Наша временная линия

Утро. Начало очередного дня. Многие люди боготворят утро, приравнивают его с началом новой жизни. Поговаривают, что за день можно кардинально изменить свою жизнь и себя. Иметь продуктивный день — залог хорошей жизни. Но только не жизни Питера Паркера. Он ненавидет утро. Это начало дня, ненависная рутина, которая повоторяется изо дня в день. Люди, которых приходится видеть по сто раз на дню. Распорядок Питера немного изменился. Ему приходится вставать в шесть утра, дабы успеть собраться к восьми, как раз к моменту когда начинаются пары. После обеда, парень спешит в общежитие, чтобы сделать ту гору домашнего задания, что задают безжалостные профессора. Каждый день одно и тоже. Иногда Паркер думал о том, что институт совершенно ничем не отличается от всеми ненавистной школы. Тот же режим, максимум работы и минимум свободного времени. При поступлении в университет, к этому списку добавляются лишь поиски работы, чтобы обеспечивать свою тушку, если вы конечно не желаете зависеть от родителей, проблемы со сном и психикой, огромное количество работы и волнение за подальшее будущее, хотя последние, у некоторых персон, присутсвает в обоих случаях. Всё одинаково. Словно жизнь прописана давным-давно и следует определенным командам. Как компьютер. И сегодняшний день не исключение, нужно снова вставать, натягивать на себя улыбку и делать вид будто бы бы всё замечательно и тебе не нужно спасать мир от глобальной катастрофы. Вот ночь — это другое дело. Бледная луна отражается на дорогах города сумеречно-голубым цветом неба. Ночью несомненно витает таинственная и одновременно спокойная атмосфера. В такое время часто хочется работать, писать, слушать музыку и тому подобное. Невозможно просто лежать и спать. Для Питера это как глоток воздуха перед секундной смертью. Паркер лежит в прохладной постели, завернутый под одеяло, и лишь мордочка парня высовывается из-под укрытия. За окном дождь льёт как из ведра, совмещая свою работу с сильным ветром, что так и наровит снести что-нибудь. Голова тяжелая, будто бы состоит из свинца. Состояние такое же, а глаза красные от недосыпа и вчерашней бурной ночи. На самом деле, Питер нагло соврет, если скажет, что вчерашней ночью ему было нехорошо. Паркер безумное количество раз прокручивал разговор с Тони, у окна в, кажется, гостиной и такое же количество раз ругал себя за это. Однако Старк напрочь не хотел вылезать у него из головы, ему там было очень даже комфортно. Этой ночью Питеру удалось поспать четыре часа, все остальное время безвозвратно отобрали копания в себе и самобичевания. Понять и признать, что он безвозвратно утонул в глубине чувств к Тони, Питеру удалось после ссоры из-за клятого парома. Старк тогда отобрал не только костюм Питера, он увёл с собой последний огонёк надежды на что-либо. Это был первый раз, когда Питеру Паркеру разбили сердце, при этом даже не подозревая. Больно было от всего. От чувств, которые казались неправильными, от обиды, что выливалась слезами и тихими всхлипами в подушку по ночам, от собственной оплошности. Все те недели одиночества были наполнены страданиями. Однако никто этого не замечал, ведь Питер искусно врал каждому, кто интересовался о его делах. Он перестал есть, начал плохо учится, прогуливать школу, забил на друзей и всё свободное время от школы, просто лежал и листал новости в интернете. А потом Стервятник, любезность Тони конечно же, как ни в чём не бывало, приглашение в Мстители, Танос и победа. Питеру удалось одержать победу над Таносом, однако в схватке разума и сердца, он позорно проиграл сердцу, которое так и не смогло отпустить улыбку, что вызывала счастье и шоколадные глаза, что всегда говорили больше, чем было на самом деле. И сейчас, когда всё практически устаканилось, Тони появляется вновь и переворачивает мир мальчишки с ног на голову. Не сказать, что Питер этому не рад, однако и особого трепета он не ощущает. Когда Старк рядом, Паркеру становится невыносимо жарко, а мозги уходят куда-то за хлебом. Вот и сейчас, когда ему нужно быть собранным и ответственным, появляется он и переключает всё внимание мальчишки на себя. Питер иногда тихо посмеивался над самой собой, мол, надо же, восемнадцать лет жил будто в чёрно-белом кино, пока в его квартире не появился Тони Старк и не добавил цветовой гаммы в серую повседневность. Отрицать свои чувства парень не собирался. Ну а какой смысл? Боялся Питер того, что Тони узанает и отшвырнет подростка куда подальше, ведь зачем ему такая мелочь, которая постоянно путается под ногами? До стычки с Таносом, Питер вообще пологал, что Тони забыл о его существовании, однако заметив, во время битвы, то как Старк волновался, как смотрел на худенького мальчишку, что всеми силами пытался помочь каждому, немного поменял своё мнение. Любовь без взаимности или разбитое сердце. Об этом написаны сотни тысяч песен и романов. От одной лишь мысли, что Тони может испытывать отвращение к Паучку, вызывало слезы на глазах и ком в горле. Поэтому ещё давным-давно, парень дал себе обещание: держать свои чувства под замком, любой ценой. Главной целью этого обещания, было не потерять то что было, а были долго выстроенные, через нервы и боль, отношения, что имели для Паркера огромное значение. Итогом ночных самокопаний Питера стало решение отложить чувства на второй план, как бы не хотелось поддаться очаровательным глазам юного Тони, и взятся за учёбу с планом по заполучению камней. На тумбочке, рядом с кроватью Эндрю, зазвонил назойливый будильник, а затем послышалось разочарованое мычание. — Господи, как же мне плохо… — донеслось приглушенно с соседней кровати. — Пить меньше надо было. — иронично произнес Паркер. — Не умничай. — У тебя сегодня сколько пар? — уже вставший с кровати Питер, выкрикнул это с ванной, попутно чистя зубы. — Все четыре, две до полудня и две после. А что? — в отличии от соседа, Дрю вставать не спешил. — Встретимся, наконец, на ланче, а то в прошлый раз, тебя, почему-то, не наблюдалось. — Ага, мне для начала с кровати подняться надо. — недовольно пробурчал Эндрю. — Ну так вперед! Поднимайся и шуруй на пары. — вышедши из ванной, сказал Питер. В ответ он услышал лишь громкий, недовольный стон. Быстро собравшись и надев на себя джинсы с чёрным худи, Паркер выбежал из университетского общежития. Природа встретила парня унылой и хмурой погодой. Серые тучи расползлись по небу и закрыли ласковое солнце. Не желая намокнуть, бродячие собаки и кошки спешно забегали под укрытия. Люди спасались под навесом зданий и остановок, в тихую проклиная погоду. Вскоре дождь усилился, превращаясь в настоящий ливень. Он хлестал во всю мощь, громко отбивая на асфальте барабанную дробь. Ему вторил резко меняющий направление порывистый ветер. Питер поправляет воротник легкой куртки, что греет парня добрым словом и забегает в университет, где уже, привычно, царит суматоха. К сожалению, Паркер, и его новообретенные друзья, учились на разных факультетах, поэтому пересекаться удавалось лишь на ланче и то, если у кого-то не было дополнительных занятий или каких- либо особо важных дел. Киара отдавала предпочтение медицине, в то время как Эндрю и Питер отдавали всех себя биоинженерии. После вчерашней вечеринки Питер не надеялся узреть Ки на утренних парах, ведь девушка вчера явно перебрала. Однако, вдалеке мелькнула чёрная макушка, которая решительно направлялась в сторону Паркера. Как ни в чём не бывало, девушка подошла к Паучку и, немного пританцовывая, обняла его. — Похмелье не мучает? — усмехнувшись весёлому настроению подруги, сказал Питер. — У меня есть правило: после каждого стакана алкоголя, выпивать стакан воды. Ну или меньше. — Киара сказала это с неким превосходством. — Мудро, но в туалет придётся бегать через каждые двадцать минут. — Лучше бегать, чем на утро страдать от раскалывающийся башки. — друзья шли в комфортной тишине, пока девушка вдруг резко не остановилась и не встала перед Питером. — Это правда, что ты вчера говорил со Старком? Поначалу, Паркер знатно приафигел от столь странного вопроса, однако быстро сориентировался и ответил. — Мы перекинулись парочкой фраз, ничего больше. — главной задачей было держать серьёзное и не заитересованное в происходящем лицо. — Ты уверен, что эта вся правда? — Киара вскинула свою густую бровь вверх и скептически посмотрела на бедного Питера. — Во-первых, ничего столь занимательного в нашем разговоре не было, во-вторых, мне нечего скрывать. — на этом допрос со стороны девушки прекратился и Паркера оставили в покое. Дальше друзья шли обговаривая преподавателей, уроки и прочие темы не касающиеся персонально каждого. **** Питер был ужасно голодным. Позавтракать ему не выпала удача, так как времени было в обрез, в следствии чего, парень спешно направлялся в столовую, дабы закинуть в желудок, как минимум, кофе и обсудить с друзьями, которые уже поджидали его, события, произошедшие за время учёбы. Плюхнувшись за стол, парень наконец вздохнул с облегчением, ведь круасан с вишней и ароматный кофе выглядели чрезвычайно аппетитно. — Ки рассказала, что ты общался со Старком! Это правда? Почему я об этом не знаю? — на бедного Питера налетел безжалостный Эндрю с распроссами. Паркер поперхнулся кофе. Только он на пару часов позабыл о Тони, как Эндрю решил услужливо об этом напомнить. Спасибо. — Ты что, всему университету разболтала? — Питер возмущённо взглянул на Киару, которая попивала малиновый чай с видом а-ля сама невинность. — Нет конечно, о твоём маленьком секрете знаем только мы с Дрю и то, благодаря моей наблюдательности. Так бы ты нам ничего и не рассказал. — Конечно не рассказал бы, потому что рассказывать нечего. Я бродил по дому, зашёл в комнату, встретил Тони, мы поболтали, он дал мне косяк и на этом всё! Ничего столь интересного и сверхъестественного просто напросто не было. Вы так реагируете, словно я встретил голливудскую звезду. — возмущению Паркера не было края. — Ну Старк и правда смахивает на голливудскую звезду. — Питер зло посмотрел на Эндрю. — Да хоть на полярную, мне фиолетово. — Паркер отхлебнул кофе и достал телефон. — А теперь я могу нормально поесть? Со вчерашнего дня ничего во рту не бывало. И только мальчишка радостно принялся за уплетание долгожданных углеводов, как чутье, которое до сего момента заставило позабыть о себе, подало признаки жизни, тем самым вынудив парня обернуться. Позади себя Питер имел счастье узреть Старка, что весело шёл со своей компанией к их, запатентованому со времен первого курса, столику. — Приветик, чудо. — проходя, Тони отсалютовал пальцами от виска, слегка улыбнувшись тому самому чуду. Потребовалось несколько минут, чтобы до разума Паркера дошли сказанные слова и его мозг сумел функционировать дальше. — Значит, ничего сверхъестественного, говоришь? — протянула Ки, лицо которой разтянулось в ехидной улыбке. Все прекрасно знали, что эта улыбка не предвещала ничего хорошего. — Напомните мне в следующий раз, когда мы будем в столовой, ни при каких обстоятельствах не поворачиваться. — Питер жалобно посмотрел на друзей, а через пару секунд сильно нахмурился, ибо Ки и Дрю разорвало от дикого, громкого смеха. Эндрю правой рукой держался за грозившийся лопнуть живот, а Киара, от того же смеха, удачливо поперхнулась латте, однако не переставала смеяться. Питер не мог долго злится на своих товарищей, он проникся заразительным смехом, в связи с чем тоже засмеялся во весь голос, чем ещё больше распалил ребят, которые теперь никак не могли успокоиться **** Очередная встреча Тони и Питера случилась во дворе МИТ. После долгих и нудных занятий, которые полностью высасывают из тебя душу, Паркер принял разумное решение — прогуляться. За день, дождь успел сменится на солнце, что усердно грело намокшую землю. Питер неспешно шёл по университетским тропинкам. На траве, развалившись, лежали кучки студентов, что-то бурно обговаривая, делая домашние задания или просто-напросто наслаждаясь свободным временем. Солнце приближалось к горизонту, его яркий свет смягчался. Лёгкий ветерок качал ветки массивных деревьев, отовсюду были слышны птичьи трели. В траве не умолкаюли кузнечики, напевая песни всему окружающему. Было невероятно спокойно и приятно. Однако, вдруг Питер заметил знакомый силуэт, восседавший около огромного, густого дуба. Что-то неизведанное потянуло его и Паркер, плюнув на всё, направился к дереву, что поражало своей густой кроной. Тони сидел на траве, рисуя что-то в чёрном, небольшом блокноте. Парень тихо напевал какой-то незамысловатый мотивчик себе под нос, но если быть честным, выходило неплохо. Он не заметил Питера, поэтому когда тот присел напротив, немного заколебался. — Позвольте узнать, что же Вас привело ко мне, сударь, в столь поздний час? — Тони деловито, с толькой насмешки, поднял голову и произнес это. — Неизведанное наукой желание, не поддающееся какому-либо логическому объяснению. — Паучок решил поддержать спектакль Старка, в следствии чего весело усмехнулся. — Весьма интересно. Полагаю, Вы, так же как и я, искали уединения и тишины? — улыбка, которая открывала вид на белоснежные зубы, не сходила с лица парня. — Вы абсолютно правы. — Питер отвечал уверенно и правдоподобно, однако улыбка и огонёк в глазах, выдавали его с потрохами. — И всё же, вы заядлый интроверт, мистер Паркер. — Вы плохо меня знаете, мистер Старк. — Ну так позвольте узнать Вас получше. — томно произнес Старк. — Всему свое время. Имейте терпение, мистер Старк, это очень ценное качество. — смотря прямо в янтарные глаза напротив, ответил Паучок. — В Вашем присутствии я словно бешеная собака, которую спустили с цепей. О каком терпении может идти речь? — Тони в долгу не оставался и так же пламенно отыгрывал роль. — Ну на бешеную собаку Вы и правда очень похожи, в некоторых случаях. Несколько секунд парни смотрели друг на друга, а потом обоих разразило громким, заливистым смехом. Питер взглянул на Тони. Его плечи дрожали, рот растянулся в широкой улыбке, а глаза сузились, превратившись в маленькие щелочки. Непослушные пряди, как и всегда, выбивались из волос хозяина. — Что-то рисуешь? — спросил Питер у Старка, когда они оба успокоились. — Эм, да так, ничего особенного. — Тони быстро закрыл блокнот и убрал его в сумку. — Постой… — испуганно сказал Питер. — Это что, румянец на щеках Тони Старка?! Тони Старк засмущался?! — он, с явно наиграным удивлением, начал шокировано рассматривать Тони, на что тот звонко засмеялся. Питер уже думал чтобы ещё спросить, дабы поддержать разговор, как вдруг, Старк потянулся и достал блокнот. Паркер только сейчас заметил, что на блокноте были разного рода наклейки из комиксов и прочего. — Я люблю рисовать. Иногда очень сложно передать весь спектор эмоций словами, именно поэтому я рисую, когда не могу сказать. Множество рисунков не имеет здравого смысла, однако каждый из них передаёт моё состояние в тот или иной момент. Порой, рисунки говорят больше, чем триллионы слов. — Тони поднял взгляд на Питера и убедившись, что тот слушает, продолжил. — Для меня это, своего рода, релаксация. Способ сбежать от ненужных мыслей. И да, ты единственный, кто знает про этот блокнот, так что если ты проболтаешься — я приду к тебе ночью и убью, по тихому. Паркер на это лишь рассмеялся, однако его поразило то, что Тони так просто доверил свой секрет, который не знают даже его лучшие друзья, обычному незнакомцу, с которым едва ли знаком. — Не переживай, мне незачем кому-то что-то рассказывать. — спокойно ответил Питер. — Странно, все, когда узнают обо мне что-то, бегут рассказывать об этом, чтобы прославиться. — с толькой грусти сказал Тони. — Я знаю какого это, когда не хочешь, чтобы знали, поверь. — Тони лишь понимающи посмотрел на Питера. Солнце уже почти село за горизонт, ветер усиливался и становилось холоднее. Многие студенты уже начали разбегаться по домам. Питер думал, что Тони, в какой-то момент, тоже поднимится и уйдёт. Однако Старк сидел и не подавал каких-либо признаков на подальший уход. — Хорошо вот так сидеть, никуда не спешить, знать что тебе ничего не надо. — тихо сказал Питер, мечтательно прикрыв глаза. — Ты заметил, что именно под вечер ты начинаешь филосовствовать? — Тони повернул голову в сторону зависнувшего Питера и рассмеялся. Кудряшки мальчика, в которые так и хотелось зарыться рукой, легко развивались на осеннем ветру. Его шоколадные, глубокие глаза, недоуменно смотрели на Старка, а густые брови были мило насуплены. — Ничего я не филосовствую. Просто момент чудесный. — обижено ответил Питер. — Да, момент и правда чудесный. — Тони всё ещё продолжал смеяться. — Давай поиграем в правду? — Ну давай, но что-то я не слышал о такой игре. — сказал Питер, удобнее усевшись на траве. — Я сам её придумал, только что. — в ответ Старк получил лишь высоко закатаные глаза. — В чём заключается игра: ты задаёшь мне любой вопрос, который тебя интересует и я на него отвечаю, затем наоборот. Но говорить нужно только правду. Понятно? — Ага. — тихо ответил Питер, он глубоко надеялся, что его магическое появление в МИТ не всплывёт. — Тогда я начинаю. Откуда ты родом? Я из Лос-Анджелеса. — Я сменил два города. Родился в Чикаго, затем жил в Далласе, а потом приехал в Нью-Йорк. В общем, меня поносило по всей стране. — грустно усмехнувшись сказал Питер. — Ого, почему? — Паркер молчал, смотря в одну точку. — Прости, если это личное… — Мои родители погибли, когда мне было восемь. Меня забрали к себе тётя и дядя, однако, когда мне было двенадцать, дядя скончался из-за какого-то придурка, который подстрелил его, во время того, когда убегал от полиции. Тёте было сложно одной оплачивать счета по дому, поэтому мы вынуждены были переехать в маленькую квартиру в Нью-Йорке, Квинс. — закончив с рассказом, парень взглянул на Тони. Питер был уверен на сто десять процентов, что Старк сейчас придумает какой-то убедительный предлог, для того, чтобы уйти. Но тот лишь молча сидел и взирал на Питера сочуствующим взглядом. Тони, кажется, дернулся для того, чтобы обнять Питера, однако быстро себя отдернул. — Прости, мне не следовало спрашивать. — грустно сказал Тони, испытующе смотря в глаза напротив. — Ничего, это не твоя вина, ты не мог знать. — постепенно, Питер перестал волноваться о том, что его секрет может всплыть, его вообще ничего не волновало. С Тони было весьма комфортно, он служил личным успокоительным, для эмоционального состояния Питера. — Итак, мой вопрос: какое самое большое заблуждение есть о тебе у других людей? — Серьёзно? И это твой самый волнующий вопрос? — Тони насмешливо поднял бровь. — У меня впереди ещё уйма шансов спросить о твоем первом сексе или же первом поцелуе, если ты этого так жаждешь, а на данный момент меня интересует именно это. Так что? — Паркер с вызовом поднял густую бровь. — Ладно, самое большое заблуждение — это то, что я идеальный, что каждый человек может выдержать меня и что люди меня знают. Меня ужасно бесит, когда говорят: " Я тебя знаю как свои пять пальцев». Ну серьёзно, никто не знает меня на сто процентов, никто. — Интересно. — задумчиво протянул Питер. — Все говорят, что они идеальная пара для меня. Однако как только я начинаю показывать себя настоящего, обнажать все свои проблемы и чувства, они уходят от меня. Не каждый может выдержать мои закидоны. Порой от этого и обидно, и смешно. — Разве совсем не было таких людей, которые оставались? — Ни одного… — грустно сказал Тони. — Лишь мои лучшие друзья, но они не в счёт. Некоторые даже не пытались понять почему я ТАК себя веду. — Как «так»? — недоуменно спросил Питер, что может быть такого в поведении Старка, что люди так отрекаются от него? — Хах, ты ещё маленький, чтобы такое знать. — Можешь не прикрываться за маской сарказма. — Тони замолчал и испуганно посмотрел на Питера. — Задавай вопрос. Старк несколько минут колебался, но всё же придумал. — Какой самый отвратительный поступок по отношению к тебе совершали другие люди? — Лгали. Предавали. — без раздумий произнес Паучок. — Ух, знакомо. — Знаешь, вроде ничего такого, но боль такая, что врагу не пожелаешь. Особенно, когда человек — для тебя весь грёбаный мир. — Питер говорил это активно жестикулируя, тем самым показывая насколько ему обидно. [И как иронично, что больно было именно из-за тебя] — промелькнуло в голове Паркера и он горько усмехнулся своим мыслям. Тони определенно что-то хотел сказать, однако его прервал назойливый звонок телефона. Парень отошёл в сторону, чтобы ответить, а когда вернулся, принялся быстро собирать вещи. — Прости, надо бежать. Круто поболтали, чудо. Встретимся завтра? — спешно произнес Старк. — На ланче? — Именно, до встречи, смотри не опоздай. — До встречи! — крикнул Питер и собрав вещи, направился домой, голова по новому загрузилась мыслями, в следствии чего вернулась прежняя усталость.