* * *
– Аид! Ты где? – зычный голос перекрыл привычные звуки. – Кто тут есть? Первой этот вопль услышала Персефона, тихо обсуждавшая с Атропос лучшие удобрения для сада. Она дотронулась до руки Аида… Пир случился внезапно, без каких-либо причин. Просто Гермес принес амфору вина от Диониса. Харон, унюхавший божественный аромат, бросил игру в кости и вызвался проводить Гермеса, по пути жалуясь на подозрительно поскрипывающий шест, протекающую лодку, боли в спине и наглых теней. Клото заглянула на минутку узнать, не видел ли кто Лахесис, а через полчаса за ней пришла сестра, да так и осталась… Итак, Персефона услышала глас вопиющего и обратила него внимание мужа. Аид прислушался и удивленно взглянул на Харона. Тот, подавившись прекрасным вином, раскашлялся и прохрипел уже на ходу: – Погляжу… Вернулся он через час. Все это время боги пытались поддерживать беседу, но при этом чутко прислушивались к доносящимся с берега Стикса обрывкам фраз. – …попасть на сии берега… проводник – не нимфа! – …кровь проливал и достоин посему… веди же! Когда вопли утихли, Аид обреченно вздохнул и произнес: – Идут. Боги замолчали и с интересом стали ожидать того, кто дерзнул нарушить покой царства мертвых в столь поздний для смертных час. Представший перед богами был облачен в гиппоторакс и книмиды, в руке держал гоплон, а на поясе висел ксифос. Воин едва заметно покачивался, то ли от тяжести надетого на него, то ли от эманаций Тартара, проникающего сквозь щели, то ли от долгого и опасного пути. Харон же с мрачным видом устроился на своем месте и осушил килик. Аид приготовился было на правах хозяина вопросить смертного о причинах его прихода, но не успел. – Завтра! – воин обвел взглядом собравшихся и потряс головой. Боги ждали продолжения. – Завтра я и мои друзья пойдем свергать богов! – Кхм… – неуверенно произнесла Персефона и взглянула на мужа. – Боги используют нас! – продолжал вещать воин. – На нас напали, а Гермес! Он сговорился с Аполлоном и не помог! Гермес, как раз в этом время откусивший кусок лепешки, замер и удивленно захлопал глазами. Заметив, что собравшиеся смотря на него с интересом, замотал головой, делая честные глаза. Аид тихо хмыкнул, припомнив, что Гермес с Аполлоном слегка недолюбливают друг друга, и вновь обрати взор на гостя. – Мы не ресурс! – воин воздел палец и потряс им. – Мы люди! – Не кто? – удивилась Атропос. – Это что за зверь? Клото лишь махнула рукой. – И завтра мы пойдем на Олимп свергать богов! – воин важно кивнул и, покачнувшись, икнул. – Он что, пьян? – удивилась Левка, до того не привлекающая к себе внимания. – Как последний пьяница, – мрачно подтвердил Харон и сплюнул. – Его приволокла на себе какая-то нимфа и бросила на берегу. Не оставлять же его там было… – И что теперь? – Персефона брезгливо скривила губы. – Здесь останется? – Иди-ка ты к маме, – вздрогнул Аид. – Гермес, доставишь его к смертным. Пусть в свой срок придет ко мне. С почтением! – он покачал головой. – Нашел куда явиться о планах рассказывать! – А я, пожалуй, одарю его, – Харон мрачно улыбнулся. – И дар мой таков: раз смертный не видит, кто перед ним, то отныне в друзьях он будет видеть врагов, а во врагах друзей!* * *
Наутро в лагере пришедших к стенам Трои был большой переполох: Еврипил, царь Ормениона, проснувшись, напал на фессалийцев, крича об окруживших его врагах.