Белый снег

Моё рождение не было праздником или же торжеством. Отчетливо помню, как вокруг меня был мрак и чистейший лёд, как и осыпающиеся хлопья снега на мои оперения на шее, заставляя ёжиться от холода. Размытым зрением я рассматривал свой искаженный внешний вид в куске льда, показывая, кем я являюсь на самом деле. Помню, как рассматривал свои побледневшие ладони с темными коготками, а вдалеке раздался хруст льда, заставляя меня дернуться. Это всего лишь треск льда, который будет преследовать меня до конца моих лет и жизней. Я никогда не забуду нашу встречу, никогда не позволю себе забыть тебя, как и короткие совместных моментов среди метели или же под тусклым светом солнца, который мог согреть лишь твой кончик носа… Ты был и будешь моим лучиком солнца рядом с ледяным штормом, навсегда…

***

Хрупкий снег каждую секунду хрустит под ногами, оставляя следы среди темных столбов сосен, которые грозно возвышаются над головами людей, смыкаясь и закрывая темное небо. Совы, испуганные криками и суматохой в их тихом и спокойном лесу взлетают с веток и стремятся прочь от яркого света огня. Метель не щадит чужие волосы, как и обжигающее тепло от пламени. Силуэт человека цепляется руками за ветки сосен и сбрасывает с них хлопья снега, которые быстро падают на толстый слой белого покрова. — Он убегает! Быстрее! Тень ловко скрывается за деревьями и каждый раз исчезает между ветками морозной гущи. Трое людей в объёмных бежевых одеяниях отпускают кожаные поводки огромных собак с густой и светлой шерстью, которые бегут быстрее по снегу и издают громкое рычание со звонким лаем. Существо, напоминающее по росту юношу, резким движением сворачивает за заснеженные камни и бежит в сторону мелкой горки, покрытой нетронутым, чистым снегом. Сзади него доносится лай, заставляя сердце биться, ускориться и как можно быстрее бежать до спуска. Еще немного и это существо начнет задыхаться. Легкие горят огнем, во рту совсем сухо. Неожиданно в его покрытое густыми, черными, как звездная ночь, перьями крыло, с силой вгрызаются клыки охотничьего пса. Собака резко дергает головой, вырывая клок темных перьев. Силуэт издает еле слышный писк, который быстро глушится снежным слоем. Вокруг издается низкое рычание, страшнее любого зверя в сосновом лесу, пугая всех спящих птиц в округе. Крики бедных крылатых созданий слуховой волной разлетаются по округе. Собаки скулят и мчатся прочь от силуэта, оставляя после себя на снегу капли бордовой жидкости и растрепанные, сломанные перья. Этот пугающий силуэт перебинтованными ногами скользит по мягкому снегу с горки вниз и окончательно исчезает в густой тьме. Животные прибегают обратно к своим хозяевами и прячутся за их спинами. Один из мужчин раздраженно хватает за морду светлую собаку, замечая остатки крови на пожелтевших клыках. — Он ранен, не убежит далеко… Уж я на это надеюсь. В любом случае, продолжать мы не можем. Уходим. Все остальные кивают, разворачиваясь обратно в сторону своих домов, освещая себе путь тусклым светом от огня. Мгновенная тишина наступила в окрестностях леса, а птицы возвращаются обратно на свои ветки, сопровождая толпу из людей своим укорительным взглядом, словно помечая их, как нарушителей их покоя и тишины священного леса. Одна из ворон каркает, пугая этим звуком одного из мужчин, взмахивает темными крыльями и улетает прочь, оставляя на земле почти такие же черные перья, чуть меньшего размера.

***

— Давай, малыш, вперед Мягкий голос заставляет маленького, любопытного ягненка поторопиться и не отставать сзади. Размеренным шагом ступает по снегу, оглядывая каждую овечку вокруг себя, чтобы не упустить из виду. Его волнистые волосы, цвета золотистой пшеницы по полю, плавно растекаются по плечам, но многие считают, что это настоящий оттенок солнца, который им нужно оберегать, как последнее тепло и свет, как-то, что могут у них отобрать. Круглые золотистые сережки с искусно вырезанным солнцем в каждой болтаются из стороны в сторону. На их концах сплетены в косичку золотистые пряди волос, свисая по теплому, белоснежному меху на груди. Юноша приподнимает руку в достаточно толстой бежевой ткани и поправляет маленький пучок из передних прядок на макушке, убеждаясь в его целостности. Опускает руку и прячет её в глубоких карманах длинной юбки, цвета топлёного молока. Его ребра несильно сжимает светло-каштановый корсет, верёвочки болтаются под теплым мехом, не позволяя холоду пробраться к нежной коже. — Итэр! Ты сегодня будешь играть в «найди иль выполняй желание»? — Маленький ребенок с темными волосами подбегает к боку длинноволосого и завороженно смотрит карими глазами в светлую радужку парня, словно там разлит сладкий мёд. — Нет, у меня слишком много дел сегодня, прости. Со слабой улыбкой отвечает Итэр и третий раз оглядывается вокруг, считая в уме каждую овечку рядом с собой и вновь не замечая маленького ягненка. Оборачивается и, к своему счастью, обнаруживает, что он остановился у одинокого лысого деревца в обильно заснеженном поле. С глубоким выдохом юный пастух подходит к нему и отгоняет обратно в толпу, надеясь, что такого больше не произойдет. Напоследок поглаживает по мягкой шерсти на спине и в очередной раз выдыхает, выпуская перед налитыми кровью губами облако пара. В поле зрения ему наконец попадается знакомый заборчик и Итэр идет быстрее овец, чтобы открыть калитку их небольшого загона. Отходит в сторону и чабаном иногда подгоняет неуклюжих ягнят, чтобы быстрее забегали внутрь. Ожидает последнюю овечку и закрывает на заржавевший замок дверцу. Итэр доволен работой, хоть и сильно устал. Он вновь пересчитывает всех овец. Точно столько же, сколько было и при их выводе. проходить вдоль заборчика, проводя ладонью в тонкой перчатке с оголенными подушечками пальцев и ускоряет шаг, ловко проскальзывая между тяжелых дверей из темного дуба. Глубоко внутри засела мысль о том, как он ляжет и надолго уснет. Отоспится, а утром он вновь поднимется, чтобы отправиться работать. Итэр тяжелым выдохом в очередной раз выпускает пар и с поднятыми уголками губ проходит вдоль заснеженных камушков по затоптанной дорожке. Он машет пробегающим мимо него детям в пушистых, теплых шапках. Итэр касается кончиками пальцев своей макушки. А ведь сам он шапку и не носит… Его волосы красиво отсвечивают лучи солнца, переливаясь, словно золото, что редко можно достать. К нему подходит женщина в зрелом возрасте и смотрит добрыми глазами на блондина. — Наше солнышко вернулось… Устал? — Женщина с очень красивыми каштановыми волосами. Она нежно дотрагивается пальцами в перчатках к косичкам, свисающим с сережек, и поправляет их кончики. — Ну не стоит так, матушка… От работы каждый устает, не стоит так меня жалеть, — Заминается Итэр и опускает макушку вниз, неловко наблюдая за тем, что женщина делает с его обрезанными волосами на украшениях. — Тебя Люми обыскалась, иди успокой её… Такая вспыльчивая девушка. Блондин кивает, уже чувствуя стыд на щеках за возможные проделки своей сестры. А женщина в последний раз проводит руками по косичкам, коснувшись чужой щеки. Нежно. Ее детям очень повезло с такой матерью. Итэр скучает по всему этому еще с маленького возраста. Пара секунд, а женщина уже продолжает гулять медленными шагом по округе их деревни. Парень проходит мимо остальных жителей маленькой и скромной деревушки, чуть ли не добегая до своего дома. От чего-то появилось волнение за свою единственную родственницу. С ней все в порядке, но сердце все так же сильно колотится. Украшения одежды тихо звенели от резких движений. Итэр поднимается по короткой лестнице и топает на месте, сбрасывая хлопья снега с теплых ботинок. Люмин точно его убьет, если он занесет грязный снег в дом. Он оглядывает свои плечи и с меха рукой тоже пытается стряхнуть снежные хлопья, но на спине в густом меху он всё равно остается и уже начинает медленно таять. Итэр быстрым шагом заходит внутрь и оглядывается вокруг: привычные стены из досок сосны, покрашенные в бледный оттенок зеленого, но чуть выше были вырисованы ровные рисунки солнца и всевозможных растений, которые уже стали бледными со временем. Затушенные свечи стоят на темном комоде рядом с деревянной фигуркой девушки с крыльями, а воск уже давно застыл на стальном донышке. Чабан оставляют одиноко стоять в углу коридора рядом с плотной дверью, сам Итэр снимает ботинки, ставя их аккуратно рядом с другой парой белоснежной обуви. Видимо, Люмин действительно дорожит ими и носит бережно, как ее и просил ее заботливый брат. Он аккуратно ступает по холодному полу, а тот все равно скрипит. Скрипит уже долгое время, но что поделать. Родной дом. В нем много воспоминаний. Настолько, что хочется прожить в нем всю свою жизнь. Итэр заходит в большую и светлую комнату, где посредине стоит простенький обеденный стол и четыре стула. Два из них выглядят совершенно нетронутыми, словно их используют только для декора. Вдоль стены находятся шкафы с пыльными и старинными книгами, обложки и страницы которых уже давным-давно износились и пожелтели, а между старинными шкафами висит огромный, вручную сшитый, прекрасный гобелен, на котором навеки записано напоминание о том, почему этому парню приходиться носить вместо удобных теплых штанов, теплую и длинную юбку, а длинные волосы беречь и хранить, как свою собственную жизнь. Юноша слегка дотрагивается кончиками пальцев до ткани гобелена и сдувает тонкий слой пыли. Она все лезет в ноздри, Итэр чихает. Внизу изображены люди, их лица были искажены в страхе и панике, а над этим паникующим стадом нависает темное нечто, которое словно пытается устремиться в темное небо, сжимая в своих руках беловолосого мальчика, который всем своим видом излучал свет и добро. Существо с длинными, черными волосами и двумя парами огромных темных крыльев, что так угрожающе стремятся вниз. Чуть левее, внизу плачут навзрыд светловолосые девушки с пышными платьями, отчаянно пытаясь ухватиться тонкими руками за чудовище. А сзади этих девушек были прекрасные крылья бабочек. Итэр опускает свои светлые глаза на подол юбки и спускается тонкими пальцами на ткань, сжимая её и мотая из стороны в сторону, завораживающе наблюдая за волной складок. Он чуть щурится, прекращает мучать ткань и утыкается кончиком носа в такой густой и теплый мех у шеи, прикрывая пышные ресницы. Его чуть бледноватые щеки краснеют от холода, как и веснушчатый кончик носа. Вдалеке с тяжелым скрипом открывается деревянная дверь и выходит девушка с завязанным веревкой низким хвостиком. Парень оборачивается и замечает возле стола свою сестру. Волосы у нее были цвета солнца, словно снесенного с самого яркого гобелена. Но, к удивлению, её кончик носа и щеки не были покрыты созвездиями из ярких веснушек. Её белая юбка в подоле немного порвана. К счастью, она уже давно смогла зашить и носить по новой, не заботясь о том, что выглядит это слегка неопрятно. Рубашка вручную украшена таким красивым вышитыми крестиком рисунками крыльев бабочек, а на груди красовалось маленькое солнышко. Их часто называют детьми солнца, а они все соответствуют своему статусу. Девушка полная копия брата, хотя многие любят говорить наоборот, что это Итэр её копия. Спорить они могли долго, но их часто это раздражало. Юноша с искреннем теплом на душе смотрит на свою родную и единственную сестру, так красиво улыбаясь. Он будто бы светится, когда одаривает людей своей улыбкой, настолько она нежна и красива. — Люми, я овец завел, все со мной. Помочь тебе еще с чем-нибудь или дальше сама? — Светловолосый плавно подходит к своей сестре и большим пальцем нежно поправляет немного размытую скругленную стрелку у уголка глаза, стирая случайную неровность. — Вода нужна. Хочу приготовить нам поесть чего-нибудь теплого, да и хотела бы наконец волосы помыть… Принесешь? Пожалуйста. — Девушка обеспокоенно разглядывает лицо своего брата, так же мягко улыбаясь ему. И только потом спокойно выдыхает. Ставит деревянное ведро с овощами на кухонный стол и уходит обратно в каморку, доставая пока два бревнышка древесины для камина. — Конечно. Постараюсь вернуться, как можно быстрее. Только… — Итэр думает, какое слово все же стоит ему подобрать, — Прошу, не доставляй хлопот остальным людям, пока меня не будет. Я могу за себя постоять, ты же знаешь. Люмин дуется, как будто бы обижается на своего брата, хоть это было совершенно не так. Итэр кивает и напоследок аккуратно поправляет две отрезанные косички, завязанные на блестящих серьгах у девушки. Он быстро, чуть ли не летящей походкой направился обратно к выходу из старого домишка, проведя, еле касаясь, по щеке Люмин. Юный парень уже подхватил коромысло с двумя ведрами в коридоре. На плечо опустилась небольшая тяжесть, которая не особо чувствовалась под всей одеждой. Вновь надевает обратно потрепанные ботинки, идеально балансируя с ведрами. Итэр поправляет подол юбки и выходит обратно на мороз, направляясь в сторону тех же огромных и массивных дверей. Он мягко кивает одному из грозных мужчин и его спокойно выпускают, чтобы набрать воды из ближайшего озера. К их сожалению, они не имеют колодца и с водой у них появляются частенько проблемы, приходится на своих двух ногах передвигаться до ближайшего водоема. Ему не трудно сходить и помочь сестре или другим жителям, но иногда так не хочется выходить обратно на щипающий щеки холод и ощущать покалывание на всей открытой коже. Зато, к их счастью, такой холод позволяет хранить ягоды ещё с лета, да и зимой они могут сварить себе такой вкусный, треплющий язык ягодный напиток. Юноша идет, его волосы чуть болтаются на ветру, а серьги так тихо и приятно звенят. Снег под ногами хрустит, все заставляет вслушиваться в эту своеобразную мелодию. Взгляд падает на заснеженный, уже темнеющий лес и ему все же приходится идти дальше, ведь источник их воды находится прямо посредине их густой чащи. Белый снег словно светится и искрится на мягких лучах солнца, заставляя блондина жмуриться. Такой чистый и свежий воздух принуждает тонуть в своих мыслях. Такие приятные фантазии о теплом лете и отдыхом под палящим солнцем… Про работу в это время вспоминаться совершенно не хочется. Стрелой в мысли вонзается воображаемый рисунок с гобелена. По спине проходят мурашки. Целой волной это неприятное чувство скатывается со спины к стопам. Верит ли он в их кошмарное поверье о темном, словно неизведанная морская глубь и о светловолосом солнце-мальчике? Не сильно. А его сестра — еще как. Она так боится и беспокоится о нем, как никто другой, ведь среди людей в деревне они единственные, кто имеет такой яркий и светлый цвет волос, который взаправду напоминает яркое спасение и солнце. Жители их деревни с самого рождения двух близнецов были уверены, что именно их чудесное рождение — спасение и оберег. Каждый с искренним уважением относится к двум, на равных. Они словно два ярких спутника, что освещают поселение даже самой страшной глубокой ночью. И именно из-за этого поверья… Все свято убеждены, что за Итэром охотится странное, до мурашек пугающее существо с огромными рогами и крыльями. Он часто спрашивал: «почему именно за мной охотится это загадочное создание?», но никто ему внятно так и не смог ответить. Спорить юноша не стал и все продолжает слушаться Люмин, выглядев максимально женственно. Очень своеобразный оберег от… Этой неясной твари, про которую мало что известно. Итэр все продолжает и продолжает идти, погруженный глубоко в свои мысли и даже не задумываясь о том, сколько ему идти и какое сейчас время суток. Он молча уткнулся в меховую накидку, пряча от кусачего мороза аккуратный нос. Глубокий вдох и выдох. Все эти звуки: редкое щебетание птиц, жалостливый скрип снега под ногами, свое собственное тяжелое дыхание… Все было таким единым и красивым звуком, которым он мог наслаждаться бесконечно, находясь вдалеке от дома, в полнейшей тишине. Она обволакивает, как и чувство одиночества. Чувство страха за родную сестру вдалеке от него. Это легкое беспокойство смягчает свои углы, когда юноша так спокойно прогуливается по лесу и совершенно не задумывается о своих невзгодах. Своеобразная музыка, которую не так часто услышишь. Музыкальные инструменты красивы, но они никак не смогут равняться с красотой природы этого места. Юный парень все идет, чуть ли уже не напевая какую-то одну из заурядных мелодий, что часто слышит по вечерам от одного из сожителей в деревне. Красиво. Неожиданно сердце Итэра уходит в пятки, когда его ноги резко подгибаются и резко скользят вниз. Он не заметил мелкую горку вниз! Чуть ли не упав в снег лицом, он все же неуклюже спустился по ней к незамерзшему озеру. Сердце колотится, словно он только что пережил атаку нескольких хищных волков. Страшно до безумия. Настолько, что и без того тяжелое дыхание еще сильнее участилось. Итэр медленно оседает в груде снега и с веток сосен падает очередной дождь из снежинок, сваливаясь прямо на его золотую макушку. Он хлопает густыми ресницами и машет головой, чтобы сбросить холодный снег с головы. Не проходит и нескольких секунд, как перед его медовыми радужками, возле озера, появляется темное пятно, что очень активно двигалось. Итэр прищурился и наконец разглядел: темный… Лебедь? Да, лебедь, который очень отчаянно пытался взлететь, но попросту не мог этого сделать. Из-за своего грохота он напугал бедное животное, которому видимо нужна помощь. Итэр поднимается резким движением и наспех отряхивает свою одежду, поднимая засыпанные снегом коромысло и ведра. На этот раз его глаза намного внимательней разглядывают такие мощные и даже болезненные попытки взлететь или уже даже убежать несчастной птицы. Вот это да… Лебедь такого красивого черного цвета. Разве такие вообще бывают? Итэр слышал о подобном, но в жизни видит воистину впервые. Он долго думает: стоит ли ему подходить к птице или все же посмотреть издалека. Его перья красиво переливались на свету, хоть это и трудно было заметить с первого раза. Вдруг, юношу привлекла одна деталь… Крыло. Оно намертво было прижато к телу, а лебедь все старался его выпрямить, в попытках взлететь. Кажется, Итэр разглядел что-то кровавого оттенка… — Мамочки… Итэр очень медленно и осторожно подходит ближе, аккуратно переступая с ноги на ногу, устремив взгляд прямо на птицу. Лебедь оборачивается, начинает громко, угрожающе шипеть на него, пытаясь взмахнуть крыльями, но всё так же четно. Парень просовывает руку в глубокий карман юбки и достает маленький уже изрядно потрепанный стеклянный бутылёк со спиртом, который носят почти все жители деревни. На всякий случай, если вдруг что с кем случится… Спасибо большое мастерам за все вещи, что с собой носит Итэр. Он как можно тише и аккуратней подходит к птице и игнорирует угрожающее шипение в свою сторону, тянется рукой и придерживает буйного лебедя под грудь. Ох, лишь бы он его случаем не укусил. Ставит бутылочку на снег и кончиками пальцев касается пораненного крыла. — Тише, милый, я тебе просто помочь хочу… Шепчет и не думает, что он его поймет и послушается. Надежд совершенно немного, Итэр готов использовать спирт на себе, если вдруг его все же захотят укусить. Замечает засохшую кровь на прекрасных темных перьях, замечая, что кончики на крыльях отдают прекрасным золотым оттенком. Так вот, что так красиво переливается в солнечных ручах… Этот отлив золота так красиво выглядит, что хочется забрать одно из этих перьев себе, может даже носить, как украшение. — Ты безумно красивый, впервые такого вижу. Я восхищен. Улыбается светловолосый, думая, что его понимает птица. Выдыхая пар с приоткрытых губ, он открывает бутылек с едкой жидкостью. Аккуратным и плавным движением раскрывает темное крыло птицы, даже сам не замечая того, как он перестал вырываться. Без каких-либо предостережений выливает немного спирта в место раны, отчего лебедь дергается вновь даже с удвоенной силой, но шипеть все же перестал. Со временем должно быстрее зажить, хоть Итэр и не думает, что это уж так сильно поможет лебедю пережить травму. Юноша не знает, сможет ли он выжить эту ночь, но и забрать к себе домой блондин точно не сможет. Он представляет лицо своей сестренки, которая бы молча смотрела на него, с таким негодующим и серьезным взглядом. Как и весь народ, собственно говоря. О чем Итэр только думает с такими идеями? Они явно не идут на пользу. — Проживешь эту ночь сам? По крайней мере, я буду на это надеяться, честно. С солнечной улыбкой юный парень отпускает птицу и встает на затекшие ноги, закрывая горлышко бутылька. Наконец он возвращается к богом забытым ведрам и подходит к такому красивому и глубокому озеру. Оно всегда выглядит так завораживающе, что Итэр надолго остается, когда ходит за водой. Люмин не особо рада этому и всегда отчитывает Итэра, когда он наконец возвращается. А сейчас он задержался еще сильнее… Естественно, она все это делает не со зла. Она до безумия любит его, юноша это понимает и готов доказывать ей то, что он вполне справляется сам со всеми трудностями и не стоит так за него волноваться. Если Люмин он и сможет убедить… Что очень вряд ли. То уже остальных жителей деревни и подавно. Он проходит чуть дальше от места с лебедем. Один раз оборачивается назад из интереса, но лебедь спокойно сидит и вычищает свои перья клювом у берега, на пробу приподнимая крыло. Он смог заметить только сейчас эти золотистые глаза птицы. Так красиво переливаются, словно настоящий золотой шар. «— Разве у темного цвета лебедей не должна быть красная радужка?» Пару раз хлопает ресницами и опускает ведра в озеро, чтобы поднять их уже с ледяной водой, возложив себе на плечо. Напоследок он быстро рассматривает уже совершенно спокойного лебедя, который наклоняет макушку в бок, продолжая взмахивать одним длинным крылом. Итэр с глубокой печалью и сожалением осознает, что это создание точно не доживет до утра. И вновь глубокие мысли отражаются в его сознании, когда он возвращается почти той же дорогой, но горку эту обходит — лазить по склонам с ведрами плохая идея. Подобные мысли редко посещают его светлую голову, но иногда он задумывается о том, что не способен помочь кому-то подобному, красивому созданию в этой ситуации. «Не стоит себя убивать так из-за мелочей, » — часто слышал светлый парень, когда вновь с печалью наблюдал за смертью животного. Солнце уже медленно заходит за горизонт, окрашивая мягкой кистью белоснежные поля оранжевым и красным оттенком. Такой красивый и искристый снег успокаивает и лечит душу. Короткий выдох и он снова задумывается о насущных делах. Дни слишком короткие, отчего успеть сделать все домашние дела почти невозможно. Но Итэру от этого зима меньше не стала нравиться, слишком сильно он любит белый цвет и красоту зимы, когда все деревья покрыты снегом, а на земле от солнца он ярко блестит. Эту красоту он не может отвечать, хоть и сам себя часто сравнивает с солнцем. О чем говорить? Вся деревня так делает. Они с Люмин превозносились достаточно часто в глазах жителей. Итэр совсем не против. Он видит в солнце что-то такое красивое и недоступное… Под его светом всегда можно заметить что-то особенное, он точно это знал. В очередной раз облизывает сухие губы на морозе и уже без различных мыслей доходит до дома почти к ночи. — Ты весь в снегу, Итэр. Решил колобком прокатиться по снегу, пока я тут тебя жду? — Я случайно, Люми… Честно. Неловко улыбается братец и отдает ведра своей сестре, совсем не заботясь о том, что они могут оказаться для ее рук слишком тяжелыми. Люмин что-то недовольно бурчит о том, что мужчина здесь Итэр, но совсем тихо. Так тихо, что ее голоса практически не слышно. Юноша снимает верхнюю одежду и остается почти в той же белой рубашке с яркими узорами и рисунками, что и девушка. Она уже давно нарезала все овощи на доске и ставит на огонь кастрюлю с водой. Итэр устало, с легким выдохом садится на стул и вновь оборачивается на старый и такой красивый гобелен. Его спину греет тепло из раскаленного камина, а в доме царит аромат приятных трав. — Люми… А почему люди решили, что Сиратори выглядит именно так? — Хм! Итэр, говори тише. Не дай боже он нас услышит…! — Люмин со злостью смотрит на брата, поджимая губы. — Если честно, то я не имею и малейшего понятия. Соседи наши говорят, что это его третья форма из… Как раз таки трех, вроде бы. — Двигает плечами блондинка и кидает свеклу в воду, после чего продолжает нарезать капусту чуть затупившимся ножом с деревянной ручкой. — А разве есть еще и другие? — Ммм… Отец наш мне говорил, что есть и очеловеченная и форма безобидного животного. — Девушка ойкает и быстро облизывает кончик указательного пальцы, ощущая металлический вкус на языке. — Какое животное? — Итэр оборачивается на сестру и перебирает между пальцами косичку, что завязана на сережке. — Вроде темный ворон или лебедь…? Я точно не помню. Давно это было, ты ведь это понимаешь… — ее голос затихает, возвращается былая тоска по родным. — Сожалею о том, что мои воспоминания постепенно стираются. Последнее никак не комментирует и вспоминает лебедя у озера, чьи перья были цвета смолы, а кончики перьев оттенка чистейшего золота. Такого красивого он ни разу не видел, хоть и гулял по той местности довольно частенько. Ему знакомы многие животные и растения, большую часть леса он знает чуть ли не наизусть, но такое видел впервые. Вопросов в голове скапливалось все больше и больше, а ответов так и не находилось. В голове что-то начинает вырисовывать цельную картину, о которой Итэр думает с очень большим подозрением. — Вот, надеюсь не пересолила. — Она ставит миску супа перед братом, и сама садиться напротив, дуя на деревянную ложку, чтобы остудить. — А почему ты резко заинтересовался? Раньше ты не сильно любил поднимать эту тему. Знаешь, о божествах и, кхм… Сиратори в том числе. — Знаешь, Люми… Когда я ходил за водой, то возле озера, то заметил раненного лебедя. Он был темным, вот и подумал… — Заминается светловолосый и почесывает затылок, ощущая себя маленьким ребенком-глупцом. — Ити, ну ты лебедей раньше не видел, мой хороший? Таких у нас много. — Девушка смеется и спокойно ест свою порцию супа, наслаждаясь его идеальным, по ее мнению, вкусом. — Да, ты права… Юноша понурил голову и все же не решился продолжать этот разговор. Эти золотые перья и радужки… Он еще никогда не видел таких красивейших птиц. Если его дражайшая Люмин увидит и поймет что-то странное, то от брата точно она ни на шаг не отойдет, а ему, итак, не хватает личного пространства со всем этим беспокойством.

***

— Я пойду овец пересчитаю на всякий случай. У меня очень неприятной предчувствие, я должен. — Но уже звезды на небе появились. Дядя может разозлиться, если ты не останешься дома… — Обеспокоенно поправляет края меха на плечах брата Люмин и глазами бегает по его нежному лицу. — Со мной ничего не случиться, Люми. Ты же знаешь это, верно? Вздыхает Итэр и напоследок улыбается, глядя в волнующиеся глаза сестры. Он берет с тумбочки стеклянный светильник с чуть расплавленной свечкой внутри и покидает свой теплый и уютный дом. Мороз тут же щиплет щеки. Юноша в третий раз чихает и вытирает кончик носа рукавом, тихо, чуть ли не на носочках прокрадывается за ворота. Сверху укрытое черной краской небо. Звезды тускло светятся на темном полотне, искрятся, словно на снегу, а силуэты леса теперь не завораживали, а настораживали. Макушки елей так грозно нависают над головой. А резкие звуки и неожиданный хруст снега заставляют его иногда вздрагивать от неожиданности. Итэр машет головой, стараясь стрясти все сомнения и открывает калитку. Неприятный скрип раздается в ушах волной, а тело дрожит от мурашек. Проходит внутрь, а снег все давит на мозг своим неприятным скрипом. Почему именно ночью он стал таким неприятным? Настолько, что не хочется его слушать, как днем. Вернуться в дом и сидеть там, в своем уютном «гнезде». Итэр выдыхает облако пара и начинает пересчитывать каждую сонную овечку, зажимая по пальцу на руках. Один ягненок открывает глаза на шум калитки и за спиной блондина привстает на ножки. Юноша дрожащей рукой продолжает считать, даже не обращая внимания. А ягненок тихо, незаметно проходит за спиной Итэра, макушкой толкая калитку. Итэр резко оборачивается на жалобный скрип и замечает маленькую овечку, которая испуганно оборачивается на его резкие движения и резко срывается с места. — О, боже! Сердце блондина пропускает один удар. Как же он не уследил за одним маленьким ягненком?! Итэр, спотыкаясь о снег и свои собственные ноги, быстро выбегает из загона, судорожно закрывая на замок калитку, как он мог забыть сразу закрыть её на замок?! Из-за слоев одежды ему бежать слишком тяжело даже за таким маленьким ягненком, который явно не собирался останавливаться. Тем более за таким маленьким ягненком! Эти проказники такие шустрые, что в юбке у него в действительности очень мало шансов поймать несмышленое животное. Итэр тяжело дышит, раздирая легкие и глотку. Его тело накатывает волна страха, когда он осознает, что животное скрывается за деревьями непроглядного леса. Черт! Черт-черт-черт! За ним срочно нужно бежать! Ни секунды не обдумывая, он со всех ног несется за покрытые снегом кусты в темный лес и, спотыкаясь о каждое препятствие, оглядывается вокруг, в надежде найти потерянное животное. Итэр тяжело дышит, сжимая в руке слои одежды на груди. Очень больно дышать, а в глазах иногда темнеет. Он выдыхается, но потерять ягненка он не имеет права. Итэр молится, лишь бы он нашел его до того, как о нем начнут беспокоиться. Скорее всего, начнут, подсознательно юноша это понимает. Поднимает светильник выше и на снегу находит её следы, ориентируясь по ним, он вновь срывается с места, уходя дальше, вглубь леса. Даже мягкий свет луны и пробивался сквозь верхушки деревьев, а огонек в лампе так грозился потухнуть. В груди оседало чувство страха и паники. Скорее, даже за свою жизнь, чем за животное. Он шел и шел, внимательно оглядываясь по сторонам. Лишь бы следы случайно не замело, иначе он и сам может заблудится, вернувшись домой лишь ко дню. И то… Совсем не точно. Страшно, очень страшно продолжать движение, но уйти назад он не может, оставив животное одно в холоде. Вокруг густая темень, которая давит со всех сторон на светлую фигуру, которую не может осветить маленький источник света в его руках. Этот лес живет своей жизнью, своими порядками и особенностями. Здесь нет места людям, таким как Итэр и его народ, особенно по ночам, когда вокруг каждую секунду раздается треск веток, а совы издают звуки, заставляя подпрыгнуть на месте в этой тишине. Лес полон звуков животных и треска веток даже в темень. Итэр с паникой сглатывает и пытается не обращать внимание на постоянные звуки, как и на силуэты странных существ вокруг, хотя это просто его шальное воображение, которое просто пытается одурманить его разум. Верно ведь…? Сердце стучит, гулко отдаваясь в висках и кончиках пальцев. Руки дрожат, как и все его тело. На это маленькое солнце давит тьма и угроза целого леса, а оно беззащитно продолжает светить, лишь бы найти ягненка. — Матушка родная… Т-теперь я понимаю, почему нам запрещают сюда ходить в особенности по ночам… — Итэр медленно осматривается, боясь оглянуться лишний раз назад. Пот каплями скатывается по спине. Юноша словно слышит абсолютно все, но ничего не видит. Ему мерещатся злобные тени, что так и норовят схватить его за волосы или руки. Тени, что в любой момент могут убить его. Сердце перекрывает все шумы, а Итэр отчаянно пытается успокоиться, чтобы скрыть этот звук. Тяжелое дыхание судорожное. Так, будто прямо сейчас он упадет и не сможет продолжить идти, преодолевая всю свою усталость и панику. Как же ему страшно! Люмин была права, когда говорила своему брату о его же безопасности. Он вряд ли что-то может сделать даже своему собственному воображению. Дрожат даже губы — от холода или от страха, юный парень не знает. Он знает лишь то, что никогда не расскажет о своем страхе близким людям из деревни. Если, конечно, вернется туда этой ночью. Блондин поднимает глаза наверх, в надежде увидеть светлое небо с прекрасными созвездиями, но замечает лишь ветки сосен и густую, такую устрашающую тьму, ощущая себя в клетке. Сзади трещит ветка и светловолосый застывает на месте, побледневший от этого простого звука. Сердце начинает биться в ушах и словно во всем теле, а ощущение кого-то за спиной все усиливается и усиливается с каждым треском. Набирает полные груди воздуха и резко оборачивается с фонариком, но сзади никого нет. Только его следы, который исчезают во тьме. — Я схожу с ума… Судорожно выдыхает и идет дальше по следам неугомонного ягненка. Кончики пальцев начинают подрагивать, когда впереди раздается тихое рычание. Итэр останавливается, и краснота на щеках и под глазами не дает скрыть побледневшее лицо. Ресницы начинают подрагивать, а глаза бегать по кустам и следам на снегу. Итэр делает медленный шаг назад и замечает на снегу маленькие бордовые капли. Следы на снегу превратились в одну сплошную линию, словно ягнёнок упал и… Его кто-то утащил… Блондин закрывает рот рукой в перчатке, не издавая и звука. Он щурится, замечая впереди двух, а то и трех лохматых, голодных и с острыми клыками животных, которые не щадя разрывали бедное животное у скалы. Итэр делает очередной шаг назад и отступает, уже собираясь развернуться и бежать что есть мочи обратно домой. Юноша наступает на обсохшую веточку на снегу, которая злосчастно трещит и сердце парня окончательно падает в пятки. Кончики пальцев совсем ледяные, голова кружится. Три морды оборачиваются на него. Они застыли, словно каменные, сверкающими глазами смотря на него. С морд капала кровь растерзанного ягненка. Итэр трясется, а волки рычат. Этот звук приводит его в себя. Они с продолжительным рычанием двигаются по снегу, направляясь в его сторону. От страха Итэр роняет светильник на снег и быстро разворачивается, срываясь с места. От мороза его легкие начинают гореть и покалывать, заставляя задыхаться от болей, но рычание сзади и быстрый бег волков не дает ему останавливаться. Холодный ветер щиплет ему глаза и щеки, заставляя их сильней слезиться и прикрывать рукой. Итэру больно. Ему безумно плохо, но он не может взять и остановиться на одном месте. Страх помогает двигаться дальше, ноги движутся, словно заколдованные. Светловолосый хочет сбросить теплый мех, но он попросту замерзнет и, возможно, уже не встанет. Сердце стучит. Стучит-стучит и отдается пульсацией по всему телу. Со щек скатываются слезы, застывая на лице. И он надеется, что уже добегает до выхода из этого проклятого леса, как оступается и цепляется за корень сосны. От страха жмурит глаза и не может издать ни звука, ощущая холодный снег спиной, как и боль от удара об землю. Он не замечает, как попросту скатывается по склону и весь снег попадает за шиворот, заставляя ежиться от холода и страха. Затылком ударяется об корень одного из деревьев и шипит от ноющей боли. Звуки рычания всё ближе и ближе, а голова начинает болеть все сильней, как и коже покрываться мурашками от невероятного холода. «— Это конец…?»

Рычание доноситься почти у его ног, как резко все замолкает, а последнее, что Итэр способен услышать, перед тем как окончательно отключится — так это жалобный писк животных, как и треск их… Костей?

***

Открыть глаза становиться слишком сложно, но яркий свет из окон не дает ему обратно потерять сознание. Медленно пару раз моргает и пытается сконцентрировать размытый взгляд на хоть каком-то предмете интерьера. Слышит всплеск воды рядом, а потом и ощущает теплую тряпку на своем лбу. Итэр щурит сонные несфокусированные глаза, морщась от влаги. Он издает жалобное мычание и поворачивает голову, замечая силуэт сестры, которая вытирала свои щеки от горячих слез. — Итэр? Итэр, ты меня слышишь?! Помнишь? Я твоя сестра! — Тише… Не кричи, пожалуйста… Мне больно. — От этого его голова еще сильней начинает болеть, потому Люмин сразу же замолкает и нежно касается чужой макушки. Итэр стонет от пульсации в голове. — Голова сильно болит? — Да… — Честно отвечает светловолосый и перебирает ноги под теплым одеялом, которые затекли уже от одной позы сна. В голове все гудит, а любой шум или треск возобновляет боли в висках и в ушах. — Лекарь сказал, что ты очень сильно ударился головой и это могло грозить потерей памяти… Что случилось с тобой, солнце…? — Тише спрашивает сестра и аккуратными движениями поглаживает светлую макушку своего пострадавшего брата, пытаясь избавить от боли своими действиями. — Не помню… Вроде ягненок убежал в лес, и я за ним погнался… А потом… — От размышлений его голова снова разболелась и Итэр хнычет от этих болей, слабая тошнота подкрадывается к горлу, заставляя ощущать себя ещё хуже, чем было до этого. — В лес? А как ты оказался под домом? Ты не представляешь, как я переживала за тебя… Места себе не находила. — Озадачено спрашивает блондинка и в очередной раз меняет ткань на его лбу, до конца не понимая, что это слабо помогает брату с болями в голове. — Под домом…? — Итэр точно помнит, что он не проснулся тогда у дерева и вряд ли бы смог дойти сам до дома. — Да, я тебя нашла под дверью с разбитой головой, да и ты был ледяной как сугроб… Я никогда так еще не пугалась… — На Люмин лица нет, отчего её брату становится ещё хуже. Он посмел заставить ее волноваться и мог вообще не вернуться, оставив совсем одну. Безответственный старший брат… — Прости, что заставил волноваться… — Ничего, главное, что ты жив… Отдыхай. — Люмин снова вытирает влагу со щек и с улыбкой забирает смоченную в воде ткань с миской теплой жидкости и хочет уже выйти из комнаты. — Люми, а можешь принести ту книгу, которая осталась от отца? — Хм…? Ты уверен, может лучше поспишь? — Мгм, уверен. Итэр кивает и морщится от резких болей, пока девушка выходит в гостиную и ищет ту пыльную книгу. Она с тяжестью грусти сдувает с кожаной обложки пыль и возвращается к брату, отдавая вещь ему в руки. Девушка помогает Итэру принять сидячее положение, лишь сильней виня себя за болезненный вид юноши. Блондин сгибает колени и использует их как подставку для книги, перелистывая страницы и ища то, что ему нужно. Люмин качает головой и тихо закрывает дверь, исчезая в глубине коридора. Итэр медленно проводит подушечками пальцев по пожелтевшим страницам и чует запах пыли. Пару букв в словах по краям уже стерлись, но ему не мешает прочитать текст и найти то, что его интересует. — Сиратори… Форма животного — лебедь… Это был ты? — он словно обращается к этому самому существу. Словно считал, что его шепот взаправду слышат. Итэр думает, что он давно уже ударился головой и это последствия его погони за бедным животным. Он безумно рад, что Люмин не стала спрашивать, где эта несчастная овечка, ибо потеря любого животного для них является большой проблемой. А теперь он не смог уследить за одним из них по своей же ошибке… Удобней садиться и шипит от резкой колющей боли в пояснице. — Да что ж такое! Рукой тянется к своей рубашке и рукой залазит под ткань, нащупывая предмет, который заставляет его корчиться от колючей боли. Между пальцами достает темное перо с безумно красивыми золотыми кончиками. Как оно попало ему за шиворот? Итэр как завороженный крутит вокруг и между пальцев, а его плохое настроение полностью исчезает, заменяя на любопытство. Головная боль будто бы сама прошла, когда он стал рассматривать это перо в своих руках. Кончиками пальцев проводит по краешку и преподносит к кончику носа, но никакого аромата не чует. Так похоже на лебединое перо… Стоп. — И как же ты попало сюда…? Итэр протяжно зевает и листает страницы книги с рисунками этого существа, которые являются лишь фантазией людей. Мысли о пере почему-то сами собой куда-то пропали. Никто из его деревни не видел ясно и точно это создание, но ему говорят, что их предки видели и делали зарисовки на бумаге. Светловолосого это интересует, но он бы не сказал, что слепо верит. Только вот… В последнее время происходят с ним слишком странные вещи, чтобы в полной мере не верить этим книжкам и легендам. В сознании Итэра продолжает вырисовываться картина, размером с тот самый гобелен. Юноша захлопывает книгу и откладывает её на тумбочку, а перо кладет под подушку. Люмин не обязательно знать об этом красивом пере, она слишком сильно верит в эту историю, чтобы опустить какие-либо детали без её подтверждения и волнения. Второй раз Итэр зевает и пальцами стирает с уголков глаз влагу, тянется к свечке и задувает её. Парень удобней ложится на подушку и аккуратно переворачивается, чтобы лишний раз не повернуть резко головой и не получить новую волну головной боли. Как же он надеется, что больше ничего не произойдет и завтра утром Итэр сможет заняться привычными делами, а не отлеживаться на койке из-за леса и этого ягненка. Внутри его сознания продолжали виснуть мысли и подозрения, пока он не перестал ощущать головную боль, уходя в сновидение.

***