Бездна

Сосиска проснулся рано утром, на часах было пол восьмого. В горле пересохло, поэтому парень хотел пройти на кухню за стаканом воды. Но как только Андрей спустил ноги на пол, в коридоре послышался шорох, и сразу после шума в комнату вошел Фредж. —Ты проснулся? Как ты?-произнес высокий темноволосый парень, который, Как казалось Сосиске, пытался говорить как обычно, но при этом не мог скрыть грустного голоса и глухого одиночества в своих серых глазах. Андрей почувствовал, что что-то не так. Он не мог не заметить его новой осанки, его свежей прически, которая обрамляла его худое, но розоватое лицо своими милыми кудряшками, слабого блеска в бездонных глазах, чистоты в доме, но при этом всем было еще что-то, что окутывало обоих. Темная аура какого-то несчастливого эпизода находилась рядом с ними, в комнате. Что-то витало в воздухе. Сосиска знал, что это известно обоим, но он не понимал, что требуется от него. Связано ли это с ним, или с Димой? Он смотрел в эти серые глаза, как смотрит провинившийся ребенок в глаза матери. Атмосфера вокруг становилась напряженной. По спине парня пробежали мурашки, в ладонях появился мокрый холодок. Андрей отвел глаза и уставился в точку на стене с разводами. Разум его посещали разные неутешительные мысли. Он сидел на самом краешке кровати, будто бы боялся занимать слишком много пространства. Сердце бешено заколотилось, кровь, гоняемая по организму, мгновенно похолодела. Светлая голова парня заболела, наверное, от похмелья. Стены давили так, что было сложно дышать. Казалось, что они без слов уже все знали, и своим молчанием выдавали предателя. В глазах начало темнеть. Разные мысли отказа или злости по отношению к нему заполняли его чистую, но с прораставшим семенем зла, душу. Эти минута показалась ему пыткой, а эти ценные секунды перед признанием, как вспоминал он, были настоящим раскаянием вора, укравшего, без надежды на возвращение, молодые упования и мечты. —Я тебе изменил. Фредж с пакетами из магазина уже подходил к своему дому, когда его внимание привлекла машина такси, остановившаяся возле его подъезда. В голове закрались наивные детские мысли, и они подтвердились, когда перед глазами Димы, в тусклом свете подъездного фонаря показалась знакомая фигура Андрея. "Значит все-таки на такси". Сосиска вышел из машины, хлопнув дверью, торопливо пошел в сторону серой металлической двери. Увидев такие быстрые движения своего парня, Дима с грустью осознал, что своим ходом не догонит его. Однако детская радость все еще продолжала играть в груди. Фредж был так счастлив снова видеть его, что неожиданно нашел силы в себе, чтобы начать идти еще быстрее. Он представлял, как сейчас возьмет Сосиску за руку, уже поцелованную зимним морозом, притянет его так близко, что почувствует его теплое дыхание у себя на щеке, обхватит за узкую талию, прижмет к себе и до утра не отпустит никуда. Решено, так и будет. Сердце застучало быстрее то ли от адреналина, то ли от любви. Дышать ртом на морозе было тяжело, но его так томила эта встреча, ведь он ждал целый день. И он был уверен, что сейчас смог бы вынести куда большую разлуку, но если представлен такой шанс, то упускать его нельзя. Быстрый шаг перешел на бег. Вдохнув ледяной воздух, пропитанный предвкушением встречи двух влюбленных, он вскрикнул. —Андр...-и голос оборвался. Как досадно, когда собственное тело предает в такой момент. И так слабые ноги стали еще и ватными и не смогли преодолеть препятствие, известное всем в зимнюю пору... Дима поскользнулся и бесшумно рухнул на заснеженный тротуар. Неприятная боль пронзила все тело, но Фредж не обратил на нее внимание. Глаза его видели серый блеск металлической двери подъезда. Он не догнал его. Так еще и разбил себе руки в кровь. Счастье сменилось ненавистью. Отвращение к самому себе, к своей слабости. Злоба на себя. Он сам разрушил все. Никогда больше не станет он крепкой опорой для Андрея. Для него он останется блеклой тенью в промерзшем дворе его дома. Тенью, которую запорошит белый снег, если он не найдет силы встать и попытаться снова. Захотелось пропасть в безумии грязных ночных улиц и чужих квартир. —Парень, тебе помочь?-неожиданно кто-то пришел на помощь. Две крепкие руки взяли Фреджа под мышку и приподняли его. —Да, спасибо,- чувствуя твердую поверхность под ногами, Фредж встал и, наконец, повернулся и поблагодарил своего спасителя. Ангелом-хранителем оказался типичный мужик-дальнобойщик, с выпирающим пивным животом и крепкими теплыми руками. Наверное, возвращался поздно с работы. От него пахло сигаретами, но Дима удержался от того, чтобы попросить одну, и стал собирать в пакет то, что осталось от продуктов. Ничего, кроме пустоты, Фредж сейчас не ощущал. Не от того он злился, что не смог догнать Андрея, а от того, что теперь он всегда будет таким слабым, падким на развлечения, имеющего множество зависимостей, от которых его тело и душа сильно пострадали и ослабли. Он резко обернулся. —Сигареткой не угостите? Дима сидел на скамье возле подъезда и курил сигарету. И смотрел в небо. Зимнее темное небо. Оно казалось таким далеким и бесконечным. Звезд не было видно. Еще с детства Фредж неосознанно для себя определил, что если на небе не видно ни одного маленького сверкающего тела, то небо не настоящее. Просто иллюзия или игра. Действительно, когда смотришь на небо, то хочется увидеть звезды, рассыпающиеся на темном бархатном ковре ночи. Звезды—это что-то не отсюда, неземное и далекое. Такого в привычной людской жизни нет. А когда смотришь на темное глубокое небо, то видишь отражение своей души со всеми пороками. Сигарета немного успокоила бурнокипящие мысли в голове, и все проблемы отошли на второй план. Все, что теперь занимало парня— небо, высокое, темное и отражающее его душу. Однако пора было опять возвращаться в свой привычный мир, так как парень уже сильно замерз, а ободранные ладони болели. Когда он поднялся в квартиру, то дверь их спальни была уже закрыта. Сосиска спал. -Я тебе изменил. Андрей начал вглядываться в лицо Димы, чтобы увидеть каждую деталь, каждый мускул, каждую ухмылку или слезы, но выражение лица Димы не менялось. Тот стоял в проходе двери, скрестив руки, и облокотившись правым плечом об стену. Его фигура ничего не выражала. Невозможно было прочитать на лице удивление или спокойствие, грусть или счастье. Казалось, что Фредж вообще не здесь. У Андрея закрадывались мысли, что Дима "под кайфом", и тогда ему стало страшно, что он рассказал это ему сейчас. Ведь неизвестно, что он с ним сделает в таком состоянии. —Дима, ты... —Я трезв,-резко отрезал Фредж; он догадался по глазам Андрея, о чем тот хотел спросить. —Вчера меня пригласил Леша в клуб, я напился и... там была девушка...да, я изменил тебе с девушкой...я был пьян, она полезла... —Не надо, не говори,-перебил Дима. —Вы переспали?-тихим голосом после недолгой тишины добавил парень. —Вообще-то нет, просто сильно целовались,- с надеждой сказал Сосиска, но разумеется этим фактом все равно ничего исправить было нельзя. Дима вышел из комнаты и закрылся в ванной. Все, что сказал Андрей, сводило его с ума. Он в одежде забрался в тяжелую чугунную ванну, включил душ и впервые за долгое время заплакал. Как одинокий ребенок, он свернулся калачиком на дне ванны и беззвучно рыдал. Где-то в глубине души, еще поздно ночью на лавочке, он знал, что как прежде уже не будет. Его не сильно подкосила сама новость о том, что вчера, пока Дима лежал и умирал на кровати, Сосиска "сильно целовался" с какой то девушкой, будучи пьяным. Он понимал, что все, что он вчера возводил, кирпичик за кирпичиком, может рухнуть. И тогда он опять вернется в ту непросветную яму, на этот раз из которой он не сможет выбраться. Жизненные силы и так покидали его с каждым днем, а тяжелые эмоциональные потрясения могли сильно усугубить ситуацию. Если он сейчас не решит, то тогда судьба больше не предоставит ему выбора. Он очень устал. Тем временем, Андрей оделся, заправил постель и умылся на кухне. Чувство гложущего стыда завладело им. Он сидел на кухне и смотрел в окно. Скорее всего на будущее вместе расчитывать не стоит. Что уж говорить про отношения, вряд ли Фредж будет поддерживать хоть какую-то связь с ним. Он вернется в свой поселок и будет тихо жить с матерью и учиться жить с тем, что он сделал. Учиться жить в новой роли гнусного предателя. Мысль о том, что Фредж слишком долго находится в ванной и, что он может сделать с собой что-то страшное, резко появилась в его сознании. Он вскочил с табуретки, опрокинув ее, побежал к двери ванны. —Дима! Ты там так долго, пожалуйста выходи!-Андрей сильно колотил деревянную дверь комнаты. —Дима, пожалуйста, давай поговорим?! —Дима...-с отчаянием крикнул Сосиска. Он готов был разрыдаться. Он не знал, что ему делать. Перед глазами были страшные картины того, как он уже находил парня в ужасном состоянии в ванне. Картины крови, воды, больницы, гроба, поцелуя, бессонных слез и отчаяния—все слилось в одно. Он упал на колени, наклонился вперед, обняв себя руками и зарыдал. Дверь ванны неожиданно открылась. —Андрей,- послышался тихий голос откуда-то сверху, —Андрей, что ты?-с такими словами холодные от воды руки коснулись светлых волос сидящего парня. —Это все из-за меня, ты страдаешь из-за меня. Прости...-сказал Андрей, захлеюываясь слезами. Фредж сел на колени, чтобы сравняться уровнем с Андреем. Не долго думая, Дима мокрыми руками обвил талию Сосиски и прижал надрывающееся тело парня к себе. Сосиска в ответ прижался головой к груди Димы, —Прости меня... —Дюша, прекрати, все хорошо, я ничего с собой не сделал. —Прости...-и чтобы убедиться в правдивости слов Димы, Андрей взял руки парня и внимательно стал вглядываться, но нашел только вчерашние ободранные и немного кровоточащие ладони. —Дима, это я виноват во всем...-сказал Сосиска, глядя в серые бездонные глаза, и прильнув дрожащими алыми губами к рукам Фреджа, начал целовать их. —Дюша, что ты...прекрати,- Дима обхватил пальцами подбородок Андрея и прильнул губами к губам. Поцелуй вышел криво, куда-то в уголок, ведь Андрей догадался о намерении Димы и счёл, что он недостоин. Дима смотрел с новой любовью в лицо Андрея. Лицо того выражало такую боль и стыд. Из-за рыданий лицо покрылось красными пятнами, все было мокрое. Но в этом лице было что-то прекрасное. Это были светлые искрящиеся глаза, которые нежно обнимали каждого, кто в них посмотрит. И Фреджу стало жалко. Жалко, что он сорвался и ушел в ванну, не остался рядом, не поговорил с ним. Дима простил его, он и не мог поступить иначе. Разрыв с Андреем казался чем-то невозможным. Фредж полюбил его заново, крепче и лучше. —Дюша,-Дима обхватил руками лицо Андрея, чтобы тот не отвернулся,—Дюша, я люблю тебя, и никогда не прекращал любить тебя, и не прекращу, ведь ты единственное, что все еще держит меня на плаву,—Фредж прижал к себе трясущееся тело Андрея, который всхлипывал и продолжал ронять слезы, не веря, что эти слова обращены к нему. —Я лягу в Рехаб, а потом выйду, буду навсегда чистым, и ты будешь только моим, я никому тебя не отдам,—с такими словами Дима крепко поцеловал Андрея, а тот уже не сопротивлялся и полностью сдавался в тонкие холодные руки. Так и случилось.