demon's tattoo

Юнги ворочается в постели. Вставать совсем не хотелось, особенно по будильнику. Сон как рукой снимает, когда он чувствует запах чего-то вкусного с кухни. Чего-то, что не заварной рамен и чего-то, что не подгоревший лук. Мин притягивает к себе телефон, чтобы проверить время, а затем в дверном проеме возникает Чимин. Довольный, укутанный в большую толстовку, в которой он счастливо тонул, но выглядел безумно довольным этим. — Доброе утро, — Юнги хрипит, расплываясь в улыбке и потягиваясь на постели, — Ты давно встал? Уже не так сильно хочешь валяться со мной в постели, да? Я тебе наскучил? Чимин подходит к постели, ставит колено на матрас, а затем забирается на кровать на четвереньках, усаживается на бедрах Мина, поглаживая его по плечам, приподнимая уголки пухлых влажных губ. — Меня что-то разбудило. Уже и не помню, — признается Чимин, наклоняется, чтобы поцеловать Юнги, — И я решил приготовить тебе завтрак. Знаю, ты не откажешься. — Ты так резко заделался в хозяйку, я впечатлен, — признается Юнги. Демон наклоняется к его лицу, приглаживает растрепавшиеся черные волосы парня, зачесывает его челку назад, чтобы та не мешалась, наклоняется и нежно целует сухие губы парня, улыбаясь в поцелуй. За спиной Чимина знакомо покачивается его кожаный хвостик. Юнги проскальзывает пальцами под собственную толстовку на чужому теле, плывет по плечикам, груди и до ребер, пока розоволосый углубляет поцелуй, не позволяя Мину отпрянуть. — Ттокпокки, — горячим шепотом опаляет губы, — Я приготовил их для тебя. — Ттокпокки это прекрасно. Я очень голодный с утра, — признается Юнги, пока Чимин целует под ушком, переходя на шею. Плывет горячими ладонями по оголенной бледной груди парня, игриво царапает ноготками. — Я тоже тако-ой голодный, — демон мурлычет, ластится к любимому телу, желая уже сейчас из Юнги энергию вытянуть, — Так соскучился по твоему члену. — Тогда давай сначала покормим тебя, а затем… Затем уже меня, — предлагает Мин, наслаждаясь пухлыми губами, прижимающимися к его коже. — Я совсем не против, — мурлычет Чимин, потираясь ягодицами о чужие бедра. Юнги чувствует, как демон улыбается ему в кожу, оставляя горячие поцелуи, уже тянется, чтобы зарыться пальцами в мягкие розовые пряди на затылке, но Чимин быстро реагирует, окольцовывает его запястья и прижимает руки над головой Мина к кровати, игриво прикусывает нижнюю зацелованную губу, — Нет-нет, я сам. Я могу сам покормить себя, Юн-и. Я же не ребенок. — Мне нравится кормить тебя, — выдает Юнги настойчиво, с каким-то протестом в голосе. — Ты не даешь мне побыть самостоятельным. Плохой, плохой хозяин, — Чимин лижет шею, утыкается носом в кожу на стыке плеча и шеи, обхватывает губами и втягивает, оставляя краснеющую отметину, — У тебя это, как его, м-м… Гиперопека. Это плохо. Юнги цокает, откидывая голову. Возможно, он перебарщивает с заботой о Чимине, просто он все еще не может угомонить эту часть себя, которая считает его экзотическим зверьком, за которым нужен глаз да глаз. Может быть, Мин и правда излишне трясся над ним, но лучше пусть будет так, чем он не доглядит. — Ты цокнул. Ты не согласен? — серьезно спрашивает Чимин, нависая прямо над лицом Юнги и ведя бровью, — Если это не так, то позволь мне взять контроль, — опускается к чужому уху, цепляет зубами сначала мочку, а затем и серьгу, — Дай мне взять тебя. — Ты хочешь, чтобы я доказал тебе, что я не гиперопечный тем, что позволю тебе себя трахнуть? — уточняет Юнги, усмехаясь. — Именно, — горячий шепот опаляет ушную раковину. Чимин совсем не шутит сейчас. Юнги это понимает. Ему самому сложно становится притворяться глупеньким, когда сердце в груди от частых-частых ударов расходится, а к низу живота скатывается мощная волна возбуждения, расплывающаяся следом по всему телом мелкими иглами. Чимин проскальзывает пальцами под чужое белье, обхватывает полу-вставший член, чуть сжимает у основания. Водит медленно, размеренно, разнося немного выступившего предэяккулята по всей длине. — Я знаю, что ты заказал себе то белье, о котором я тебя просил, — демон хищно облизывается, впитывает в себя реакцию Юнги — смущение. Вкусное, сладкое, тянучее. Впитывает с упоением, наслаждением, словно вылизывает приторно сладкую конфету, — Видел у тебя шкафу. Жду не дождусь, когда ты наденешь это. Ты заказал черное, как я и просил. Такой котеночек, Юн-и. Мне не терпится порвать твое кружевное белье зубами и оттрахать тебя своим языком. Мин задыхается в стоне, закашливается, а Чимин, скатившийся рядом на постель, тянет его за подбородок на себя, ловит скачущий кадык губами, влажно целуя. — Только не говори, что ни разу не думал о том, как будет ощущаться мой член внутри, — демон перекатывает язык у себя во рту, чуть распахивает губы, позволяя Мину это видеть, — Я подскажу: это будет ощущаться ахуенно. Чимин нарочно его дразнит. Знает, что Юнги нужно мало того, что моральная подготовка, так еще и физическая, чтобы это все исполнить. Знает, что не сможет дать ему это прямо сейчас и дразнит, сука, дразнит. Подло, победно, довольно. Юнги терялся в эмоциях: тонул в возбуждении, в сладких фантазиях розоволосого, которые тот мурлыкал вслух, но в то же время злился от его нахальной издевательской улыбки на губах. Это просто непростительно. — Я не устану брать тебя, Юн-и. Я буду загонять в тебя член столько, сколько ты захочешь. Могу даже целую ночь напролет. Тебя когда-нибудь трахали всю ночь? Мне даже уже интересно, каким ты будешь, кончающим несколько раз подряд, насаженным на член, — Чимин буквально мурчит, ластится к Мину самодовольно, не выпуская руку из его белья, — Такой разнеженный и податливый, да? Юн-и. Я наемся сполна благодаря тебе, милый. Юнги краснеет от кончиков ушей и до самых ключиц, понимая, что не может остановить свою фантазию от моментального воспроизведения всего сказанного Чимином в голове. Глаза как будто бы рефлекторно закрываются, перед глазами четко и ярко виден демон, загоняющий внутрь него пальцы, три разом, растягивающий резко и быстро, почти трахающий его пальцами. Мин вцепляется в запястье розоволосого, зажимает собственный рот свободной рукой. Его потряхивает из-за собственного богатого воображения. Он слишком хорошо себе представляет крепкий налитый кровью, твердый член, прижимающийся к его бедру, ракрасневшуюся влажную головку, упирающуюся в кольцо мышц, а затем как Чимин проникает внутрь, растягивая сантиметр за сантиметром. Берет его в миссионерской, вцепившись в его бедра и натягивая на себя с каждым толчком. Юнги может представить, как кончает от одного только толчка, четкого и сильного, прямо по набухшей простате. — Умница, еще немного, — хриплый шепот щекочет ухо. Чимин параллельно водит рукой по своему члену, постанывает зазывающе, соблазнительно. Придерживает пальцами лицо Юнги, повернув его на себя, не давая отстраниться. — Наверняка ты будешь таким тесным и горячим внутри. Просто мечта-а, — фраза Чимин перетекает в сладкий, продолжительный стон. Он кусает губу, будто чтобы остановить его, — Почему любишь миссионерскую? Нравится, когда твои ножки широко разводят и наслаждаются видом того, как скачет твой член, Юн-и? Мин ослабленно хрипит. Нет сил сопротивляться от слова «совсем», да и не хочется, когда демон ему на ухо шепчет такое. Хочется прямо сейчас его уговорить на это, упросить, хотя его долго упрашивать не придется. — Да-да-да, сделай это со мной, — Мин сдается, тихо хныча, — Блять, пожалуйста. — Хорошо, милый, хорошо, — Чимин наслаждается проделанной работой, улыбается, демонстрируя белоснежные клыки. Тянется к губам брюнета, ловя его стон. Низкий, протяжный. Взгляд у Юнги такой нуждающийся, просящий. Чимин его для себя так интерпретирует. Мин как будто бы так на член и просится, так и хочет, чтобы его прям сейчас прижали к кровати и хорошенько оттрахали. Юнги хватается за плечо демона, сжимает его кожу под пальцами, а тот так и тянется, стараясь не разрывать зрительного контакта. Кончает почти одновременно с Мином, не перестает по членам водить, выжимая все до последней капли. Брюнет пытается отдышаться, роняет голову и прикрывает глаза с подрагивающими ресницами. Он редко мастурбировал с утра, это для него в новинку. С утра у него хватало времени только поесть и почистить зубы, потому что ему всегда хотелось как можно дольше поспать. — Черт… Я испачкал белье, — недовольно ворчит он, опуская взгляд вниз, чувствует, как из-за впитавшейся спермы ткань неприятно липнет к коже. — М-м, это плюс ходить по дому без белья. Если его не будет, то ты ничего не испачкаешь, — мычит Чимин, любовно обводя носом метки, которые успел поставить на шее Юнги, нежно целует, улыбаясь. Он стягивает сначала с себя, а затем с Мина боксеры, чтобы отнести их ванную, встает с кровати, вороша волосы Юнги, — Иди завтракать. Ты выглядишь очень голодным, — возвращается спустя минуту, закинув грязное в корзину, встречает Мина уже около шкафа, натягивающего на себя чистое белье и домашние штаны. Приближается к нему и затягивает в поцелуй, — И еще тебе нужно почистить зубы. — Спасибо, что напомнил, — саркастично поддакивает Юнги, цокая, получая от Чимин хмык и вновь поцелуй. В коридоре слышится звонок. Настойчивый, частый, как будто бы даже нервный. — У тебя бывают гости? — удивляется Чимин, вскидывая бровь, а сам Мин хмурится, выглядывая из-за его плеча в сторону коридора. — Я никого не ждал сегодня, — признается он, мягко отодвигая демона в сторону, — Я пойду посмотрю, кого там принесло, а ты пока положи мне завтрак, хорошо? Чимин кивает, а Юнги с легким недоумением направляется ко входной двери. Несмотря на все, розоволосый правильно подметил: гости у Мина бывают очень уж не часто, в основном, это его партнеры или Чонгук. Посмотрев в глазок, Юнги вздыхает, отпирает дверь и опирается на одно бедро. Перед ним и правда Чонгук. — Что ты здесь делаешь? — устало спрашивает Мин, — Вроде, ты только через пару дней от бабули должен был вернуться. — Не делай из меня идиота. Ты написал мне, что то заклинание сработало. Типа, блять, ты это так мельком упомянул, как будто бы в этом нихуя особенного! Если ты реально призвал секс-демоншу, то мне срочно нужно это увидеть, — Чон заносится в коридор, озираясь по сторонам и хлопает за собой дверью, а затем вцепляется в плечи старшего, — Я приехал, как только ты мне написал! Надеюсь, это не шутка. — Не шутка. Просто зачем ты приехал? По итогу демона вызвал не ты, а я. Я внес последний ингредиент, — сообщает слегка высокомерно Юнги. Да, именно высокомерно, несмотря на то, что последней частью призыва послужила сперма, в которой он нечаянно измазал волшебную книгу, — Так что, он мой. — Покажи уже, — нетерпеливо подначивает Чонгук, — Она сексуальная? У нее есть рога? — пока Юнги берет его за руку и ведет на кухню, он не отстает от него, — Вы занимались сексом? И как? Я могу «переписать» ее на себя? Тебе не жалко? Чонгук и Юнги оба замирают в кухонном проеме шокированно. Перед ними открывается приятная картина: Чимин, который и не собирался надевать на себя чистое белье, остался в одной только толстовке Юнги. Оперевшись одной рукой на стол, второй он поправляет что-то на тарелке Мина, так, что его одежда задралась, оголяя не только белоснежные бедра, но и, черт возьми, все, что было выше, вплоть до талии. — Хоть бы оделся… — бубнит Юнги, отвлекая Чимина от его увлекательного занятия. — Ты должен радоваться, что на мне хоть какой-то элемент одежды есть. Иначе я бы ходил абсолютно голым, — подмечает демон, облизнув губы, переводит взгляд на Юнги, замечая стоящего рядом парня, — Ох… Это твой гость? — Да, это… Это мой друг, Чонгук. Он как раз изначально и пытался тебя призвать. Ну, точнее не тебя, а секс-демоншу вообще, так что, это его книга, — объясняет Юнги, неловко почесывая затылок, — Чонгук, это Чимин. — Почему парень? — удивленно восклицает Чонгук, — Я же.! Я же.! — Распределение идет после внесения последнего ингредиента. Так что Ад послал меня, исходя из вкусов Юнги. Но я твое досье читал тоже, — хмыкает Чимин и скользит взглядом по телу Чонгука. Опирается бедрами на столешницу, подносит руку к лицу и прикусывает коготок, игриво посматривая на гостя, — А твое желание все еще актуально? Все еще хочешь себе демона? — Демоншу, — важно поправляет Чонгук. Взгляд у Чимина пронзительный, пробирающий до дрожи. — Ага, да. Актуально? Розовый кожаный хвостик плавно покачивается в воздухе рядом с ногами Чимина. Он приковывает все внимание Чонгука, так, что тот с открытым ртом стоит, бескультурно пялясь. Чон кивает, пока Юнги между ними просачивается, садясь за еду, потому что несмотря на восхитительную встречу, желудок громким урчанием напоминал о естественных потребностях. — Да, актуально, конечно. Не могу поверить, — Чонгук зарывается пальцами в волосы, обрушивается за стол напротив Юнги, — Блять, я в ахуе. — Ты бы знал, в каком я был, когда он посреди ночи заявился, — хмыкает Юнги с набитым ртом, а Чимин присаживается к нему на бедро, довольно наблюдая за тем, как Мин уплетает его стряпню. Он почти сам насыщался от вида того, как брюнет ест. Кстати, о насыщении: этот утренний перекус не стал для него полноценным завтраком, это можно было сравнить с яблоком или чашкой кофе — сойдет, но через полчаса вновь захочется есть. — Тебе вкусно? — мурчит Чимин, наматывает на палец прядку Юнги приторно влюблённо, пока его хвостик вьется рядом. Мин угукает, не отвлекаясь от еды, — Положить тебе еще? Или хватит? — Юнги мотает головой, потому что порция с гарниром, которую ему сделал Чимин, была большой, можно даже сказать, огромной. Чимин переводит игривый взгляд розовых глаз на Чона, кусает губу. — А ты голодный, Чонгук-и? — заботливо интересуется и чувствует на себе быстрый косой взгляд от Мина, — А то, как это я, у нас гости, а я даже тебя ничем не угостил. Чонгук-и, ты хочешь чего-нибудь? — На самом деле, я только что от бабули, она меня там знатно откормила, но спасибо за предложение, — усмехается Чон. — А я такой голодный, — демон не прекращает крутить на пальчике прядь Мина, затем ведет костяшками по его щеке, будто бы стараясь осторожно отвлечь от трапезы, но не сильно. — Ты же только что поел, — чуть возмущенно напоминает Юнги с набитым ртом. На самом деле он не понимал, почему из всех демонов в Аду ему достался демон с, иронично, адским аппетитом. Он просто уверен, что остальные инкубы не едят настолько много. — Этого было мало, — вяло протягивает Чимин, — Это была всего лишь дрочка. Мне нужно больше, пожалуйста. Юнги сначала смотрит на розоволосого, а затем на Чонгука, вспомнив, что они, вообще-то, не одни в квартире. У того, конечно же, лицо покрылось пунцовыми пятнами от смущения, потому что для него слышать такие разговоры за столом в новинку. Потому что даже несмотря на то, что ему искренне хотелось, он совсем не ожидал действительно увидеть секс-демона у Юнги дома. Скорее, даже если он и ожидал, то девушку, а не парня. Но Чонгук, не сводя все это время глаза с Чимина, не смог не отметить для себя, что тот выглядел… Горячо. Да, если бы ему показали Чимина и не сказали бы, что он — инкуб, то о чем-то таком сомнительном Чон бы все равно задумался, потому что Чимин выглядел подобающе. Мину немного стыдно. Он знал, что Чонгук понимает, с кем они оба имеют дело, сам понимал, что это не должно быть смущающе, это — естественная потребность чужого организма, но она как будто бы резко стала чужеродной по появлению Чона в квартире. Чимин наклоняется к шее парня и оставляет поцелуй. Медленно ведет носом по чувствительной коже, а после жмется губами к уху, опаляет тяжелым горячим дыханием, пока сводит ноги — этим он совсем не натягивает толстовку ниже, напротив, та подтягивается наверх — если бы демон сейчас развел ноги, то было бы видно все. — Мне нужен плотный завтрак, Юн-и, — просит Чимин, жалобно похныкивая, — То был просто перекус. Мне нужен твой член внутри, пожалуйста. Я так проголодался, — он совсем не стесняется всего, что делает и говорит. Для него это в рамках обычного. В рамках обычного льнуть к Юнги, вести рукой по его телу вниз, до самого паха, а второй притягивать его к себе за шею, нетерпеливо ерзать у него на коленях. Юнги кидает рассвирепевший взгляд на демона, как бы давая понять, что единственная причина, по которой он сейчас не может покормить его — их гость, — Не прогоняй Чонгук-и. Я хочу, чтобы он тоже покормил меня. Я хочу, чтобы вы оба покормили меня. Пожалуйста. Кажется, Юнги поперхивается до смерти, а через секунду ему приходится воскреснуть, чтобы ахуеть. Он шокированно пялится на Чонгука, просто молясь Богу, если тот существует, чтобы младший не услышал этого. Нет, не потому, что Юнги был против тройничка, а потому что Чонгуку не нравятся парни, потому что Чонгук сочтет своего друга ебанутым на голову, если он на такое соглашается. Слова Чимина как будто бы обладают какой-то убаюкивающей, убедительной силой: после них Мину почти физически сложно демону отказывать, когда он вот так просит. Своего демоненка, конечно, ни с кем делить не хотелось, но один раз похвастаться им перед Чонгуком с каждой секундой становилось как будто бы нуждой, необходимостью. — Я хочу, чтобы вы оба взяли меня на твоей постели, — Чимин прерывисто дышит, подрагивает от возбуждения, трогая парня горячими руками, — Хозяин, пожалуйста. Позволь ему тоже покормить меня. — Чимин… — собрав всю силу воли в кулак, строго начинает Юнги, потому что он просил себя так не называть. — Хозяин, пожалуйста, — повторяет розоволосый, почти задыхается в стоне. Запускает пальцы в волосы Юнги и чуть скручивает, окончательно отвлекая от еды. Юнги сдается. У него совсем нет сил сопротивляться и отказывать, когда ему самому этого хочется, когда Чимин так жмется к нему и почти что уже отчетливо потирается, а руку укладывает на его пах и ощутимо сжимает под пальцами. Юнги вообще не знает, как он должен это предложить. Он молчит не потому, что не хочет, а потому, что не знает, как так рассказать об этом Чонгуку, чтобы тот не счел его сумасшедшим сразу после того, как он открыл рот. Розоволосый видит, что Мин не протестует, а поэтому чуть отстраняется от него, переводя взгляд на Чонгука. Он уже предвкушал, как будет сладко вытягивать энергию из них двоих одновременно. Энергия Юнги не переставала быть любимой едой, просто это как с любимым блюдом, в которое иногда нужно добавить перчинку или изюминку, чтобы влюбиться заново. Просто на фоне Чонгука Юнги будет еще вкуснее. — Чонгук-и, — Чимин хрипит, кусает губы и почти простанывает. Вот так сильно его это заводит, — Ты хочешь покормить меня? Чон теряется. Он сначала не понимает, чего от него хотят и смотрит недоумевающе, переводит взгляд на Юнги, будто бы прося больше объяснений. Когда он осознает, о чем ведется речь, то, кажется, за секунду покрывается более густым румянцем, и, Юнги лично не видел, но готов поклясться, что покрылся им он прямо от макушки и до кончиков пальцев на ногах. — П-покормить т-тебя.? — переспрашивает на всякий случай Чонгук, стараясь уловить суть сказанного ранее демоном. Он впивается взглядом в друга, сглатывает, ищет в его глазах поддержки, но совсем ее не находит: тот просто пожимает плечами, так, словно для него такое — ебаная рутина, — Т-ты имеешь в в-виду… — Секс, — без капли сомнения выдает Чимин. Четко, резко, потому что знает, чего хочет, и не стесняется этого, — Со мной и Юнги. — У меня н-никогда не б-было с парнями и… И… Мне парни не нравились, — выдает Чонгук почти сломленно. — Тогда откажи мне, — почти командует демон, — Скажи мне «нет». Чонгук сдерживает за губами разочарованный всхлип. Он не может просто взять и отказать. Взять и отказать секс-демону, который сидит напротив него и упрашивает его согласиться с ним на тройничок, будучи уже возбужденным. Наверное, Чон просто никогда не думал о том, что ему могут нравится парни, просто сейчас эта мысль скользко проскальзывает и обволакивает голову изнутри по подготовленной Чимином дорожке. Чонгук не думал об этом, наверное, потому, что никогда не видел настолько горячих людей. — Откажи мне, — Чимин выдергивает его из его размышлений. Его слова бьют по голове набатом, пощечиной бьют и отрезвляют. У Чимина взгляд разнеженный, расслабленный, но он им прожигает, плавит, выедает изнутри, — Ну же. Чонгук открывает рот, чтобы что-то сказать, но язык просто предательски не слушается, не дает сказать обычное «нет». Через пару секунд Чонгук уже и не думает об отказе: мозг как будто бы просто разучился отказывать. Смотрит на Чимина, собираясь уже не отказать, а согласиться, потому что эта ситуация завлекает, безумно завлекает. — Х-хорошо, — приглушенно отзывается Чонгук и гулко сглатывает скопившуюся слюну, — Я согласен. По пухлым губам Чимина расплывается самодовольная улыбка. Медленно поднимается с колен Юнги, берется за его руку и тянет на себя. Мин смотрит на него снизу вверх, переглядывается с другом и понимает, что точно оба осознают всю схожесть поведения Чимина с собачкой, которая сначала долго-долго просится гулять, потом приносит поводок и скачет в коридоре в ожидании начала. Чимин сам уже нетерпеливо переминался с ноги на ногу, почти скулил от желания. — Никогда не перестану удивляться твоему аппетиту, — все же решает вслух озвучить Юнги, отставляя полупустую тарелку от себя, встает из-за стола, кивая Чонгуку в спальню, хотя он был в этой квартире десятки, если не сотни раз. — М, ну-у, у меня сейчас такое время, что все, что я ем, быстро сгорает, потому что мой организм готовится к последнему этапу цикла, — начинает объяснять Чимин таким тоном, будто оправдывается, но говорит он это так наигранно, с налетом театральности — Юнги знает, что розоволосый просто дразнится, — К тем самым двум дням. Помнишь, я говорил тебе? Пока Юнги проходит в спальню, то переваривает слова Чимина, потому что вообще не понял, про что тот вел речь. Какие те самые два дня? Вроде, каждый этап цикла эти два дня и занимает. Следующие дни будут особенными? В общем, мало того, что не знал, так еще и забыл. Он пялится на не застеленную с их пробуждения кровать, косится на Чонгука, будто бы одним взглядом стараясь извиниться за беспорядок, словно это не стандартный вид его квартиры, к которому Чон давно привык и удивился бы только в том случае, если бы Мин резко прибрался. Юнги гулко сглатывает, даже не понимая, с чего начинать в таких случаях. Не будет ли Чонгук чувствовать себя некомфортно, если Юнги просто начнет ласкать Чимина, как он делает это обычно? Должны ли они начать это вместе? Он переводит взгляд на Чимина, почти вымаливая поддержку и предложений развития событий. Это Чимин был инициатором этого, он и должен этим руководить. — Ложись на кровать, — ощущая флюиды чужой неуверенности, начинает Чимин, пальчиком ведя в сторону Юнги. Тот почти в тот же момент с места срывается, но уже на кровати действует более плавно, аккуратно принимает полу-лежачее положение, опираясь на локти, — А теперь ты, — он переводит взгляд на Чонгука и медленно расплывается в какой-то маниакальной улыбке, — Сядь на Юнги. Чонгук распахивает глаза, шокированно пялясь на Чимина. Когда тот предложил ему секс втроем он вообще не подумал о том, что ему и с Юнги нужно будет взаимодействовать в сексуальном плане. Сейчас он находится в состоянии ступора не потому, что Юнги парень, а потому, что это его лучший друг. Потому что, может, Юнги, являясь бисексуалом, в теории, мог рассматривать его в сексуальном плане, но он Юнги так точно не воспринимал. И он вообще понятия не имеет, как должен возбудиться в такой ситуации. Реакция Мина уверенности не добавляет — он тоже выглядит дезориентированным и сбитым с толку, непонимающе косясь на демона сбоку. Чон смотрит на Юнги в ожидании поддержки, потому что это его старший, его друг, он ждет от него объяснения и поддержки, что вообще ему делать в такой ситуации, в которой его очень горячий парень-демон предложил им тройничок и теперь предлагает присесть Чонгуку на бедра своего парня, который является лучшим другом самого Чона! Прокручивая это в голове, с каждой секундой это все больше походит на какой-то сюрреализм. — Присаживайся, Чонгук-и, — настаивает Чимин, прикусывая губу. Его, по видимому, ситуация эта забавляет. Чонгук робко двигается вперед, забирается на постель и устраивается чуть ниже бедер старшего, скованно поджимая плечи. Его щеки горят от смущения и от осознания происходящего. — Приласкай Чонгук-и, — демон рядом наблюдает за происходящим с упоением, глотает каждый чужой неуверенный взгляд и робкое движение, наслаждается, — Сделай с ним то, что делаешь со мной, Юн-и. Ему понравится. Поцелуй его. Все это ощущается неправильно и слишком неловко. Юнги смотрит в глаза Чонгуку с немым вопросом, правильно ли они сделали, что согласились. И это не про дискомфорт и нежелание, это просто про то, что для них такое — впервые. Мин укладывает руку на щеку Чонгука и притягивает его к себе, накрывает его губы своими и целует. В общем-то, он целует так, как он сам любит, как он обычно целует парней, а для Чона это в новинку, так что первые несколько секунд он теряется, не двигая губами. Юнги знает, что несмотря на пылкие речи младшего, когда доходило до дела, Чон был стеснительным — этим он сам с ним делился, — а поэтому берет инициативу на себя, не отвлекаясь от поцелуя даже несмотря на то, что Чонгук не отвечает. — Не зажимайся, — хрипит Юнги, отстранившись от чужих губ на пару сантиметров, гладит младшего по пунцовой мягкой щеке, — Не смыкай губы так плотно. Чимину очень нравится наблюдать за тем, как один из парней уже начал чувствовать себя более-менее уверенно в ситуации, как Юнги начал руководить происходящим и настраивать Чонгука на атмосферу. Ему нравилось видеть, как его парень целует своего лучшего друга, зная, что они потом втроем будут заниматься сексом. Что-то в этом было острое, новое, манящее. Юнги давит большим пальцем на подбородок Чонгука, заставляя чуть приоткрывать рот. Их поцелуй становится более влажным, когда младший, наконец, отзывается, начиная двигать губами в ответ. Демон довольно наблюдает за тем, как начинают поблескивать губы парней, а затем между ними растягиваются тонкие ниточки слюны. Когда Юнги не встречает никакого сопротивления и даже податливость со стороны донсена, он ведет языком по его губам, а затем толкает его внутрь, сталкиваясь с чужим. Чонгук приглушенно ахает, но Мин не дает ему отстраниться, притягивая к себе за шею. Свободной рукой Мин плывет ниже, сжимает под рукой мышцы на ноге Чона, крепкие и упругие, под мягкой кожей, чуть придавливает, а затем толкается навстречу своими бедрами. Когда ему удается зафиксировать чужие в нужном положении, Юнги пальцами задирает штанину чужих шорт, добираясь до боксеров. — Положи его на спину, — указывает Чимин Юнги, а тот, отвлекаясь от своего дела, подталкивает слегка потерянного Чона, помогая ему улечься постель и нависая над ним. Юнги ведет носом по чужой коже ниже, до челюсти, обхватывает губами и влажно целует, слегка сжимает пальцами. Левой рукой задирает его футболку сразу до шеи, добавляя себе пространства для действий, а за тем тянет вниз шорты Чона, за которым вниз чуть слезают боксеры, оголяя чуть больше обычного — теперь для Юнги открывается вид на покрытые жесткими короткими волосами лобок и тонкую дорожку этих же самых волос по плоскому животу до пупка. Мин плотно жмется бедрами к чужим, эрегированным членом потирается об орган младшего сквозь слои ткани, заставляя его тут же отозваться приглушенным стоном. — Что дальше? — интересуется Юнги, выглядывая из-за плеча Чонгука на демона. — Раздень себя и его, — тянет Чимин, а сам пальчиками теребит подол толстовки, борясь с желанием и вовсе снять неудобный элемент одежды вслед за парнями. Первым делом Юнги избавляет Чонгука от фуболки, что повторяет и сам позже. Теперь они оба почти обнажены — Чону осталась одна вещь до полностью голого тела, Юнги — две, так что он решает сначала стянуть с себя домашние спортивки. Оставаясь в одних только боксерах, для всех троих теперь отчетливо видны эрегированные органы, топорщащие тонкую ткань нижнего белья. — Нравится вид? — подначивает Юнги, косится на Чимина, подмечая его реакцию. Тот кусает ноготок и кивает, — Нам снять белье? — демон еще активнее кивает. Мин решает чуть разрядить обстановку, сделать так, чтобы Чонгук не слишком напрягался, а поэтому последний элемент одежды, отделяющий их от наготы, он снимает сначала с себя, а только потом с младшего. Юнги начинает эмоционально погружаться в происходящее, как будто бы улавливая настроение Чимина. И ему это тоже начинает нравиться. Ладно, Чонгук имеет право сравнивать этот секс с тем, который у него был с девушками. Юнги, в отличие от них, не старается осторожничать, действует не «на ощупь» и изучающе, он прикасается точечно, будто ему заранее выдали карту самых чувствительных точек Чона. Оттягивает резинку его боксеров вниз и тут же проезжается собственным по члену младшего. Бедрами плавно покачивает, создавая ощутимое, пробирающее до костей ощущение удовольствия. Юнги не стесняется его трогать уверенно, нацеленно касается только самых чувствительных мест: горячими пальцами ведет по шее, подбирается к соскам, с нажимом надавливает, массируя. Ни одна девушка не делала с Чонгуком такого и это пиздец в хорошем смысле. Чонгук прямо сейчас переосмысливает все свои приоритеты в жизни, потому что, кажется, он не за тем полом гонялся. — Ты бы знал, как сильно я хочу, чтобы ты растянул Чонгука своими пальцами и потом трахнул бы его прямо передо мной, — признается Чимин, тяжело дыша и буквально пожирая взглядом происходящее, — Чонгук-и бы так мило выглядел, насаженным на твой член. Как будто бы он для этого и создан. Чон оборачивается на Чимина, смотрит удивленными оленьими глазками, невинными и непонимающими. Он вообще до сих пор психологически не может осознать ситуацию. Демон ощущает энергию этих двоих, которая смешивается, густеет и становится насыщеннее, сливается в одну сильную и ярко выраженную, хочется ее, как сливки с лезвия ножа, с воздуха снимать и наслаждаться, но он держится, чтобы потом насладиться еще более вкусным ее вариантом. Юнги обхватывает пальцами собственный член и Чонгуков, прижимает оба плотно друг к другу и водит рукой, чуть сдавливая. Чонгук пялится растерянно, расфокусированно, но полностью осознает, что происходит, сипло стонет, ощущая чужой горячий орган, прижатый вплотную к собственному. Юнги ласкает влажные налившиеся кровью головки, а затем наклоняется и целует шею Чонгука. — Ты уже так возбужден, Гук-и, — подмечает хрипло прямо рядом с ухом, заставляя младшего содрогнуться, — Такая прелесть. Чимин стягивает с себя всю мешающую одежду, соскальзывает с кресла и направляется к кровати, присаживается рядом с Чоном и тянется к другой стороне его шеи. Тот совсем выпадает из реальности, когда теперь Юнги медленно водит по его члену, целует шею с одной стороны, пока с другой не менее влажно и горячо ее целует блядский демон похоти. Это абсолютно сбивало с толку. Чимин перебирается на торс Чонгука, усаживается поудобнее и скользит прохладным кожаным хвостом по его торсу. — Чонгук-и, — почти в прострации шепчет розоволосый, потираясь о его промежность голой горячей кожей, — Накорми меня, — он пальцами следует по его подкачанной груди, массирует соски, чуть сжимая, — Войди в меня, Чонгук-и. Я такой голодный. Чонгук как будто бы не догоняет, что демон имеет в виду. Он понимает, но до конца принимать не хочет. А Юнги еще и смотрит так выжидающе, что вообще хочется на месте сдохнуть. Юнги ведет по мягким белоснежным Чиминовым бедрам, сжимает под пальцами, так аппетитно и зазывающе, что и Чонгуку начинает хотеться сделать также. — Посмотри, кто перед тобой, Чонгук, — настаивает Мин, когда видит, как младший взгляд отводит от смущения, — Маленький голодный чертенок. Ты что, хочешь оставить его голодным? — Н-нет, я… — начинает оправдываться Чонгук, а затем встречается взглядом с Чимином. Его взгляд розовых глаз такой жаждущий, разнеженный, что просто очаровательно. Он тихонечко хнычет, продолжая потираться — непонятно, выпрашивает у Чона действий или льнет к рукам Мина, оба варианта безумные. Его вставший член покачивается вслед бедрам, подрагивает, желая внимания. Чонгука это все вообще убивает, — Я хочу… Хочу его покормить. И Чимин медленно опускается, льнет к его груди собственной, прижимаясь к уху Чонгука губами, опаляет его горячим дыханием. — Возьми меня прямо сейчас, милый, пожалуйста. Мне просто необходим твой член внутри, — упрашивает он, мурча, — Ты сделаешь это для меня? — он берется за руку Чонгука и укладывает на свои ягодицы. Только сейчас Чонгук понимает, почему Юнги с таким упоением мял кожу демона. Потому что ягодицы у него такие же пышные, как и бедра, такие же мягкие, как зефир, наверняка сладкие, хочется зубами впиться. Чонгук еле-еле сглатывает слюну. Он приставляет член к кольцу мышц, пока Чимин обхватывает его шею и жмется к нему. Потирается зазывающе, буквально не оставляя Чонгуку шанса отпрянуть. Пути назад уже нет. Чон медленно входит, откидывает голову и низко простанывает. Горячие влажные стенки плотно сжимают член с каждым миллиметром все лучше и больше, заставляя Чонгука тонуть в удовольствии. Чимин отрывисто стонет, прижимает к себе и щекой о его ключицы потирается, поперхиваясь стонами. — Твой член такой хороший, Чонгук-и-и, мне так нравится, — урчит Чимин, чуть поддаваясь бедрами, чтобы скорее принять до основания. Он потирается щекой о горячую кожу Чона, почти мурлычет от удовольствия, — Чонгук-и, такой хороший, — через плечо смотрит на Юнги и выпячивает губу. По-детски, выпрашивающе. — Я тоже должен войти в тебя, да, Чимин-и? — игриво уточняет Юнги и потирается тяжелым горячим членом о ложбинку ягодиц, — Ты уверен, что сможешь принять нас вдвоем? — Да, пожалуйста, — хнычет Чимин, кивая, — Обещаю, вам двоим будет хорошо. Просто войди и возьми меня. — Вот так? И Юнги резко вгоняет член в чужое тело, одним рваным толчком входит по самое основание, заставляя Чимин резко закричать и сжаться. Он задыхается стонами, ощущая, как сильно оба члена его растягивают изнутри, весь пульсирует внутри и чувствует, как течет. Он скребет грудь Чонгука, тяжело дышит, распахнув губы, отводит дрожащие бедра назад, стараясь не упустить ни одного миллиметра. — Я не сделал тебе больно? — на всякий случай уточняет Юнги, наклонившись к чужому уху. Чимин хнычет, потому что совсем отвык принимать так много за раз, скулит, стараясь скорее привыкнуть. Юнги целует его шею под ушком, пока Чонгук прикрывает глаза с дрожащими ресницами. Эта фраза от Юнги не ощущается, как обычный организационный момент, ощущается, как забота. — Н-нет, я-я… Ты делаешь мне очень хорошо. Мне так хорошо, я чувствую себя таким заполненным, — полузадушенно отзывается Чимин, кряхтя и ерзая. — Так дрожишь, как будто бы тебе больно, — все же подмечает Юнги, поглаживая рукой ягодицу демона. — Не-ет, мне просто очень хорошо-о, — тянет тот, срываясь на фальцет почти в конце каждого слова. Он чуть разлепляет глаза с влажными от внезапно выступивших слез ресницами, смотрит на Чонгука завороженно, ловит его эмоции, — А тебе… Тебе хорошо, Гук-и? Чон вообще только и может, что распахнуть губы и молчать. Он голову откидывает, жмурясь, потому что ощущение чужой тесносты и того, как чужой член прижимается к собственному внутри чужого тела, обескураживало. Он хочет было просто закрыть глаза и наслаждаться моментом, жаром, но Чимин укладывает руки на его щеки и опускает его голову, заглядывает в глаза и касается его губ своими. — Я хочу, чтобы ты смотрел, — мурчит Чимин, трется о тело младшего, прижимаясь плотнее, — Я хочу, чтобы ты… А-ах, — он резко распахивает губы и роняет голову, когда Юнги выходит плавно, а затем резко вновь толкается внутрь, — Пожалуйста, я хочу, чтобы ты покормил меня. Накорми меня, Гук-и. Сделай это со мной, прошу. Чонгук переводит взгляд на Юнги из-за плеча, словно просит одобрения. Тот кивает, тяжело дыша, проскальзывает пальцами в волосы на затылке демона и жмется губами к его уху. — Давай, Чонгук-и. Вытрахаем его, как маленькую потаскушку. Смотри, какой он ненасытный и голодный, — подначивает Юнги. Это вышибает последние тормоза, которые сдерживали Чонгука от воплощения собственных сексуальных фантазий в жизнь. Он впивается пальцами в бедра Чимина и толкается чуть неуверенно, но ритмично. Когда Юнги удостоверяется, что Чонгук нашел удобный для себя темп, он покачивает бедрами, сменяя член младшего в чужом теле собственным при каждой собственной фрикции. Чимин гнет спину и царапает плечи Чонгука, в которые впивается ногтями так, словно они были его спасательным канатом. Он как будто бы сдается, роняет голову, утыкаясь в шею Чона и приглушая свои стоны. Юнги не нравится, когда его демон прячется, он хочет слышать и видеть его во всей красе. Мин зарывается пальцами в волосы розововолосого на затылке и тянет назад, заставляя его с рваным всхлипом резко откинуться назад, не прикрывая губ от череды стонов. — Куда ты прячешься, шлюшка? Тебя кормят целых два члена, мы хотим слышать, как тебе хорошо, — неожиданно для себя выдает Мин, но ему даже легче от того, что от смог сказать это вслух. Чимин взвывает и закатывает глаза, резко сжимается на членах, но не пытается отпрянуть. — Чонгук-и, сделай этому чертенку хорошо, — Юнги не прекращает тянуть волосы Чимина на себя, заставляя его встать на выпрямленных руках, упертых в грудь младшего, кивает на раскрасневшийся член демона, — Давай, также, как ты делаешь хорошо себе. Прикоснись к нему. Чонгук тянет руку вперед, окольцовывая член демона пальцами, водит сначала осторожно, а когда удостоверяется, что не делает ему больно или неприятно, мастурбирует ему в такт их с Юнги темпа. И для Чимина это настолько много, что он уже почти вымученно стонет, толкается в чужую руку и хнычет загнанно. — Я.! Я.! — хочет было предупредить, но из-за стонов даже не может составить целостного предложения. Его как будто бы кормят одновременно с двух ложек, он насыщается быстро и так плотно, что уже ощущает знакомую слабость, как после плотного обеда. Трясется от оргазма, пока по его члену катятся струи спермы, а сам он сжимается на членах. Юнги выходит из него, что следом делает и Чонгук, отпускает его волосы ненадолго, чтобы погладить по рукам и пояснице дрожащего демона, отходящего от сильного оргазма. Мин предлагает младшему поменяться местами, но когда Чонгук оказывается позади розововолосого, Юнги не укладывается на его место, а так же встает на коленях, просто с другой стороны. Вновь тянет хнычущего демона за волосы, притягивая к своему члену. — Я уже очень наелся, — жалуется устало он. — Подожди-ка, это же ты все утро вился около меня и ныл, что хочешь член в себе? Мы дали тебе целых два, накормили тебя, а ты даже не доведешь нас до оргазма? Разве ты такая неблагодарная маленькая шлюшка? — М-м, — Чимин отрицательно мычит, жалобно выпячивает губу. Он поднимает взгляд на Юнги, театрально обиженный и жалобный — Мин не знает наверняка, но выглядело так, словно он делает это наигранно, чтобы подразнить, — Я.! — голосок обрывается на скулеж, когда Чонгук резко заталкивает в него член по основание и придерживает бедра, не давая отстраниться, — Папочка, я правда наелся. — Я задал вопрос. Ты неблагодарный чертенок? — Юнги сильнее скручивает розовые пряди в пальцах, — Твоей непослушной заднице не хватает папочкиной сильной руки в наказание? — Юнги наклоняется, заглядывает в ярко-розовые глаза Чимина, — Детка, с тобой точно все хорошо? Я могу продолжить? — Д-да, продолжай, все хорошо, — соглашается Чимин и податливо распахивает губы, — Я хочу, чтобы и вам с Чонгук-и было хорошо. — Так я могу воспользоваться твоим ротиком, да, Мин-и? — уточняет Юнги и второй рукой тянется к подбородку, чуть придавливает, а затем ведет по губам, оттягивая вниз. Тот тихо угукает и прикрывает глаза, подаваясь вперед, но Мин резко останавливает его, стягивая волосы в пальцах, — Я сам насажу тебя на свой член, если будет нужно, не двигайся. Просто сожми свое горлышко потуже и сомкни губы плотнее. Ты слышишь? Чимин еще более тихим, дрожащим голосом выдает тихое «да». Опускает подрагивающие веки с влажными ресницами, стараясь расслабиться. Чувство чужой соблазнительной настойчивости, когда Чимин уже и так был наевшимся и чуть уставшим, более чувствительным после такого плотного приема пищи, ощущалось так хорошо и ново, что демон просто не мог отказаться уже из принципа, чтобы ощутить, что будет в конце. Юнги проезжается членом по пухлым влажным губам и одним скользящим движением медленно входит, довольно простанывая сверху. Упирается головкой по задней стенке горла и плотно прижимает демона за волосы, так, что тот чуть давится, упираясь губами в лобок Мина. — Какой хороший чертенок. Даже после плотного обеда так послушно принимает в себя член, — почти мурлычет Юнги и переводит взгляд на Чонгука, — Даже два. А говорил, что больше не можешь. Как так, Мин-и? Ты что, маленькая врушка? Чимин недовольно мычит, но Юнги не отстраняется — скорее всего он просто пытался протестовать насчет последней фразы. Мин оттягивает розоволосого за светлые прядки, оставляя лишь половину ствола члена у него во рту, а затем вновь толкается, наращивая темп. Теперь Юнги было приятно видеть, что и Чонгук наслаждается процессом, самозабвенно приближая себя к оргазму с каждым толчком. Горячая узость чужого горла, вид и Чонгука, и Чимина, получающих удовольствие, заставлял Юнги буквально колкими разрядами ощущать свой пик удовольствия. — Ч-черт, хен, я близко, — загнанно признается Чонгук, останавливаясь, чтобы отдышаться. Он откидывает влажную челку назад и поднимает взгляд на Юнги. Смущение, которое он испытывал, когда все это только началось, исчезло уже бесследно и без остатка, в основном потому, что это просто еще один способ ахуенно провести время с лучшим другом. — Давай постараемся кончить одновременно, — предлагает Юнги, снимая Чимина со своего члена, но не отстраняя: тот тяжело дышит, жмется раскрасневшейся горячей щекой к лобку Мина, не имея даже немного сил на то, чтобы приоткрыть глаза, да и зачем? Он знает, какая картина будет его ждать: распаленный Чонгук сзади и потяжелевший от длительного возбуждения член Юнги перед глазами, — Ему это понравится. Юнги опускает глаза, стараясь словить взгляд чужих розовых зрачков. Он просто на сто процентов уверен, что будь Чимин в здравом рассудке, он бы это подтвердил. Мин вплетает пальцы в волосы на чужом затылке и давит, вновь насаживая на свой член ноющего демона от мучительно сильного насыщения. Мин быстро толкается в чужое горло, пока Чонгук совершает финальные толчки со звонкими чавкающими звуками. — Б-блять, х-хен… — сипло простанывает Чонгук и резким толчком входит до основания, старается не слишком выдавать свое удовольствие, но стоны все равно слетают с его губ. Ощущение того, как собственная горячая сперма растекается по кишке, а Чимин еще и сжимается на члене, конечно, просто сказка, — Блять, это так хорошо… Юнги дрожащего Чимина заставляет вобрать все до миллиметра, потирается о горячий мягкий язык и стенку горла чувствительной головкой, пока кончает, и сперма скатывается вниз по горлу. Чимин закатывает взмокшие глаза и чуть поперхивается, но послушно принимает, а затем и вовсе глухо стонет, жмурясь. Мин опускает взгляд и видит, как по трясущимся Чиминовым бедрам на постель скатывается сперма. — Ты кончил еще раз? — уточняет Юнги, оттягивая демона от своего члена. — Мне было слишком хорошо, — признается Чимин, облизывая губы, — Мне было, блять, так хорошо… — переходит на шепотом и лениво усмехается, — Вот, что я имел в виду, когда говорил, что не слезал бы с твоего члена. Мне нравится, когда ты такой настойчивый, это так горячо. Мне буквально было больно от того, насколько я возбудился из-за этого. — Черт, да? Сказал бы пораньше, что у тебя фетиш на то, что тебя уламывают, — Юнги хмыкает и поднимает взгляд на Чонгука, — Все в норме? — Даже лучше, — восторженно признается Чон, осторожно выходя из чужого тела, — Это было… Вау! Десять из десяти. Если честно, мне теперь даже как-то стыдно, что я никогда до этого не пробовал секс с парнями. Но я пиздецки сильно хочу спать. — Я тоже тако-ой уставши-ий, — жалуется Чимин, — Я даже не пойду в душ. Я очень сильно устал. — Вы что, оба ляжете грязными? — подначивает Юнги, а Чимин обрушивается на уже впитывающегося в постель Чонгука. — Именно так. Либо ты неси нас двоих и мой сам, — командует демон, взмахивая рукой устало. — Тебе губозакаточную машинку не помешало бы. Ладно, спите, грязнули, — отмахивается Юнги и закатывает глаза, пока Чимин прикрывает и смеется. — Сходим потом в душ вместе, когда я проснусь, — бросает в спину Чимин, когда Юнги уже находится в дверном проеме. После того, как он привлекает внимание Мина, он игриво кусает губу и скрипуче, лениво простанывает, — Папочка. — Господи, — Юнги закатывает глаза и идет в душ под сиплый смех Чимина, но не может не подметить, что из уст Пака это прозвище звучит действительно горячо.