Колыбельная

      Кавех сидел у себя в комнате, работая над чертежом уже который день, время перевалило за десять вечера.       “Как-то он сегодня поздно” — думает Кавех, откидываясь на спинку стула. Ужасно хочется спать, спину нещадно ломит. Он явно усвоил урок, что между работой, на которую ещё есть несколько дней, и сном, лучше выбрать сон, даже если это будет несколько часов. Так проходит минут пять тишины, Кавех сидел прикрыв глаза и слушая вечерние песни птиц. Лёгкий ветерок приятно проходил по лицу и волосам через открытое окно. Прекрасный момент, но всё же чего-то не хватало. А именно аль-Хайтама, и не важно где: у него в комнате или же просто где-то в доме.       “Ладно, осталось всего ничего, нужно заканчивать” — открыв глаза и потянувшись, Кавех вновь взял карандаш и принялся за работу.       Несколько дней назад, утром у них обоих было плохое настроение, у Хайтама из-за большой нагрузки в Академии, а у Кавеха из-за заказа и недосыпа. И когда он заваривал себе кофе, по невнимательности задел локтëм кружку аль-Хайтама, и та, со звонким звуком разбилась, это и послужило началом их ссоры. После ругательств и криков, Кавех с громким стуком запирается у себя в комнате, а Хайтам молча уходит в Академию. Из-за этого Кавех не мог нормально сосредоточиться на работе, было бы всё в порядке, то он бы закончил уже утром, а не засиживался до позднего вечера. Открыв дверь, аль-Хайтам входит в комнату, проходя мимо Кавеха и ложась на его кровать.       Обернувшись он смотрит на парня: — Ты сегодня поздно. — после обратно возвращаясь к чертежу.       — Не обращай на меня внимания, — Хайтам смотрит на спину Кавеха, наблюдая за ним: — Я ненадолго, скоро уйду. — его голос пропитан усталостью.       Молчание держится недолго и Кавех продолжает их небольшой разговор: — Как дела в Академии?       — Бывало и лучше.       — Сильно устал?       После этого вопроса слышатся тяжёлый вздох и шорох простыней, словно ложась в другую позу.       — Нет.       — Я же слышу, что ты врëшь. — Кавех, отложив карандаш и линейку, встал со стула подходят к своей кровати. Сев на корточки перед Хайтамом, он внимательно смотрит в его глаза.       — Хей, ну ты чего? — Кавех слабо улыбнулся, легко, почти невесомо целуя его в уголок губ: — Это из-за нашей ссоры?       В ответ только тихое «нет», аль-Хайтам вновь прикрывает глаза, задумавшись о чём-то на несколько секунд, и говорит: — Я, пожалуй, пойду, — приподнявшись на локтях, он опять задумывается. В это же время Кавех встаёт с пола, забираясь на кровать, садясь рядом с Хайтамом.       — Хочешь я спою тебе колыбельную? — этот вопрос был больше риторический, ведь Кавех знал, что это то, что аль-Хайтам любит, но никогда в слух не признает. Положив руку ему на грудь, он мягко нажимает, укладывая его себе на колени. Взяв ладонь Хайтама в свою, он второй рукой мягко поглаживал его по волосам.       — Спасибо тебе, — тихо говорит аль-Хайтам, поворачиваясь лицом к Кавеху, уперевшись лбом в его живот.

Пока звёзды сияют и мы говорим "Спокойной ночи", Я буду рядом с тобой, напевая колыбельную. Я поцелую тебя в щёку и ты уснёшь Под эту мелодию Этой колыбельной...

             “Вот чего мне не хватало” — Кавех улыбается лишь уголками губ. Становилось лучше, осознавая, что Хайтам здесь, рядом. Весь уставший и замотанный, но рядом. Немного прервавшись, он быстро целует его в висок и продолжает:

Колы-колыбельной, колыбельной, колыбельной, Баю-бай, осуществи свои мечты. Колы-колыбельной, колыбельной, Я рядом с тобой, малыш, не плачь, Не плачь, нет.

      За всё время пока они жили вместе, аль-Хайтам лишь третий раз слышит как поёт его парень. И все эти три раза он помнит настолько хорошо что готов чуть ли не по минутам расписать, что там было. Все три раза Кавех пел для аль-Хайтама. Сердце Хайтама невольно сжималось, когда осозновал, что он единственный, кто это слышал, он единственный для кого это предназначено.       — Я люблю тебя. — шепчет аль-Хайтам, после окончательно проваливаясь в сон.

Моя мама говорила мне, что она может увидеть Силу, которая во мне, когда я был юн. Сейчас я знаю, о чём она мне говорила: Ты такой же, как и я, чётко это вижу – рождён, чтобы быть свободным.

***

      Солнце медленно поднималось из-за горизонта, уже просыпались птицы, вновь начиная свои песни. Аль-Хайтам приоткрыл свои глаза, просыпаясь. Рядом лежал Кавех, что на самом деле было очень удивительно. Обычно он дожидался пока Хайтам уснëт, вставал и садился обратно за чертежи. Улыбнувшись этому, он целует его в лоб и встаёт с кровати. Зевнув, он накрывает Кавеха одеялом, после закрывая окно. Хоть в Сумеру и довольно жарко, по ночам довольно прохладно, не хватало, чтоб он простудился.       Тихо покинув комнату и закрыв за собой дверь, аль-Хайтам идёт на кухню. Сделав себе кофе, в любимой кружке Кавеха, ведь его была разбита, а новую ещё не купили, он садится за стол, обдумывая вчерашний день. Он думал, что за странное состояние было с ним вчера вечером. Такое у него было в первые и от этого факта, становилось немного не по себе.       Как помнит Хайтам, это началось в прошлую среду, когда они с Кавехом поссорились из-за одной чëртовой кружки. Из-за этого они вновь спали в разных комнатах, не контактировали с друг другом, даже если они были в одной комнате, то просто игнорировали друг друга.       Честно, за эти несколько дней Хайтам соскучился по Кавеху. По энергичному Кавеху, по эмоциональному и не умолкаемому Кавеху, по тактильному Кавеху.       В голову пришла одно причина из-за чего он вчера вёл неподобающим образом, но это не хотелось признавать. Это даже не причина, это что-то не серьёзное, что-то, на что лучше не обращать внимания. Перебрав в голове множество вариантов и причин, но нехотя, но признаëт то, что это голод. Голод по прикосновениям.       Откинувшись на спинку стула, он потирает лицо ладонями. Надо же было докатиться до такого.       — Ты чего так рано встал? — на кухню входит Кавех, потирая глаза и иногда зевая.       — Да так, выспался. — поднявшись со стула, он берëт уже пустую чашку и подходит к раковине, чтоб сразу её помыть.       — Как себя чувствуешь? Лучше? — этот вопрос был вполне ожидаемый, но нормальный ответ аль-Хайтам так и не подготовил.       Поставив уже чистую кружку на своё обычное местно, он вытер руки полотенцем, после оборачиваясь к Кавеху, который там и стоял, оперевшись на дверной косяк и ждал ответа.       — Да, Кави, всё в порядке, не стоит беспокоиться. — Хайтам отпускает взгляд в пол.       — Так я тебе и поверил, — он подошёл к Хайтаму почти вплотную: — Ну не может всё решится за одну ночь, это не так работает. Ты как-никак главный секретарь, а врать нормально так и не научился. Подняв взгляд, аль-Хайтам смотрит прямо в глаза Кавеха.       — Ты прав, — Хайтам обнимает Кавеха, обвивая его талию руками и утыкаться носом в плечо: — Я очень соскучился по тебе, Кави. Было видно, что для него эти слова довались с большим трудом: — Постоим так минутку, хорошо? И можешь на меня дальше обижаться.       — Какой ты всё таки придурок иногда, — усмехается Кавех, обнимая его в ответ: — Из-за той ссоры обижаться долго просто невозможно, а ты просто дурак, который не решался подойти раньше.       — Ты тоже дурак.       — И я тоже.

Пока звёзды сияют и мы говорим "Спокойной ночи", Я буду рядом с тобой, напевая колыбельную. Я поцелую тебя в щёку и ты уснёшь Под эту мелодию Этой колыбельной... Колы-колыбельной, колыбельной, колыбельной, Баю-бай, осуществи свои мечты. Колы-колыбельной, колыбельной, Я рядом с тобой, малыш, не плачь, Не плачь...