мы всегда верим в "Бостон"

-... Джереми? Доктор сказал, что ты уже в норме, - главный тренер "Бостона" всегда выглядел смущенным, когда пытался оправдать выбор голкипера на сегодняшний матч - как хорошо, что тренер вратарей "черно-золотых" не давал ему окончательно рассыпаться при принятии решения. - Линус был в основе три предыдущих матча, ему нужно отдохнуть, так что основной голкипер на игру сегодня - ты. Лин - будь готов подменить Джереми в случае чего, хорошо? Бержерон, перекатывающий в руке кистевой эспандер, взглянул на Свеймана, Джереми поймал его взгляд и улыбнулся - он знал, что означает этот взгляд, черт возьми, все знали, что означает этот взгляд. Ульмарк даже не поднял глаз на Монтгомери, все это время разминал босые стопы, схватившись руками за скамейку и уперевшись в нее всем телом. Ему и правда нужно было отдохнуть, потому что Джереми знал, что Линус подходил к работе со всей своей ответственностью и не давал себе права на ошибку, надеясь, что если он попросит замену, то за него доделают его работу - и такой подход круто сказывался на самочувствии, прежде всего моральном. Усталость была уделом слабаков, Ульмарк так считал, однако Джереми был уверен, что усталость - это лишь человеческое свойство, а в остальном голкиперы "Брюинз" во мнении сходились. До игры оставалось три часа - час на раскатку, час на растяжку и переодевание, час на ритуал, Свейман привык приезжать на стадион немного раньше, чтобы исключить возможность опоздать. Ритуалы у них были странные, как и у всех голкиперов, но они не заключались в употреблении какой-то определенной пищи, посещении каких-то определенных мест, ношении каких-то определенных вещей - у них, как раз-таки, все было неопределенно ровно до того момента, как Джим Монтгомери со своими ассистентами не заходил в раздевалку для того, чтобы озвучить состав на сегодняшнюю игру - не сказать, что парни не знали его заранее, как в таком случае они бы смогли должным образом настроиться на нее - и окончательно закрепить некоторых игроков в новых звеньях; и ни Джереми, ни Линуса особо эта часть не волновала - самое главное было в конце, когда Монтгомери, делая небольшой перерыв на глоток кофе, разглядывал своих голкиперов и готовился сказать, кто будет основным вратарем на эту игру - Линус как-то говорил, что эта пауза заставляет его думать, что Джим принимает решение в этот самый момент. Вне зависимости от решения главного тренера, Линус поднимался на ноги первый и уходил куда-то тоже первый - никто, кроме Джереми, не знал, куда уходил Ульмарк. Свейман выжидал минут пять и шел за ним. "ТД-гарден" не был сложным стадионом с запутанной системой коридоров, но укромных местечек все равно хватало, и сегодня он нашел Лина на одном из складов - Ульмарк с каким-то задумчивым лицом копался в коробке с немаркированными ловушками для голкиперов, перебирая перчатки, и искал какую-то определенную. - Бардак, - проворчал Линус, - и чья это? - он взял в руки ловушку, придирчиво рассматривая ее. - Я доверил их хранение сервисменам клуба не для того, чтобы гадать, моя это или Кинкейда. - Ты не пользуешься этой маркой, - Свейман подошел к Ульмарку вплотную со спины, швед доверчиво прижался к нему, бросая перчатку в коробку и закрывая ее, положив ладонь на пыльный картон сверху. Джереми скользнул руками по животу Ульмарка, перебирая пальцами хлопковую ткань футболки, цветная печать которой уже потрескалась от многочисленных стирок. Мышцы под пальцами сразу же напряглись, Свейман не видел лица Линуса, но был уверен - он закатил глаза и облизнул губы. Одной рукой плотнее перехватывая его под ребрами и прижимая его задницу к себе, Джереми уткнулся губами в золотистый загривок - чистые волосы так приятно пахли шампунем - и нырнул рукой за эластичную резинку шортов, чувствуя, что Лин не позаботился о том, чтобы надеть нижнее белье. - Я устал быть первым в заявке, - прошептал Линус. - Ты устал быть сверху? - улыбаясь в затылок Ульмарка, спросил Джереми, перемещая резинку шортов шведа на середину его бедер. - Опять ты со своим негативом, - фыркнул Ульмарк, нетерпеливо потираясь обнаженными ягодицами о пах Свеймана. - Запомни: не устал быть сверху, а соскучился по тому, чтобы быть снизу. - О, я вижу, как ты соскучился, - Джереми отпустил Линуса для того, чтобы стянуть с себя шорты, но Ульмарк не желал отодвигаться от Свеймана, - дай мне раздеться, мы опять заиграемся и везде опоздаем. Швед со вздохом, полным разочарования, выпрямился, опуская свои шорты еще ниже, и выгнулся перед Джереми, расставляя ноги на ширине плеч и хватаясь руками за полку складского стеллажа. Свейман лишь на мгновение отвлекся от Ульмарка на то, чтобы расшнуровать пояс шортов, а когда поднял глаза, обнаружил перед собой Лина с подрагивающими от возбуждения ногами и блестящей от смазки дырочкой между округлых накачанных ягодиц. Джереми не был из тех парней, кто любил охотиться и добывать все в полевых условиях - он вполне себе любил, когда главное блюдо ему приносят полностью готовым и красиво сервированным, и стоило ему увидеть Лина таким - и не сказать, что Джереми не часто видел его таким - как он почувствовал, как по его рот наполнился влагой. - Я готовился, - простонал Ульмарк, чувствуя, как по ягодицам и анусу струится теплая слюна Джереми. - Не пропадать же добру, - Джереми плюнул на свои пальцы, размазывая слюну и по головке своего члена, - Лин, - он провел членом между ягодиц Ульмарка, замирая у самого входа, - одно целое? - Одно целое, Джер, - выдохнул Линус, чувствуя, как Свейман осторожно входит в него. У них одновременно было и много времени, и не было его вообще - Джереми двигался в нем в среднем темпе, сохраняя определенный ритм, не выходил полностью и не проникал до конца, обнимая Линуса за живот и лаская пальцами второй руки чувствительную шею. Ульмарк не был слишком узким, но приятно сдавливал его сокращающимися влажными стенками, не зажимаясь при слишком глубоком проникновении, Джереми внимательно следил за тем, чтобы не доставить ему неприятных ощущений, хотя соблазн уткнуть его лицом в коробку с ловушками, раздвинуть ягодицы и трахнуть его в привычном Свейману быстром темпе с максимально глубоким проникновением был очень велик - но они должны были беречь друг друга, потому что никто не знал, что могло приключиться на матче - - вдруг Ульмарку пришлось бы заменить Джереми. - Наши шпоры никогда не ломаются, - шепнул Ульмарк, закусывая губу. - Мы всегда верим в "Бостон", - сразу же сказал Джереми, накрывая рукой член Линуса и чуть сдавливая его у основания. Ульмарк положил руку на бедро Свеймана - это был своеобразный призыв остановиться, и Джереми подчинился ему, позволяя Линусу самостоятельно насаживаться на него в том темпе, в которому ему хотелось - швед любил рванный, нескладный порядок, менял глубину проникновения, угол, расставлял ноги шире или наоборот - сводил колени вместе, и Джереми пока не мог разгадать тайну этого порядка, хотя казалось, что он всегда был одинаковым. Ульмарк выгибался, царапая короткими ногтями бедро Джера, пока тот ласкал руками его поясницу, зная, как сильно Линус любит осторожный ненавязчивый массаж в районе ямочек. Они знали друг друга довольно хорошо, и когда речь заходила о Линусе, то Свейман знал - если Ульмарк начинал поскуливать, выгибаясь и выпрашивая у Джереми проникновение чуть глубже, чем Джер делал обычно, то это означало, что Ульмарк готов кончить, и стоило Джереми осознать это - так было каждый чертов раз - он чувствовал, что едва ли может сдержать себя от того, чтобы не кончить прямо в Линуса. Линус снова схватился за полку, отпуская бедро Свеймана, запрокинул голову, коротко и тонко постанывая, и Джереми крепко взялся за его бедра, входя в него до самого конца и чуть слышно шлепая бедрами о его ягодицы - Ульмарк приятно сжал его член, ахнув, Джереми стиснул зубы, пытаясь продержаться еще какое-то время. Линус умело контролировал себя - он любил быть громким и навязчивым, но они понимали, что такого себе позволить в пределах арены они не могли, и Ульмарк, тяжело дыша и содрогаясь, отпустил полку, за которую держался, и переместил руку на свой член, интенсивно надрачивая себе и срываясь на тонкие всхлипывания, от которых тело Джереми прошибло током - Свейман, рыча, вышел из Ульмарка и кончил в свой кулак, с наслаждением наблюдая за тем, как сперма Линуса стекает по его ноге, а сам он дрожит, скрестив ноги. Джереми быстро пришел в себя - и больше всего после секса он любил обниматься и целоваться, но то, что происходило между ним, нельзя было назвать обычным сексом - это был целый ритуал, во время которого все внимание отдавалось совершенно другому. - "Оттава" принципиальный соперник? - спросил Линус, натягивая шорты. - Для меня - нет, - Свейман покачал головой, - ты в норме? Лин? - Мы просто сегодня как-то быстро, - Ульмарк показал ему время на своем телефоне, который лежал у него под рукой, - да и я в тебе уверен, не думаю, что мне придется вставать со скамейки. - А может быть уже после игры, в нормальной кровати, ну или хотя бы с пачкой салфеток под рукой? - Джереми вытер руку о свои шорты. - Ну Свейман, - Линус выглядел смущенным, закусывая свою порозовевшую губу и ероша медные волосы, - я так долго был основным вратарем. Джереми глубоко вздохнул, подхватывая смеющегося Линуса под бедра и прижимая к стойке стеллажа - они были привинчены к полу и риска свалиться вместе с ними не было никакого. Ульмарк поспешил потянуться к своим шортам, чтобы снова снять их, но Свейман покрепче перехватил ткань спортивной формы, не оставляя Лину никаких шансов, и вцепился влажными губами в шею шведа, выкрадывая с его губ несколько неосторожно оброненных стонов. Линдхольму и Макэвою придется поработать сегодня чуть больше, чем обычно, но с "Сенаторз" это было бы чуть менее заметно, чем во все остальные разы, когда Джереми Свеймана ставили основным голкипером на игру, а Линус уговаривал его немного нарушить их привычную традицию.