Палач

      Юджин жил долго… слишком долго, чтобы ничего не чувствовать и никого не любить. Миледи потому и выбрала его, взяла под своё крыло, на многие годы отлучив от близких, пока последняя капля привязанности не исчезла из его сердца. Он стал её орудием, карающей машиной, жестокой и неподкупной.       Проходили дни, месяцы, годы, и вот уже миновало столетие, а Юджин не старел, единственное, что в нем изменялось — это количество шрамов на теле. Несмотря на то, что раны в течение дня заживали, следы от них исчезали медленно. Глупо полагать, что преступники так просто принимали приговор, они дрались до последнего, раздирая в кровь руки, спину и грудь палачу, царапали, кусали, били, но он продолжал свою работу, игнорируя боль, словно её и вовсе не было. Укусы доставляли больше всего неприятностей, они заживали дольше порезов и ушибов, воспалялись и не редко вызывали нестерпимый зуд.       — Юджин — к нему подошёл генерал Патрик. Глаза его были холодные и злые, как северный ветер в зимнее время. — Сегодня ночью отправляемся к Пустырю, там нас будут ждать.       — Всё готово? — спросил Юджин, хотя ответ и так знал, не было ещё такого, чтобы он прибыл к месту назначения зря.       — Обижаешь, — на лице Патрика появилась коварная улыбка, — Огнемёты заряжены, ножи наточены, отступники пойманы, вот только одному удалось бежать, Берсерк помог.       — Плохо. Как же вы это допустили?       — Виноват, — ответил Патрик, — Он был вооружён, подстрелил лейтенанта Рона и скрылся.       — А что, там кроме Рона никого не было?       —Были, но…       — Меня не интересует причина побега! — Юджин прищурился, схватил Патрика за горло и прижал к стене, — Ещё одна такая ошибка, и ты пополнишь ряды арестантов.       — Такого больше не повторится — прохрипел Патрик, слова Юджина его огорчили, не сказать, чтобы сильно, но неприятный осадок от разговора останется надолго.       Пустырь своё название получил не зря, там ничего не было, кроме выжженной земли и нескольких обгоревших стволов, некогда бывших деревьями. Трое отступников — небольшой улов, учитывая, что клан Миледи покидало слишком много «перерождённых». В городе правило три клана, главарями остальных были Берсерк и Фобия, оба лидера обладали скрытыми способностями, противостоять которым могли лишь сильнейшие.       Берсерк — длинноволосый бородатый шатен напоминал громовержца из популярной киносаги. Он обладал большой силой, считалось, что может даже свернуть горы, если в этом будет необходимость. Его клан держал центральную часть города, временами пытаясь завладеть территорией Милледи на Западе.       Восток принадлежал Фобии. Молодая миниатюрная женщина с пышными каскадами чёрных волос в прямом смысле, держала в страхе своих врагов. В её силах было навлечь необъяснимо откуда возникший ужас, когда колени подгибаются, а крик застревает в горле. Юджин был одним из немногих, на кого не действовали её чары.       Отступниками считались те, кто не принадлежал ни к одному клану. Неуправляемые, они бесчинствовали в городе, нарушая «Единый устав», которому должны были равно следовать все «перерождённые».       Трое арестантов стояли на коленах, окружённые вооружёнными огнемётами солдатами. Одного из отступников Юджин узнал, он некогда служил Миледи, но потом предался искушению и, преступив закон, сбежал. Патрик уже был на месте, готовый взяться за дело.       — Именем крови, связавшей нас и ставшей причиной раздора, — начал Юджн, — Вы обвиняетесь…       Договорить ему не удалось, двое солдат открыли огонь по стоявшим рядом собратьям. Тут же, словно из-под земли выросли другие преступники, их было не меньше дюжины. Завязалась битва. Юджин отбивался, как мог. Он отбросил на несколько метров одного, ударил ногой в живот другого, упал на землю, уворачиваясь от направленного в него пламени, перекатился через бок и, дотянувшись до лежащего на земле огнемёта, не вставая поджарил трёх нападавших прежде, чем в баллоне закончился газ. Юджин подобрал следующее оружие, двое отступников последовали его примеру, но вместо того, чтобы атаковать самому, Юджин дождался, когда противник откроет огонь и, швырнув огнемёт прямо в пламя, тут же рухнул на землю. Раздался взрыв. Сначала один сильный, потом ещё два слабее, а в следующее мгновение его схватили за плечи и резко подняли на ноги. Он осмотрелся, количество врагов уменьшилось, теперь их оставалось всего пятеро.       — Впечатляет, — засмеялся Патрик. Он встал напротив Юджина, долгое время смотрел ему в глаза, сжав тонкими пальцами подбородок Палача.       — Предатель, — процедил Юджин. — Когда Миледи узнает, она тебя в порошок сотрёт.       — Она не нуждается более в твоих услугах. Ребята — обратился он к отступникам, — Он ваш!       Острые клыки впились в руки, в шею и даже ноги, каждый хотел принять участие в казни ненавистного палача, а он не мог вырваться из стальной хватки перерождённых, впервые за многие годы, ощущая себя беспомощным. Юджину казалось, что он не боится смерти, что за долгую жизнь все чувства покинули его, но это было не так, боль он чувствовал, страшную, обжигающую. Он не кричал, не мог выдавить из себя ни звука, не плакал, его глаза уже давно не знали слёз, но признался себе, что умирать ему не хотелось.       Внезапно отступники отстранились, кто убежал так быстро, что через мгновение и след их простыл, кто упал, плача и стеная, стал кататься по обугленной земле. Юджин тоже не удержался на ногах. Он лежал на спине парализованный болью. Над ним неспешно проплывали низкие тучи. Серые, тяжёлые, они грозили обрушиться на него, раздавить своей массой. Сквозь крики и плач преступников он слышал, как шелестит ветер, разметая пыль, а потом всё стихло. С неба совались первые капли, упали на лицо Палача, смягчая ощущения боли и даря чувства необъяснимого покоя. Начался дождь.