Пижамная вечеринка, меняющая судьбы

Чонин сидел посреди комнаты с ехидной лисьей улыбочкой, ожидая своих хёнов, которые сейчас в процессе выполнения его желания. Все думали, что в карточной игре победит Банчан, но что-то пошло не так. То ли Чонин жульничал, то ли помолился всем богам до начала игры – непонятно. Но проигрыш есть проигрыш, наказание нужно понести обязательно. Через пару минут после ухода и еще через пару минут нытья за дверью, самый смелый из них всё-таки потянул дверь на себя, заставив ее отвориться. Перед Чонином появился парень щенячей внешности с соответствующими ушками и розовой теннисной юбкой. Он раздраженно, но ничуть не стесняясь, направился в сторону Чонина, чтобы вальяжно развалиться на одеяло, постеленное на пол. Макнэ соврет, если скажет, что ему такое не идёт. И он нагло соврет. – Не щенок, а дворовой пёс, фи. Тебе совсем не идут юбки, – для подтверждения своего "честного" мнения, он посмеялся, пока дверь снова не открылась. Из нее вышли не все участники, из-за чего в конце пришлось насильно вытаскивать Минхо и Чана, нервно хватающихся за предметы вокруг и пищащих на всю квартиру, попутно прикрывая свои боксеры короткими юбками. Вся компания, с горем пополам, расселась на одеялах, некоторые из них даже не сидели, а находились на них в невообразимой защитной позе. Так они должны были пробыть до двенадцати ночи, а сейчас только десять вечера. Лишь один из них был доволен, ведь ему нравится все такое милое, а в недавних планах как раз оказалось "надеть миленькую юбку". Именно он выиграл во втором раунде, посмотрев воодушевленно на совсем уж унылых ребят, которых передергивало от одних лишь догадок о том, что им могут приказать. – Я хочу, чтобы каждый накрасил губы красной помадой! – для убеждения он даже поднял руку вместе с указательным пальцем вверх. – И где мы ее возьмем? – Чан попытался хоть как-то уничтожить эту затею. – У меня есть все, Чани, абсолютно все, – пропел Ликс, прищуренно и с улыбкой глядя на хена. Семеро парней тяжело вздохнули и смирились с тем, что придется по очереди красить себе губы ярко-красным цветом. В конце концов, проигрыш есть проигрыш, как сказал Чонин. Каждый, кто вошел в эту квартиру, обязан выполнять правила его владельца, и никто не сможет ослушаться. Вообще никто. Выполнив это наказание, парни переглянулись и, спустя пару раундов громкого смеха, признали, что некоторым это очень даже идет. Чанбин был в восторге, стоило ему только открыть камеру и посмотреть на себя – ну что за красота. В это время Минхо постоянно поглядывал на Джисона, которому красная помада шла больше всего. Он просто не может смотреть на других, когда в этой комнате находится такая красивая персона по имени Хан Джисон. Минхо, наверное, до самого окончания игры пялился на его красные губы, мечтая о совсем непонятных ему же идеях. К счастью, после этих наказаний больше не было ничего настолько странного, и в двенадцать часов ночи все смыли помаду и переоделись в свои пижамки, которые они взяли специально для сегодняшней вечеринки. Как семеро парней поместились в маленькой квартирке Чонина – загадка, но хозяину это совсем не было важно, ведь все спали не в его комнате, а значит, не мешали. До этого момента. Кто-то постучался в его дверь, без ответа начиная ее приоткрывать. В темноте не было видно, кто это был, но голос дал знать о том, кем является его владелец: – Прости, можно поспать у тебя? – Сынмин звучал как настоящий щенок, просящийся переночевать у незнакомого человека. – Я, конечно, не против, но почему вдруг такое желание? – Минхо во сне выкрикивает маты, а я не могу так спать. Если разбужу, то он меня закопает прямо перед твоим домом. Тихо прыснув себе в кулак, Чонин махнул рукой в знак приглашения, но затем понял, что тот ничего не увидел. – Придется спать на одной кровати, ты не против? – Произнеся эти слова, Чонин только сейчас всерьез задумался об этом, чувствуя легкое волнение. – Все в порядке, главное в тишине, – Сынмин звучал довольно, пока маленькими шажочками счастливо подходил к кровати друга. Чонин отодвинулся к стене, освобождая место для Сынмина, который аккуратно залазит под одеяло и приобнимает его. Желудок хочется выплюнуть от количества бушующих бабочек, не дающих адекватно мыслить и существовать рядом с этим парнем. Они уже спали вместе, но довольно давно, тогда, когда он еще не осознал свои чувства. Сейчас же это все кажется чем-то особенным, что вызывает кучу эмоций. Нет, он точно не сможет заснуть, нужно как-то расслабить булки. – Может сыграем в "я никогда не"? – Ничего лучше он придумать не смог. – Давай. Я никогда не встречался, – слишком уж быстро Чонину ответили. – Никогда. Я никогда не целовался. – Никогда. Я никогда не влюблялся в друга. Сердце сделало кульбит, чуть не лишив жизни Чонина. Он помолчал пару секунд, после чего смог ответить очень тихо. – Было... – парень был благодарен, что в комнате кромешная тьма, которая защищает его лицо от взгляда напротив. – У меня тоже. Чонин повернул голову в сторону Сынмина, не надеясь увидеть хоть что-нибудь, просто рефлекторно. Ушам не верилось, но так хотелось. Сердце ускорилось в пять, нет, десять раз, по ощущениям макнэ. Во рту пересохло, из него вообще ничего не хотело выходить. Слов не было. А мыслей было так много, что показалось, будто у бедняжки закружилась голова. – Чонин, – младший затаил дыхание и не двигался, пытаясь не спугнуть Сынмина, хотя сам сейчас напуган намного больше, – ты мне нравишься. Что? – Что..? – Ах, я пошутил, не волнуйся. Это просто неудачная шутка, – Сынмин убрал свои конечности с тела младшего и нервно усмехнулся. Чонин наконец осознал, что только что произошло, и поспешил сделать все для того, чтобы Сынмин не отдалялся. – Сынмин, ты мне тоже нравишься. Несколько месяцев нравишься… Оба смотрели друг на друга. Глаза привыкли к темноте, в которой парни наконец смогли разглядеть общие черты друг друга. Выглядели они одинаково ошарашено и смущенно. Чонин услышал, как Сынмин громко сглотнул и нервно выдохнул, потом – невообразимое. Его губы накрыли чужие, теплые и такие желанные. Это было легкое, неуверенное касание на пробу, после чего Сынмин зажмурился, не желая видеть реакцию его "друга". Чонин более уверенно схватил лицо хёна и поцеловал, отдавая все свои чувства и беря все то, что упустил за эти месяцы. Сердца обоих перевернулись несколько раз, а тело налилось приятным теплом. – Минни, будешь моим парнем? – Да, – его возлюбленный смущенно улыбнулся и вновь свалил на Чонина свои руки и ноги, – а теперь давай спать, иначе я сойду с ума. Чонин хихикнул и решил поддержать идею своего, наконец, парня, и попытался успокоиться. Вскоре две счастливые морды наконец расслабились и оба ушли в мир Морфея.

💙

На утро Чонин, открыв свои лепешки вместо глаз, обнаружил рядом с собой Сынмина, убедившись, что это был не сон. На лице появилась широкая улыбка с ямочками, которую не удалось подавить даже через пять минут, после чего уже проснулся и его парень. – Доброе утро, – голос у Сынмина был слегка охрипший, что заставило Чонина вновь почувствовать бабочки в животе. Он давно не чувствовал себя так легко и взбудоражено одновременно. Потершись носами, Сынмин быстро встал и побежал из комнаты прочь, оставив покрасневшего, но счастливого Чонина обдумывать все, что произошло за эти сутки. Все ребята собрались в коридоре, чтобы попрощаться друг с другом. Проследив за каждым взглядом, он остановил Сынмина, закрывая перед ним дверь. – А теперь позволь мне украсть тебя на свидание, – все продолжал улыбаться младший. Сынмин подорвался с места и поцеловал Чонина, нежно и сладко, после чего схватил того за воротник рубашки и прошептал в самые губы: – С тобой хоть на край света. – Фи, как банально. Но именно такого Сынмина он и полюбил.