Самые красивые шрамы на свете.

      Всё было не так страшно. Нил ненавидел свои шрамы, хоть и видел в них символ того, что выжил. Он ненавидел их, потому что мерзкие взгляды скользили по нему чаще, чем должны были, потому что они уродливо ложились на коже и бугрились, потому что некоторым людям кажется, что их мнение кого-то волнует. Нила не волновало, когда парочка ребят из команды возомнили себя аполлонами, увидев то, чего не должны были, и устроили ему словесную травлю. Нил и без них знал кто он такой и что с его телом не так, но ему не нравилось, что он не мог приложить силу, потому что дал обещание не доставлять проблем. Но след, небольшой, оставляет. Все сказанные ими слова, словно немного освежают его шрамы. Они кажутся ярче, он задерживает на них взгляд, когда вытирается полотенцем. Молчание, шумный выдох, он отводит взгляд. Да, Нил и вправду ненавидит свои шрамы. Потому что они привлекают слишком много внимания. Единственный, кто может дать ему ответ — это Эндрю. Его пугает, что обидчики могут оказаться правы и он ему отвратителен. Что всё то, что отпечаталось на его теле вызывает в Эндрю негативные чувства. Что он больше не захочет его касаться, потому что они на нем есть. Что Эндрю стыдно выходить с ним куда-то. Слова грубые. Нил почти устраивает драку, проехавшись по чужому лицу кулаком, понимая, что нарушает обещание, но механизм не остановить. Теперь в нем активно работает выработка сомнений. На счёт всего. На счёт собственного тела, справедливости, чувств Эндрю, положения в команде, мнения людей. Каждый день это откусывает от его нервов большой кусок, но шанс понять, что обидчики добились своего, он не даёт. Даже не начинает носить более скрытную одежду, только если на улице, желая укрыться от большей части любопытных взглядов. Это замечает разве что, только Эндрю. Но он ничего не говорит. Ох, Эндрю… Нил выискивает в его взгляде подтверждение или отрицание его мыслей. Но его глаза, как и всегда пусты. Он делает ему горячий шоколад по утрам, спрашивает разрешение на поцелуи и дожидается его с тренировок у них дома. Всё так же, как раньше. Всё так же, как всегда. Он видит, что Нил мечется, что хочет что-то спросить или рассказать, но молчит. С особой осторожностью, а иногда жадностью целуясь с ним. В один из последних разов, когда они хотели заняться сексом, они остановились, потому что Нил выглядел не как человек, который желает, он выглядел настолько затравленно, что Эндрю просто не смог. И Миньярд спросил: «В чем проблема?». Нил ему немножко улыбнулся, сказав, что просто очень устал, но они все равно могут заняться сексом. Эндрю разозлился, но не показал. Нил сам понял. А в самый последний, Нил выключил свет и отказался снимать футболку. Кто такой Эндрю, чтобы нарушать его границы? Всё не так. Нил не может иметь комплексы, не после всего произошедшего. Эндрю сидит на кровати, подкуривая сигарету и смотрит на парня. Тот лежит под одеялом, только рыжая макушка и торчит. Он хочет стянуть с него футболку, увидеть, что тот пытается от него скрыть. Неужели кто-то снова угрожает ему? Может его ранили? Что случилось? Эндрю делает долгую затяжку, после чего поднимается на ноги и довольно шумно шаркает в сторону кухни, чтобы Нил тоже проснулся. И тот просыпается.       Этот разговор должен случиться. Эндрю смотрит на Нила выжидающе, но Нил активно делает вид, что не замечает этого, натягивая на руки, подаренные Эндрю повязки. Потом на кухню выходит Кевин и возможность для разговора улетучивается. Два наркомана уходят на тренировку, которую они так любят проводить где-то в середине ночи или ближе к рассвету. Эндрю позволяет Нилу вести машину, а сам снова заходит в комнату. Ясно одно, Нил не намерен говорить ему о своих проблемах. И Эндрю был бы рад просто забить на это, но мозг активно выдает ему события прошлых дней. Когда он обзванивал каждую больницу штата, когда видел в каком состоянии тот был в номере отеля. Эндрю не позволит себе потерять рыжего снова. Даже если Нил снова решил сыграть в ебаного мученика. — Нил, ты что, реально не можешь заткнуть этих подсосников? Господи, ты же капитан, Нил, заткнуть этих двух гомункулов… — Кевин раздраженно закатывает глаза. Он слышал многое из того, что говорили Нилу. Он вмешивался, но видимо пока Нил сам не заставит их заткнуться, те не прекратят. Они входят на поле и Кевин принимается быстро разминать мышцы, чтобы после взять в руки клюшку и выдвигаться к своей позиции. — Вот именно, что я капитан. Я не могу бить собственную команду, — в который раз вздыхает Нил, — но что если все правда? Кевин сводит брови, поворачивая лицо на парня. Он даже опускает клюшку, не подавая Нилу. Тот следует его примеру. — Что именно? — Ну, то что они говорят? — звучит это так тупо и неловко, что Нил морщится. Сам понимает какую глупость сейчас говорит, но почему-то ощущения это не меняет. — Скажи об этом Эндрю. Сначала он пырнет этих долбоебов, а потом твою тупую бошку. Сказать Эндрю… Нил и вправду хочет. Не для того, чтобы он защитил его, Нил в силах продолжать защищаться, ему нужно подтверждение от самого важного человека, что ему не противно. И тогда будет абсолютно наплевать, что ему продолжат говорить эти хуеплеты. — А теперь, тренируемся, и так время потеряли.       Эндрю ждёт его на крыше. Он не оборачивается, когда Нил появляется у него за спиной, но поджигает сигарету, чтобы протянуть ее парню. Нил мельком улыбается, принимая из тонких и красивых пальцев сигарету и делает глубокую затяжку. Весь сегодняшний день они толком не пересекались. А в комнате сейчас Кевин и Аарон, что решили поиграть в какую-то игру. — Что случилось? — Эндрю не давит. Лишь лениво спрашивает, садясь на крышу и свешивая ноги с края. Нил так и знал, что Эндрю о чем-то догадывается. В последнее время, скрывать что-то от него просто нереально. — Ответь только честно, — хотя Нил знает, что Эндрю ему не солжет, — ты считаешь мои шрамы уродливыми? Они правда настолько страшные и мерзкие? Реакция Эндрю бесценна. Его рука замирает возле рта, он схмуривает брови, медленно поворачиваясь к Нилу. Он выискивает в нем ответ на какой-то немой вопрос. Нет, он правда не понимает, как Нил вообще мог додуматься до такого? Точнее, кто заставил его так думать? Нил не даёт ему задать вопрос. — И неважно, кто именно так считает, мне нужно только твое мнение. Складка между бровями разглаживается, Эндрю пододвигается к Нилу ближе и кладёт ему ладонь на заднюю часть шеи. Он смотрит ему в глаза пристально и Нил смотрит в ответ. Джостен замирает, задерживает дыхание. Эндрю целует шрамы на его лице, касается каждого, даже самого крошечного рядом с глазом. Нет слюны или грубость, нет резвости, лишь мягкие и длительные касания губами. Сердце Нила колотится слишком быстро, а щеки краснеют все ярче, с каждым прикосновением губ Эндрю. Эндрю молчит, он хочет поцеловать каждый блядский шрам. Потому что он не умеет правильно говорить. Не может описать весь тот спектр эмоций и чувств, которые вызывает в нем Нил. Он не в силах описать, что его красота сводит его с ума, что ему плевать насколько много на нем шрамов, он прекрасен. Эндрю уверен в этом на сто процентов. Эндрю хватает его за руку, отрываясь от его шеи и тянет за собой. Нахуй Кевина, нахуй Аарона. Он заталкивает Нила в общежитие, а после в комнату, защелкивая замок. — Ложись, — приказывает он и кивает на свою кровать. Если эти придурки зайдут, то Эндрю пырнет их ножом. Но он не думает об этом, единственное, что волнует его сейчас, так это идиотские мысли Нила. Нил стягивает с себя толстовку и валится на постель. Губы Эндрю касаются каждого шрама и Нил почти урчит, как кот, потому ему слишком приятно и немного щекотно. Он осторожно запускает ладонь в белые локоны и зажмуривает глаза, когда Эндрю спускается к груди. — Дрю, — зазывает он и Эндрю прекращает. — Я перестану, если тебе не нравится, — Эндрю опирается ладонями на постель поодаль груди Нила и смотрит пристально за поблескивающими голубыми глазами. — Мне… Очень нравится, — Нил сглатывает слюну и приподнимается на локтях, — да или нет? — облизывает пересохшие губы. — Да, — Эндрю целует его первым. Втягивает в долгий и слишком сладкий поцелуй для них двоих. Он вдавливает его тело в постель, прикрывая глаза. В голове медленно складывается то, что он должен сказать. И Эндрю говорит: — Я сделаю мыло из каждого, кто сказал это дерьмо тебе. У тебя самые прекрасные шрамы на свете, Нил. И я пиздецки их ненавижу, так же как и тебя. И я хуй клал на то, сколько их и как они выглядят, потому что я всё равно буду ненавидеть тебя. Не нужно сомневаться в этом. Нил улыбается ему, обнимая за шею. Не будет. Обещает, что точно не будет сомневаться.