На ловца

Тяжеленную спортивную сумку, битком набитую книгами и скудными пожитками, Серёжа со злостью бросил на ступеньку, рядом уже гораздо более аккуратно и даже с особым трепетом поставил пакет с ноутбуком, а после плюхнулся сам. Поерзал джинсами на холодном бетоне, посидел, уткнувшись в колени, попытался придумать какой-нибудь особо гениальный план, но ничего не лезло в голову. Его немного потряхивало от накативших эмоций, хотелось уткнуться кому-нибудь в плечо и повыть, как волк на луну, но и плеча рядом не было, и небо заволокло облаками. Словом, пиздец, хоть вешайся. Мысленно поматерившись на несправедливость мироздания, Серёжа достал из кармана дутой куртки телефон и по привычке принялся листать ленту в социальной сети, прокрастинируя и откладывая момент принятия своего положения. Обновления в ленте закончились очень быстро, пальцы задубели, ноябрь на дворе все-таки, поэтому Серёжа вздохнул, понимая, что начать разрабатывать план действий все-таки придется, но вместо этого он открыл чат с Олегом, будто облачка с текстом могли как-то успокоить. Ранее отправленное Серёжей сообщение висело непрочитанным, его это не напрягло ни разу, Олег нынче редко отвечал, да и с самого начала сказал, что интернет в военной части, куда его определили, такой себе, приходилось танцевать с бубном, чтобы сообщение отправить, а на шаманские танцы в перерывах между маршированием и чисткой казарм вряд ли оставалось много времени, хорошо хоть, что телефон ныкать получалось. Серёжа еще немного погипнотизировал взглядом аватарку Олега, посылая во Вселенную сигнал о том, чтобы Олег телепортировался к нему прямо сейчас и как обычно решил проблемы жестко и радикально, ну, или хотя бы подставил плечо для воя… А потом плюнул и набрал его номер. Даже если Олег не ответит, Серёже больше поплакаться все равно было некому, разве что тетеньке, дежурным тоном говорящей «абонент временно недоступен». На успех он особо не рассчитывал, но внезапно длинные гудки в трубке сменились потрескиванием, а после до дрожи родным голосом. - Серый, привет! А я тут за столовкой покурить вышел как раз, о тебе подумал и тут ты звонишь. Я твое сообщение видел, но не читал еще… Там что-то важное было? Случилось что? Как же он чувствовал. Серёжа тяжело сглотнул, немного подышал, а после открыл рот, вываливая все, как на духу: - Олег, я… Ты просто представить себе не можешь! Меня из общаги выперли, да еще и несправедливо! Я недавно с комендантшей поругался, она меня в общагу поздно вечером пускать не хотела, а я еще злой был, с дополнительных занятий ехал, уставший, как скотина, взял и выложил ей все, что думаю про её тоталитарные порядки в общаге и экономию воды с электроэнергией, а потом принципиально ноги не вытер, пока в свою комнату шел, наследил в коридоре по полной. А сегодня она приходит и, гаденько так ухмыляясь, говорит, что меня выселяют за распитие алкоголя и курение! Меня, Олег! Да я же вообще не... Мне это все не интересно! Я сижу себе в комнате тихо, коды пишу, сайт вот сделал недавно, расскажу потом обязательно… А в это время мои соседи по комнате и бухают, и курят, вообще не учатся, неучи, блин, а выселили меня. Теперь вот думаю, на каком из вокзалов ночевать удобнее и где туалет почище… Пока Серёжа вещал, Олег хранил сочувственное молчание, только тихо прыснул на словах про неучей, видимо, подумал, что Серый в своём репертуаре. - Дааа, дела… - наконец, протянул Олег, и Серёжа буквально видел, как тот почесывает затылок. – Слушай, ну, вокзал – не вариант. Надо бы тебе перекантоваться у кого-нибудь, а там придумаешь, как себе место в общаге вернуть. - Да я уже придумал, Олег! – с жаром воскликнул Серёжа. – Я её умаслить попробую, конфеты там куплю, а если не прокатит, то пойду жаловаться в ректорат на самоуправство… Я же один из лучших студентов, меня послушают! - Послушать-то может и послушают, но перекантоваться тебе где-то все равно надо. Не в общественном же толчке на вокзале с ноутбуком сидеть, ободок протирать. Серёжа согласно угукнул, Олег какое-то время помолчал, а потом с негромким «О!» выдвинул идею. - Серый, Вадик же в увал свалил, он сейчас в Москве как раз. Вадик – это мой сослуживец, если что. Я его попрошу, вдруг он пустит тебя на недельку пожить. Предложение Серёжа не воспринял с энтузиазмом, все-таки жить у непонятного сослуживца непонятно где… Но все лучше, чем толчок на вокзале, поэтому он вздохнул и кивнул, хоть Олег этого кивка и не видел. - Было бы неплохо. Спросишь у него? Они еще немного поговорили, Олег успокоил Серёжу своим обычным «они все сволочи, а ты в белом пальто самый красивый и умный», а уже через 15 минут Олег написал ему, что Вадик согласен, и скинул адрес квартиры. Квартира находилась где-то в жопе мира, но выбирать не приходилось, поэтому Серёжа подхватил вещи и направился в сторону метро. «Как же хорошо, что у меня есть такой хороший, отзывчивый, самый лучший в мире друг», - подумал Серёжа, и одновременно с этим на краю сознания мелькнула другая мысль. «Как же жаль, что просто друг». Дверь Серёже, как он сам догадался, открыл хозяин квартиры, пресловутый Вадик. Не то чтобы Серёжа читал мужские журналы, но на мужиков-моделей с обложек, тех самых, где маскулинные качки стоят в таких позах, будто зажали штангу не только в руке, но и между булок, чтобы вся ткань на теле аж трещала от напряжения, Вадик определенно походил. Вот только вряд ли у модели мог бы быть шрам на брови и огромная татуировка во всю грудь, так удачно почти не прикрытая майкой-алкоголичкой. У татуировки был только контур, и Серёжа подумал, что ей не хватает цвета. «И всё равно безвкусица, звенящая безыдейная пошлость», - поставил вердикт татуировке Серёжа. Впрочем, не сказать, что Вадик был не в его вкусе. Ему всегда нравились эти волевые подбородки (как у Олега) и сильные руки (как у Олега). - Че мнёшься на пороге, как бедный родственник? Заходи давай, дует же, - весело махнул рукой Вадим и ухмыльнулся. Недобро ухмыльнулся как-то, больше хищно, по-звериному. Серёжа, заранее заготовивший в голове речь о том, что он несправедливо оклеветанный студент, который не доставит проблем, и извините за неудобства и просто извините и еще раз извините, даже немного опешил, но кивнул и зашел в квартиру. Внутри было тепло, и окоченевшие руки и ноги Серёжи будто тысячей иголок прошило. Сразу стало лучше. Хорошо так стало. Немного оттаяв, Серёжа поставил вещи, скинул ботинки и принялся снимать с себя нелепо огромный шарф, шапку и куртку, в которой он был похож на пингвиненка Лоло. Вадик все это время не сводил с него пытливого взгляда, будто выискивал что-то, высматривал, давал оценку. Лицо у него было стабильно ехидное, нечитаемое. Что он себе там думал, одному черту было известно, да и тому вряд ли. Раздевшись, Серёжа все-таки решил толкнуть речь. - Мне неловко тревожить сослуживца Олега, - начал говорить Серёжа. Вадим зевнул. – Но мне правда некуда податься. Обещаю, что не доставлю проблем, могу даже на полу спать. Денег на оплату у меня нет, но… - Забей, натурой заплатишь, рыжик, - оскалился Вадим, и Серёжа моментально напрягся, замер, превратившись в каменную статую. Вадик, заметив это, расхохотался. – Да я шучу, чего ты серьезный такой? Не боись, я добрый дядька, даже на диване тебе постелю, а не на полу. - Спасибо большое, - буркнул Серёжа и перетащил вещи в комнату. Однушка Вадима была совсем маленькой и настолько советской, с хрустальным сервизом и коврами на стенах, что посреди комнаты не хватало только Ленина на броневике. Впрочем, маленький бюст Ленина за стеклом серванта был в наличии. – Твоя квартира? - Бабкина была, а теперь моя, - Вадим прошел следом за ним в комнату и прислонился к стене плечом, глядя на то, как Серёжа вьет себе гнездышко на диване. – Звиняй, не «Редиссон». Я и сам понимаю, что дизайн интерьера тут в стиле хомо советикус, но ремонт делать не сподручно, я тут бываю-то раз в полгода, так что тебе повезло, аж звезды сошлись на наше соседство, рыжуля. У Серёжи дернулся глаз. Быстрее, чем мысль, с губ сорвалось раздраженное: - Серёжа. Вадим вскинул бровь. - Чего? - Меня зовут Серёжа, а не рыжуля или рыжик, - насколько возможно спокойно и без агрессии пояснил Серёжа. - Тебя понял, зая, - в который раз за пять минут ухмыльнулся Вадим, и Серёжу перекосило. Захотелось дать бесючему Вадику той самой неубиваемой советской табуреткой по лбу и свалить, но валить было некуда. Знакомство явно не задалось. Серёжа собрал силу воли в кулак, все-таки Вадик и правда очень сильно помог ему тем, что пустил пожить. Поэтому «заю» Серёжа стоически проигнорировал. - Вадим, мне бы переоде… Ох, чёрт, - Серёжа прикусил губу, остервенело роясь в сумке. – Я, кажется, домашнюю одежду в общаге оставил… Вадик от этой новости как будто еще больше развеселился. Подошёл, сочувственно похлопал Серёжу по плечу. - Ничего, зая, я тоже люблю ходить по квартире в трусах, а иногда и без трусов, так что ты отлично впишешься в мою уютную обстановку. Серёжа чувствовал, что скоро заработает нервный тик. Впрочем, мысль о Вадике, который в одних трусах ходит перед ним и играет мускулами, заставила кончики ушей неловко полыхнуть. - Не буду я ходить в трусах, - угрюмо бросил он. – В джинсах и свитере тоже нормально. - Ну неееет, Серенький, ты своими джинсами небось все общественные седалища обтер, а у меня тут чистота и стерильность, - почти пропел Вадик. Серёжа в ответ бросил полный скепсиса взгляд на пыльный сервант. – Щас найдем, во что тебе переодеться. Оставив Серёжу с мученическим выражением лица, Вадик полез в шкаф и спустя пару минут достал оттуда шелковый халат цвета красного вина. Халат с виду был маловат для габаритов Вадима, и Серёжа удивлённо округлил глаза. - Это твой? Вадик хохотнул. - Не, это девчуля одна у меня оставила. Я ей подарил, а он не в размер, выкидывать жалко, сам понимаешь, не миллиардер. Да он чистый, не ссы, я постирал. Скривившись от перспективы носить халат какой-то абстрактной девчули, Серёжа все-таки взял его из рук Вадима. Тот, кстати, оказался очень даже приятный на ощупь, не чета синтетике из перехода. Видимо, на подарок для «девчули» Вадим не поскупился. - Спасибо, - выдохнул Серёжа. – И все-таки я переоденусь. - Окей, - легко согласился Вадим. – Кстати, резать умеешь? - Правду-матку? – тупо спросил Серёжа. - Ну, можно и её, конечно, - хмыкнул Вадим. – Но вообще лучше бы овощи, салатик к ужину сварганить. - Овощи умею. А что на ужин? – заинтересованно спросил Серёжа. - Жаркое под соусом бешамель, салат из авокадо с цукини и паннакотта на десерт, - пожав плечами ответил Вадим, а у Серёжи глаза на лоб полезли. Олег что, себе личный поварской отряд в армии собрал? Вадим же, довольный произведенным эффектом, ухмыльнулся. – Пельмени с мазиком на ужин, рыжик. Поварёшкина тут нет, так что придется довольствоваться малым. - Кого нет? – переспросил Серёжа, но Вадик уже усвистал на кухню. Со вздохом Серёжа начал переодеваться. Мягкая ткань халата приятно ласкала тело, не сковывала движений, а цвет, как заметил Серёжа, посмотрев в небольшое зеркало на дверце старенького шкафа, очень даже ему шел. Щеки чуть заалели от мысли, что в этом халате Серёжа и сам смахивает на «девчулю» Вадима, только что вылезшую из его постели. «Ну и срамота», - сам про себя подумал Серёжа и зашел на кухню, где Вадик у плиты сосредоточенно кидал в кастрюлю пельмени. Услышав гулкие шаги босых пяток, он обернулся и окинул Серёжу испытующим взглядом, после чего довольно осклабился и отвернулся к плите. - Тебе идёт, рыжик. Красиво. Слова Вадима отдались теплом где-то внутри, а сердце предательски забилось чуть чаще. Серёже редко говорили, что он красивый. Он, конечно, и сам знал, что родители не Квазимодо на свет произвели, но одно дело знать, а другое – слышать. Олег раньше говорил, но тоже редко. Пацаны пацанов красивыми не называют же. Но Вадик же называл? Отбросив мысли, Серёжа уже хотел предложить Вадиму помощь с нарезкой, но тот начал говорить первый. - Рыжуль, важный вопрос. Серёжа удивился. - Какой? - Вот смотри, ты же Серёжа, - начал Вадим, Серёжа непонимающе кивнул, не слишком соображая, к чему он клонит. – Но при этому ты рыжуля. Получается, что ты… Серуля? Вадик заржал, как конь, Серёжа только глаза закатил. Его даже в детдоме так по-дурацки не дразнили. - Долго придумывал? - Всё то время, пока ты переодевался. Глубоко вздохнув, Серёжа примостил зад на табуретке. - Ты сейчас ведешь себя как маленький мальчик, который девочек за косички дергает. - А ты заплети косичку, я подергаю, - через плечо подмигнул Вадим, Серёжа нервно потеребил длинные рыжие пряди. Олег ему как-то заплел косичку. Неровную, всю в петухах, половина волос запуталась… Но Олег тогда был таким довольным проделанной работой, что и Серёжа чувствовал себя счастливым. Почему он вообще сегодня так часто вспоминал Олега? - Тебе вроде помощь с овощами была нужна, - наконец, сказал он, и Вадик мотнул головой в сторону холодильника. - Там овощи, в ящике нож, доска и тарелка в шкафу. Серёжа быстро сориентировался и уже вскоре нарезал овощи кособокими кусочками. Вадик, видимо, был увлечен пельменями и еще не придумал ничего гениальнее своей последней шутки, поэтому молчал. Серёжа время от времени посматривал на его спину и думал, что с закрытым ртом Вадик ему даже нравится, по крайней мере чисто визуально. Взгляд скользнул по широкой, мускулистой спине, упругим на вид ягодицам под домашними трениками, всполохам татуировки на плечах и шее, и Серёжа шумно сглотнул. Он с трудом понимал, почему вообще пялился на сослуживца Олега. Видимо организм решил, что Серёжа давно не дрочил, что, в целом, являлось правдой. Нет, он совсем не был ханжой, хоть и считал трахающихся направо-налево одногруппников и соседей по комнате долбоебами, зря тратящими кучу времени на сексы вместо учебы. По мнению Серёжи, оно того не стоило. Для него учеба была на первом месте. У него есть цели, какие-то планы на жизнь, которых он придерживался, и только после них было всё остальное. Дела постельные он тоже попробовал, но не сказать, что сильно впечатлился. Возможно, потому что не по любви это было, а просто эксперимента ради. А вот если бы по любви… По любви получалось только дрочить, потому что себя Серёжа любил. И Олега любил, но тот бы сказал, что дрочить ему как-то по-гейски. Где-то на мыслях о дрочке рука Серёжи соскользнула и острие ножа проехалось по пальцу. Ахнув, он отдернул ладонь и выронил нож на стол. На глубоком порезе выступили капельки крови, которые медленно капали на стол. Вадик среагировал мгновенно, подлетел к Серёже и, увидев, насколько тот косорукий, цокнул языком. - Н-даа, больше предметов острее зубочистки я тебе в руки не дам. Серёжа вспыхнул. И правда, что за рукожоп. Стыдно аж. - Подумаешь, порезался. Покачав головой, Вадик с улыбкой достал из шкафчика аптечку и присел на корточки перед Серёжей. - Давай руку, чудо рыжее, а то занесешь заразу и окочуришься на моем диване, а мне потом прятать твой труп в шкафу. - Как труп мертвой шлюхи? – фыркнул Серёжа, но руку протянул. - Точно… Спасибо, что напомнил, зая, место в шкафу уже занято трупом шлюхи, так что твой придется прятать под диван. Не удержавшись, Серёжа засмеялся, а Вадик, ухмыльнувшись, принялся обрабатывать его порез. Серёжа попытался возмутиться, что может сам, но Вадик цыкнул на него, и тот сдулся. Лапищи у Вадима были огромные, и Серёжа даже удивился, что такие сильные руки могут держать так аккуратно, обрабатывать ранку с такой заботой. Будто Серёжа хрустальный, а этот порез, который заживет через пару дней, сродни ране от пули. Прикусив губу, Серёжа смотрел на сосредоточенное лицо Вадима, который заклеивал его палец пластырем, и почему-то очень сильно захотелось уткнуться ему лицом в макушку, закрыть глаза и посидеть так какое-то время. Но он сдержался. «Видимо, за сегодня устал и перенервничал до такой степени, что готов едва знакомому мужику куда-нибудь лицом вмазаться и поныть» - с неудовольствием подумал про себя Серёжа. Закончив, Вадим подул на пальчик Серого и с ухмылкой проговорил: - Ну вот, до свадьбы заживет. Как там было? У кошечки боли, у собачки боли, у Сереженьки не боли? Желание уткнуться в волосы Вадика испарилось, будто его и не было. Опять он издевался. - Пусть лучше у меня болит, чем у кошечки и собачки, - сказал Серёжа и отвел взгляд. Вадим наклонил голову. - И у волчика не боли? - И у волчика не боли, - негромко согласился Серёжа, и после зачем-то добавил. – Скучаю по нему. Неопределенно мотнув головой, Вадик встал, оперевшись на голые коленки Серёжи, и от того, как он сжал их, у того всё внутри затрепетало. Какой же этот ебака сильный. - Не поверишь, солнц, я тоже, - хмыкнул Вадик и вернулся к плите, ложкой доставая из кастрюльки пельмени и отправляя их в плошки. – Он бы щас нам такую поляну накрыл, обожрались бы до пуза. Но я тоже кое-чему у него научился. Поставив плошку с пельменями перед Серёжей, он вытащил из пакетика уже порезанную петрушку и с видом заправского шеф-повара красиво посыпал пельмешки сверху. Серёжа улыбнулся. Олег и правда так делал, особенно после просмотра очередной кулинарной передачи. - Как сказал бы Олег, белиссимо, - заметил Серёжа. - Это тебе он говорил «белиссимо», а нам «жрать подано, черти», - расхохотался Вадик. Серый не сдержал тихого хихиканья, и, ойкнув, бросил взгляд на недорезанный салат, снова потянулся к ножу, но проворный Вадим перехватил его первым и подвинул пельмени к Серёже, а сам быстро докромсал салат. Серый почувствовал себя бесполезным нахлебником, негромко поблагодарил за еду и уткнулся в тарелку, стараясь не смотреть на то, как Вадик щедро, с горкой поливает собственные пельмени майонезом. Сам Серёжа от майонеза отказался. Остаток ужина они провели молча, каждый думая о своём. Ближе к ночи Серёжа принял душ и, когда вернулся в комнату, увидел, что Вадик стелит ему диван. Глаза уже слипались, поэтому Серёжа благодарно улыбнулся, на что Вадим оскалился и выдал: - Вот, я же говорил, на диване тебе постелю. Ну что, укладываемся? И сам плюхнулся на свежепостеленный диван. Серёжа вскинул бровь, но, оглядев комнату, понял, что ранее упустил из виду одну деталь. Второй кровати или дивана у Вадима не было. Они что, на одном диване спать будут? Поняв его замешательство, Вадик похлопал по месту рядом с собой. - Запрыгивай, рыжик, в тесноте, да не в обиде. Не класть же тебя спать на полу, в самом деле. Не ссы, приставать ночью не буду. Помявшись, Серёжа все-таки лег рядом и скользнул под одеяло. Тепло, но Вадим, как печка, грел сильнее, хотя даже близко не прижимался. - Прости, тесню тебя тут в твой же отпуск, - вздохнул Серёжа, и Вадик весело пожал плечами. - Забей, так веселее даже. Только учти, рыжуль, я тут на недельку всего и дольше тебя на передержку оставить не смогу. - Мне хватит. И спасибо. Если бы ты не согласился, пришлось бы на вокзале ночевать… - горестно протянул Серёжа. - Таким породистым рыжикам нельзя на вокзале с бомжами за место под батареей воевать, все равно проиграешь же. Так что не парься и спи давай, тебе же завтра в универ, а мне по делам. Серёжа кивнул. Пожелав друг другу спокойной ночи, они улеглись. День Серёжа провел на парах, а где шароебился Вадик, он был без понятия. Решив отблагодарить друга Олега за проявленное гостеприимство, вечером Серый заказал пиццу на обоих. Решили взять две, по вкусам каждого. Вадик ожидаемо выбрал мясную и острую. Услышав, что Серёжа взял себе пиццу с ананасами, Вадим тут же завел телегу про то, что рыжик извращенец, маньяк и вообще враг нации, но Серый уговорил его попробовать хотя бы кусочек. По результатам дегустации Вадик признал, что пицца неплоха, но от своих слов о том, что Серёжа извращенец и маньяк, не отказался. Время они провели вместе, смотрели фильм с ноутбука Серёжи. Вадим предложил в качестве просмотра ужастик, видимо, решив, что Серый будет пугаться, и рассчитывая посмеяться над его визгами, но в итоге они вместе смеялись над тупостью сюжетных поворотов, которые они сами же и предугадывали. Да, в фильме первой умерла красивая блондинка, которая, да, решила спуститься в темный страшный подвал в доме с привидениями, да, совсем без оружия, да, в конце выжила парочка. Ближе к концу фильма позвонил Олег, чтобы узнать, не убили ли они там друг друга. Серёжа тут же поставил ужастик на паузу и сорвался с телефоном на кухню. Вадик проводил его нечитаемым взглядом. Разговор с Олегом был ни о чем, но от него Серёже стало теплее на душе. Олег переживал за него. За них. Беспокоился ли он за Серёжу больше, чем за Вадима, или для него они оба хорошие друзья? Являлся ли вообще Серёжа кем-то особенным для Олега? Эти мысли терзали, но Серый настойчиво их отгонял. Нечего себя ни тешить, ни расстраивать. Остаток дня прошел без происшествий, как и следующий день. Вадик с утра предупредил, что вечером собирается встретиться с друзьями, так что Серёжа может его не ждать, поэтому сразу после университета он занялся домашкой и подготовкой к грядущей сессии. Из-за Вадима, который не давал сосредоточиться и постоянно требовал внимания к своей блистательной персоне, Серёжа толком не мог позаниматься, что для него, отличника и гордости университета, было совсем нехарактерно. Проведя над учебниками несколько часов, Серый понял, что заскучал в тишине. Удивительно, но за пару дней тесного знакомства с Вадимом он успел к нему привыкнуть и теперь его отсутствие было очень даже заметно, физически ощутимо в пустой квартире. В общаге почти никогда не было тихо, Серёжа редко оставался один, хоть и был по натуре сычом, предпочитавшим уединение. Но теперь без «рыжий, принеси туалетку, пжалста, тут закончилась» и «рыжуль, сегодня зарядку делаем под Леди Гагу или Леди Гагу?» становилось почти некомфортно. Мелькнула мысль позвонить Вадиму, чтобы узнать, как у него дела и надолго ли он застрял с друзьями, но Серёжа тут же ее отвадил. Кто он такой, чтобы этим интересоваться? Знакомый друга? Временный сосед? Вместо этого Серый погрузился в учебу с головой и закончил только ближе к ночи. Вадик к этому времени еще не вернулся, и Серёжа лег спать один. На диване было противоестественно холоднее, чем раньше. Уже заснув, сквозь сон Серёжа услышал хлопнувшую дверь, шаги, возню. А потом почувствовал, как чьи-то теплые руки получше укутывают его в одеяло. Когда Серёжа проснулся, Вадик без задних ног дрых рядом. Серёжа не стал его будить, тихонько собрался и выскользнул в универ. Благо была пятница и пар в этот день стояло немного. Когда он вернулся домой, Вадик хлебал на кухне чай из такой огромной кружки, что она закрывала добрую половину его лица. - О, рыжик! А у меня подгон. Вадим ухмыльнулся и поставил на стол бутылку вина и упаковку с сыром. Судя по выражению его лица, собой он был доволен невероятно. - Смотри, красиво-богато, как ты любишь. - Откуда ты знаешь, как я люблю? – усмехнулся Серёжа, но на «подгон» посмотрел с интересом. - Да по твоей породе видно. Сам в драных джинсах, а ходишь в них будто цаца на лабутенах. Серёжа не понял, комплимент это или очередной подкол, поэтому ничего не ответил. - Ну что, хряпнем по стаканчику? – поиграл бровями Вадим. - А ты разве вчера уже не хряпнул? – поинтересовался Серёжа. - Хряпнул, конечно, но не с тобой же, - справедливо возразил Вадим. – Надо было, кстати, вчера тебя с собой взять, повеселился бы, развеялся. - Я плохо вписываюсь в компании, - мотнул головой Серёжа, но то, что Вадик вообще об этом подумал, заставило улыбнуться. – Ладно, доставай свои стаканы. Иногда себе можно было позволить расслабиться. Они устроились на том самом единственном сложенным диванчике, тарелку с сыром и кружки (бокалов у Вадика не было) поставили на табуретку рядом. Пока пили, Вадик рассказал о вчерашней встрече, а Серёжа слушал его с искренним интересом, хотя ничего особенного в его истории о бухиче со старыми друзьями не было. Вино на вкус оказалось сладко-терпким, сыр был дешевым, но вкусным, беседа – приятной. - Почему ты называешь Олега Поварёшкиным? – весело поинтересовался он, делая солидный глоток из кружки. - Ооо, зай, тут целая история, - усмехнулся Вадим, отправляя в рот кусок сыра. – Нас как-то в поход отправили, ну типа тренировка выживания в дикой природе или вроде того. И нам на какой-то там день стало скучно, решили устроить конкурс на то, кто лучшую жрачку приготовит из минимума хреновых продуктов и всего с одним столовым прибором. - И Олег победил? – ахнул Серёжа. - Естественно, - хмыкнул Вадим. – Такой обед нам забабахал из гречки с тушенкой, что все рты раскрыли. А готовил с помощью одной поварёшки. С тех пор я прозвал его Поварёшкиным. Был еще вариант с Волчиком-самобранкой, но это как-то длинно. - Вот это да… - восхищенно произнес Серёжа. Олегом он искренне гордился и никогда в нем не сомневался. – Весёлые у вас там тур-слёты. - Это еще что! – заржал Вадик. – Мы в том же походе на медведя наткнулись! Короче, слушай… С этого момента Вадим целиком завладел вниманием Серёжи. Настолько, что тот даже начал в ответ трепаться о себе, что прежде делал только с Олегом. Выболтал ему и свое прошлое, и про дружбу с Олегом рассказал, и про проекты в универе, а Вадим ни слова не упускал, вопросы задавал, интересовался… Такое внимание, несомненно, подкупало. Захмелев уже на второй неполной кружке, Серёжа закинул голые ноги на диван, его красный халатик задрался до бедра, но того это совсем не смутило. Вадик переложил его ноги себе на колени, коснулся стопы, размял её, слегка пощекотал. Серёжа что-то одобрительно промычал, расслабляясь, пока Вадим мял его ступню. Вдумчиво мял, с толком. Не как профессиональный массажист, а как… Как кто? Вадим поднял на Серёжу вкрадчивый взгляд и улыбнулся уголком губ, увидев его покрасневшее от алкоголя лицо. - Солнышко, ответишь мне на один вопрос? Серёжа растерянно заморгал, но кивнул. - Расскажи-ка, что у вас с Поварешкиным? Я если что без предрассудков, так что можешь не стесняться. Просто интересно. В воздухе повисла такая тишина, что стало некомфортно. Серёжа открыл рот. Закрыл рот. Снова открыл. Закрыл. Прикусил губу. Все же открыл. - Ты имеешь в виду?.. - Да, то самое, зай, - Вадим уже не улыбался. – Вы вместе? Серёже резко стало душно и потливо. Он нервно махнул рукой, чуть не пролил на себя вино из кружки, поставил её на табурет и снова замахал руками, чуть не начав заикаться от волнения. - Н-нет, Вад, ты что! Мы с детдома дружим, какое вместе… - Значит, не вместе? – приподнял бровь Вадим. – Рыжик, если что, я не скажу никому и осуждать не буду… - Нет, мы серьезно не вместе, Вад, - ответил Серёжа, нервно колупая ногти. – С чего ты вообще такое взял? - Да так, - пожал плечами Вадик и наклонил голову. Взгляд его сделался таким проникновенным, будто смотрящим в самую душу, что Серёже стало не по себе. – А ты бы хотел быть с ним вместе? На Серёжу снова накатила волна паники и одновременно с этим горечь. Вадим насквозь его видел, тревожил те струны души, на которые Серёжа предпочитал даже не оглядываться последние лет десять. Он ведь с тех самых пор, как начал осознавать себя, был влюблен в Олега, столько мучил себя этой безответной любовью, столько мечтал и надеялся, столько дрочил… Столько пытался уничтожить в себе эти чувства, но все равно не смог. Даже после его признания и неудачного первого поцелуя, когда Олег сказал, что его «что-то не торкает с парнем» и «давай забудем об этом и не будем вспоминать никогда, не скажем никому», даже после того, как они решили остаться друзьями несмотря на произошедшее… Всё равно любил его. Как полный придурок любил. Руки Вадима тем временем скользнули от стопы выше, большим пальцем он огладил косточку на щиколотке, самыми кончиками провел по аккуратным икрам, гладил, трогал так ласково, будто не хотел давать ни единого повода его отпихнуть. А Серёжа и не собирался. Хмельному сознанию было приятно физически и больно душевно, и, чтобы унять боль в душе, алкоголь посоветовал исповедоваться. Серёжа, помолчав, обреченно кивнул. - Хотел бы, - ответил он. Рука Вадика остановилась на коленке. – Но в этом плане я его не интересую. В смысле, как парень. Вадик немного помолчал и выдохнул. - Я так и думал. Серёжа напрягся, поджал губы. - Почему? Улыбнувшись, Вадим сжал коленку Серёжи. - Потому что у Поварешкина нет вкуса. Щеки Серёжи мгновенно затопило красным. Зависнув, Серёжа почти до крови прикусил губу. Вадим к нему подкатывал? Он серьезно или издевался? - А у меня вкус есть, - снова будто прочитав его мысли, продолжил Вадим, смотря ему прямо в глаза. – И по мне ты прекрасен, солнышко. Смущение Серёжи пятнами сползло на шею, некрасиво вытеснило веснушки. Не в силах выдержать настолько проникновенный зрительный контакт, Серёжа отвернулся, убрал ноги с колен Вадима, поджал их под себя потерянно. Он абсолютно точно не знал, как реагировать на его слова. - Ты пьян, Вад, - негромко проговорил он. - Опьянен тобой, - хохотнул Вадик и залпом допил вино из кружки. – Извини, если смутил, рыжик, подумал, что так будет честнее. - Угу, - кивнул Серёжа, стараясь не смотреть на Вадима. – Давай спать. Вадик согласился. Они быстро улеглись, но сон к Серёже не шел, зато в голову охотно лезли слова Вадима. Самооценка Серёжи постоянно моталась от «я самая пиздатая, блять» до «я умру в одиночестве жалким бомжом» и поверить в то, что им всерьез кто-то заинтересуется, совсем не получалось. Тем более кто-то крутой, вроде Вадима… Так, стоп. Серёжа считал Вадима крутым? Он же его вначале терпел с трудом, а тут… Нет, Вадик определенно был хорош, еще бы не травил дурацкие шутки, но даже к ним Серёжа уже привык. И тело у Вадика класс… На этом моменте Серёжа несильно ударил себя по щеке, чтобы очухаться. Совсем не о том он думал. Раньше ему в голову только тело Олега лезло, а Серёжа к этому настолько привык, что сейчас чувствовал себя так, будто изменяет ему, хотя, конечно, он ему ни капельки не изменял, и речи об этом быть не могло. С другой стороны, увидев зад Вадима, грех не изменить… Серёжа тихонечко взвыл в подушку и резко сел, свесив ноги на пол. От резкого перемещения в глазах потемнело, поэтому Серёжа прислонил ладони к лицу и посидел так еще немного. В горле было сухо после вина, и он направился на кухню, чтобы утолить жажду. Выпив стакан воды и попялившись в стену, Серёжа уже собирался вернуться в постель, но его взгляд остановился на окне. В темноте что-то ярко белело. Подойдя к окну, Серёжа уставился в него и увидел белую птичку. Ворона? Белая? Откуда она здесь? «Дикая природа спальных районов Москвы удивительна», - подумал Серёжа, пялясь на птичку. Та сидела на фонаре и будто чего-то ждала. И тут своими умными красными глазками она посмотрела на Серёжу, и у того даже в сердце что-то ёкнуло. Необычно… Пока Серёжа пялился на ворону, топот босых ног по кафелю остался вне его слуха. Заспанный взъерошенный Вадим, видимо, проснувшийся из-за скулежа и возни Серёжи, остановился рядом с ним, тронул плечо. - Чего не спишь, солнышко? Ночь же, а солнце только днём светит… Серёжа на миг обернулся на него через плечо, но тут же снова уставился в окно, зашелестел восторженно: - Вад, смотри. Ворона. Белая… - Где? - Да вон, на фонаре. Уперевшись ладонями в подоконник по обе стороны от рук Серёжи, Вадим прижался к нему сзади, посмотрел через плечо, пытаясь сфокусировать взгляд. Рассмотрел белое пятно в ночи, прищурился. Ворона же, будто уловив взгляд чужого, возмущенно каркнула, вспорхнула и скрылась в ночи. Серёжа разочарованно ахнул. - Улетела… Ты ей не понравился. Вадим хмыкнул, уткнувшись лбом в плечо Серёжи. - Понравился. Она просто этого еще не поняла. Слова резанули по сердцу. Серёжа замер, затаив дыхание, только сейчас сообразил, что Вадим прижимается к нему сзади. Вадик тем временем провел носом по его плечу, ладонью собрал длинные рыжие волосы и перебросил их через плечо Серёжи, губами коснулся шеи. Тот резко выдохнул, почувствовав, как горячее дыхание опалило кожу. Губы Вадима были сухие, жесткие, но целовали так приятно, что Серёжа весь затрепетал. Чужие руки скользнули по талии, Вадим притиснул его к себе поближе, носом потерся за ухом, его дыхание тревожило, заставляло покрываться мурашками. Серёжа задышал чаще, сглотнул и аккуратно в объятиях развернулся, становясь к Вадиму лицом. Его поясница уперлась в подоконник, из открытой форточки на спину потянуло морозом. Задрав голову, Серёжа посмотрел на Вадима, и от его необычайно серьезного лица внутри будто что-то перевернулось. Тот смотрел с таким желанием, будто перед ним не обычный студент Серёжа, а нечто совершенно прекрасное, то, что за что и умереть не жалко. На Серёжу еще никто так не смотрел, и это подкупало почти так же, как и искренний интерес Вадима ко всему, о чем Серёжа ему трепался. Вадик коснулся ладонью его щеки, огладил, провел большим пальцем по губе. Сам того не понимая, Серёжа прильнул щекой к ладони, потерся, словно кот, выпрашивающий ласку, и Вадим склонился над ним, шепча хрипло, слова гулко отдавались в сердце. - Солнц… Можно? Не до конца осознав, о чем тот спрашивает, Серёжа кивнул. - Да. Он так устал мучиться, терзаться, сомневаться. Страдать. Подавшись вперёд, Вадим смял его губы трепетно, нежно, и у Серёжи чуть ноги не подкосились от восторга. Он шумно выдохнул через нос, скользнул руками по плечам, обвил их, притянул поближе, и Вадим, почувствовав, что и правда можно, начал целовать настойчивее, толкнулся языком в рот, провел по кромке ровных зубов, и Серёжа послушно разомкнул губы, впуская его язык. Целоваться Вадим явно умел и обожал, потому что отрываться от него Серёже совсем не хотелось, слишком идеально, слишком хорошо, слишком… Слишком. Все сплелось: дыхание, языки, тела. И минуты не прошло, как Вадим с тихим рыком схватил Серёжу за задницу, подсадил, усаживая на подоконник, а тот только тихо ахнул от удивления. Поднял так легко, будто пушинку… Ноги Серёжи сами собой обвили его бедра, и морозом от окна перестало тянуть совсем, осталось лишь тепло чужого тела. Вадим зарывался рукой в его волосы, пропускал пряди сквозь пальцы, другой мял ляжку, которую не мог скрыть задравшийся халат. Целовался он совершенно грязно и мокро, засовывал язык чуть ли не в глотку, но с такой увлеченностью и страстью, что Серёжа совсем поплыл. Стиснув плечи Вадима, он тихонечко застонал, и Вадик, замерев, напоследок мазнул языком по его губам и отстранился, все тем же большим пальцем вытирая слюну с подбородка. - Давай пока остановимся, рыжик. А то боюсь не сдержаться… - хрипло шепнул он и прижался губами к щеке. Серёжа лишь смазанно выдохнул. Он тоже был близок к тому, чтобы не сдержаться. Чертовски близок. - Ты хорошо целуешься, - негромко проговорил Серёжа и облизнул губы. – И тебя ни капельки не смущает мое признание раньше? О том, что я влюблен в Олега. - Сам же мне разрешил, - пожал плечами Вадим. – Я сделал то, что давно хотел. Серёжа растерянно захлопал глазами. - Ты давно хотел поцеловать меня? – выгнув бровь, спросил он. – Но мы же знакомы три дня. - А тебе мало? – в ответ хохотнул Вадим. – Все не совсем так, как ты думаешь, солнышко, но давай оставим разговоры до утра. Пойдем в кроватку. Так и не получив ответов, Серёжа насупился, но спорить не стал. Глаза и правда начали слипаться. Серёжа уже собрался соскочить с подоконника, но Вадим так умело подхватил его под колени, что он даже пикнуть не успел, как оказался на чужом плече. Возмущенно замычав, Серёжа заерзал. - Вад, пусти! Я сам дойти могу. - Смирно лежи, а то отшлепаю, - предупредил Вадим, и Серёжа затих. Перед его глазами маячили булки Вадика и очень хотелось вытянуть руки вниз и пощупать их, но он решил, что оставит это до следующего раза. Думая о следующем разе, Серёжа провалился в сон. Проснулся он непривычно рано и, что еще более непривычно, от того, что ему было жарко. Мерзлячному Серёже в ноябре в принципе жарко не было никогда, а тут такое… Продрав глаза, он потянулся и, наконец, понял, что не так. Сзади к нему прижалась огромная тушка Вадика, по-хозяйски обхватившая его за талию и горячо дышащая в шею. Серёжа шумно сглотнул. Стало неловко. Он попытался аккуратно убрать с талии руку Вадима, но тот, будто почувствовав это, только сильнее сгреб в объятиях. А потом подпихнул его под задницу стоящим колом членом. У Серёжи будто весь воздух из легких выбило. Член Вадима даже через тоненькую ткань халата и трусов ощущался огромным, горячим, подпирал прямо между ягодиц, и у Серёжи от нахлынувшего возбуждения и смущения совсем фляга засвистела. Он подумал – наверно, Вадик проснулся и опять дразнит, чтобы потом выдать какой-нибудь прикол за триста. Прислушался к дыханию. Вадик определенно спал. Он подумал – невежливо будить хозяина квартиры в законный выходной… А чувствовать его стояк свой жопой прямо верх вежливости? Он подумал – такой большой у него, интересно, пальцы-то вокруг сомкнуть смогу? После этой мысли мозг отключился, зато другая часть тела, определенно, подключилась, и думал Серёжа уже явно не головой, а головкой. Прикусив губу и сам не понимая, что творит, он прогнулся в спине, оттопырив задницу, и потерся ягодицами о член Вадика. Медленно так потерся, прочувствовал размер, длину… Тот в ответ издал хриплый, мычащий, но точно очень удовлетворенный звук, двинул бедрами, обтеревшись о зад, руки его скользнули в вырез халата, огладили живот и грудь, а после притиснули к себе до боли, до затрудненного дыхания. Серёжу совсем повело, в паху приятно заныло. Тереться о член Вадима ему точно понравилось. Аж повторить захотелось. Видимо, все-таки сказывалась неделя без дрочки, тело требовало своего, а жопа - приключений. Стараясь не думать о последствиях и о том, что будет, когда Вадим все-таки проснется, Серёжа снова двинул задом и по хриплому рыку в шею понял, что Вадик уже не совсем спит. Скорее полубодрствует. Тот шумно выдохнул, его ладони сжали тело Серёжи, а нос уткнулся в загривок, щекоча дыханием. - Утром встаёт не только солнышко, да? Со сна его смешливый голос был хриплым, но довольным, будто Вадим только что сорвал куш. Серёжа сглотнул, чувствуя, как собственный член уже натягивает ткань белья, и тоненько, жалобно выдохнул, сам не зная, чего именно просит: - Вад… Вад, впрочем, сразу его понял. Развязал халатик и сразу скользнул рукой в трусы, уверенно сжал член. Серёжу будто током прошило, он застонал, выгнувшись, всем телом в Вадика вжался. Так он сразу правильно обхватил, сжал хорошо, как нужно…Всё чувствовал, всё понимал. Губы Вадима коснулись шеи, оставили укус у основания, пока его рука двигалась на члене, массировала головку, чуть сжимала, ну просто потрясающе… - Рыжик, скажи, как тебе больше нравится? – жарко выдохнул Вадим, пальцами свободной руки огладив грудь и сжав розовый торчащий сосок. Серёжа вздрогнул и выдохнул сбивчиво, ладонью обхватил запястье Вадима, чуть потянул на себя, потом обратно, задавая ритм, и застонал громче, откинув голову на чужое плечо. - Дааа, вот так, да, ещё, Вад… Выдохнув, Вадик, к большому удивлению Серёжи, убрал руку, и тот протестующе заскулил, ну куда убрал, все же так хорошо начиналось… Но Вадик только задрал Серёжин халат сзади и потянул с него трусы вниз, спустил до колен, оголяя молочный зад в россыпи маленьких веснушек, а после приспустил свои и вжался горячим, чуть влажным от естественной смазки членом между ягодиц, кожа к коже, невозможно горячо. Серёжа коротко охнул и прикусил губу, подался назад, чтобы и миллиметра между их телами не осталось, и Вадик, совсем тихо простонав, снова вернул руку на его член, другой терзал соски, кусал и целовал шею, пока членом толкался между ягодиц. Не входил, даже не пытался, только пару раз член соскакивал, упираясь прямо в дырочку, и у Серёжи на этих моментах дыхание спирало. А что, если… Нет, рано… Но как же хочется… «Только бы болтать не начал», - краем сознания подумал Серёжа, и Вадик, конечно, начал. - Какой же ты хороший, котенок… Так скулишь в моих руках, лучше всяких комплиментов. Щеки Серёжи ожидаемо вспыхнули, он потянулся назад, желая пихнуть Вадика локтем, но тот перехватил его руку и завел назад, пальцы Серёжи коснулись члена, и он моментально обвил его, задыхаясь от восторга. Еле смыкаются… И как только он себе такой дрын отрастил… - Нравится, зай? Он в твоем полном распоряжении, - ухмыльнулся Вадим. Нравится, еще как нравится, толстый такой... Член Олега он, конечно, пару раз в общих душевых тоже видел, но у того на взгляд чуть поменьше был, не такой длинный, а вот у Вадика… Нет, дело, конечно, совсем не в членах, но вот у Вадима… Серёжа пару раз провел по стволу, а после, поймав шальной хищный взгляд Вадика, соблазнительно улыбнулся и направил его член себе между бедер. Тот вскинул брови, явно не ожидая такой прыти от Серёжи, но с готовностью толкнулся навстречу, проезжаясь стояком прямо по промежности, поддел яички, и Серёжа застонал, зажмурившись, свёл бедра и полностью отдался ощущениям. Вадик с оттяжкой дрочил ему в одном ритме с тем, как трахал между ног, кусал, вылизывал шею и открывшееся из-за съехавшего халата плечо, и Серёжу с каждой секундой размазывало все сильнее. Он стонал, дергал бедрами навстречу умелой ладони, ласкавшей так правильно, судорожно вздрагивал от укусов, рукой, уложенной на бедро Вадика, подталкивал, заставляя трахать жестче, а тот только и рад был, вбивался так, что Серёжа бы точно по постели проезжался, если бы Вадим его не держал. Он порыкивал ему в шею, стискивал до хруста, и Серёже было так хорошо в этих медвежьих объятиях, что и стыд, и сомнения отошли на второй план. Возбуждение накатывало волнами, отдавалось в паху, и, дойдя до пика, Серёжа с громким стоном излился в ладонь Вадика, все пальцы ему перепачкал. По телу разлилась приятная нега, отдавалась дрожью, пока Вадик, будто желая выжать Серёжу досуха, с нажимом водил рукой по опадающему члену, выдаивая остатки семени. Выдержав лишь пару движений по чувствительному органу, Сережа протестующе замычал, и Вадим, убрав пальцы, успокаивающе поцеловал в плечо, шепнул с нескрываемой нежностью: - Умница… Полежи немного, побудь хорошим красивым рыжиком. Серёжа даже ответить не успел, когда Вадик сжал перепачканной в его же сперме ладонью ягодицу, оттянул, рассматривая, а после снова стиснул и задвигался так, что Серёжа сдавленно ахнул. Через минуту бешеной долбежки, Вадик кончил следом, спуская на светлые бедра. Серёжа расслабленно растянулся на постели, пытаясь отдышаться, осознание произошедшего, а также того, что он лежит со спущенным трусами и бедрами в сперме перед сослуживцем Олега, постепенно накатывало, и Вадик, видимо, почувствовав это, прижал Серёжа к себе, тихонько позвал: - Солнц… А после повернул его голову к себе и нежно, трепетно поцеловал. Ночью целоваться с Вадиком было охуенно, но сейчас… Сейчас был совсем другой уровень. Тогда он целовал жадно и настойчиво, будто дорвавшись, а теперь - тягуче, сладко, вкладывая всю возможную в своем грубом солдатском сердце чувственность, и Серёжа поплыл, сам развернулся к нему, чтобы было удобнее, и смял губы Вадима в долгом, нежном поцелуе , пока тот пропускал его волосы сквозь пальцы, так приятно оттягивал и гладил, что все тревоги Серёжи отошли на второй план, а после отпустили совсем. Ему впервые было так хорошо с кем-то, впервые он чувствовал себя настолько окрыленным и желанным. Впервые хотелось целоваться днями напролёт и не думать больше ни о чем и ни о ком, только ощущать тепло тела, горячий рот, дарить и получать ласку, обмениваться шутками и подколами, есть пиццу вместе, черт, как же быстро он привязался к Вадиму, оголодал по любви, по теплу, и теперь всё стремительнее увязал в этом омуте… Наконец, оторвавшись от вылизывания чужого рта, Серёжа устроил голову на его плече, тот зарылся носом в его волосы, дышал жарко, а после негромко протянул: - Ты и правда охуенный, рыжик… Как я и думал. Правда, мне казалось, что я первым не сдержусь, а в итоге выяснилось, что терпение как раз не твоя добродетель. В груди что-то кольнуло. Серёжа поднял взгляд на Вадима, пожевал губу. - Вад, ты ночью говорил, что все не совсем так и мы дольше знакомы… Что ты имел в виду? Вадик хмыкнул, улегся поудобнее, заправил прядь выбившихся рыжих волос Серёже за ухо, а тот все напряженно ждал ответа. - Ну, рыжуль, я немного слукавил, знакомы мы и правда без года неделю. Вот только увидел я тебя раньше. Поварешкин вашу фотку совместную показывал, говорил, вот, смотри, какой друг хороший у меня в Питере есть… А я только смотрел на тебя и думал, Господи, Волчик, в каком канале Питера ты эту Ариэль выловил? Серёжа смущенно хохотнул. - Так уж Ариэль. - Ладно, рыбой от тебя не пахнет, так что не Ариэль, - хохотнул Вадим, и Серёжа все-таки пихнул его под бок. – В общем, ты мне сразу понравился, но сам понимаешь, где я там в лесах на учениях и стрельбищах, а где ты в Питере, шанс пересечься такой мизерный, что проще уж было забить, честно, я не из тех, кто за любовью на край света срывается, не романтик и не прекрасный принц, уж извини. Да и думал, что ну не может Поварешкин такую красоту рядом с собой просто за друга держать, явно что-то между ними есть, так что и лезть не стал, так, подрочил украдкой пару раз, как-то даже фотку у Поварешкина свистнул, ругался он знатно... А потом вот как судьба повернулась, ты сам в мою квартиру пришел, так на мои бицепсы пялился… - И ничего я не пялился! – тут же возмутился уже красный, как рак, от признаний Вадима Серёжа, хоть в глубине души и признавал – пялился, еще как пялился. - Окей, не пялился, жрал глазами. Ну я и подумал, что либо Поварешкин тебя плохо трахает, либо не трахает вообще, а потом ты и сам признался, что между вами нет ничего… - А потом? – затаил дыхание Серёжа. - А потом я подумал «Ну ты и лох, Поварешкин», а теперь мы вот здесь, - Вадик похлопал по дивану и широко улыбнулся. Чтобы переварить информацию, Серёжа помолчал, а после уткнулся носом в плечо Вадика. - Значит, я тебе нравлюсь? - Охуеть как нравишься, - согласно кивнул Вадим. – Даже про твои коды-шмоды слушать приятно, хоть и непонятно нифига… - Но ты скоро уедешь, - вздохнул Серёжа. - Уеду, - снова кивнул Вадим, - но я же вернусь. Буду приезжать к тебе, навещать… Хоть повод появится тут ремонт сделать, чтобы ты не смотрел на ковёр на стене, лежа в моей постели. Хмыкнув, Серёжа прикусил губу, а после приподнялся на диване, стянул зависшие между колен трусы и перекинул ногу через Вадима, усаживаясь сверху. Халатик, сползший с плеча, не закрывал буквально ничего, оставляя Серёжу как будто еще более голым. Поерзав, Серёжа услышал хриплый вздох. И ему захотелось услышать больше. - Значит, у нас есть всего 3 дня, чтобы получше узнать друг друга. Вадим оскалился. Уложил руки на бедра, крепко стиснул и с силой вжал Серёжу промежностью в пах, вырывая томный стон. - А у тебя, я смотрю, с тайм-менеджментом все в порядке, солнышко. Халатик очень быстро слетел куда-то за пределы дивана. Вадим долго и жадно целовал Серёжу, ласкал и гладил всё тело, мял задницу, а после скользнул влажными от смазки пальцами между аккуратных половинок, и у Серёжи внутри совсем пожар разгорелся. Вадик ласкал его рукой, пока растягивал, и пальцы его заполняли изнутри так хорошо и правильно, давили на нужную точку, расходились внутри, что Серёжа чуть не кончил почти сразу же. Вадим, в последний раз вставив до самых костяшек, вытащил пальцы ровно в тот момент, когда Серёжа уже готов был сорваться, оставив хоть и неудовлетворенным, но в предвкушении большего. Подмяв Серёжу под себя и поставив в коленно-локтевую, Вадик вздернул его зад повыше, пару раз шлепнул, и Серёжа со стоном вскинулся, задрожав, а после тихонечко попросил ещё, а Вадик готов был сделать все, чего он попросит. Серёжа и не подозревал, что ему такое нравится. Раскатав по члену презерватив, Вадим вошел медленно, давая привыкнуть, тугая задница принимала его с трудом, но смыкалась на члене так плотно и приятно, что улетал он гораздо быстрее, чем мог себе представить. Серёжа скулил, выгибался, пытался насадиться сильнее, дурел от того, какой Вадик огромный, заполнил чуть ли не до живота, ну просто охренеть можно! Давая Серёже время привыкнуть, Вадик двигался медленно, входя по чуть-чуть, хоть от громких стонов голова шла кругом, замер, загнав член до конца, а после прижался грудью к спине, покрывая поцелуями плечи и шею. Постепенно наращивая темп, Вадик шептал ему всякие пошлые глупости, пока вбивался сзади, а Серёжа только скулил в ответ под мерное поскрипывание дивана. Но потом оба потеряли терпение и поскрипывание слилось в один постоянный скрип вперемешку со стонами, хлюпаньем и шлепками кожи о кожу. В комнате стало удушающе жарко, пахло потом и сексом, и теперь мерзлявому Серёже даже голым не было холодно от слова совсем. Выплыл он из жара и неги тогда, когда осознал себя лежащим на спине, а Вадик навис над ним, вжимая собой в постель и бешено трахая, член его растягивал, ходил поршнем, и Серёжа бы продолжил покачиваться на волнах удовольствия, если бы не возбужденный хриплый шепот на ухо: - Сдался тебе этот Поварёшкин… Будь моим, солнц… Вздрогнув, Серёжа всхлипнул и крепче стиснул плечи Вадима, его ногти полоснули по спине. Вадик довольно зарычал, сжал в объятиях, притянул Серёжу к себе и глубоко, собственнически поцеловал. А Серёжа, с жадностью вылизывая рот Вадима и млея в крепких руках, ощущал, как его чувства к Олегу переплавляются во что-то новое. Олег проснулся ночью из-за того, что под подушкой что-то завибрировало. Спросонья потерев глаза и окинув взглядом погруженную в сон казарму, Олег вытащил телефон и, щурясь от яркого света, разблокировал экран. Охренеть, интернет в казарме появился, вот это подарочек… На экране светилось уведомление из чата с Вадиком, вложение - картинка какая-то… Подумав, что Драконище опять шлет ему мемы со всратыми волками, Олег уже хотел вернуть телефон под подушку и дрыхнуть себе дальше, но вместо этого зачем-то открыл чат. Вместе с чатом у него сам собой открылся рот. В сообщении и правда была картинка, точнее фотография. Селфи. Вадик и Серёжа. Оба голые, хоть фотка и по грудь, но каким-то шестым чувством было понятно, что трусов на них тоже нет… Серёжа выглядел мирно спящим на груди Вадима, пока тот скалился в камеру. Его была рука на волосах Серёжи. И всё. Ни подписи, ни единого словечка. Олег минут пять всматривался в фото, кусая губы, пытался понять, что это значит, и означает ли это, что они… ну…то самое?.. И если да, то зачем Вадик отправил ему фото? Стиснув телефон, Олег почти со злостью запихнул его под подушку. Он выспится и подумает об этом утром. И Вадику позвонит и спросит. И нахуй его, скотину, пошлёт с такими фотками. До утра Олег так и не смог уснуть, думая о Серёже в объятиях Вадима.