SKZombieland

      В машине все поют: и мама, управляющая автомобилем, и сестра, сидящая рядом с ней, и Минхо, победивший в сегодняшнем соревновании в номинации, где участвовали дети до 12 лет. Он смог победить ребят старше него самого, поэтому семья заехала за вкусностями. По радио играла их любимая песня. День кажется просто замечательным.       У Минхо было хорошее предчувствие. Помимо того, что он выиграл золотую медаль, так и дома его ждали подарки от отца, который, к сожалению, не смог присутствовать сегодня на соревнованиях сына из–за своей работы. Джихун тоже обещал приехать, чтобы отпраздновать вместе с другом.       — Мина, — Позвал Ли свою сестру, протягивая руку за холодным напитком. Девушка переписывалась со своим женихом, практически не отрываясь от телефона. Потому Минхо потребовалось второй раз позвать сестру, чтобы она наконец передала ему напиток. День был жарким, хотя и утром обещали минусовую температуру.       — Называй меня сестрёнкой, дурак. У всех младшие братишки такие милые. А у меня…       — Чтоо? — Протянул мальчик, тыкнув девушку в бок, — Я разве не самый лучший?       — Пф… Лучший, просто иногда кажется, что это ты у нас старший брат. Мне хочется с тобой сюсюкаться, а ты…       — Фу.       –… А ты такой, — Девушка направила на брата камеру, и тот сделал смешное лицо, высунув язык.       — Для сюсюканий у тебя есть Джихун. И твой парень. Я же не создан для подобного.       — Хо, дорогой, возьми мамину куртку, — Мать Минхо уже была опытным водителем. Она остановила машину на светофоре, передавая сыну куртку. Взгляд сына и матери на миг встретился, их пальцы соприкоснулись.       Он помнил её улыбку. Мама что–то ещё ему сказала, но Хо уже и не помнил, что именно.       Минхо казалось, что он проспал чуть ли не год, хотя в отключке он был не больше дня. Первое, что он заметил, он не мог сделать глубокий вдох. В него были вставлены какие–то трубки, в руке капельница.       Он смог издать лишь стон, привлекая внимание задремавшего отца. Тот сразу бросился к сыну. По его глазам было видно, что он плакал и до этого очень много. Минхо никогда не видел, чтобы отец плакал. Даже не представлял, что такого могло случиться, чтобы отец проронил хоть слезу. Минхо в этом был похож на отца — внешне он крайне редко демонстрировал свои эмоции, да и редко рассказывал кому–то о своих переживаниях.        Сейчас у отца дрожали пальцы, он что–то говорил, кажется, радовался, но Минхо не мог его расслышать, всё сказанное будто было произнесено под водой, и Ли слышал лишь бульканье и намёки на каком–либо звуки. Но, кажется, отец пытался убедить, что всё будет хорошо.        В больнице было жутко скучно. Дети были или слишком маленькими, или не хотели играть с тем, кто не может встать с кровати. Но зато Минхо неплохо подружился с врачами, медсестрами и санитарками, которые следили за ним.        Когда с Минхо сняли гипс, и он уже думал, что сможет наконец бегать, прыгать вместе с остальными, появилась новая проблема — было очень больно двигаться. Мышцы так долго не работали, что сейчас каждое движение оказалось очень болезненным.       — Па, Мине и маме тоже уже сняли гипс? В какой они больнице лежат? Когда я смогу с ними увидеться? — Минхо повис на руке отца, когда они ждали прихода женщины, которая с сегодняшнего дня занималась восстановлением Минхо. Хотелось лечь на колени отца и просто лежать, но Минхо заставлял себя терпеть легкую боль и сидеть. Мышцы всё ещё не так хорошо работали.       — Мм, — Отец лишь неопределенно пожал плечами. По правде, Минхо уже раздражали подобные ответы. Ему хотелось поговорить с сестрой и поесть домашней еды матери. Но Минхо всё меньше спрашивал у отца про Мину и маму, замечая, как меняется взгляд отца, становясь каким–то пустым. От того было жутко, когда он просто улыбался ему после и менял тему.       — Привет, Минхо, дорогой, — Перед мальчиком появилась приятная на вид женщина. У неё были большие круглые глаза и добрая улыбка, — Я буду заниматься твоим восстановлением. Меня зовут… –––       — Госпожа, Хан, смотрите! — Минхо, держась за станок, поднял ногу вверх. До идеальной прямой далеко, но женщина заметила успехи.       — Аккуратнее, Минхоша, ты не до конца восстановился, — Женщина улыбнулась, разминаясь недалеко от мальчика. Как оказалось, она в прошлом выступала на сцене. Бывших балерин не бывает, поэтому даже через десять с лишним лет после ухода со сцены она продолжала танцевать. Когда однажды Минхо пришёл раньше начала их занятий, он увидел, как она тренируется. И он влюбился! Эти движения. Резкие и плавные, медленные и быстрые, твердые и размашистые, словно рисунок художника, словно морская волна, набегающая на обжигающий песок. Он влюбился. В тайне от всех, даже от отца, он стал немного учиться и балету. Он уже хорошо знал позиции в хореографии, но пока больше какого–нибудь па–де–бурре ему не разрешали делать. Он хотел большего, и госпожа Хан дала условие — сначала Минхо нужно выписаться из больницы. — Я хочу показать своей сестре Мине то, как я могу! Она в детстве тоже ходила на танцы, но бросила в средней школе. Меня, на самом деле, больше тянет к танцам, чем к боксу. Как думаете, почему меня отдали на него?       — Ну, — Госпожа Хан сделала паузу, — Я думаю, детки должны попробовать многое, прежде чем найти то, что им понравится. Я тоже пыталась отдать своего сына на танцы, но он нашел себя в другом. Он думал, что я буду злиться, поэтому сделал мне на день рождения подарок — он нарисовал множество моих портретов, и больше всего мне понравился рисунок, где я выступаю на сцене.       — Он пошёл в художку? Вау!       — Угу, ему очень нравится. Для меня, как для матери, это главное. Ох, не хочешь познакомиться с моим сынишкой, Минхоша? Он немного старше, но он может найти общий язык с людьми любого возраста.       — Буду рад познакомиться с ним, — Улыбнулся мальчик, стараясь повторить за госпожой Хан более сложные движения, пока она не видит.        Через полчаса зашла медсестра, она повела Минхо на процедуры. Возвращаясь с них, он случайно зашёл не на свой этаж и наткнулся на отца.       Тот не говорил, что он сегодня приедет, и Минхо был жутко рад, что тот приехал. Неужели хотел сделать сюрприз? По какому поводу? В руках отца был букет с любимыми цветами Мины. Мужчина держал голову ладонями, скрыв своё лицо, но Минхо заметил, что плечи отца дрожат. Всё хорошее настроение вмиг улетучилось, сменяясь жутким беспокойством от предчувствия чего–то нехорошего. Практически беззвучно он прошёл в открытую дверь палаты.       Сестра всё это время находилась в одной больнице с ним, а он и не знал. Она была совсем бледной. Её волосы были заплетены в невысокий хвост, губы совсем бледные, под глазами темные круги. Рядом сидел ее парень. Он держал бедную руку и тоже плакал.       — Господин Ли, вам нужно подписать эти документы, — Медсестра подняла голову и заметила в палате бывшей пациентки Минхо, — Мальчик, тебе нельзя здесь быть. Эй, давай мы тебя сейчас отведем в твою палату.       Три пары глаз уставились на Минхо, в голове которого быстро происходили какие–то мыслительные процессы. Он услышал голос своего отца, тот как–то слишком надрывно называл его имя. Крепкие отцовские руки обняли детские плечи, мужчина говорил, что всё будет хорошо, что сейчас Минхо нужно вернуться в палату.       — Что с Миной, папа? — Спросил Хо, слёзы сами накатывали на глаза, он не был глупым, но верить в правдивость своих предположений он не хотел, — Где мама? — Спросил он уже практически шепотом, но вместо ответа ему говорили, что всё будет хорошо. Ничего хорошего!       Минхо вылетел из палаты и убежал в неизвестном направлении. Его какое–то время преследовали, звали его, пока он не скрылся в одном из туалетов на этаже, где он не бывал ранее. Мина. Её больше нет? А мама? Где мама? Почему ему ничего не говорили?!        Послышались тихие шаги, рядом с Минхо кто–то присел. Этот человек молчал, хотя с его стороны, вероятнее всего из наушников, включенных на полную мощность, слышалась музыка. Хо поднял голову и увидел мальчика примерно своего возраста. У того в ушах были и правда были наушники, подключенные к старому CD плееру. Заметив взгляд Минхо на себе, ребёнок снял один наушник и без слов приставил его к уху Ли.       — Мне нравится эта песня. А тебе?       Минхо сперва хотелось накричать на того, кто влез в его кокон, кто вставил в его ухо наушник. Но… Ладно, песня действительно была хороша. Спустя время казалось, что она как была написана специально для Минхо. Ну, он не знал английского от слова совсем, однако он чувствовал её всеми клетками своего тела. Она передавала все его чувства, все эмоции, которые он пытался спрятать где–то в глубине.       — Да, она мне нравится.       Большие круглые глаза, закрытые очками в толстой оправе, улыбка, похожее на сердце. Он не знал, что произошло у Минхо, поэтому он не стал успокаивать его, говорить, что будет хорошо. Как оказалось, простой разговор на отвлеченные темы помог гораздо сильнее, чем грусть и сочувствие во взгляды, утешительные вздохи.       Когда Минхо выписался из больницы, госпожа Хан стала с ним заниматься. Как оказалось, Хан Джисон — её племянник, и он иногда оставался у тёти, когда родители были заняты на работе. Минхо и Джисон, возможно, могли бы ещё тогда стать друзьями, если бы семья Джисона не уехала в Малайзию сначала на год, а потом ещё на несколько лет. Но в средней школе Джисон вернулся в Корею. Минхо смог влюбиться.       — Я думал, что это шрам после вырезанного аппендицита, — Джисон водил кончиками пальцев по животу Минхо, вызывая приятную щекотку.       — Аппендикс находится намного ниже, дурачок.       — Эй! — Хан моментально сел, обиженно смотря на Ли. Но тот лишь улыбнулся и притянул парня обратно, увлекая его в поцелуй. — Это ты у нас врач. Откуда мне знать расположение всех органов?       — Ну, про один орган ты точно должен знать, он показывает тебе всякий раз то, как я люблю тебя.       — Сердце? — Джисон сделал невинный вид, он знал, что хён сейчас пытался его подловить, но не получилось, ха!       — Пф… — Минхо только сделать расстроенный вид, когда его двусмысленная шутка не удалась.       — Кхм, я совсем не помню того, что мы с тобой встречались в больнице. Нет, я помнил, что дал какому–то мальчику послушать свой плейлист, но я не помнил, что это был ты, — Джи вновь поднялся, но на этот раз для того, чтобы переместиться ниже. Минхо прикрыл глаза рукой, из его рта вырвался шумный вдох.       — Я тогда ещё так хорошо поспал на тебе. Твоё плечо было таким мягким… — Он прикусил губу, двигаясь навстречу Джисону, — Хм, с тех пор я долгое время не мог уснуть без музыки в наушниках.       — Почему ты не просил раньше?! — Джисон вновь неожиданно резко поднялся.       — Чего? О чём? — Хо приподнял руку, чтобы посмотреть на Ханни. Тот убрал волосы за уши, облизываясь.       — Чтобы я пел тебе колыбельные перед сном!       — Твой голос — уже песня для меня, так что наши разговоры перед сном — прекрасная колыбельная, — Улыбнулся Ли, а потом охнул, когда Джи приземлился рядом.       — Этот шрам я заработал, когда упал с гироскутера, — Джисон теперь лежал в объятиях Минхо, решив рассказать теперь о своих шрамах, — Эй, не смейся так! У моего соседа в Малайзии был единственный гироскутер на весь наш поселок. Он так хвастался им, что я соврал, что у меня в Корее такой давно есть. Ну, я и шлепнулся, когда пытался понять, как мне остановиться.       — А этот?       — Этот неприятный шрам.       — Ох, а этот?       — О, а это я заработал, когда…       Возникновение «неприятных» шрамов Минхо давно знал. Так парни называли между собой те шрамы, которые остались у них в результате селфхарма. Да, было время, когда было тяжело. Ни Минхо, ни Джисон ни за что не будут принижать ту боль, которую каждый из них испытывал, пытаясь её перекрыть физической болью. Джисон не хотел умереть, вовсе нет, у него не было суицидальных наклонностей (а после нескольких лет совместной жизни со своим мужем, в его речах даже появилось любимое Минхо: «Я умру естественной смертью!»), но, как было сказано выше, он лишь пытался перекрыть эмоциональную боль физической.       Об этих шрамах вспоминали с грустной улыбкой, принимая их как часть прошлого. Но с тех пор, как они вместе, они разделяют боль на двоих. Лежать в объятиях любимого человека — лучшее лекарство.       Минхо целовал каждый сантиметр кожи Джисона, терся щекой, словно кот, оставляющий запах на своём человеке. Джисон любил Минхо, Минхо любил Джисона. Их встреча была предначертана судьбой.       Короткие ногти оставляли следы на широкой спине. Сильные руки Джисона обвивали плечи Ли, парень выгибался в спине, глаза были влажными, изо рта вырывались громкие стоны, Джисон не мог иначе.       А Минхо лишь сильнее возбуждал голос Хана.       — Минхоя, — Послышался голос Джисона, когда Ли, закончив приводить Джисона в порядок, плюхнулся рядом, прижимая Ханни к себе       — М? — Издал он, и всё же открыл глаза, когда молчание затянулось, — Что такое, Ханни?       — Я люблю тебя, Линоринг.       Минхо бы посмеялся над этим смешным прозвищем, если бы взгляд Джисона не был таким серьезным. Его большие круглые глаза внимательно следили за Хо.       — Я тоже люблю тебя, малыш квокка, — Ответил Ли и поцеловал Хана в лоб.       — Хён.       — Что такое, дорогой?       — У меня есть еще одна рана, которая никак не может зажить.       — Что? Какая рана? Почему ты раньше не сказал?       Вместо ответа Джисон поднял руку Лино и приложил её к своей грудной клетке. Сперва Минхо ничего не понял, но затем почувствовал что–то теплое и мокрое под пальцами. Джисон продолжал смотреть на Ли, его глаза стали чуть влажными. Его рука уже не держала ладонь его парня, но тот сам дрожащими пальцами продолжал исследование, пока не наткнулся на на глубокое отверстие прямо в том месте, где стучало сердце. Его пальцы будто засосало внутрь, в эту кровоточащую в груди дыру, когда он почувствовал сердечную мышцу. Джисон издал тяжелый вздох, но Минхо не мог вытащить руку, как бы ни пытался.       — Почему ты сейчас не со мной, хён? — Шепотом произнес Джи, в его голосе слышался намёк на слезы. Он приподнялся и поцеловал Минхо в лоб.       Минхо не смог ничего ответить, его рот просто не хотел издавать никаких звуков, но он всё же смог оторвать руку из тела Джисона. Тут же посмотрев вниз, он увидел металлическую палку, торчащую из груди Хана. Та пронзила парня насквозь и уткнулась в грудь Минхо, протыкая и его. Но боли он не чувствовал, в отличие от Джисона, который, как было видно, сейчас очень страдал.       Минхо поднял голову и заметил, еще нескольких людей, окруживших их с Джисоном кровать. Первыми стояли Чан и Чонин. Из груди старшего мужчины, их лидера, торчали когти охотника. Бан смотрел на Минхо осуждающе, будто говорил, что это всё его вина, что если бы не Минхо, все бы жили. Макнэ выглядел не лучше: на его теле были следы укусов и когтей псов. Младший держался за плечо Чана и смотрел на Минхо с грустью. От неё было ещё страшнее, чем от взгляда Бана. У Сынмина же оказавшегося рядом, не было половины тела, все органы выглядывали с другой стороны. Было так много крови, которая медленно заполняла комнату, Минхо уже чувствовал под собой влажное хлюпанье.       Джисон продолжал смотреть ему в глаза, на его лице была такая печаль, которая сдавливала горло, душила, ломала кости внутри. Минхо будто почувствовал те же щупальца, которые сейчас вылезали изо рта Хёнджина. Хван был мокрый с ног до головы и был похож на утопленника. Минхо видел таких на практике в медицинском и встречал их после того самого дня. Утопленники никогда не вызвали у Ли никаких эмоций, но сейчас Хван поистине пугал. Рядом с ним стояли Чанбин и Феликс. Те выглядели не лучше, чем остальные, даже хуже. Минхо не видел их мертвые тела, поэтому сейчас фантазия рисовала такие страшные картин: на Феликсе сидел гигантский ворон и клевал его тело. Чанбин же…       Звонок в дверь. Минхо резко вскочил с кровати и его вырвало. Возможно из–за того, что вчера слишком переборщил с выпивкой или из–за того, что пил на голодный желудок.       Пару дней назад Минхо заставил себя смотреть, как сгорает тело Джисона в крематории. Как после него остался лишь пепел, который ему вручили в красивой урне. Сейчас в Пусане людей не хоронили, тут их сжигали. Минхо не хотел долгое время верить, что это конец, что его нельзя вернуть.       Минхо разбит, он убит. Он пытался покончить с собой, но он был слишком беспечен, и его попытку предотвратили. На руке остался лишь длинный шрам от кисти почти до самого плеча, напоминая о том, какое он ничтожество.        Минхо пьёт. Много. Он убивает свои лёгкие сигаретами. Не дают умереть быстро — ладно, он сделает это медленно, но всё равно добьётся своего. Он давно не выходил из предоставленной ему квартиры. Ему доставляют еду, следят, чтобы он ел. Его каждые три дня кно навещают врачи и проверяют его состояние, не заражённый ли он.       Вновь этот настойчивый звонок в дверь. Минхо обязан открывать дверь, иначе к его дому съедутся все экстренные службы, а это лишняя морока. Сейчас в Пусане было даже всё организованнее чем в том же Сеуле, до дня X.       — Разве три дня уже прошло? — Он протягивает пластиковую карточку, которая должна сообщить врачу данные Лино.       — Хотел отметить нашу встречу, а ты, я вижу, и без меня во всю празднуешь.       Минхо нахмурился, поднимая взгляд на упитанного мужчину со смешными усами. Ли долго всматривался в лицо этого человека и с каждой секундой он осознавал сходство со своим старым другом.       — Джихун, — Мужчина своим приходом будто бы вытащил чеку, Минхо взорвался. Он наконец выпустил то, что скрывал всё это время. Пак внимательно слушал Ли, не перебивая, он слушал про Джисона и про всех парней, с которыми его друг выживал чуть больше 10 лет. Он и сам рассказал о том, как жил это время. Он застал тот самый день будучи в Пусане, поэтому не слишком сильно пострадал. Он пытался связаться со своими родственниками и друзьями, в том числе и Минхо, но всё было безуспешно. У него за это время появилась жена, родились дети, он даже показал их фотографии. Минхо улыбнулся, с грустью, но всё же он улыбался. Он был действительно рад за Пака. Спустя такое долгое время. Они вспоминали прошлое, выпили пиво, когда наконец Джихун сказал:       — Минхо–я, ты же помнишь, из–за чего я переехал в Пусан?       — Ну, из–за работы ведь? Сначала ты говорил, что это какая–то компания, производящая автомобили, потом признался, что сотрудничаешь с правительством, — Вспомнил Ли, смахивая пепел с сигареты, — А что?       — Минхо, — Голос мужчина вмиг стал серьезным, — Слушай меня внимательно. Это может показаться очень странным предложением, но ты должен его хотя бы обдумать. Всё уже готово, нужно лишь твое согласие.        — Заинтриговал, — Он сделал глоток пива, то немного пролилось на футболку, но Минхо было всё равно.        — Джисон. Я не могу вернуть его к жизни, но зато я могу вернуть тебя в то время, когда он есть.       — О чём ты говоришь?       — Правительство не слишком сильно заинтересовано в продвижении моей работы, поэтому не даёт подопытных…       — Ты хочешь, чтобы подопытным был я? Я даже не понял, что ты хочешь сделать.       — Всё уже проверено на безопасность, Хо. Помнишь, что я говорил про время? Что оно не состоит не из одной оси координат. Я бы ни за что не отправил бы тебя на смерть, поэтому…       — Я согласен, — Не дослушав, ответил парень. Друг слишком много говорил, и, признаться, от этого голова начала немного болеть.       — Нет.       — Что?       — Обещай подумать над этим хорошенько. И не соглашайся так просто. Ты должен участвовать в этом не из–за того, что хочешь попрощаться с жизнью. От тебя, возможно, будет зависеть судьба миллиардов людей.       — Ты предлагаешь мне…       — Да, хотя бы попробовать.       — На моих плечах будут жизни стольких людей, а ты предлагаешь просто попробовать?       — Именно поэтому я просил обдумать. Но я не говорю, что ты обязан это делать. –––        Прошёл месяц с их разговора. Это был минимум того времени, которое Пак просил подождать.       Утром Минхо встал в удивительно неплохом настроении. Джихун пригласил его в гости, на день рождения дочери, поэтому Ли не хотел пугать детей и жену своим видом: он принял душ, сбрил щетину. С волосами было разбираться слишком долго, поэтому он просто спрятал их под шапку.       Из нормальной одежды у парня был только костюм, который был куплен на похороны Джисона. В принципе, выглядит не слишком жалко.       Дверь Лино открыла маленькая девочка, которая мордашкой была копией своего папки в молодости. У неё не было одного зуба, но она так счастливо улыбалась, что Хо невольно вспомнил, как зародилась его дружба с Джихуном. Они как раз были в том же возрасте, что и эти дети.       Пак представил их всех по именам, он познакомил старого друга со своей женой. Та оказалась японкой, но корейский знала на базовом уровне. Они все выглядели настоящей семьёй. И Минхо даже немного позавидовал. Нет, он был действительно счастлив за Хуна, но в то же невольно представлял их семью с Джисоном. Конечно, в их семью включались все парни, с которыми он прожил так долго: Чан, Чанбин, Хёнджин, Феликс, Сынмин и Чонин — он с уверенностью мог их назвать своими братьями.       — Дядя Минхо, а расскажите как там снаружи, — Старшая девочка была самой бесстрашной из всех. Дети родились уже после того дня, как всё произошло. Они не видели существ, лишь по рассказам старших узнавая о них. Возможно они даже думали, что родители их зря пугают монстрами, что они не такие страшные, как говорят, — Как выглядят эти существа? На кого они похожи?       — Ну, инстинкты у них явно звериные. Они думают только о том, как прокормить и защитить себя. Есть много разных видов существ. Например, есть так называемые «собаки», они не такие страшные, но сбиваются в стаи и часто орудуют вместе с охотником, — Он открыл руку и показал укус, которому было лет пять. Открыв руку, он замер, вспоминая, что с детьми нужно быть осторожнее, но, получив одобрительный кивок от родителей и заметив восторженные взгляды девочек, он продолжил, — Укус существа не всегда означает заражение. Обычно люди преображаются в течение 24 часов, но бывают случаи, когда заражение может не проявляться несколько лет. Например, моего брата Чонина укусили в первый же день, но он всё это время смог сдерживать себя. Моему брату Феликсу повезло меньше: хоть он и смог сдерживать себя почти год, но всё это время ему было очень трудно. Его заразил совсем необычный монстр. Птица.       — Птица? — Джихун, похоже, тоже заинтересовался, — Сколько изучаю их, пока не замечал никого, похожего на птицу.       — Обращенный Феликс был чем–то похож на охотника, но с огромными крыльями, — Вспомнил Ли. — Девушка, которая его заразила была меньших размеров. Она была больше похоже на ловца. Ну, или тень.       — Минхо, я не слишком понимаю тебя, — Тихонько засмеялся Джи, — Мы тут называем монстров не так, как называли их вы в Сеуле.       — Да по… Всё равно, — Пожал плечом Ли, тихонько фыркнув, — Теперь я забыл из–за тебя о чём хотел рассказать.       — Как ты всё это время выживал? — Всё же спросила теперь уже госпожа Пак.       — У нас была группа из восьми человек. Нашего лидера звали Чан. Он был самым старшим из нас и заслужил всеобщее уважение. Он был мудрым, внимательным. Но в гневе действительно страшен. Чанбин был нашей защитой, он самая настоящая гора мускулов. Не понимаю, как он не потерял вес из–за плохого питания, — Тихонько усмехнулся парень, вспоминая какой–то случай из прошлого, — У него были два мужа: Феликс и Хёнджин и…       — Сразу двух? Как это?       — Ну, так бывает просто, — Минхо неловко пожал плечами, — Главное, что они любили друг друга.       — А ты?       — Я?       — У тебя был кто–то?       Мать шикнула на свою любопытную дочь:       — Не спрашивай такое у дяди Минхо, — Сказала она на японском, но дети такие существа, они очень любопытные и не понимают, почему иногда им говорят молчать. Улыбнувшись, Минхо всё же ответил.       — Моего мужа звали Джисон. И он был самым лучшим на всём белом свете. –––       — Готов? Тебе будет немного больно. Могут появиться тошнота, головокружение, судороги, пойти кровь из носа, — Джихун перечислил список всевозможных симптомов. До этого Минхо месяц изучал, что делать в различных ситуациях, а главное — как предотвратить распространение вируса в массы.       — Значит, во всём виновато правительство?       — Такие ходят разговоры среди моих коллег. Кто–то рассекретил документы расследования ФБР, американцы прилетали к нам, чтобы всё изучить, оттуда и пошли слухи. Интересно, каким надо быть идиотом, чтобы изучая подобное, устроить апокалипсис.       — В «Обители зла» помнишь как всё началось?       — Ну, тут люди и не подозревали, насколько опасен этот вирус. В обителях хотя бы какая–то защита была, для предотвращения распространения.       — Ну да. Надеюсь, я не встречусь с такой защитой.       — Я тебе позже постараюсь найти помощника, я думаю, вы сможете друг друга узнать.       — Мм, — Пожал плечами Ли, прикрывая глаза, что хоть за помощник?       — Очень опасный тип, — Тихонько засмеялся Джихун, прежде чем Минхо почувствовал, будто в его уши залилась вода. Когда он открыл глаза, перед ним ничего не было. Он даже свои руки не мог разглядеть. Он лишь чувствовал лёгкую боль, будто что–то царапало кожу. Легкие сдавило, дышать было трудно, если не сказать, что совсем невозможно, он вспомнил то время, когда лежал со сломанным ребром. Такие же ощущения. А может он с того времени еще не проснулся? Может это всё было сном? –––       Приземлился Минхо не слишком удачно, но хотя бы мягко. Будет теперь немного вонять, но не так страшно, но и не в таком побывал.       Минхо осмотрелся. Это явно был не Пусан. Да и для Сеула было слишком тихо. Возможно пригород или… Он вообще в Корее, верно? Не мог же Джихун направить его в другую точку Земли?       Перед глазами всё плыло. Люди, проходившие мимо странно косились на него, но никто ничего не предпринимал. Возможно полицию вызвали, но не больше.       Он не пошел и десяти метров, когда свалился у чьей–то двери. Ему показалось, что он слышал знакомый голос, а может это была галлюцинация. –––       — Так, держись за мои руки и двигай ногами. Быстро–быстро! Но не сильно напрягай их, чтобы не словить судороги!       — Минхоя хён, ты такой милашка сейчас! — Послышался насмешливый голос Хёнджина.       — Давно салфеток не ел, Хван? — Шикнул Ли в его сторону. Джинни со смехом спрятался за Бином, который намазывал на Ликса солнцезащитный крем, срок годности которого уже давно истёк. Минхо крепко держался за руки Джисона, пока Кристофер помогал ему держаться на плаву.       — У тебя отлично получается. Не слушай этого идиота. Сам плавать не умеет… — Подбадривал его Ханни, — Двигай руками вот так. Вот, молодец. Голову не опускай и держи над водой.       — Ещё хоть раз заставь меня плавать, — Смущенный Ли недовольно посмотрел на своего парня, всё же делая то, что ему говорили.       — Я буду держать руки тут, на случай если ты не будешь справляться и начнёшь тонуть, попробуй держаться на плаву самостоятельно, — Прозвучал голос Чана, и Минхо почувствовал, что плавать стало сложнее. Руки Джисона тоже исчезли, будто бы огромный груз свалился на его спину. Он смог проплыть где–то метр. Но оглянувшись, он не заметил ни Джи, ни Чана, ни других парней.        Тело само приняло вертикальное положение. Стараясь держаться на воде, он быстро двигал руками, но не слишком успешно, он пытался коснуться дна, то ведь было совсем недалеко! Но силы покидали его с каждой секундой, звать на помощь уже не получалось.       Паника захватила все его мысли, лёгкие начали болеть при каждом вдохе, вода попадала в рот, горькая, жгучая.        «Это не вода, » — пришло осознание, когда он почувствовал металлический привкус. Мужчина погрузился в темную жижу с головой. Удивительно, но он прекрасно мог видеть, что находится под ней.       Его плеч коснулось что–то гладкое, потом ещё и ещё. Нечто плавало вокруг, иногда приобнимая за плечи, целуя в заднюю часть шеи, в щёки.       «Джисон!» — Пришло осознание само собой, и темная фигура приняла наконец облик Хана. Взгляд Джи был печальным, когда он касался лица Минхо. Минхо же будто парализовало, и он не мог коснуться Сонни, как бы ни желал. Парни медленно опускались на дно, Минхо чувствовал, что задыхается, но как же ему хотелось назвать имя Ханни, обнять его и никогда больше не отпускать.       Губы Джисона принимали различные формы, будто бы парень что–то говорил. Не получив ответа, он поцеловал Ли и просто отпустил его, отправляя дальше, в непроглядную тьму океанского дна. –––        Минхо резко сел на кровати, сжимая футболку на груди.       «Это сон. Это все лишь сон, — Голова вновь оказалась на подушке. Рядом лежало теплое тело Джисона. Он тихо посапывал, повернувшись к Ли спиной, — С ним всё в порядке, он никуда не исчез…»       — Мне кошмар приснился, — Прошептал Минхо, почувствовав, что обнимаемое тело переворачивается на другой бок.       — Мне тебе колыбельную спеть? — Это был голос Джисона, Джисона, которого он безумно любит, но в то же время… Это не его Джисон. Этот Хан ещё совсем маленький, немного наивный и не знает практически ничего о Минхо. Ли сейчас ему чуть ли не в отцы годится, этот Джисонни предназначен другому Минхо, — Спи, моя радость, усни, — Всё же начал тихо петь парень, поглаживая Ли по спине, — В доме погасли огни, — Его голос стал совсем невнятным на последних словах, — Глазки скорее сомкни, спи, моя радость, усни. Усни, усни… — Похоже, он и сам заснул от своей колыбели.        Минхо аккуратно убрал его руки со своего тела и присел. На улице всё ещё было темно, хотя и до рассвета оставалось не так долго.       — Сладких снов, Ханни, пусть ничто не тревожит твои сны.       Когда старший оторвался от ноутбука, то увидел, как двое буквально вцепились друг в друга, обнимая друг друга и руками, и ногами, на лице появилась грустная улыбка.