записи за три дня. — Мадо издевательски пожал плечами, улыбаясь лишь уголком рта. Он был явно доволен своей авантюрой. — Это незаконно, это подлог! Преступление, вы понимаете?! — Амон почти кричал. Правда, шепотом. Что творит его напарник и зачем все это нужно в выдуманном деле. Их выкинут из CCG с позором. Да лучше попросить перевод, пока этот безумец не наворотил худших дел. — Да не волнуйся, мальчик, кто не делал чего-то подобного! Всем плевать. Лучше не препирайся и посмотри записи. Готов спорить на мой куинке, что у мудака (этого топтуна травы из парка) есть мотоцикл. Сходил бы ты — а лучше съездил — к парку, присмотрелся к парням на парковке. Вдруг что и заметишь. Амон смотрел ошарашенно на ухмыляющуюся физиономию напарника. Если ему чего и хотелось сейчас, то это написать докладную Маруде, попросить перевода и больше не видеть этого чокнутого никогда. Но Мадо, кажется, это вовсе не волновало. — Ну мне пора. И да, Амон-кун. Пойдешь наблюдать — не надевай форменный плащ. Он сумасшедший, точно сумасшедший, решил Амон. Гоняется за призраком, когда нужно бы заняться настоящими убийцами. Да хотя бы этим чёртовым отчётом. Сухие бюрократические формулировки теперь никак не давались Амону, рассыпались на бессмысленные слова. Он посмотрел на оставленную напарником коробку. Что если тип в синей куртке и впрямь что то замышляет прямо сейчас, а он упёрся и не хочет отсмотреть запись? Или наоборот окажется, что типа на самом деле не было в кофейне, а девушка-бариста выдумала все от страха? — Черт, черт, — пробормотал себе под нос Амон, открывая коробку и вытаскивая диск. Он должен убедиться либо в одном, либо в другом. Спустя несколько часов Амон мчался на одолженном у командира Маруде мотоцикле к школе Акиры и снова, в сотый, наверное, раз спрашивал себя — зачем он это делает. Он предпринял минимальные меры предосторожности: взял большой рюкзак, чтобы туда поместился кейс с куинке. Да, в таком виде воспользоваться им быстро невозможно, но зато он при оружии, а кейс не будет кричать на всю округу — «внимание, голубь вышел на охоту». Потом он заехал домой, в общагу CCG, за старыми джинсами, а в соседнем секонд-хенде взял первую попавшуюся приличную куртку. Он не был уверен, что такое переодевание кого-нибудь обманет — он все равно ничуть не походил на байкера-неформала. Ну и черт с ним, надо только удостовериться, что он ничего не упустил. Мадо, похоже, до сих пор был в суде и на звонки не отвечал. Возможно, оно и к лучшему. Расскажи ему Амон, что нашел-таки подходящего под описание типа на записи из кафе, у того совсем сорвало бы крышу и он окончательно уверился бы в своей правоте. Между тем в поведении Куртки, как его обозвал Амон, не было ничего опасного или подозрительного: неизвестный стоял в парке, где видела его Акира, топтался на месте, видимо, и правда кого-то ждал и, не дождавшись, зашёл в кофейню выпить горячего и ушел в сторону автостоянки. Даже то, что он появлялся там два дня подряд вполне объяснимо — живёт или работает рядом. Может, надеялся встретить бывшую или ещё кого. Но оставалась маленькая, незначительная возможность, что парень в самом деле следил за Акирой. Поэтому Амон и ехал к школе, где Синяя Куртка появлялся дважды за три дня. Когда он добрался до места, начало понемногу темнеть, а с серого неба посыпалась мелкая морось. Все внимание заняла скользкая дорога — Амон не слишком уверенно управлял мотоциклом. На маленькой стоянке возле парка оказалось два мотоцикла, ярко-желтый точно принадлежал не Куртке: на записи тот садился на темный байк. Хозяин второго объявился скоро — стремился уехать скорее, пока не хлынул настоящий дождь. — Эй, парень, есть закурить? — Амон выбрал безотказный способ завести разговор, и подальше отвёл руку с дымящей сигаретой. — Не знаешь одного типа, он вчера тут был? В синей куртке. Занял у него денег, а сегодня его не видно. И номер найти никак не могу. — Помню его. Угрюмый какой-то, несколько дней тут тусил. Не говорил ни с кем. Да и тебя я не припомню… Амон отболтался, что в городе проездом. Через полчаса объявился хозяин ярко-желтого мотоцикла — он оказался невысоким и коренастым, совсем не похожим на Синюю Куртку. Амон огляделся по сторонам: здесь слишком людно. Кого бы ни выслеживал этот тип, едва ли планировал напасть здесь. Если выслеживал, напомнил себе Амон. Телефон пиликнул, пришло сообщение от Мадо: "Узнал что-нибудь на стоянке?" Зараза, он уверен, что я все-таки поехал сюда, с досадой подумал Амон. Вот ведь я дурак. "Ничего полезного. Его там видели, но и только." Амон вздохнул при мысли о недописанном отчёте, представил себе раздраженную тираду Маруде — ведь он обещал, что сегодня он точно будет готов. Более глупого дела у Амона ещё не было — искать человека из-за одной только подозрительности Мадо. Пока ничего не подтверждало его предположения, но и не опровергало их полностью. Все найденное ими до сих пор было совершенно невинно. Стоило бы остановиться на этом и вернуться в офис к отчету. Стоило бы. Если Амон отступит сейчас, останется маленький, ничтожный шанс, что кто-нибудь заплатит за это жизнью. Он поморщился, словно надкусил острый перец. Амон в десятый раз проклинал скользкую дорогу, осенний сумрак и подзабытые навыки управления мотоциклом, но упрямо гнал вперёд. До небольшой уютной улицы, укрытой высокими, абсолютно желтыми кронами деревьев гингко. Хорошее место, спокойное. Не стоит нарушать его тишину шумом мотоцикла и привлекать лишнее внимание. Он остановился, не доезжая пару кварталов до дома Мадо, дальше пошел пешком. На всякий случай захватил с собой куинке — без рюкзака. Противная морось постепенно превращалась в дождь, под ногами шуршали опавшие жёлтые листья в форме веера и вся улица с аккуратными двухэтажными коттеджами тонула в осенней листве. По-своему уютно пахло дождем и прибитой пылью. Улица казалась тихой, почти необитаемой. Возможно, люди просто ещё не вернулись с работы. Амон вглядывался в окружение. Он и сам не знал точно что ищет — нечто неправильное, лишнее или наоборот недостающее, что-то неуместное здесь. Но все было совершенно обычно. Вот показался и дом Мадо с небольшими кустарниками в кадках у входа, к ним прислонен знакомый уже велосипед. Вокруг тихо, темно в окнах. Где-то в зарослях кустарника цвиркнула вечерняя птица, перелетела на другую ветку. Ни странных прохожих, ни громких звуков, ни брошенных у обочины машин. Если велосипед Акиры здесь, значит она вернулась домой и все в порядке. Амон не хотел беспокоить ее зря. Да и признаваться, что гоняется за призраком, выдуманным её отцом, тоже не хотелось. Кажется, никто не думал нарушать покой этого места. Амон снова окинул улицу взглядом и решил, что сделал все что мог, повернул обратно к мотоциклу. Капли дождя теперь уже стекали с волос за шиворот, под ногами собирались небольшие лужи. Он проверил безумную идею Мадо — будто уговаривал себя Амон. Почему тогда что-то свербило, не давало ему покоя? Неужели паранойя заразна и, пообщавшись с параноиком, начинаешь смотреть на мир его глазами? На улице, спрятанной от городского шума ветвями гингко, было спокойно и тихо, темно в окнах. Почему темно, кстати? Ведь Акиры должна быть дома. Она могла уйти, лечь спать, включить кино — попытался Амон найти объяснение. И сам возразил: она в выпускном классе, пришла после дополнительных занятий. Наверняка готовится к экзаменам — Амон слышал от Мадо, что она хорошо учится. Так почему дома темно? Додумывал эту мысль он уже на бегу по дороге обратно. С ветки снова вспорхнула птица, за ней поднялась в воздух вторая. Амон замер за припаркованной на другой стороне улицы машиной, присмотрелся к ку́пе деревьев у дома семьи Мадо. Цветы в кадке у входа, велосипед аккуратно установлен на стойку, в окнах по-прежнему ни одного промелька света. Зато он снова различил едва уловимое движение позади дома. Он переместился так, чтобы больше видеть ту сторону и оставаться в тени. Сначала ничего не произошло — может, это кошка залезла на дерево или ещё одна птица в ветках. Он ждал. Слышался гул автострады в нескольких кварталах отсюда и даже стук далекой железной дороги. Спустя несколько минут затишья движение повторилось. Амон дернулся, едва не выпустив куинке наружу прямо сейчас, но сдержал порыв. Там, на дереве, в самом деле был человек. Он был одет в темное и почти неразличим в сумерках. Он оттолкнулся от ветки, зацепился одними пальцами за край парапета, качнулся и оперся коленом на подоконник второго этажа. Амон теперь слышал только стук крови в висках: подобный номер мог проделать только человек с очень сильными пальцами. Или гуль. Одним выверенным ударом в раму гуль сломал замок окна и ловко нырнул внутрь. *** Амон почти не осознавал то, что сделал потом: ни то, как в несколько прыжков оказался в доме, ни то, когда успел вытащить куинке, ни то, куда с его пути подевалась дверь. Вот он уже внутри и ищет лестницу на второй этаж. Посреди густой плотной темноты. Он разом понял две вещи: что свет вырубили намеренно и что его Доджима слишком громоздка и неповоротлива в помещении. Она больше мешала ему сейчас. Наконец глаза привыкли к сумраку, наверное окно впускало в дом немного света с улицы. Лестница оказалась совсем рядом — посреди гостиной. В то же мгновение наверху раздался грохот. Амон колебался, прикидывая как протащить массивный куинке. Готовая к бою Доджима переливалась красными сполохами, жаждала боя. Снова грохот и крик, сверху по лестнице скатилось нечто, впечаталось в стену и замерло. Он задержал дыхание — только бы не человек. Упавшая куча источала тусклый пульсирующий свет. Куинке. Куинке Мадо! Черт, он все таки успел вернуться! Сверху послышался нечеловеческий рык, а потом уже разборчиво прозвучало: — Не уйдешь, выродок! Я тебя достану из самого ада! Разрежу на кусочки! Ещё удар и теперь по лестнице тяжело скатилось тело. Амон замер на месте, оставаясь невидимым для нападавшего, выжидая момент. Потом резко, по наитию, ударил в темноту лестницы — застрещали выломанные перила, нападавший вместе с ними рухнул на пол. Гуль мгновенно поднялся, оскалился. Кагуне-ринкаку хищно нацелились прямо на Амона. Упавший с лестницы — без сомнения это был Мадо — поднимался тоже. — Оставь его мне, мальчик, я научу его не лазить по чужим форточкам. — проскрипел он треснувший голосом. — Нет, Мадо-сан. Он мой. Мадо покачнулся и чуть не упал — нога явно повреждена. Гуль засмеялся. — Спешите на тот свет? — Он облизнул разбитую губу. Амон постарался занять позицию между ним и Мадо. Теперь он видел противника хорошо. Молодой, сильный, четыре щупальца-ринкаку, как четыре хищные змеи толщиной с руку, готовы ударить в любой момент. Амон перемещался так,чтобы между ним и кагуне оставалось хоть какое-то препятствие. Хотя бы чертова лестница. Гуль снов зарычал от ярости неутоленной жажды. — Так даже лучше — больше дохлых голубей, — выплюнул он. Вместе с последним словом кагуне метнулись вперёд, но Амон успел отбить атаку. И скрипнул зубами от досады: Доджима была слишком неповоротливой, слишком медленной — не хватало места, чтобы размахнуться. Гуль, кажется, тоже это просек и снова осклабился. — Чего явился, прихвостень!? У меня счёты с этим, — он мотнул головой в сторону Мадо. Гуль пружинил на месте, как боксер, готовый к удару, выцеливал поточнее. — Не лезь. А, может, ты и тогда ему помогал, а, дылда? Вдвоем убивали моего сына?!! Может, и ты терзал его на части, забрал его голову? А?!!! Отвечай?!! Амон так опешил от этого обвинения, что едва не пропустил новую атаку кагуне — выпад по ногам. Он почти успел отпрыгнуть, но враг сумел пропороть брючину — обожгло болью, по штанине поплыло красное пятно. Зачем следователю забирать голову ребенка? — Сдохни! — заорал гуль. Новый удар, и сразу следующий. Амон еле успевал отбиваться. — Кто убивал сына, говори! — гуль явно был не в себе. — Ты или этот??? Я доберусь… Гуль хотел пробиться к Мадо, но Амон снова оказался на его пути. Кагуне метило ему в шею и поразило бы цель, если бы Доджима Амона не пошла встречным курсом. Куинке опустилось на левое плечо гуля, хрустнули кости. Но краем сознания Амон уже понял, что проиграл — он обезвредил лишь половину орудий противника и глупо подставился под вторую: хищные отростки вонзились прямо в его открывшийся бок. Амон услышал треск разрываемой ткани, а затем пронзительный крик: сейчас щупальца кагуне пробьют грудную клетку насквозь, а их концы выйдут наружу прямо между ребрами. Пальцы вмиг похолодели, по шее покатился ледяной пот. Но кагуне вдруг замерли, успев лишь разорвать куртку вместе его собственной кожей, потеряли силу и опали. Амон шумно выдохнул. Над гулем стояла Акира, смотрела огромными распахнутыми глазами на рукоять длинного острого куинке-копья в своих руках. Потом на мертвого гуля. Потом на Амона. Потом она увидела отца, отпустила оружие и бросилась к нему. Мадо с трудом поднялся, опершись на обломок перил, но рассмеялся странным неуютным смехом, обнял Акиру одной рукой. — Вижу на кендо ты ходила не зря, дочка! — он никак не мог остановиться. — По крайней мере кричать тебя там хорошо научили! Амон едва не выронил ставшую неподъемной Доджиму. Бедро, ребра и шея саднили, но он чувствовал только пустоту и лёгкость. Он был в шаге от того, чтобы отступить и не оказаться здесь вовремя. — Надо вызвать CCG, экспертов и кого там ещё… — Я уже позвонила, CCG едет, — заявила Акира. Амон больше ничего не мог тут сделать. — О... хорошо. Ну тогда я пойду, пожалуй. — Даже не думай! Раздевайся! — строго сказала девочка. Амон застыл на месте. — Ванна там. Антисептик, бинт, пластырь — все найдешь в шкафчике. А я поищу, во что можно переодеться. Не пойдешь же ты по улице весь в крови, правда? Поднял край куртки и на пол упала капля крови. — Если будешь дальше тут стоять, я дам тебе тряпку для пола, ок? — Н..нет, я иду. Голова кружилась, но он выполнил все требуемые действия. Она помогла отцу добраться до кухни. Потом быстро схватила нож и рассекла штанину поврежденной ноги. — Акира, брюки же совсем... — по тону голоса Амон понял, что мало плевать на брюки, он наслаждается моментом. Точно ненормальный! — Они все равно уже не подлежат восстановлению. Акира осмотрела и ощупала лодыжку. — Она опухает. Наверняка перелом. Нужен снимок. Мадо только кивнул, гладя Акиру по плечу. — Как ты это допустил? — она произнесла это тихо, без упрека, и Амон почувствовал, будто случайно подглядел то, что ему не предназначалось. Хоть провались под землю прямо сейчас. Мадо пожал плечами и сказал просто: — Оступился, прости. Мне уже не двадцать лет. Иногда я забываю об этом. — В голосе Мадо слышалась улыбка, и Амон не понял, в самом деле его напарник так думает или это его странный юмор. Совершенно точно пора было уходить. — Я пожалуй пойду. Надо вернуть мотоцикл. — Ты же покажешь свои раны врачу? — строго и очень по-взрослому спросила Акира, подошедшая проводить его. Амон кивнул в ответ, осознавая, что не сделает этого. — Амон-кун! Хочешь верь, хочешь нет, но чутье у тебя есть, — крикнул ему из кухни Мадо. Очень довольным голосом. — Просто проверил все, что положено, — пробормотал Амон в ответ. Акира улыбнулась скептически. Или ему это только показалось. — И дверь бы не мешало починить, кстати! — добавила она с каким-то возмущением и посмотрела на него так, будто он виноват в учиненном здесь погроме. — Дверь? Амон обернулся — вырванная с корнем дверь лежала на газоне возле крыльца. — Простите. Черт. Она это серьезно или шутит так? Но Акира уже смотрела иначе — серьезно и как-то грустно: — Присматривай за ним, ладно? — сказала она тихо. — Я буду. — Кивнул и ушел, пока не стало совсем неловко.