С возвращением

      Линет вздыхает и отходит немного в сторону от солдат, которые ровным строем зашагали вдаль. У неё уже начинает першить горло от постоянных криков и злости, которую приходится сдерживать. Мало кто оценит, если она даст хорошенький подзатыльник парнишке, что по росту ниже её на две головы. Её внимание уже понемногу начинает рассеиваться, что бывает до ужаса редко. Но суматоху где-то вдали, она замечает. Непроизвольно идет в ту сторону, уже на автомате.       Люди слоняются туда сюда. Суматоха, некий трепет ветает в воздухе. Кажется, что новости хорошие. Но Линет это не успокаивает, пока она все ещё не в курсе того, что произошло. Вернее не в курсе, кто вернулся. — Эй, шестьдесят седьмая, иди сюда.       Она оборачивается. Из рук почти падает оружие. Под шлемом улыбается, не беспокоясь об окружающих. Всё ещё эмоциональной части Линет, той, что кажется, осталась ребенком, очень хотелось побежать, обнять друга, пусть и дальнего. Прошло целых пять лет. За эти года она слишком сильно переживала за каждого. Это не естественно для спартанцев, но правда. —Мастер-Главный Старшина, - вроде бы официально отчиканила она, но все же в голосе хорошо слышалась радость. — Шестьдесят седьмая. — Рада приветствовать вас, Чиф. — Главный старшина! Главный... старшина.       Линнет резко оборачивается на юношу, который её позвал. В горле вновь застревает непрогоняймая злость. Чиф же в это время ушел, как и небольшая группа его сопровождающая. — Тренировка... там, - запыхался парниша. — Ну?       Солдат сделал глубокий вдох и после секунды, выдох. Линет лишь закатила глаза. Нет, новобранцы не были слабенькими, наоборот с достоинством держались на её испытаниях. Но вот что-то раздражало её без каких-либо причин. Возможно, это была обида даже не на её временных подопечных, а всё же на то, что когда-то она, будучи ещё десятилеткой, пробегала такие же расстояние, проходила такие же испытания и даже не имела выбора. А эти парни, шли сюда добровольно... Что-то внутри, говорило, что они заслужили ещё больших проверок на стойкость. — Развернулся и, чтобы когда я вернулась ты уже бежал со всеми дистанцию. — Какую?...       В ответ лишь молчание. И шаги. Неспешные шаги в сторону тех, кто должен тренироваться. Солдат, сделав ещё глубокий вдох, резко повернулся и ровным, строевым бегом исчез за поворотом. Линет остановилась. Пусть, по началу они и были не больше чем массовка, кто-то не особо уж важный, сейчас уже видно, что ребята стараются из-за всех сил, дабы «начальство», в виде одной 067, смягчилось и наконец-то сказало такую простую фразу: «Молодцы, свободны. ». Но этого, пока что, ни разу не произошло. Всегда их спасал вечер и вынужденный уход Главной Старшины по делам, которыми ей не очень то хотелось заниматся.       Линет останавливается, оборачивается за спину. На душе так печально, по-детски грустно. Но уже слишком взрослая. Взрослая, чтобы веселится. Взрослая, чтобы радоваться. Для всего того, за что ей бы сказали «Ты не ребенок, чтобы себя так вести!». И даже много лет назад, она уже была не ребенком. Грустно, да и все. Она отметает от себя все эти мысли словно пыль с старой полки.       Да, у неё не было выбора. Но она бы ни черта не меняла в своей жизни. Поэтому сейчас она идет тренировать солдат, а потом будет заниматся рутиной работой, чтобы однажды все таки вернутся к нормальной службе спартанца. К тому же это произойдет уже скоро.