Chamomile/Ромашка

Феликс готовился к этому празднику чуть ли не за месяц. Он долго шерстил Pinterest в поиске вдохновения и украшений для дома. После много бегал по магазинам в поиске, если хотя бы не точно таких же украшений, но хотя бы похожих. Он изучал меню и варианты того, что можно было бы приготовить, потому что именно это он и планировал сделать. Ведь Рождество, по его мнению, гораздо теплее и милее пройдёт, если всё будет домашнее. Джинни предлагал ему не париться и сходить куда-нибудь, где им всё уже приготовят и сделают по высшему разряду, но Цыплёнок, как и всегда, был слишком упёрт. Если задумал что-то, то так оно и будет. И никак иначе! Дошло даже до того, что он предъявил Хвану на днях: — Ты что, не хочешь кушать, приготовленное мной? — Конечно, хочу. — Или тебе моей компании мало для празднования и нужен кто-то ещё? — Нет! Я просто хочу, чтобы ты не напрягался, и мы отдохнули вдвоём. Только и всего! Ликси долго щурился, проверяя парня на вшивость, но потом уверился, что Джинни это от чистого сердца говорил, а потому сразу расслабился. — Я люблю готовить, ты же знаешь. — улыбнулся блондин, — И в Сочельник хочу посидеть дома под ёлочкой, вдвоём. С кучей вкусной еды и под рождественские фильмы. Джинни ему ответил тем же — улыбкой, а сам лёгкую грустинку словил. Вряд ли в Австралии, с тех пор как его мать сбежала, оставив с папашей вдвоём, у Феликса могли быть такие спокойные, семейные Сочельники. Видимо, поэтому сейчас парню не нужна была ни шумная компания, ни смена обстановки, ни чего бы то ни было ещё. Просто он сам, вкусная еда, тихий вечер и бойфренд с любимой собакой рядом. Что-то не на шутку расчувствовавшись, Хёнджин всхлипнул, подскочил к парню и резко обнял Цыплёнка со спины, прижав его к себе так крепко, насколько только мог. Ликс в недоумении, задушенный в чужих объятиях, пробурчал что-то вроде: — Что ты делаешь? — но вырываться не стал. Его бойфренд, неконтактный с остальными, восполняет эту самую неконтактность посредством постоянного тискания Феликса в любую удобную или не очень, секунду. И, кажется, что блондин уже почти привык к такому. Но даже если не привык, то выбора у него в любом случае нет. Таким образом, и вышло, что праздновать они будут вдвоём. Особенно после того, как к ним обратились Сынмин с Чанбин-хёном и умоляли придумать что угодно, лишь бы не идти праздновать вместе с Чани. Якобы хотят помочь сблизиться Чанчонам. Долго сомневаясь, прокручивая в голове все ЗА и ПРОТИВ, Ликси всё же согласился побыть мудаком. Тем более что его бойфренд успокоил и настоял на том, что всё будет нормально, и… — А вдруг это способ для них сойтись? А мы его отнимем. — заметил Джинни, — Сочельник ведь праздник волшебства и магии! — Ага. Только нам в своё время он что-то не сильно помог. Мы-то после того Рождества не сошлись! — заметил Ли. — Для нас с тобой вообще правил не писано, так что даже не сравнивай. — настоял Хёнджин и Ликси подумал, что он прав. Затем для серьёзно настроенного Феликса остро встал вопрос идеального меню. Он изучал различные рецепты, чуть ли не со всех концов света, и продукты начал покупать намного заранее, особенно те, что сроком позволено было хранить долго. В доме у Хвана, у которого полки с кухней ещё никогда не видели столько заготовок, просто офигевали от жизни. Третьекурсник иногда их даже боялся открывать, думая, что когда-нибудь на него посыплется всё, что впихнул в них его бойфренд. Но в целом он не возражал. Ему просто сказали: — Кружка твоя тут. Кофе твой тут. А в эти полки, — указал Феликс на 90% процентов шкафчиков, — Вообще не лезь! — Ок. — ответил Джинни и выполнял все указания с поразительной послушностью весь месяц вплоть до Рождества. И вот наступил этот день. Ликси пришёл к нему в квартиру до того рано, что даже Хвана разбудил. С ужасом старший увидел, что было только восемь утра! Сам мелкий направился на кухню, а Джинни решил, что раз уж он проснулся, то вряд ли повторно уснёт, а значит — пойдёт пока с собакой погуляет. На прогулке он пробыл ровно час, дав псу вдоволь набегаться по двору, а потом ещё час потратил на магазин, ведь Цыплёнок во время готовки внезапно заметил, что кое-чего не хватает и написал Джинни целый список того, что надо бы докупить. И наказал строго настрого ему следовать и отсебятины никакой не добавлять. А если Хёнджин в чём-то будет сомневаться, то пусть лучше у сотрудников магазина спросит. И Джинни, хотя и уверенный в том, что даже те — не настолько шарят за продукты, как Цыплёнок, согласился и следовал в точности всем советам. Вернувшись домой, с полными сумками продуктов, пока что он скинул их на пол, решив помыться сам и не забыв про лапы питомца. Когда вышел с ванной комнаты, чистенький и блестящий, то пакетов с продуктами в коридоре уже не обнаружил. Видимо Цыплёнок не стал дожидаться, когда гора к нему придёт и отправился за ней сам. Вытерев, насколько это вообще возможно, свои алые волосы, Хван направился на кухню, где вовсю кашеварил Ли. Джинни даже не сразу нашёл место, куда ему шаг сделать, так как все поверхности были заставлены кастрюлями и другими ёмкостями с едой. Шаг влево, шаг вправо и что-нибудь точно уронит. — Цыплёнок, а ты точно на нас двоих готовишь? — уточнил Хван, подходя со спины и укладывая свой подбородок на плечо парня. Как только с его волос стекает вода и попадает на открытый участок кожи, Ликс ведёт плечом и шипит: — Хван, вытрись, пожалуйста! Джинни послушно выполняет указание и снова укладывается на плечо. Надо ли говорить, что вода всё равно осталась, и всё равно стекала по волосам, попадая на кожу? Но Ли, как и всегда, придётся просто смириться, потому что легче дождаться высыхания влаги, чем заставить этого парня его не лапать. Тем более от плиты разносился жар по помещению, и капли быстро высыхали. — Мне ждать каких-то гостей? — снова спросил Джинни, — У Чан-хёна с Айенни накрылось? — Нет. Всё нормально у них. — ответил Ли, помешивая нечто бурлящее в кастрюле, — Наверное. — Наверное? — Наверное. Потому что ещё ничего не началось. Чани полчаса назад отписался, что едет на встречу. — Тогда куда ты столько готовишь? — Мне лень будет делать это завтра. Так что остатки поедим с утра. — Аааааа! — протянул Джинни, — Чем-то помочь? — Ради всех святых, нет! Просто сядь куда-нибудь в сторонку и не мешай. Хёнджин посмотрел на стул и заваленный стол. Если он туда сядет, то из-за нагромождения даже видеть Цыплёнка не сможет! — Не хочу. Скучно. — отрезал Хван. — Погуляй с собакой. — Уже гуляли. — Высуши волосы. — Сами высохнут. — Тогда ты будешь выглядеть как Кками. Такой же лохматый. — Гав! — возмущённо подал голос пёс. — Не беспокойся, малыш. Тебе и так идёт. — улыбнулся ему Ликси и дабы совсем задобрить обиженное животное, наклонился и дал кусочек мяса со стола. Глядя на всю эту идиллию, Хван громко и обиженно фыркнул: — Пффф! Я тоже красавчик! Даже если лохматый! Ликси смерил его снисходительным взглядом. С началом отношений ревность Джинни резко сменила свой вектор. Он теперь не Кками ревновал к Феликсу, а наоборот, ревновал Ли к собаке! И они, в прямом смысле иногда сражались с псом за внимание блондина. И Ликс считал это умилительно смешным поведением. — Ну, конечно, ты тоже красавчик! — заулюлюкал Цыплёнок, беря с доски кусочек и пихая его в рот обидевшемуся парню. Хван сначала довольно прожевал, а потом возмутился: — А ему ты мясо дал! А мне овощ какой-то! — А ты тоже хочешь сырое мясо? — поднял одну бровь Ли. — Нет. Я хочу вот это. — и старший нагло тыкнул в кипящую кастрюлю, где как раз то ли тушилось, то ли варилось оное. Хван не очень разбирался в понятиях, но мяса хотел и даже руки свои потянул, как тут же получил по ним шлепок ладонью. — Это мы будем кушать потом, когда за стол сядем! Хёнджин снова надул губы и печально глянул в кастрюльку с ароматным мясцом в нём, куда Ликси отправил ещё и овощи с доски. Всё туда не влезло, с нарезкой Ли перестарался, поэтому остатки он вручил бойфренду. — А почему ты поваром не пошёл учиться? — хрустя морковкой, поинтересовался Джинни. По его личному, совсем непритязательному мнению, Ликси — просто бог кухни. И ему бы не архитектурные чертежи строить, а готовить на какой-нибудь дорогущей кухне свои шедевры. — Потому что меньше платят. Если у тебя, конечно, нет связей, чтобы сразу устроиться в какой-нибудь крутой ресторан. Архитекторам проще найти работу. К тому же я не хотел, чтобы моё хобби стало для меня рутиной. — ответил Ли. — Мммммм… — протянул Джинни, подумав, что звучало это вполне разумно. — А ты почему? — ответно поинтересовался второкурсник. — Почему что? — На экономический пошёл? Джинни прожевал морковку и взял следующий кусок. Взгляд при этом спрятал. — Папа настоял. — буркнул он, отвернувшись совсем. Он хотел сначала соврать, сказать что-то вроде «потому что универ был ближе» или «да просто рядом Минхо и с ним проще!» или «это самый незапарный факультет!». И Хван мог бы сделать так, ещё парой месяцев назад. Но не сейчас. Ни тогда, когда Цыплёнок всё про себя так искренне рассказывал. Врать в таком случае — было бы просто по-мудацки, но и говорить, что он — просто безвольная тряпка, который лишь бы сбежать с дома и жить отдельно, поэтому он и согласился на авантюру с поступлением на факультет, куда душа совсем не лежала, не хотел. Каким он будет в глазах любимого человека? Тем более, если он скажет, что не хотел идти на экономический, то Цыплёнок может задать совсем опасные вопросы, по типу: а куда же ты тогда хотел поступить? И тут Джинни не был уверен, что смог бы ему хоть что-нибудь ответить. Ведь он и сам не знает. Браться за художественную специальность? У него таланта для этого маловато. К тому же не готов он пока раскрывать про себя все подробности. Не сейчас. Он не хотел видеть в глазах любимого парня столько же разочарования, сколько видел в глазах отца в течении всей своей жизни. Так что необходимо срочно сменить тему или придумать, как сбежать отсюда. И с последним парень находится быстро: — У меня телефон, по-моему, звонит! — сообщает Джинни, кидает доску с овощами на стол и спешит поскорее уйти с кухни. Ликси провожает его слегка печальным взглядом. «Опять он это делает…» — думается Феликсу. Опять убегает от ответов и никак не желает раскрыться. Это немного обижало даже. Ведь Феликс ничего про себя не скрывает, рассказывает всё, что бы Джинни у него не спросил, а вот Хван… Он даже имени отца ещё ни разу не назвал, хотя периодически упоминает. Ли мотает головой в стороны, чтобы прогнать от себя непрошенные мысли. Не до этого сейчас. Серьёзные разговоры, и тем более обиды, надо оставить на другие дни. Ни к чему портить праздник. И пора понять, что Хёнджин — более закрытый человек, и Ликси, когда вступал с ним в отношения, должен был понимать, что всего и сразу не получит. На всё нужно время и Ликси готов предоставить его Хвану, а сейчас… «Хватит нагонять туч и займись лучше делом, Ёнбок!» — приказывает он себе строго и потом именно этим и занимается. Когда всё готово, парочка решает, что им комфортнее будет в зале, за небольшим журнальным столиком, прямо на полу. Они аккуратно и красиво раскладывают всю еду и закуски. Джинни находит что-то в телевизоре, чтобы включить на фон, а Кками сначала залезает под бок Ликси, а потом передумывает и решает втиснуться между парочкой. Ведь так больше шансов, что ему перепадёт что-то вкусненькое со стола. Включив фильм, и усевшись, парочка счастливо переглядывается и Ли хватает бокал, с удивлением замечая, что тот пуст. Еду подготовили, а про напитки совсем забыли. В поисках бутылки он привстаёт, но не видит её нигде поблизости. — А где шампанское? Ты не принёс? — обращается он к Джинни. — Ты ведь хотел его принести. — отвечает ему Хван. И Феликс, целый день увлечённый готовкой, вспоминает, что действительно это он должен был сделать. И благо заранее, ещё неделю назад он купил одну бутылку и пихнул в рюкзак, который сегодня с собой взял. — Шампанское в сумке, да? — улыбается Джинни. И кивком головы Ликс подтверждает это. А если оно пролежало там, то оно теперь тёплое. — Надеюсь у тебя есть лёд? — виновато спрашивает Ли. — Вроде был. — отвечает Хёнджин и сам встаёт, что бы принести всё, что требуется. Сначала он гремит на кухне, вываливая лёд в мисочку, чтобы не тащить за стол некрасивый контейнер из морозилки. Потом возвращается вместе с маленьким ведёрком, полным льда и ставит его на стол. Затем парень отправляется за шампанским в сумке у бойфренда. Ликс в это время подготавливает штопор. Но вот проходит минута, две, три… А Хвана всё нет и нет. — Моя сумка в спальне! — кричит ему младший, думая, что тот просто рюкзак найти не может. Но ответа не следует, зато внезапно вылезает красная макушка из-за дверного косяка. — Ага. Я нашёл её. — отвечает Джинни и видно, как он изо всех сил сдерживает рвущуюся наружу улыбку. — Чего ты лыбишься? — насупился Ли, не понимая причин веселья. Хёнджин как-то загадочно кивает и вползает в зал. В одной руке у него искомая бутылка, а вот вторую он зачем-то прячет за спиной. Он присаживается рядом, протягивает алкогольный напиток соулу. При этом всё ещё остаётся гипер-загадочным и еле сдерживает улыбку. Феликс, недоумённо хмурясь и не ожидая ничего хорошего от такого Хвана, молча, открывает бутыль, бросая подозрительные взгляды в сторону бойфренда. — Что ты там притащил? — строго спрашивает Ли, намекая на нечто за спиной у Джинни. — Знаешь, Цыплёнок. Это именно то, что я хотел узнать у тебя. Ликс открывает шампанское с громким хлопком, разливает напиток по бокалам. Сыплет туда немного льда и требует в приказном порядке: — Живо показал, что у тебя там за спиной! — Ну, нет. Я надеялся сей разговор начать, когда буду немного под градусом. — Ты и капли не выпьешь, пока я не увижу, что ты там прячешь. — ставит условие Цыплёнок. Кками, которого тоже заинтересовало, принесённое хозяином, с некой настороженностью скакал позади парня и обнюхивал предмет. Блондину это не внушало доверия от слова совсем. — Что у тебя за спиной, Хван? — спрашивает он ещё раз. Понимая, что от него просто так не отстанут, Хёнджин кивает и начинает издалека. — Если честно, то я думал, что между нами всё будет несколько последовательно, медленно и никак не ожидал, что настолько быстро. — Ты о чём вообще? — хмурится Ли. — Об этом. — отвечает Джинни и вытаскивает наконец на свет то, что держал за спиной всё это время. Как только предмет становится видимым и осознание моментально бьёт в голову Цыплёнка, то выражение лица его сменяется прямо на глазах. За несколько секунд он успевает разгневаться, ужаснуться, страшно смутиться и чёрт знает какую ещё он эмоцию выдал бы, но тут же вопит: — Это не моё! — Как не твоё? — смеётся Хван, — Оно лежало прямо внизу твоего рюкзака! Под бутылкой! — Я знаю! — восклицает Ликси, — Но это не моё! — А чьё? Феликс несколько раз открывает рот, но потом его закрывает, потом снова открывает и, поняв, что ничего дельного не выдаст, громко стонет и прикрывает руками лицо. — Цыплёнок! — зовёт его Джинни, пытаясь вызволить из домика, — Я требую ответов! Чьи наручники ты принёс? И главное зачем? — Да это случайность! — плачется Ли, — Я… — парень снова осекается не найдясь со словами. — Ну. До Рождества ещё полно времени. Не торопись. Я подожду. — елейным голоском произносит Джинни, крутя наручники на пальце. И Феликс раздражённо рычит. Какой же этот Хван вредный иногда! — Это было неделю назад! Хани бегал по комнате как ужаленный, собираясь в свою поездку. Потом он сбежал в ванную, а меня попросил помочь, потому что уже опаздывает, а вещей набрал столько, что аж чемодан не закрывался. Ну, я и встал, чтобы помочь ему запаковаться. Я так пробовал, потом по-другому, потом решил, что надо вещи переложить, иначе никак не закрыть этот, забитый под завязку, чемодан. И пока там ползал, случайно достал это! — Ликси указал на наручники в руках у Джинни, — Я был в таком шоке, что когда услышал открывающуюся дверь в ванную, испугался и машинально находку пихнул в близлежащую сумку. А это оказался мой рюкзак. Потом мы собирались, запихали совместными усилиями вещи в чемодан, и я, похоже, так и забыл положить это обратно! И достать, следовательно, тоже! А Хани уже улетел! Слушая весь рассказ, теперь офигевал уже Джинни. — То есть эти наручники… Принадлежат Минсонам? — уточнил он. — Похоже, что да? — пожал плечами Ликси, — Я не знаю. Хёнджин прекратил крутить их и брезгливо откинул от себя. — Я даже знать не хочу, что они с ними делали. — прокомментировал ситуацию он, морщась от отвращения и пытаясь вытереть руки от невидимой угрозы об штанины, на что теперь, почувствовав, что резко ситуация переменилась, ухмыльнулся Ли: — А чего ты откинул-то их? Покрути ещё немного на пальце. — Если хочешь, то сам и крути! — показал язык старший, — А я, пожалуй, забуду это как страшный сон. — Но это ты их сюда притащил… Так что стань к Минсонам ближе, Хван. — прошептал заговорщически последнюю фразу Ликс, зачем-то приподнявшись на месте и как-то слишком уж угрожающе беря направление в сторону наручников. — А давай я тебя сделаю к ним ближе? — предлагает ответно Джинни и повторяется за соулом, так же поднимаясь с места. — Ты что задумал? — пугливо интересуется Феликс и делает рывок вперёд. Теперь завладеть этим предметом первым — был вопрос жизни и смерти. — Хочу объединить тебя с ними! — кричит Хван и всё же успевает перехватить наручники, пока цепкие пальчики соула не ухватились за них крепко. Он вырывает их у него из рук, раскрывает и со злодейской улыбочкой приближается к, сжавшемуся на полу Ликси. Присаживается рядом и… — Уйди от меня! — вопит громко Ли, оказавшись под ударом из щекотки. Он брыкается в объятиях бойфренда и пытается помешать ему, застегнуть наручники на своих запястьях, — Давай… Аахахахахах! Пожалуйста..? Спокойно поедиИИИИм!!! Аахахахах!!! Джинни не намерен сдаваться. Его любимое дело — это вредничать. А ещё заставлять Ликса смеяться. И сейчас он мог совместить два в одном. Они долго перекатываются по полу, пока внезапно сначала наручники не защелкиваются на запястье Ликси, а потом младший берёт верх, оседлав своего идиотского бойфренда, и проделывает то же самое, только с его запястьем. Таким образом, они оба оказываются пристёгнутыми друг к другу. После, успокоив свои мстительные душеньки, ещё долго валяются на полу и громко смеются. Кками наблюдает за ними с дивана и пытается понять: да что с этими двуногими не так? По его мнению, они могли хотя бы иногда быть адекватными, вот прямо как в первой половине этого дня! — Ты придурок! Зачем ты вообще их вытащил? — смеётся Ликси парню в грудь, — Любой бы нормальный человек изобразил, что их даже не видел! — Ну… К счастью или к печали, тут уж сам смотри, я не нормальный. — смеётся Хван, — И я обязан был узнать зачем ты на наше первое Рождество притащил наручники! — Идиотина! — приподнимает лицо с его груди Ликси. — Любимая идиотина? Да, ведь? — уточняет Джинни, приподняв брови, но вместо ответа Феликс расплывается в улыбке, приподнимается совсем, приближается к его лицу и тупо затыкает соула поцелуем. Затем они долго смеются, целуются, катаются по полу, меняя положение, а Кками потеряв уже всякую надежду на нормальность с их стороны, разрешает себе тихонько стащить с общей тарелки кусочек мяса. Всё равно этим двоим интереснее слюнями обмениваться, нежели кушать. Так пёс съедает ровно половину тарелки, и, поняв, что его маленький собачий желудок наполнился досыта (ведь ранее ему ещё и корма дали), пёсик вальяжным колобком уходит в спальню, и спокойно укладывается на лежанку, планируя остаток праздника проспать в ней. А Хёнликсы вдоволь насладившись друг другом, объятиями и поцелуями, принимают сидячее положение. Ли требует расстегнуть наручники и разделить их. Хван пытается одну минуту, потом вторую. Крутит так, потом по-другому. Но ничего не выходит. Они будто намертво застряли. — От них ведь ключ должен быть, наверное, нет? — уточнят он у Феликса. — Может быть. Но я его не видел. — отвечает младший. Затем он пробуют вместе, ведь рук по факту у них две на двоих, потому что правая у Ликса и левая у Хвана заперты в наручниках. Когда и так ничего не выходит, то Хван начинает нервно смеяться, на что Ли наоборот психовать: — Это вообще не смешно! — А, по-моему, смешно! — ржёт Хван, — Такого Рождества у меня ещё ни разу не было! — И это предел твоих мечтаний? — Ну, да. Я теперь связан со своим парнем. — хохотнул Джинни, — Мужик тот не соврал! Помнишь «красную нить судьбы»? — Тот магазинчик в прошлом году? — Ага. — Помню. Только это не метафоричная красная нить судьбы, а чёртовы наручники! И если мы не освободимся, то даже в туалет поодиночке сходить больше не сможем! — спустил с небес на землю идиотского бойфренда блондин. — А вот это опасно. — понимает Джинни, прекратив веселье, — Пошли на кухню тогда? — Зачем? — Попробуем их варварски разделить для начала. А браслеты потом снимем, когда руки свободны будут. — с этими словами Хван поднимается на ноги и помогает это же сделать Ликси. — Но это же не наша вещь. Её нельзя ломать! — замечает Ликси, следуя за соулом на кухню. — Или мы можем подождать возвращения Минсонов из поездки? — жмёт плечами Джинни, — Когда они там приезжают? Через неделю? Две? — Понял. Ломай их нахер. — соглашается с ним второкурсник и Хёнджин, как человек со свободной правой рукой принимается за дело. Он находит где-то кусачки, пробует ими. Не помогает. То ли руки не из того места, то ли ещё что-то мешает сотворить задуманное. Затем находит молоток, и Ликс молится всем богам, чтобы бойфренд не попал ему по руке. И Джинни старается бить изо всех доступных ему сил, но делает это очень аккуратно, вследствие чего силы удара не хватает и наручники никак не поддаются разделению. Когда спустя n-ное количество попыток у парней так ничего и не выходит, оба немножко начинают паниковать. — Хван, блин! Это было первое наше Рождество! И теперь вместо того, чтобы сидеть и кушать, мы пытаемся разбить наручники! — кричит Ликси, обвиняя во всём Хёнджина. — А ты чем лучше? — замечает старший, — Ты вообще-то тоже их застегнул! — А ты их притащил! — Это тоже был ты! — А ты их вытащил! Так бы и они продолжили кричать друг на друга, обвиняя во всём в чём только можно, если бы внезапно телефон Феликса не сообщил о поступающем звонке. Смерив друг друга раздражёнными взглядами, и так и не договорившись, кто прав, а кто виноват, оба идут в зал, где этот самый телефон и разрывался от входящего звонка. Звонившим оказался Чанбин-хён и Ли поднимает трубку. Хван обиженно отвернулся от него, и совсем не слушал, что там говорит старший. А когда разговор закончился, то Ли, молча, кладёт трубку, а потом до Хёнджина доносится его слабый, немного напуганный голосок. — Джинни. — Чего? — буркает третьекурсник и поворачивается к парню. Тот на глазах побелел, став, словно бумага. — Ч-чани… — заикаясь, начинает Ликси. — Что с ним? — Е-его п-посадили. — … ?!