Хроническая недолюбленность

Её зелёные глаза смотрят на потолок здания, что вот-вот рухнет вниз, непременно накроет девочку, нужно лишь выждать какое-то мгновение. Но она не делает и шагу в попытке спасти себя, не может или не хочет. Она продолжает смотреть. Это смерть?.. Ещё чучуть и Комару одержит долгожданную победу, Това не смогла заставить её сломать контроллер, она слышит то как они в ужасе готовы убежать, а Монака тем временем готова умереть, такой же трагичной смертью, как обожаемая ей Сестрица Джунко. Но всё оказалось не так просто: обломки с грохотом накрывают её, но оставляют в живых. Очень больно. Комару и Токо забирают ключ от комнаты Бьякуи, а Котоко убегает, она дразня бросает Тове несколько колких фраз, в ответ на просьбу помочь ей выбраться. Даже Хайджи оставляет её на верную, мучительную смерть. Монака в отчаянии опускает голову. Её коварный план с треском провалился. Почему же она не умерла сразу?.. Нет ей стоило умереть ещё тогда, когда она смотрела вниз, с крыши академии. Ещё тогда она всем сердцем хотела прекратить всё это. Но недавно солгала, что это было лишь шуткой... Да, если бы они помнили то как крепко они держались за руки тогда...Если бы они не поверили в эту мерзкую ложь... Девочка устало вздохнула, слушая звук тихо осыпающейся штукатурки где-то в углу... Медленно, но верно, она всё же умрёт. Но под влиянием какого-то шестого чувства она всё-таки поднимает голову и понимает, что это звук далеко не просто какой-то штукатурки. К ней, достаточно быстро, направлялся тот, кого она думала увидеть здесь в последнюю очередь. И что он здесь забыл? Неужели появился в таком опасном месте лишь за тем, чтобы перед смертью поиздеваться, как это сделала Актриса? Он останавливается рядом с ней и в его голубых глазах она замечает непривычное беспокойство, от чего же это?.. —Монака-чан, мы выберемся!.. Сейчас... Подожди немного... Това молчит, а её зелёные круглые, как у кошки глаза, с изумлением наблюдают за ним. Он что собирается ей... помогать? Разве он не видел во время трансляции? Она обманывала их всех даже тогда, когда говорила о своей инвалидности. Шингецу носится вокруг да около думая, что ему делать, пытается как-то сдвинуть очевидно тяжёлые бетонные обломки, но из этого почти ничего не выходит. Наконец, он снова подходит к ней. —Пожалуйста, дай мне руки! Она медлит, не понимая зачем после всего ему её спасать, но всё-таки протягивает ему обе руки, он хватает их, пробует вытянуть её из-под развалин и на лице Товы даже, кажется, появляется улыбка, когда она понимает, что у него получается. Освобождённая, она неуклюже плюхается на пол, когда он наконец отпускает её руки, сам при этом пытаясь отдышаться. Нагиса опять смотрит на ту, но видя, что она не спешит подниматься, снова протягивает ей руку. —Вставай, нам нужно уходить, пока ещё можем, Монака-чан... Но теперь, когда ей помогли выбраться, она понимает, что теперь правда не чувствует своих ног. Выход отсюда ей закрыт, она снова смотрит в пол. —Уходи один. —Что?.. Почему, Монака-чан!? —Бросай Монаку, Монака не может идти... Просто выбирайся сам. Она говорит это сухо и холодно, понимая, что сама виновата во всём этом. Но она ведь и не хотела жить, всё кончено, верно? Она знала, что всё может закончиться так, верно? Она хотела к себе столько же внимания, сколько получала Сестрица Джунко и она ведь знала как закончила Эношима. Но она не думала о последствиях и о чувствах других, она вела себя действительно плохо и эгоистично, такие люди заслуживают одинокой и мучительной смерти, которой всегда так боялась Монака. Шингецу вздыхает, он опускается в сидячее положение рядом с ней. Девочка смотрит на него, она совсем не понимает того, что он делает. Това предавала его несколько раз, не может быть, чтобы после всего этого он решил остаться здесь с ней... Но похоже уходить он и вправду не собирался. Он не сможет жить с мыслями о том, что оставил её здесь. Он просто сидел и смотрел на неё, возможно он был напуган и напряжён, однако его лицо выражало только спокойствие. Куда пропало всё то волнение, что он испытывал минуту назад? Монака не уверена что он сам понимает, что делает. Снаружи доносятся крики взрослых, звуки выстрелов хакерской пушки, голоса Монокум, в то время как само здание трещит и грохочет. Монака знает в любую минуту настанет её конец, Шингецу тоже это знает. Они несколько секунд молча смотрят друг на друга, но в такой обстановке казалось прошло несколько минут... Он правда останется здесь? Даже после всего, ему действительно жаль её тут оставлять. А ведь, если подумать, она бы никогда не для кого такого не сделала. Более того, она никогда не любила его, не уважала его даже просто, как человека, она только пользовалась им, чтобы достичь своей цели. Знала о нём, похоже, только то, что он был крайне внимателен к Воинам Надежды. —Тебе не страшно?.. Обществовед продолжал смотреть в её ярко-зелёные глаза, но Това не знала что ему ответить. Тогда, когда она была готова умереть этого не случилось, а сейчас она была не уверена. —Сам как думаешь? Нагиса растерянно захлопал голубыми глазами, он на секунду задумался, а потом подвинулся ближе к Тове. Сначала он даже замешкался: а можно ли так делать? Но потом всё-таки протянул к ней руку и опустил на её голову. Он гладил её со всей осторожностью, а она похоже была не против. Раньше бы он никогда не сделал ничего подобного, боясь каких-либо последствий или же реакции на такую заботу. Однако о каких последствиях может идти речь, когда оба они на волосок от неминуемой гибели? Това сложила руки перед собой и опустила на них свою голову. Было всё это для неё непривычно, но достаточно приятно, можно сказать, что это немножко отвлекало и от рушащегося здания, и от недавнего поражения. Никто до этого не делал ничего подобного для неё, да и для Нагисы наверное тоже. Никому не было это нужно. Они никому не были нужны. Девочка прикрыла глаза. Если она никогда никому не была нужна, то может быть нужна хотя-бы ему? То, что Шингецу нравилась Монака не было ни для кого секретом... Так может быть он правда любит её?.. —Шингецу-кун, а ты любишь Монаку? Его эта фраза как кипятком ошпарила, он отдёрнул руку и даже отстранился. Монака не сразу поняла, почему такая реакция, но потом вспомнила, что обычно таким образом она ставила его в очень неудобное положение. Сейчас, вспоминая это ей даже стало стыдно перед ним, её щёки покраснели. Удивительно, что она и забыла, что такое делала. Она никогда не чувствовала себя так неловко, девочка увела взгляд в пол: она не хочет, чтобы всё закончилось так. —Всё, Монака поняла... И за тот раз... Прости... С непривычки она произнесла последнее очень тихо и невнятно, но Шингецу всё-таки понял, что она сказала и даже был удивлён этому. Неужели она чувствует вину за те её поступки? Нагиса снова стал выглядеть спокойней и видя смущённое лицо Манаки он даже почувствовал себя виноватым за это... Может быть в этот раз она спросила не ради издёвки? Хотя какая может идти речь об этом, когда она в таком безвыходом положении. Он уверен она точно не такая. Староста даже извинилась... Она должна узнать правду хотя-бы сейчас, как бы странно и неловко это ни было и сколько противоречивых воспоминаний не было бы с этим связано... —Да... Люблю... Това подняла на него взгляд, щёки у неё по-прежнему были красными и, на самом деле, не только у неё. —Правда?.. Он кивнул и этот ответ девочку устроил, её бесконечные зелёные глаза, теперь не казались такими пустыми. Что-то с грохотом упало в пяти метрах от них, оба зажмурили глаза от пыли, но не шелохнулись. Нагиса сел ближе к Монаке и она подтянула к себе его руку, чтобы благодарно приобнять. Шингецу не совсем понимал почему она так себя ведёт, но догадывался, что она, должно быть, просто не хочет, чтобы её снова бросили. Снова шум. Обломки обрушились туда, где несколько минут назад лежала, под обвалом, Монака. Пыль снова заставляет их закрыть глаза. У них осталось так мало времени, Това понимает, что не хочет умирать, она всё ещё не готова. Обществовед чувствует, что она сжала его руку сильнее. Нагиса понимает её, он тоже боится. Он снова хочет её успокоить и снова начинает гладить по голове второй рукой. А ей от этого даже грустно, она так плохо обходилась с человеком, который в итоге променял всё своё время на последнее время для Монаки... И сейчас она действительно чувствует перед ним вину, но даже не может её искупить. Может быть она никогда не любила никого просто потому, что не умела любить? Нагиса был так добр к ней... Даже остался здесь, чтобы ей было не так страшно. Даже сказал, что любит её, что ей стоит просто ответить ему тем же? Если она не скажет сейчас, наверное, вина будет гложить её даже после смерти!.. —Шингецу-кун... Монака... Любит тебя тоже...Мяу! От своих же слов ей стало настолько неудобно, что ей понадобились усилия, чтобы посмотреть ему снова в глаза. И не от того, что ей было неприятно говорить ему это, а от того, что она никому ещё так не говорила. Това улыбнулась и он скромно, но искренне улыбнулся ей в ответ, продолжая гладить зеленоглазую. —Шингецу-кун, Монаке так страшно! Ты можешь обнять Монаку?.. Откуда-то снова послышался грохот. Девочка приподнялась на руках и Обществовед подхватил её, обнимая. Она схватилась и прижалась к нему. И мгновением позже, всё, что держалось до этого момента на железной конструкции, с ещё большим грохотом, чем ранее сложилось, подобно карточному домику. И эффектом домино сразу несколько этажей превратились в мёртвые развалины.