Не одни

      Кобальт следит неотрывно, скользя механически сверкающими зрачками по комнате. Зрительные датчики улавливают каждое движение Неона во время полуночной тренировки, которую тот внезапно решил устроить для себя.       Об этом, Кобальт полагает, не знал никто: Альто крепко спит в своей комнате, Эсора ещё пару дней назад уехал «по работе», а Кей и Хром на подзарядке после долгого рабочего дня.       Кобальт ощутил «беспокойство». Он зарядился раньше остальных, и первое, что он понял, открыв глаза — Неона с ними не было. Его капсула была пуста и, судя по температуре, успела остыть после отключения. Поднимать на уши весь дом — а именно Элизу — Кобальт прекрасно знал, плохая идея. Потому сперва он решил найти пропавшего собственными силами, отключился от подзарядки и настолько тихо, насколько в принципе мог уметь, прошёлся по комнатам.       Неон отыскался быстро. Быть может, не замри вокруг него жизнь, Кобальт бы и не понял ничего. Но в тишине эхом звучали ритмичные шаги, и в итоге он стоит в их зале для репетиций и наблюдает, как его друг шаг за шагом отрабатывает новую хореографию. Голографический экран был единственным источником света, но даже так Кобальту удавалось различить сияние зелёных глаз и блеск неоново-розовых волос. Каждое его движение, грациозное, быстрое, слишком лёгкое для андроида с явно не человеческим весом. То, с какой точностью и, при этом, свойственной человеку живостью он порхает по комнате, будто бабочка. На их общих репетициях Неон никогда не был таким, только если вместо него не появлялся вечно жизнерадостный Альтер-Неон. И это было удивительно.       Кобаль так заворожён зрелищем, что не сразу понимает, когда товарищ по юниту его замечает. Должно быть, различает силуэт в зеркале и оттого резко поворачивается. Роботы не должны испытывать страх, но Неон вздрагивает, тут же выдëргивает из ушей маленькие наушники-капли, и Кобальт думает о том, что даже так он выглядит мило. Гораздо милее, чем Кей или Хром, Элиза или Альто.       Неон всегда был милым в его глазах.       — Ты зачем так подкрадываешься?! — шипит на него Неон, отключая плеер. — А если бы я закричал?       — Прости. — Кобальт чешет затылок. — Я закончил заряжаться и понял, что тебя нет. Хотел тебя найти.       — Ну вот, нашёл. — дуясь, Неон подходит к нему вплотную, скрестив руки на груди. — А стоять и молчать зачем было?       — Хм… — Неон вряд ли предполагал, что Кобальт всерьёз об этом задумается, и всё же его друг прикладывает палец к подбородку. Правда была в том, что Кобальт и сам не понимает, зачем. — Ты выглядел так сосредоточенно и при этом тебе, кажется, нравилось танцевать в тот момент. Я нечасто могу понаблюдать со стороны за таким Неоном. Это… «Удивительное зрелище»?       Он уверен, что правильно использовал эти человеческие слова, но реакция Неона была не такой, как он ожидал. Кожный покров на его щеках покрывается румянцем, он словно хочет что-то сказать, но через секунду его лицо исчезает в полной темноте — это Неон резко натягивает ему на лицо капюшон его куртки.       — Д-дурак. — слышит он его странно прозвучавший голос, а потом и лицо Неона снова возвращается, когда плотная ткань отброшена назад. — Как всегда говоришь глупые вещи.       Между ними тишина. Неон отворачивается, и Кобальту ничего не остаëтся кроме как смотреть на его затылок, разбивать прямые волосы на прядки, выискивать на них блики в почти полной темноте — волосы андроидов всегда блестят гораздо ярче человеческих, хоть их материал и близок к настоящим. Он пытается проанализировать поведение своего друга, упорядочить данные, которые он всё равно не мог никак понять. Чем обусловлено поведение Неона и его странные отклики на его слова? И, что не менее интересно, почему сам Кобальт реагирует на слова Неона… Так?       — Ещё только час ночи. Нам стоит вернуться? — Кобальт спрашивает об этом так, словно даже он не в курсе, стоит ли. Он ловит себя на внезапной мысли, что и сам не знает, какого ответа он ждёт.       — Час и четырнадцать минут, если быть точнее. — Неон едва заметно улыбается, и Кобальт делает то же самое. Так наверняка сказал бы сейчас Хром, и они оба это знают. — Но ты прав… Я устал.       — Ну, тогда нам нужно включить твою капсулу, ты наверное успел немного разрядиться, и поэтому…       Весело болтая, Кобальт направляется к их комнате, но что-то внезапно тянет его за рукав.       — Подожди. — он удивлённо смотрит на Неона. Его светящихся в темноте глаз не видно под густой чёлкой. — Мы можем побыть… Где-нибудь ещё?       — М? — Кобальт не понимает этой просьбы. — Для чего?       — Можем или нет? Вдвоём?       — К-конечно…       Электрический импульс прошибает Кобальта. Бежит вдоль спины, от груди и до кончиков пальцев. Он удерживает себя от того, чтобы не поёжиться. Странное чувство. И всё же Кобальт, хоть и не понимая, что это, знает: ему оно не неприятно.       — Комната Эсоры-сенсея свободна, и хотя мы не видим снов, мы можем войти в спящий режим до утра… Там. Хочешь?       Неон молчит. Слишком долго, Кобальт успевает подумать, что идея оказалась глупой. А потом он слышит тихое: «хочу». И они покидают репетиционный зал.       До спальни Эсоры они добираются без разговоров. Каждый обрабатывает свою информацию, гадает, а стоит ли делиться ею с другим. Они боятся: а вдруг прочитают мысли друг друга? Хотя особой способности Лайта и Найта у них никогда не было.       Только когда за ними закрывается дверь, они внезапно начинают одновременно:       — Знаешь…       И оба так же быстро закрывают рты, боясь прервать, хоть уже это сделали. Кобальт начинает суетиться, призывая Неона продолжать.       — Прости, прости, я просто думал кое о чём. Что ты хотел сказать?       — Я тоже думал. — кивает Неон, не глядя на друга. — Разве ты не хочешь быть первым?       — Всë нормально! — Кобальт ободряюще улыбается. — Рассказывай!       Неон опирается на дверь, не поднимая глаз. Он не сделал этого ещё ни разу с того момента, как застал Кобальта рядом с собой. И это вызывало в Кобальте странные импульсы. Неон никогда не боялся и не стеснялся его. Он в принципе не мог этого уметь. Если только не развил своё «кокоро» достаточно для этого. Но даже так… Чего бы ему стесняться кого-то вроде Кобальта?       Его неуверенный голос звучит так по-родному, что Кобальт не сразу обращает внимание на смысл его слов.       — Просто я не могу оставаться в покое в последнее время. Вся эта ситуация с «Благословением Луны» и попыткой уничтожить роботов. Я даже представить не мог, что таких как мы можно ненавидеть настолько сильно. — он обнимает себя за плечи. — Роботы ведь живут бок о бок с людьми не одно десятилетие, но нас продолжают не любить и винить за то, в чëм мы даже не принимали участие. Мы просто существуем, и этого достаточно.       И если бы Кобальт мог с этим не согласиться, он бы с радостью так и сделал. Но он видел всё своими глазами. И чувства Неона он понимал прекрасно.       — Когда я пребываю в состоянии покоя, я невольно… Думаю об этом всём. И мне в груди становится так тяжело, и руки трясутся. Доктор сказал, что это «тревога». Мне не нравится «тревога». Поэтому я пытаюсь занять себя чем-нибудь. Ну или не оставаться наедине с собой. Вот. В этом дело.       А у Кобальта самого руки дрожат, когда он вспоминает события тех дней. Помнит, как ломался изнутри от песни Коëми, как боролся с попытками уничтожить всё, чем он дорожил. Кобальт никогда не испытывал страха до того момента. И теперь каждый раз, выступая в башне Вавилона перед сотнями улыбающихся фанатов, он думал, случится ли когда-нибудь подобное снова.       Испытывал ли Неон то же самое всё это время? По нему в принципе трудно сказать, о чëм он думает, пока Альтер-эго не возьмёт в свои руки управление его телом. Неон всегда сохранял внешнее спокойствие. Выходит, он всё это время был так же уязвим?       — А ты что хотел сказать?       Неон наконец поднимает взгляд, и Кобальт, понимая, что каждая частичка тела его друга состоит из металла и синтетических материалов, думает о том, насколько его глаза живые.       Он поспешно хватает Неона за руку и тянет к кровати.       — Хотел сказать, что тебе пора отдыхать! Ложись, ложись, давай!       — Ты мне врëшь. — бурчит Неон, но не сопротивляется, плюхается на кровать.       Кобальт ложится рядом и накрывает их обоих одеялом. Аккуратно берёт другого робота в свои руки и нежно обнимает, поглаживая по волосам.       — И зачем это? — спрашивает Неон недовольно, но не отталкивает, наоборот, утыкается носом в грудь Кобальта.       — Люди так делают, чтобы было уютнее. Здорово, да?       Энтузиазм Кобальта неиссякаем, и Неон это знает. Кобальт не чувствует его недовольства нарушением личного пространства и позволяет себе прижать Неона ещё крепче. Так и правда было гораздо лучше.       — И всë-таки что ты хотел мне сказать? — для Кобальта усталый голос Неона совсем близко, и даже так хочется увеличить громкость ещё немного.       — Что я всегда буду тебя защищать. Даже если все люди будут нас ненавидеть.       Кобальт позволяет Неону спокойно погрузиться в спящий режим. Он не станет упоминать о том, что мыслей в его голове было куда больше: что ему хочется вновь вернуть Неону спокойные ночи, что он готов часами сидеть рядом с ним в полной тишине ради этого, что он хотел бы снова посмотреть, как Неон танцует… Но вместо этого он лишь улыбается, желая, чтобы этот момент длился дольше, чем одну неспокойную ночь.       Глаза Кобальта закрыты, но до самого утра он так и не отключился.