сутки до «прощай»

      — Когда ты вылечишься, я обещаю, что покажу тебе Петербург, — шепотом говорит Таня, чужую руку поглаживая. Белый свет в палате, светит в глаза, а запах этой уже надоевшей больницы ударяет в нос.       — Как же хочется верить в это, — приоткрыв глаза, сонным голосом говорит Лиза. Вид и правда паршивый, бледная кожа, опухшие глаза и хриплый голос. Так больно смотреть на человека которого любишь всем сердцем в таком состояние. Но помочь ничем не можешь.       — Лиза, я верю, тебе станет лучше.       Целуя бледную худую ручонку, девушка глаза закрывает пытаясь слезы сдерживать. Не удается в себе все держать, громко всхлипывая Бурая глаза на Лизу поднимает.       — Тань, пожалуйста, — вытирая слезы с щек, Андрющенко сама чуть ли не плачет. Эти пытки продолжаются не первый год, каждый день одно и тоже, еще больнее видеть как любимый человек страдает из-за тебя.       В дверном проеме появляется мужчина в белом халате, давая понять что нужно освободить палату. Бросив грустный взгляд, Таня выходит. И мужчина к Лизе подходит и по выражению лица заметно, что далеко с не хорошими новостями.       — Анализы пришли.       — Все плохо, да? — говорит Лиза, пытаясь волю слезам не давать.       — Да. Выписываем тебя, нет смысла отнимать последнее.       — Сколько мне осталось?       — Не больше суток.       И эти слова окончательно убивают в девушке надежду. Зарываясь дрожащими пальцами в свои волосы, она тяжело вздыхает и на вверх смотрит. Давно девушка себе такую слабость не позволяла, до последнего на позитивной волне была. Как только врач из палаты выходит, девушка рыдать навзрыд начинает. Лиза не знала как ей дышать, слезы бесконтрольно текут по щекам, а она лишь что-то неразборчиво проговаривает себе под нос. Единственное ее желание было, провести последний день с ней…

***

      Утро Тани начинается с неожиданного звонка в дверь, девушка тут же с кровати подрывается к входной двери подбегая. Каково было ее удивление когда в проходе Лизу увидела, черное пальто, желтая шапка из-под которой черные как смоль пряди волосы выглядвают, короткая стрижка ей определенно идет, хоть и причина по которой она отстригла свои длинные волосы просто ужасна. Она подходит к ней сама, обхватывая руками за плечи и притягивая к себе, обнимая так крепко как только может.       — Я хочу провести этот день только с тобой, — говорит Лиза, поглаживая чужие волосы.       Прямо сказать о том, что ей остались сутки, она не могла. Это было бы слишком жестоко и всё испортило бы. Поэтому ей оставалось только улыбаться, скрывая страх и боль.       — Пошли в парк, — говорит Таня куртку накидывая, она не тратит время на лишние сборы, не переживает о какой-то красоте для прохожих. Она просто знает, что именно сейчас это не так важно.       Андрющенко лишь молча кивает, шапку поправляя. Они выходят из подъезда за руки держась, холодная осень и холодный Питер. Бурая обещала показать ей Петербург, но одного дня ведь точно не хватит.       — Почему только на один день выписали? — спрашивает Таня, наивно в карие глаза заглядывая. Лиза лишь плечами пожимает, приобняв брюнетку, они к памятнику Пушкина подходят.       — Люди никогда не довольны настоящим и, по опыту имея мало надежды на будущее, украшают невозвратимое минувшее всеми цветами своего воображения, — цитирует писателя, Лиза. Глаза горят когда на архитектуру смотрит, она всегда видела в простом прекрасное. Любовь к искусству, выделяло Лизу из толпы. Она знала очень многое, и новое любила узнавать, до ухудшение ее здоровья.       И Таня смотря на неё нарадоваться не может, она счастлива когда та рядом. Эти чувства такие искренние и теплые, она не испытывала не к кому. Просто держать её за руку и видеть улыбку девушки, уже было чем-то волшебным.       — Пушкина цитируешь? — спрашивает Бурая, девушку к себе разворачивая и ближе притягивая.       — Я вас люблю, — хоть я бешусь, хоть это труд и стыд напрасный, и в этой глупости несчастной у ваших ног я признаюсь! Мне не к лицу и не по летам… Пора, пора мне быть умней! Но узнаю по всем приметам болезнь любви в душе моей: без вас мне скучно, — я зеваю, при вас мне грустно, — я терплю; И, мочи нет, сказать желаю, мой ангел, как я вас люблю! — тихо говорит Лиза, в глаза смотря. Она на шаг ближе подходит и притянув девушку к себе, в поцелуй нежный затягивает.       Через пару секунд Таня отстраняется, рукой чужую щеку поглаживая. Взгляд тёмных, карих глаз отличался какой-то особенной прелестью. Лиза казалась грустной, но и такой счастливой, не было и тени мечтательности и отчуждения от действительной жизни.       — Я не представляю своей жизни без тебя, — говорит Таня, обнимая девушку, глаза прикрывая.       И Лизе после этих слов плакать хочется, глаза закрывает и в черные волосы утыкается. От одной мысли что это её последний день с ней, руки трястись начинают, а к горлу ком подбирается.       — Помнишь то кафе где еще ты на ступеньках зимой упала, хочу туда, — говорит Лиза, хватая девушку за руку. А Таня лишь улыбается и за ней идет. Идти долго не пришлось, десять минут и они уже подходят к зданию.       — И все же интересно, почему так одним днем выписали, тебе вообще ничего не говорили? — говорит Бурая, усаживаясь за столик сразу меню хватая.       — Ничего, просто сказали что выписывают.       — Не представляешь как соскучилась по этим прогулкам, последний раз мы так в Воронеже гуляли. Ну и зимой перед новым годом, да?       — Ага, — говорит Андрющенко, чужую руку поглаживая.       Они сидят в этом кафе час, обсуждая этот год. Таня планы на будущее строит, в котором главным человеком Лиза является. И от этих слов так больно, ей хочется жить, хочется жить вместе с Таней и не мучаться от постоянного нахождения в больнице. Хочется жить как раньше, как нормальный человек.       — Скоро солнце сядет, не знаешь где тут ближайшая открытая крыша? — с улыбкой спрашивает Лиза, смотря в окно на мимо проежающие машины.       — Тут недалеко есть одна, можем туда пойти.       И именно туда они и направляются, пройдя пару улиц от кафешки. Девушки в подъезд забегают и по лестнице все выше и выше поднимаются. На крышу залазит и Лиза, Таню за руку хватает к себе притягивая.       — Я очень скучала по тебе, — шепотом говорит она, накрывая чужие губы.       Они усаживаются вместе и на закат смотрят. Андрющенко обнимает девушку, так сильно как только может и голову на плечо укладывает. Чувствует как сердце несколько ударов пропускает и дышать тяжелее становится, но вида старается не подавать, просто глаза закрывает и считать до десяти начинает. По щеке слеза стекает, боль по всему телу отдается, и как-то по новому в висках стучит. Ощущает какую-то звенящую пустоту, которая сдавливает и скручивает её внутренние органы. И вот последний вздох Елизаветы Андрющенко, сегодня был её самый лучший последний день.