***
Джемин берет ленту, вплетает её в волосы Джено и улыбается. Она темно-синяя, как и его волосы. Коса выходит отличной, тугой. Джено глядит в зеркало на омегу и моргает почти сонно, но Джемин знает, что это обман. Сейчас ему только стоит сказать, что он закончил, как его сгребут в объятия и зацелуют. Поэтому он молча отходит, убирает гребень в шкатулку, сматывает оставшиеся ленты и собирается уйти на кухню. Там ещё волчат кормить, да и он хотел компота сварить яблочного. Но Джено. Он всегда был самым быстрым в их стае и потому недаром вожак. Перехватывает поперек, да тащит к себе. — Не успел, — шепотом хриплым. - Каждый раз пытаюсь, знаешь же. Отпустишь? — Джемину хорошо, игриво и совершенно не хочется уходить. Но обязанности омеги стаи нужно выполнять. - Нет, никуда, никогда, пусть все там ждут, — альфа отходит к кровати, валит на неё Джемина, слыша писк, да садится сверху. - Ли! Ты одурел, там дети внизу, — подается омега вперед, — пусти, нахальный волк. Джено лишь улыбается, лезет своими ручищами под длинную рубаху, гладит по животу, залезает в штаны и прижимает к себе. Джемин издает короткий стон и охает. - Т-ты, — шипит он, — ужасный. - Я твой волк, твой муж, твоя пара, имею право на это, на вот такую шалость, — Джено руки не убирает — напротив, водит ими вверх-вниз, большим пальцем отодвигает крайнюю плоть и надавливает. Джемин выгибается. - Д-дети, там, Джено-я, — умоляюще, когда другая рука сжимает шею и ее целуют, прикусывают, показывают всем, кто кому и как принадлежит. - Не-а, пока не попросишь, как следует, — поцелуй глубокий, Джемин кусает за уголок губы альфу, чем вызывает рычание. - Не буду, — движения усиливаются, а затем руку просто убирают. Джено слезает с омеги, подает ладонь, чтобы тот встал, да уходит. Джемин лежит на их кровати, рвано дышит и ненавидит альфу за такие выходки. Потому что теперь ему придется решать проблему самому. А уже потом бежать к детям. - Ынджуни, нельзя брать руками мясо из тарелки, у тебя есть вилка, — Джисон подает мальчику прибор и улыбается, лохмача рыжие волосы. - Не-а, — мальчишка упирается ручками в стол, губы складываются в полоску. Старший вздыхает, да пьет чай. Мелкого не заставить есть, если ты не папа или не дядя Марк. Джисон видит спускающегося отца, да машет ему рукой. Он как и всегда красивый, высокий и такого волка и правда надо бояться. - Что случилось? — альфа кивает на Ынджуни. - Не ест кашу, которую, между прочим, папа готовил, — жалуется Джисон. - Папа старался, а наш Ынджуни не хочет? — Джено берет ребенка на руки и щекочет его. Раздается детский смех, под который спускается Джемин, взъерошенный и угрюмый, а с другой стороны выходит Марк с Хэчаном. - О, дядя! Дядя! — Ынджун тянет ручки к альфе, и Джено отдает его родственнику. - Ты его любовь, — вздыхает тот. Джемин проходит на кухню, достает собранные яблоки, начинает их вымывать и чистить следом. К нему присоединяется Хэчан, а потом Джисон. Оба настороженно глядят на старшего омегу и слова не говорят, пока тот сам не выдает: - Я его ненавижу иногда. — Кого «его», поняли оба сразу. - Что он сделал в этот раз? — спрашивает Хэчан, да усаживается на предложенный стул. Стоять в его положении стало весьма трудно. Да и мелкий пинается постоянно, будто в футбол играет. В общем, тяжело. Джисон с восхищением смотрит на Хэ и улыбается. - Недо… Джисони, зайка, сходи в погреб, принеси сахара и моркови для дяди, — старший сын тут же ретируется, куда сказали. - Так что? — с любопытством вопрошает Хэчан, едва Джисон покинул кухню. - Решил возбудить и не дать, видите ли, захотелось поиграться. Засранец он, а не глава стаи, — бубнит Джемин, все яростней очищая яблоки и бросая их в миску. Хэчан замечает это, да только встает и обнимает омегу. - Он тебя любит и делает это не со зла, я точно знаю. Марк тоже тот ещё, постоянно ему надо, а я? Не могу. Он дуется, зато сам потом делает… - Хэчан! Давай без подробностей, прошу. Мне хватило, — Джемин уже смеется. — Чай будешь? - С брусникой, мелиссой и чабрецом? — В ответ кивок. — Спрашиваешь ещё.***
Джисон уходит во двор, чтобы нарвать цветов для стола, чтобы папу порадовать… Но вдруг встречает какого-то зверька. И видно ему становится сразу, что это не просто зверь, а оборотень. Перевертыш. - Привет, — говорит Джисон, приближаясь, — ты заблудился? Зверек заинтересованно наклоняет голову, да садится. - Хочешь яблок? — Джисон подходит ближе и не видит сопротивления. Присаживается перед гостем, отдает фрукт и отходит. Яблоко исчезает, а вместо лиса появляется парень. Старше самого Джисона и очень красивый. - Я Ченлэ, будем дружить? — выдает тот, а глаза хитрые, голубые, прищуренные. Джисон ойкает от неожиданности и чуть не роняет корзинку. - Я Д-джисон, давай, — выпаливает, не задумываясь. Папа всегда говорил, что лисам верить нельзя, но Джисон вообще-то об этом забыл. Парень подходит ближе и откусывает яблоко. Джисон пугается. И позорно сбегает. Дальше, чем себя видел.***
- Ынджуни, нельзя обижать старшего брата, — Джено отбирает у мелкого игрушку и отдает Джисону. Тот будто ничего не замечает перед собой — отодвигает ту просто в сторону. Джено прищуривается и хлопает ладонями перед лицом Джисона. Ничего. Это плохо. - Джемин, наш сын нашел альфу, — старший еще раз проверяет реакцию, но там ее никакой. В комнату влетает омега и охает. - Джисони! Мой мальчик, — Джемин падает перед ним на колени и берет лицо в ладони. — Кто он? - Скажи мне, кто он, и я оторву ему все при… - Джено!! - Ладно. Мы с ним поговорим, и возможно я все-таки… - Да угомонись ты, — Джемин шикает на альфу, на что тот лишь фыркает. Альфа забирает Ынджуни и идет к Марку. За советом, конечно же. На пороге его встречает Хэчан, который, кажется, с прошлого их визита стал ещё больше и круглее. Ынджун на руках Джено играется с его косой, выплетает ленту и пытается сгрызть. Альфа, если честно, устал забирать у него её, поэтому просто не обращает внимания. - Привет, — выдает Хэчан, однако не успевает ничего добавить более, ибо Джено ставит Ынджуна на пол, а сам сматывается к Марку. Во двор, где тот мастерит колыбельную для волчонка. Он очень надеется, что их там двое. И что это обязательно альфа, хотя если будет омега, то он и её научит играть в футбол. - Только тебя я тут не ожидал увидеть, — говорит Марк и вытирает пот со лба. - Я с важным вопросом, блин. Что делать, если омега нашел альфу, да ещё какого-то проходимца, судя по всему? — выпаливает Джено, начиная активно расхаживать из стороны в сторону, чем очень в общем-то мешает младшему брату. - Не знаю, — Марк пожимает плечами, —спроси у своего мужа, ему виднее. — Вот и весь ответ. Тут во дворе показывается Ынджун, а за ним Хэчан. Последний еле плетется, запыхавшись и уже готовясь гневно высказаться. - Любовь моя, тебе нельзя беспокоиться, — Марк подходит к Хэчану и гладит того по животу. - Этот, — омега указывает на Джено, — оставил мне этого оболтуса и убежал, — и делает шумный выдох. - Ли Джено, тебе не стыдно, а? — Марк прищуривается. - Прости, Хэчан-а, дела были важные. Ну, мы пойдем. — Малыш вновь оказывается на руках отца, и Джено идет с ним не домой, а к речке. Ынджун очень обожает воду и всю живность в ней. Альфа долго думает, что ему делать, если его пятнадцатилетний сын нашел себе альфу. Нормальные родители радуются, хотят познакомиться, а Джено нет. Он слишком ревнивый ко всему этому. Он Джемина-то ни к кому не подпускает, только под своим присмотром. Украдут же. Красоту такую. Джено переводит взгляд на Ынджуна, который уже в воде и, присев, ловит мелкую рыбешку. Лисье зрение ему удачно передалось от Джемина. Как и ловкость, а ещё рыжие волосы. Джено обращается в волка, чтобы взять Ынджуна за шиворот, закинуть себе на загривок и покатать его. А заодно выдохнуть. Все-таки счастье его маленького омеги важнее. А за альфой этим пока еще неизвестным он обязательно будет следить. Ынджун хохочет, хватается ручками за все кусты, успевает наесться черники, испачкаться и таким красивым показаться перед Джемином. Омега охает, берет малыша на руки и хмурится. Джено тыкается носом в руку омеги, на что тот расслабляется и чмокает в макушку. - Люблю тебя, чудо ревнующее.***
Джисон находит подарки везде. Он выходит поутру за водой, а на пороге лежит букетик ромашек. Он отправляется в школу, а там на своей парте находит шоколадку и красивую подвеску волка. Джисон вздыхает и убирает все в рюкзак — тут только не хватало, чтобы кто-то узнал, что у него якобы кто-то появился. Например, его лучший друг. Да, друзьям надо рассказывать все, но Джисону отчего-то стыдно за это. Поэтому Феликс сам его нагоняет в коридоре и обнимает. - Мой лучший, лучший друг, — бубнит омега. - Феликс, привет, — выдает Джи. - Я, конечно, видел тебя всюду, то, как ты быстро убирал в рюкзак все, что лежало на твоей парте… - Ладно, ладно. У меня, кажется, то есть я думаю… Возможно… Появился альфа? — мямлит Джисон, и Феликс округляет и без того большие глаза, да улыбается. Хитро. - Мы с Хенджином знаем его? - Нет. - Он учится в этой школе? - Нет. - Он что… старше тебя? - Да. Лет на сто, — вздыхает Джисон, теребя шнурок на толстовке. - Ничего себе, но зато опытный, — выдает омега, подмигивая другу, и тут же получает за то подзатыльник. - Ай! Я же пошутил! — вскрикивает Феликс и устремляется за Джисоном. В целом дальше день проходит обычно, если не считать мелькающую рыжую голову под окнами школы, а затем уже бегающую лису. Джисон с трудом досиживает геометрию. Там, на улице, он замечает Ченлэ и хочет подойти к нему, но Феликс отвлекает. Вместо альфы остается лишь букет гипсофил. - Снежок, — зачем-то говорит Джи, да идет в сторону выхода. Неподалеку сидит лис, хитро прищуривается и фыркает. Этот мальчишка — действительно его душа. Такая прекрасная, чистая, что просто невозможно оторваться. Ченлэ тихо следует за Джисоном всю дорогу до его дома. Он останавливается за десять шагов до крыльца. Усаживается и следит. Джисон оборачивается. Знает вообще давно, что его сопровождают, но спугнуть не хотел. - Мы можем увидеться? — спрашивает Джисон, оборачиваясь. Лис фыркает и кивает. - Хорошо, я буду ждать, — с легкой улыбкой отвечает Джисон и заходит в дом, а Ченлэ срывается в лес. На самую дальнюю опушку, чтобы там побегать от счастья, взвыть, пофыркать и поваляться в траве. Ему наконец спокойно. Он нашел, что так давно потерял. За ним издалека наблюдают несколько других лис, фыркают, но подходить не берутся. Только переглядываются. - Я вас вижу! — говорит Лэ. — выходите. - Ладно, ладно, мы же твои друзья. Что случилось? — на опушке уже появились двое человек. - Миньшо и Бэкхен, а что вы тут делаете? — Ченлэ потягивается. - Да пробегали, подумали, что нужно поздороваться со старым другом. И правда. Друзья они были слишком давними, ещё когда лес был совсем диким, а люди не умели толком говорить, писать и отправлять письма, учиться, то они уже были. Давно, давно. Столько лет. Скитаться в одиночестве было тяжело. Ченлэ тогда был совсем лисенком, родителей убили, а он успел убежать. Потом его нашел Миньшо, которому на тот момент стукнуло двадцать пять по меркам людей, а по лисьи сто. Лэ долго восхищался им, тот же научил его охотиться, прятаться, убегать от людей и прятать свой хвост, когда его так и норовят оторвать некоторые. А потом к ним присоединился Бэкхен. Его они нашли полумертвым в капкане. Долго выхаживали, отпаивали и ждали. Думали, умрет, как в следующий из таких дней он открыл глаза и там больше не было боли и горечи, а только лучи восходящего солнца. Красивые янтарные глаза, с вкраплениями синего. Так их стало трое. Ченлэ позже отбился от них, сказав, что нужно искать себя, раз эти двое нашли друг друга. Миньшо стал ухаживать за Бэкхеном, аккуратно, ненавязчиво. Приносил ему цветы, корзины ягод любимых, в потом тушки животных. Ченлэ только наблюдал и хихикал со старшего. Мол, вот так значит, да. В какой-то момент Бэк принял все подарки, а затем согласился на все, что ему предлагал Миньшо. Жизнь, любовь, мир, согласие и щенят. - Ладно, я рад вас видеть! Даже очень, — они выходят на тропинку к домику Лэ. Огороженный забором, он не сильно выделяется, да и тут ходит мало кто. Они поднимаются по лестнице, заходят и улыбаются. Все в стиле Ченлэ. Минимально комфортно. А потом Ченлэ обратил внимание на Бэкхена. На округлившийся живот, щечки, коих отродясь не было у того, и понял. - Мои искренние поздравления, папаня, — радостно произносит Лэ и порывисто обнимает Миньшо, а уже следом обращается к животу Бэка, — и тебе привет, мелкий. Бэкхен гладит Ченлэ по волосам, обнимает и чуть ли не плачет. - Я так рад за вас, — шепчет Ченлэ, пока Миньшо осматривается. - А я как. Для Миньшо это было и остается таким волнительным, что не перестает читать книг и вообще носится со мной, как с вазой китайской династии Цинь. - Тебе ли не знать, любовь моя, что они и правда были очень дорогими, — громко произносит Миньшо, заставляя всех разом засмеяться. - Пойдемте пить чай, а то я как раз приготовил рагу, — наконец, приглашает Ченлэ.***
Джено тискает Ынджуна, катает на манер самолета и улыбается, видя парочку зубов и щелочки глаз. Щеки как у папани. Прелестные и целовательные. Джено не может себе отказать в том, чтобы пару раз чмокнуть в обе и в макушку. Такими их и застает Джемин. У него в руках корзина с травами, а еще овощи. Джено опускает Ынджуна в манеж, чтобы помочь мужу отнести все в кухню. Поцеловать тоже успевает, а потом получить затрещину. - Не катай его так, — бубнит Джемин. - Да почему?! Джисона катал, и ничего не случилось, ты что, — альфа упирает руки в бока. - Ничего. Ынджуни маленький ещё, да и вообще я люблю тебя, — Джемин хитрой лисой улыбается, да прижимается к Джено. Жар тела чувствуется через одежду, которую вот прям сейчас хочется снять. Альфа сглатывает, когда Джемин развязывает завязки на рубахе и показывает свое прекрасное тело. Ключицы, впадинку, родинки и шею, где красуется метка. Оголяется наполовину, а Джено, уже не выдерживая, рыкает и жмет омегу к столешнице. И тут влетает Джисон. Краснощекий, улыбающийся и удивительно догадливый. - Ой… - Джисон, ты что-то хотел? — Джемин спрашивает так беззаботно, будто не он сейчас полуголый сидит на столешнице, а между ног — его муж, отец Джи. - Я, да я и забыл. Ладно, я пойду тогда к себе, все, не мешаю! Сильно не шумите! Люблю вас! И убегает, только шлейф запаха говорит о том, что он тут был. Омега с альфой переглядываются и начинают смеяться. Конечно, как можно было забыть о старшем. Ынджун выползает из манежа быстрее, чем Джемин успевает сообразить, куда тот направляется. Малыш юркает за порог и оказывается в спальне родителей. Улыбается довольно, когда тянет руки к шкафу, но его тут же со смехом подхватывают и относят обратно. Джемин щурится на мелкого, тот делает так же в ответ. - Ах, ты… — не успевает договорить Джемин, как слышит: - Папа, папа! Папа! — и омеге тыкают в щеку пальчиком. — Папа. Джемин охает и оседает на диван вместе с Ынджуном. А тот как заведенный повторяет одно слово и хохочет. Эту картину видит Джено и стоит в дверях. - Папа, отец пришел! — малыш показывает на мужчину и быстренько сползает с колен папы. Джено ловит Ынджуна и обнимает. Да так и падает на пятую точку в проеме. Джисон, решивший спуститься тихонько за чаем, ничего не понимает. Папа сидит и молчит, а отец буквально валяется на полу. Весело здесь только Ынджуну. - Джисон-а! — выдает мелкий, и парень улыбается. - Ты наконец-то решил заговорить при них, да? Не надо было так резко это делать, папа вон в шоке, а отец… — родители переводят взгляд на старшего. - То есть ты знал и молчал?! — спрашивает Джемин, поднимаясь с дивана. - Не-а. Не знал, формально. Думал, что послышалось. А оказывается, что нет, — отвечает Джисон, а Ынджун прижимается щекой к плечу того и многозначительно зевает. Омега гладит его по голове и помогает встать Джено. Парнишка относит младшего в кроватку и вдруг видит, что у Ынджуна проступают веснушки на лице. - Точно лис, — тихонько выдыхает Джисон.***
Ченлэ караулит уже полчаса, но никого не видит. Джисон же обычно в это время тут идет, а сейчас нет. Зато он замечает волка. Большого и явно направляющегося к нему, а следом плетущегося Джисона. Отец пришел защищать своего ребёнка. Ясно. Ченлэ оборачивается в человека и улыбается. Омега, как и всегда, красив. Даже когда растрепанный и запыхавшийся. - Отец, прекрати. Я уже взрослый. Папа даже не против, ну что ты начинаешь, — мальчишка канючит и подглядывает на Ченлэ. Джено оборачивается в человека, хрустит шеей и здоровается с гостем. - Добро пожаловать к нам в поселение, — улыбается. — Знаю я, что ты к сыну моему ходишь. - Спасибо. Да, хожу. Истинный он мне, как ты своему мужу, — отвечает Лэ и делает шаг вперед. - Не за что ещё благодарить, я не давал никакого согласия. Ему только пятнадцать, а тебе сколько? - Тебе в человеческих или в лисьих? — спрашивает Лэ и прищуривается. - В обычных, — Джено, если так подумать, почти смирился с этим всем, но гордость волка и ревность не давали нормально мыслить. Да и Джемин сколько не говорит — все без толку. - Двадцать пять, на человеческие. И раза в четыре больше на лисьем. Свое я повидал, побегал, теперь пара мне нужна. Не переживай, забирать я его из семьи не буду. Да и пусть он сам решает. Джено молчит. Долго и упорно. Джисон нервничает, но тоже ничего не говорит. Да и что он скажет? Что вообще он может решить? - Так, а что ты думаешь? — спрашивает его отец. Джисон переглядывается с лисом. - Я не знаю. Хочу остаться дома, но хочу видеться с Ченлэ и познакомить их с папой. И Ынджуном, — немного неуверенно выговаривает омега. Джено усмехается и кивает: ну что же, этого он и ожидал. Ченлэ, что стоял неподалеку, теперь подходит ещё ближе, оттесняя Джено назад. Джисон перед ним, как на ладони. Близко. И только сейчас Лэ замечает необычные карие-зеленые глаза, россыпь веснушек на носу и слегка оттопыренные уши, спрятанные за отросшими волосами. - Ты такой красивый, — говорит лис шепотом, — я так долго искал тебя. — Альфа протягивает руку к лицу Джисона, но слышит негромкое покашливание. — Понял. Не трогаю, пока сам не за… — Джи не дает договорить, порывисто обнимая Ченлэ, кидается будто в последний раз и вкладывает в руку того подвеску с мордой лисы. - До встречи! — выпаливает он и убегает прочь. Джено пинает камушки, когда Джисон его нагоняет и улыбается. Они отправляются домой. Джено не нравится эта улыбка. - И ты чего такой довольный? - Ты лучший отец на свете, знаешь? — говорит Джисон и лезет обниматься. - Подлиза, я тебя такому не учил, — вздыхает Джено. - Зато папка научил, — смеется Джисон да показывает язык, — тебя легко задобрить. - Ой, отстань. Я вожак, между прочим! — Джено очень хочет потрепать Джисона за холку, но тот отскакивает в сторону и прячется за Джемином, который, услышав голоса, вышел к ним навстречу. - Вожак, ага, — усмехается Джемин. — Ты разрешал Джисону завязывать тебе бантики на хвосте, вожак. — И это было правдой. Такое было лет десять назад, когда Джи был еще маленьким. Он был первенцем, и уставали оба родителя. Джено тогда старался не упускать шанса поспать. И однажды по пробуждению не сразу понял, что на хвосте висит розовый бант, а между ушей завязаны два хвостика. Как только смог? До сих пор загадка. Джено улыбается от воспоминаний и понимает, что на него смотрят две омеги. Его любимые омеги. И ради них он готов на все. Даже отдать Джисона под явно надежный бок Ченлэ. Вздыхает. - Хорошо, ты будешь видеться с этим лисом, но на нашей территории. Джисон кивает и сжимает ладонью подвеску волка.***
Гнездование лис — это обычное явление. Правда, о нем Джено узнал случайно, но зато после первого такого у них появился Джисон. С тех пор альфа всегда готов к этому, но с Джемином, у которого цикл сбит, никогда не знаешь, когда настанет то самое время. Более того, этого даже сам омега не знает. Просто вот так. Все определяет настроение, и если Джемин ощущает себя, как вареный картофель, то гнездованию точно быть. Сегодня он себя чувствует плохо с самого утра и потому быстренько отправляет Джисона и Ынджуна к дедушкам, а отвезти их просит Ченлэ. Джемин доверяет ему. Чутье лисье не будет врать. Джисон радостный и счастливый берет Ынджуна на руки, да выходит за дверь. Не подозревая, как два лиса переглядываются понимающе. Джено возвращается поздно, и когда заходит домой, то не понимает, почему так тихо и свет горит только в спальне. Он осторожно открывает дверь и видит Джемина. Одетого в длинную рубаху и в худи самого Джено. Она ярко пахнет им. И тут альфа понимает, что омега свил гнездо. Из подушек, одеял, всего, что попалось под руку. Джено закрывает тихонько дверь, аккуратно приближается и гладит Джемина по голове. - Маленький мой, — шепотом, — я пришел. Джемин моргает медленно, сонно и тянется к альфе. Джено знает, что сейчас ему нужно обратиться в волка. Несколько секунд, и вот уже волк обвивается вокруг Джемина. Тот просто мостится под его бок и засыпает. Так проходит первый день. На следующее утро Джено видит перед собой морду лисы и фыркает. Лис, хитро прищурившись, смотрит и тычется носом в нос волка. - Есть хочешь? — мыслями обмениваться научились. Кивок. - Хорошо. Альфа возвращается с двумя тушками зайцев, Джемин радостно фыркает и принимается за еду. Ему совершенно все равно на то, что он пачкает все вокруг и не замечает как уже человек, а не волк устраивается позади. Постель все же приходится менять, когда Джемин понимает, что невозможно сидеть и вообще. - Гадость. Мог бы мне сказать, что я делаю, — Джемин, снова обратившись в человека, кривится. - Не было надобности. Ты был голодный. — Джено гладит лиса по спине, а потом тянет к себе. И целует. Сначала медленно и уже потом, когда омега оказывается у него на коленях, настойчивее. И тут альфа понимает, что Джемин затуманенным взглядом смотрит прямо ему в глаза и просит. Джено переворачивает его на постель, нависает сверху и буквально рычит тому в шею. Запах, что исходит от Джемина — головокружительный. Бергамот и грейпфрут. Неужели лисы могут так пахнуть? Джено развязывает завязки на рубахе, оголяет плечи и тянет вниз. Под ней ничего, и это вовсе заставляет завыть. Как щенку. И к черту, что его слышно всем вокруг. Если в радиусе километра от них вообще кто-то есть. - Обожаю тебя, лис, — альфа вылизывает шею, а затем грудь и спускается к бедрам. Он покрывает внутреннюю сторону поцелуями и восхищается. Как ему могло достаться такое сокровище?***
Ченлэ ведет машину, а Джисон только успевает поглядывать на него. И заодно играть с Ынджуном. Джисону хотелось бы спросить много чего, но он лишь радуется тихонько. Рука Ченлэ на руле, а вторая тянется к Джисону, чтобы потрепать по волосам. Неожиданный жест, который заставляет даже Ынджуна замереть и улыбнуться. - Давно не был у дедушек? — вопрос простой, но от голоса Ченлэ замирает отчего-то сердце. - Да. Пару месяцев, наверно, — ответ выходит тихим, но Лэ все расслышал. - Хорошо, значит они будут рады вас видеть, — И дальше они едут молча. Омега всячески развлекает младшего брата, а потом, вместе с ним утомившись, засыпает. Ынджун довольно пускает слюни на худи Джисона, а Ченлэ посмеивается. У дома старшей четы Ли они оказываются к вечеру. Закат красивый, алый, точно завтра будет солнце. Ынджун хнычет и не хочет слезать с рук Джисона. Тогда его перехватывает Ченлэ, и мальчик мгновенно успокаивается. Джисон недоумевает, а потом его сходу обнимает старший Ли — Донхэ. - Внучок, привет, а что это вы без предупреждения? — И улыбка. Точно такая же как и у Джено. - Папа разве не звонил? — Джисон удивляется. - Не-а, твой отец вообще тот ещё му… - Донхэ, я Ченлэ. Друг Джисона, — лис аккуратно перебивает, тянет руку и отвлекает от ненужного разговора. Ынджун просится вниз, а следом убегает к лестнице, где его ловит Ынхек. - Ага, папка ваш, как… - Привет, дедушка, — приветствует Джисон и поправляет рюкзак, который он не отдал Ченлэ из гордости. А сумку и ещё один рюкзак лис все же забрал. - Не зови меня так, Джисон, я ещё очень молодой для дедушки, — Ынхек прищуривается, глядя на лиса: — А это? - Ченлэ, — быстро тараторит Джи, — мой… друг! - Давно у тебя друзья старше тебя раза в четыре? Ченлэ смеется, а следом произносит: - Вообще-то я его пара. — Донхэ сзади присвистывает, а Ынхек кивает: - Теперь больше на правду похоже. В дом они заходят толпой. Ынджун носится по гостиной, Джисон не может его никак поймать, а Лэ болтает со старшими. В какой-то из моментов Ынджун спотыкается о свои ноги и летит носом в пол. Сначала ничего не происходит, а потом раздается плач. - Ну, мелкий, — шипит омега, поднимая его с пола, — добегался. На лбу у мальчишки красуется шишка, а сам он насуплено пыхтит в сторону, когда к ним подходит Ченлэ. - Эй, — Джисон не понимает, — ты что… стесняешься своей шишки? Перед Ченлэ? — И улыбка сама возникает на лице. Лэ гладит по голове Ынджуна, пока тот обиженно сопит в сторону, и аккуратно забирает его. - Пойдем поспим? — спрашивает тихо, так, чтобы услышал только младший. Они уходят в спальню, специально выделенную для Ынджуна, а по прошествии десяти минут Ченлэ выходит оттуда один. - Удивительно, как маленькие дети меня любят, — он присаживается к Джисону и берет его за руку, — ну что ты, все хорошо, завтра ничего уже не будет, не переживай. — Омега кивает и сам не замечает, как кладет голову на плечо Ченлэ. И прикрывает глаза. А издалека за ними наблюдает Донхэ и Ынхек. Довольно улыбаясь. И правда, что любовь творит чудеса. Они уходят на кухню, потому что внуков надо чем-то кормить, да и лисов тоже. Лэ не упускает возможности поцеловать Джисона в макушку. И нельзя же подать вида, что Джисон не спал. А сердце бухнуло вниз. - Маленький обманщик, — честно говорит Лэ. - Спасибо, — тихо-тихо раздается откуда-то снизу, — за Ынджуна. - Я могу кое-что сделать? Разрешишь? - говорит Ченлэ, на что Джисон поднимает голову и садится прямо. - Можно, а что? — Глаза у Ченлэ оказываются карие с черными вкраплениями, красивые. А следом он целует омегу. Простой поцелуй. В губы. И гладит по щеке Джисона. - Иди отдыхай, завтра пойдем в лес. Джисон не уходит, он позорно сбегает, успевает споткнуться и улыбнуться неловко. Спать? Ему теперь спать? Как? Он же… Никогда вообще не целовался. А это, оказывается, приятно? Приятно ли? Джисон закрывает дверь и съезжает по ней вниз. Сердце стучит так, будто вот-вот выпрыгнет. Приятно. Это… странно. Главное, чтобы отец не узнал, а остальное пережить возможно.***
Джемин тянется лисой на кровати и улыбается. Рядом лежит Джено, и его волосы, которые были собраны лентой, расплелись, и сейчас Джемин может с ними поиграться. Ну, или нет. Он знает, что на него смотрят. - Если ты думаешь на счет бантика, то подумай лучше о том, как мне быть со спиной. Ты мне всю её разодрал, хитрый лис, — Джено переворачивает Джемина на спину. - А ты мне все бедра искусал, посмотри. — И правда, темные синяки лелеют то тут, то там и на животе. - Я не виноват, что они такие… - Вкусные? Ты как волчонок, честно. А ещё вожак стаи. - С тобой я могу быть кем угодно. Они начинают целоваться, и Джено думает, что для такого Джемина он и вправду готов быть щенком всегда. Неделя проходит быстро. За это время Ченлэ не делал больше ничего, за что было бы стыдно Джисону и что нельзя будет рассказать отцу. С какой-то стороны жалко, но с другой… Лучше подождать, поэтому Джисон домой приезжает немного злой и хмурый. Непонятно, правда, на кого, то ли на себя, то ли просто на Ченлэ, что он его больше не целовал. А хотелось бы. Дома чисто, убрано и пахнет едой. Ынджун быстро ретируется к папе, который выходит из кухни и улыбается. - Я так соскучился по моему сладкому пирожочку. — Ынджуна целуют в обе щеки и тот хихикает. - Я смотрю, все прошло хорошо? — Лэ подмигивает. - Лучше не бывало. И я вижу, что ты тоже даром время не терял, — омега указывает на лестницу, — первая дверь справа. Хотя что я тебе говорю, ты и по запаху узнаешь. Джемин уходит на кухню с Ынджуном, а Лэ поднимается по лестнице. Джено в доме нет, значит он пока волен делать то, что может и хочет. А именно… - Можно? — стук в дверь. Она открыта, значит ждали. - Да, — раздается откуда-то из темноты. Джисон валяется на кровати, и лис его хорошо видит. - Можно я присяду? — В ответ невнятное мычание. — Расцениваю как «да». - Что-то хотел? Или как? — раздается недовольным тоном. - Ты. Я пришел к тебе, чтобы попрощаться, — произносит Ченлэ, заставляя Джисона подпрыгнуть на кровати. Он становится сразу лохматым, а худи съезжает с плеча и оголяет ключицу. Ченлэ сглатывает. - В смысле? Ты же не уходишь насовсем от меня? Что ты… Ченлэ правда держался, как мог, и пытался не лезть, не смущать, но сейчас это нужно. Он целует Джисона чуть напористей, чем в тот день, кладет обе ладони на его щеки и притягивает ближе к себе. Чтобы углубить поцелуй и затем прикусить ключицу. Пусть его убивают, растерзают и сделают что угодно, но этого мальчика он никому не отдаст. Прерваться приходится, потому что внизу слышится голос Джено и радостный визг Ынджуна. А потом раздается топот ног, и Ченлэ выскальзывает лисой прямо под ногами Джено. Тот не успевает поймать, только видит рыжий пушистый хвост с белым кончиком. - Так, я не понял, Джисон это кто… Что вообще тут происходит?! — альфа в недоумении смотрит на Джисона, который старательно прикрывает место укуса и безвинно хлопает глазами. - Ничего? — Джисон криво улыбается, а затем раздается крик — осознания: - Джемин! Это ты разрешил?! Джено на бегу превращается в волка и летит вниз, точно по следам уже убежавшего лиса. Старший омега выходит в коридор, видит, что мимо него пронесся волк, и только фыркает на это. Ревнующий человек — ладно, а вот волк — это беда. Джисон сбегает по лестнице, а Джемин стоит смеется. - Не догонит, не переживай, — со смешком вырывается у Джемина, — о, лисий укус, мой мальчик стал совсем взрослым! - Что? - Лисы кусают так, — поясняет старший, отодвигая в сторону ткань, — когда очень хотят себе пару, а ты неформальная пара Ченлэ. Эта метка сойдёт, но пахнуть будешь пока им. Как сейчас. Отец тебя покусает за задницу! Но в обиду не дам, не бойся. Джисон хочет расплакаться и уже начинает хныкать, потому что столько потрясений, а ещё отец, поцелуй и вообще что это все было? Кто ему скажет? - Они оба тебя любят. Просто не могут поделить. - Но, но я не вещь, чтобы делить меня, — всхлипывает Джи. - Вот, — Джемин мягко улыбается, поглаживая сына по голове. — Так скажи отцу и Лэ, что ты можешь сам решать. Тебе же скоро шестнадцатая весна, ты перестанешь быть щенком. Джемин с Ынджуном идут к Джисону в комнату, чтобы улечься там и поговорить о всяком, омежьем — и неважно, что Ынджун подрастал альфой. Ынджун, к слову, ничего и не понимает, но комната брата ему очень нравится и звезды на потолке тоже. Светятся красиво, как те огоньки в саду у них, которые он все не может поймать. И сейчас, когда он зажат между двумя любящими его людьми, он засыпает и думает об огонечках. Джисон же, уткнувшись головой в Джемина, тоже засыпает, старательно правда пытался не. Во сне парень обнимает Ынджуна. Но голос старшего убаюкивает. Сам Джемин вскоре оставляет детей, чтобы пойти разобраться с одним огромным «но». - Ты! — омега тычет пальцем в грудь вернувшегося домой Джено, — просто немыслимый волк! Как ты себя ведешь?! И что ты себе позволяешь?! Твой ребенок, твой любимый первенец, сегодня плакал. Из-за тебя. Понимаешь ты или нет? Они будут вместе. Точно так же, как и мы с тобой. Они будут жить вместе, когда мы позволим и когда сам Джисон решит. Они будут женаты, и у них тоже будут дети — наши внуки. Это все будет. А ты, — Джемин выдыхает, — делаешь так, что он прячется от него и думает, что ты своей ревностью просто лишишь его ещё одной радости. Видеть любимого человека. Джено опешивает от речи и просто молчит. А Джемин тем временем продолжает гневную тираду: - Вожак. Который не может смириться с тем, что дети растут, а с Ынджуни ты как будешь? Вообще закроешь в подвале может? Чтобы сразу. Всех женихов отбить. - Джемин, угомонись, — наконец, осторожно перебивает его Джено, выглядя очень виновато. — Я тебя понял, услышал, и я поговорю с Джисоном. Извинюсь, — последнее слово выходит очень тихим. - Вот. Можешь, когда захочешь, — мягкая улыбка, — ты сам прекрасно знаешь, что счастье наших детей зависит от нас с тобой. — Джено кивает да обнимает Джемина, чмокает в макушку и вдыхает аромат бергамота. И на долю секунды чует что-то ещё, но пропускает мимо. Главное сейчас — это разобраться с Ченлэ и Джисоном. - Может, нам позвать Лэ на обед? Я приготовлю оленину, ты её любишь, — Джемин бубнит в грудь альфы. - Угу, давай. Заодно я поговорю с ними обоими и надеюсь, что ты меня поддержишь. В ответ только молчание. Они стоят так недолго в обнимку, пока сверху не раздается плач. Ынджун вспомнил, что он может кричать и проситься к папе.***
- А твой любимый цветок? — Лэ идет на расстоянии десяти сантиметров точно. - Ромашки, гортензии, просто все, что красивое, не знаю, — пожимает плечами Джисон, да вертит в руках соломинку. - А цвет? Может, есть любимый? — продолжает спрашивать Ченлэ. Они останавливаются перед опушкой, и под тенью деревьев виднеется дом. С забором и калиткой. Небольшой, но видно, что построен добротно. - Серый, белый, — Джи смотрит вперед, — это твой? - Да, зайдем? Обещаю держать руки при себе, почти! — лис смеется, а Джисон понимает, что он бы не хотел, чтобы Лэ держал руки при себе. - Хорошо. Дом у Ченлэ оказывается небольшим, но уютным. Гостиная, ванная, одна спальня и кухня. Зато здесь светло, тихо, и Джисону тут очень нравится. Пахнет чем-то травянистым. Лесом. - Ты пахнешь лесом, травой, что там растет. А ещё дикими ягодами, — Джисон впервые так много произносит слов сам, а не после вопроса. — А ещё я чувствую лимон, а может, мне просто кажется… Ченлэ, не ожидавший такого, смеется и улыбается следом. Он подходит к мальчишке и говорит: - Ты первый кто так точно сказал чем я пахну. Спасибо. Джисон непонимающе смотрит и практически перестает дышать, когда Лэ приближается. Снова. Это чувство. Когда все тело немеет и не хочется двигаться. А мозг отключается. - Можно я поцелую тебя? — осторожно интересуется Ченлэ. - Д-да. И Ченлэ целует, сначала без рук, как и обещал, но потом просто не выдерживает. Обнимает, чтобы притянуть к себе ближе. Джисон охает в поцелуй и начинает смеяться. Но более настойчивые действия заставляют вновь сосредоточиться на руках Ченлэ, что блуждают по бокам Джисона. Но дальше они не заходят. - Папа сказал мне, что ты оставил лисий укус, правда? — спрашивает Джисон, сидя на коленях Лэ и прижавшись щекой к чужому плечу. - Ага. Твой папа все знает, что не удивительно. Я сделал это лишь потому, что точно знаю, что ты будешь моим. - Эй! — восклицает омега. — Я вообще-то имею право выбора! - Так, — интересуется лис, — и что ты выбираешь? - Тебя, конечно же, — фыркает Джисон, — но не стоит принимать меня за вещь какую-то. Вы с отцом… - Я люблю тебя, а ты не вещь. Ты прямо сейчас можешь уйти, я не держу, — Лэ убирает руки и показывает что все, мол, можешь идти. Джисон вздыхает и не двигается с места. - Ты манипулируешь. Знаешь же, что я никуда не пойду, потому что отец меня сегодня отпустил к тебе на ночь. — Джисон не уточняет, что это было со скандалом, криками, но его действительно отпустили. Бедного Джено чуть инфаркт не хватил, когда он услышал это слово «переночевать» — и не дома. Джемин почти сразу дал свое согласие, а вот Джено… Упрямо или лучше сказать с упорством горного козла смотрел на сына и не моргал. А потом все же согласился. Под давлением Джемина. - Точно, — ухмыляется Лэ. — Только у меня здесь нет других спальных мест, поэтому придется тебе спать со мной, — хитрая улыбка тут же возникает на лице лиса. - Лягу здесь, на диване, — Джисон приподнимает голову и невозмутимо пожимает плечами. Ченлэ так резко опускает его на этот самый диван, так быстро оказывается между ног Джисона, что последний даже не сразу понимает свое положение. Лэ утыкается носом в место за ухом и ждет. Джи не двигается. Волк внутри даже затих. - Я не знаю как сказать, чтобы не испугать. Я люблю тебя, я буду ждать тебя, и я хочу полноценно оставить на тебе метку. Вот только… Разрешишь ли ты мне сделать это? — тихо-тихо произносит альфа. - Я… — Джисон смотрит во все глаза и чувствует, что силы покидают его. — Да. Но разве у лис не делается это после свадьбы? В брачную ночь и… — он не договаривает, смущенный, но Ченлэ тут же кивает: - Ты прав. Так ты согласен быть со мной вечно и любить меня, пока смерть не разлучит нас? Быть в горести и радости, а ещё родить мне сына или дочку? — Джисон на прозвучавшее предложение почти не колеблется. - Да. У отца точно будет инфаркт, но это забота будет уже папы. Джисон впервые смелеет и целует сам. Так сказать, подтверждая свое согласие.***
У Марка с Хэчаном рождается мальчик. Праздновать идут, конечно, к ним, но смотреть на новорожденного щенка страшно. Они все похожи друг на друга, и в целом Джисону вообще трудно понять, что в этом милого. - Как назвали? — интересуется Джено. - Пока думаем, но я полагаю, что это второй Марк, — с улыбкой отвечает Хэчан. - Так значит… Марк? - Да, будет ещё один Марк. - Ынджун, посмотри кто здесь, — произносит Джемин. Мальчишку берут на руки, и он видит перед собой другого мальчика, тянет к нему ручки и понимает, что будет с ним дружить. - Папа, папа, хочу дружить с ним, пап, — малыш зевает и причмокивает губами. - Будешь, мой хороший, будешь, — Джемин улыбается, гладя сына по голове.***
Весна проходит слишком незаметно, но не для Джисона, который становится старше аж на целый год. И теперь ему шестнадцать. Теперь, по меркам своей стаи и по меркам отца, он взрослый волк, полноценный будущий вожак или нет. Джисон, вообще-то, не очень хочет кем-то командовать, что-то решать, ему хочется остаться щенком и, максимум, бегать по лесу вместе с папой, отцу на хвосте банты вязать. Но теперь все это в прошлом, в его детстве. - Ты чего такой грустный? — Джемин как и всегда возникает рядом необычайно тихо. - Думаю о том, что я теперь взрослый. А как это — я не понимаю, — бубнит Джи, размешивая зеленый чай. - В твоем случае — это выпадение всех молочных зубов и смена подшерстка на шерсть, — папа смеется и чмокает сына в макушку. Джисон вздыхает и все так же смотрит на чаинки, что плавают в кружке. И совсем не думает о том, что его пришел поздравить один из самых важных людей в его жизни. - Привет, отец, — Джено дергается: эх, а он думает, что умеет ходить так же тихо, как и папа. - Джисон-и, мальчик мой, вот ты и стал взрослым, — старший чуть ли слезу не пускает, — я так рад, а ведь помню, будто было вчера… - Отец, я эту историю знаю наизусть, — Джи улыбается. - Как ты был маленьким беспомощным волчонком? — Джено присаживается рядом. - Ага, как ты меня на руках носил и все такое. - Что ж, тогда я расскажу её ещё раз! - Отец! Папа спаси меня, папа-а, — воет Джисон, но спасает его не папа, а Ченлэ, возникший на пороге. С которым здоровается Джено и тут же ретируется куда-то. - Историю потом расскажу, — подмигивает, прежде чем скрыться в другой комнате. И вот Джисон остается один на один с будущим мужем. Он сглатывает и скашивает взгляд в сторону, глядит на занавески… Они новые? Откуда они у них, думает Джисон, — в голове что угодно, кроме признания того, что теперь он может переехать к Лэ. - С днем рождения, — Ченлэ вручает ему небольшой букет полевых ромашек вперемежку с травинками и васильками. Такой красивый. И неважно, о ком или о чем подумал Джисон. - Спасибо, присаживайся? — вопросительно, ибо в последнее время Ченлэ был занят и Джисон старался не думать, что он бегает за другими лисами или ещё что. В общем, не быть, как отец. Ревнующей задницей. Получалось плохо. - Пожалуй, да, — лис усаживается на место Джисона, а омега начинает готовить чай. Чувствуя на себе взгляд Лэ. Альфа всегда так. Разглядывает с ног до головы, будто Джисону мало трясущихся рук и ошпаренных пальцев. - Тебе помочь? — голос раздается прямо возле уха, и Джисон почти роняет чайник. Его ловят и ставят на столешницу. А потом Лэ обнимает омегу и прижимается сам. Кладет подбородок на плечо и смотрит. Снова. - Ну что? — не выдерживает Джисон. - Ничего, — улыбается Ченлэ, умиленный чужим смущением. — Я просто соскучился по тебе, — он не удерживается от поцелуя в щеку и тут же отскакивает назад, когда в кухню входит Джено. Ченлэ увлечено рассматривает скатерть, отмечая, что узор в квадрат — это просто какой-то ужас. Джисон же хихикает да ставит чайник на стол. - Отец, будешь чай? — альфа кивает и присаживается. Джисон думал, что самый неловкий момент был с поцелуем, но оказывается что может быть ещё хуже. Как сейчас, когда отец и Ченлэ друг друга пожирают глазами, а Джисон стоит между ними, как громоотвод. - Я пойду, пожалуй, — бурчит Джисон, но Лэ неожиданно хватает его за руку, заставляя сесть обратно. Джено не выдерживает и заговаривает наконец: - Раз ты тут, давайте уже втроем решим, что мы будем делать. Я понимаю, что вы уже все решили, а моя опека достала. - Мы решили пожениться, когда Джисону будет восемнадцать, — выпаливает Ченлэ. Ему не страшно, его точно не тронут, но ошарашить новостью сумел. Альфа делает сложное лицо и только переводит взгляд на сына. А затем вдруг начинает улыбаться. - Мальчик мой! Моя первая любовь после папки! Ты… солнце, — Джено обнимает Джисона и чуть ли не плачет. — Прости меня, ладно? Я надеюсь, что простишь. Джено наконец отпускает сына и вручает его Ченлэ. - С восемнадцатой весной пойдешь в его дом, я вас благословляю. Да и что мои слова против природы. Где-то за углом стоит Джемин и тихонько пищит от счастья.***
Спустя 3 года. - Ынджун, убери за собой, пожалуйста, — Джемин держит на руках маленькую копию Джено и охает, когда та решает подергать его за волосы. — Ынджун! Мальчишка, которому уже семь лет, вбегает в кухню и делает все, как просит папа. Даже больше. Омега благодарно выдыхает, да усаживается на стул. Ынджун просит подержать Инджи на руках, и Джемин не видит смысла отказывать. Рядом же. Малышка темноволосая, красивая и с глазами щелочками. Точь-в-точь Джено. И любит он её даже слишком сильно. Ынджун же просто обожает и возится с ней точно так же, как когда-то Джисон возился с ним. Джисон. Джемин грустно вздыхает и понимает, что пройдет еще время, и Ынджун тоже решит уйти в семью омеги. Хотя, быть может, и наоборот. Свадьба состоялась не так давно. Как Ченлэ и обещал, на восемнадцатую весну. Под сенью огромного раскидистого дерева. Там стояла арка, увешанная белоснежными цветами, а во главе церемонии был Джено. Джисон был одет в длинную белую рубаху, а поверх нее — жилет расшитый, красным и белыми нитками, Джемином. Небольшой подарок. Голову украшал венок из васильков и ромашек, а в руках парень держат первый букет из гипсофилы. «Цветочный мальчик», как однажды заметил Лэ. Омега улыбался, не переставая, перебирал ногами неспешна, но хотелось на самом деле убежать и скрыться от всех. Но нельзя. Тут папа, отец, Ынджун с малюткой Инджи, Марк и Хэчан с сыном, дедушки, даже друзья Ченлэ и их маленький лисенок-альфа. И вот он идет к отцу, который передаст официально Джисона в руки Ченлэ, волнуется. Будто не примут и не заберут. Лэ ждет. Всегда ждал его, наверно. И этого момента тоже. Джисон доходит наконец-то, берет за руку Ченлэ и разворачивается к отцу. А тот… плачет. Джисон видит скатывающиеся слезы по щекам. - Можете обменяться кольцами, — выговаривает Джено и видит, как Джемин кивает ему. Инджи с Ынджуном завороженно смотрят на старшего. - Наш Джисон-и такой красивый, — Инджи радостно хлопает в ладоши. - Конечно, самый красивый и самый лучший, — с улыбкой вторит ей Джемин, не сдерживая уже собственных слез. А Джисон тем временем надевает кольцо на палец Ченлэ, чувствуя легкую дрожь в руках. Лэ в какой-то момент несильно сжимает ладонь, невольно, и быстро надевает кольцо на палец Джисона. Все выдыхают. Они поворачиваются к сидящим гостям, а Ынджун первый летит к Джисону. Обнимает поперек и так сильно, а Джи почти плачет, да отдает букет в руки младшего. - Береги папу и Инджи, а ещё не давай отцу сильно командовать, — Джисон обнимает брата в ответ, и Джемин, который подходит после, улыбается. Гладит Джисона по щеке и произносит: - Я горжусь тобой и всегда буду ждать в нашем доме. Джено просто подходит к молодоженам, обнимает обоих, а затем отходит к Джемину. Берет на руки Инджи и гордо говорит: - Мы всегда будем рады вам, — подмигивает Лэ, на что тот кивает. - Я люблю вас, — произносит Джисон, оглядывая семью и прижимаясь к своему уже законному мужу.***
Ченлэ садится на кровати, подзывает к себе Джисона и обнимает его. Дышит им, наслаждается и наконец смотрит в глаза. Там отражается страх, радость, волнение. То, как дрожат руки у омеги и как весь он сам, будто лист на ветру. - Если ты не хочешь… — осторожно произносит Лэ, но Джисон перебивает, улыбаясь и качая головой: - Хочу, просто боюсь. - Тогда стоит подождать, может все-таки… - Нет, — голос Джисона звучит уже вполне уверенно. Ченлэ много раз повторять не нужно. Альфа ведет рукой и приподнимает рубаху до колен, вызывая табун мурашек у Джисона. Омега выдыхает и смелеет — сам снимает жилетку, да садится на колени Лэ. Теперь Ченлэ открывается вид на худые, длинные ноги, колени и бедра. Которые хочется целовать. Но прежде всего поцелуй достается Джисону, тягучий, томный, и Джи отрываться не хочет. Он только тянется за Ченлэ и потом вовсе роняет его на кровать, а сам усаживается сверху полноценно. Будто не он пару минут назад стеснялся всего этого. - Тебе идет, — с довольной улыбкой говорит альфа, подхватывая омегу за бедра и переворачивая на спину, — но давай пока вести буду я. Джисон кивает и чувствует, как рубаха задирается выше, оголяя живот и грудь. Он задерживает дыхание, когда Ченлэ поцелуями покрывает все тело и даже там, где совсем страшно думать. Щеки наливаются красным. При попытке прикрыться, слегка дают по рукам, и раздается рык. Лэ все делает аккуратно, снимает одежду, целует, ласкает и любит. Джисон только успевает захлебываться в эмоциях, теряться в своих ощущениях и радоваться, что у него есть Ченлэ. Засыпают они под утро. Джисон крепко обнимает Ченлэ. Теперь они точно самая настоящая пара.***
Спустя десять лет. - А ты вообще не меняешься, что своего старшего опекал, что теперь младшего, — говорит Марк, когда отпивает из чашки настойку. - Ынджун — это моя радость, я не могу отдать его кому-то там, — Джено допивает остатки джеминовой настойки и думает, что утром ему за это прилетит. - Ты так же про Джисона говорил, а теперь у него есть свой ребенок. Твой внук, между прочим, — Марк зевает, да подпирает кулаком подбородок, — твоя ревность — это так смешно, что даже грустно. - Ха-ха. Ты умеешь поддержать, братец, — старший встает с места, забирает чашки и моет их. - Я пытаюсь мыслить логически. Мы своего Марка воспитываем иначе: он знает, что кого бы он ни привел, мы будем рады за него. Так и тебе надо принять этот факт. - Факт чужого в моем доме. - Все! Я ушел. Удачи, — Марк поднимает руки вверх и прощается. Джено угрюмо смотрит в пол, хотя давно знает, что они тут были не одни. Ынджун выходит из-за угла, тоже недовольный. - Я люблю Куна, отец. Мне уже не семь, я понимаю всю ответственность и тому подобное. Как сказал дядя Марк — твоя ревность тебя доканает, — Ынджун подходит ближе, а потом обнимает отца. Крепко и знает, что его обнимут в ответ. - Пожалуй, ты прав. Делай, что считаешь нужным, — вздох, — я слишком вас всех люблю, чтобы мешать вам, да и ты взрослый, скоро восемнадцатая зима тебе. Ынджун улыбается в бок, видит тень папы и не перестает удивляться его чуткости. Никогда не перестанет. Они все равно очень классная семья. А их отец самый лучший на свете.