Тот, кто ближе

Врать себе – последнее дело. И Шерлок врать не стал. Джон ему нравился. Нет, не так… Шерлоку нравился Джон. Очень. Как мужчина. И Шерлок знал, каково это. Вопреки тому, что о нем говорили. Вопреки тому, что он для себя решил сам. Вопреки тому, что Джону он не нужен. По меньшей мере, в этом плане… Потому, что… Почему, собственно? Потому, что у него кто-то есть? Кто-то дороже? Нужнее? Ближе? Чем кто? Чем он?.. В груди вылупилась ядовитая змея и ужалила в сердце. Так вот оно как бывает? А это и, правда, больно… Джон лишь миг назад стоял в дверях, стараясь не качаться, из чувства гордости (о, да! Он ведь очень гордый, его Джон… его?) не пытаясь придерживаться за стену, и смотрел на него такими глазами… Какими? Жаркими? Жадными? Потерянными? Убитыми... Виски растворил какой-то замочек этой души и вот оно, вырвалось, пронеслось по венам, выплеснулось темной синевой сквозь стеклянную боль этих глаз… Шерлоку стало головокружительно-сладко от того, ЧТО он там увидел… Какая глубина! Он тонул… И страшно, что не смог, НЕ ПОСМЕЛ прямо сейчас подойти, стиснуть эти опавшие плечи, обжечь эти искусанные чужим человеком губы, стереть с этого тела его запах, саму память о нем, позволить забыться в своих руках, поделиться нежностью, теплом… Тот, другой не был нежен… он только брал… Но момент упущен. Джон, кивнув «привет, до завтра…» уже закрывал свою дверь, обрубая едва протянувшуюся ниточку… Гостиная показалась еще более пустой, чем была до возвращения капитана. Словно прямо сейчас он что-то забрал из нее, унес на своих усталых плечах, в своем истосковавшемся по любви сердцу, в своих одиноких без родного тела руках… Ощущение было таким невыносимым, что Шерлок сорвался с места, как пружина, в три прыжка преодолел расстояние до второй спальни и рванул дверь. Он почему-то был уверен, что она не заперта. Он не знал, что скажет, или что сделает. Но ведь гениальный мозг хоть раз на что-то должен был сгодиться, в конце концов! Ничего говорить и делать ему не пришлось. Джон лежал, так и не раздевшись, на кровати, свесив ноги, и спал. Лицо его все еще хранило отпечаток потерянности и тоскливой горечи. Шерлок осторожно уложил его поровнее и сел прямо на пол у изголовья, уперев подбородок в сложенные руки. Они должны поговорить. Завтра. … Шерлок готовился. Слишком много скопилось между ними недомолвок, недовысказанностей и странностей. Этот снежный ком рос, кололся, отталкивая их друг от друга все дальше. Каждый чувствовал этот холод и пытался греться, как мог. Именно так хотел думать Шерлок о вчерашней вылазке соседа. Все соображения о какой-то там «первой любви, внезапно нагрянувшей на джонов горизонт», он отмел сразу, как злостную инсинуацию. Просидев полночи возле кровати безмятежно спящего, не подозревающего о грядущем принудительном выяснении отношений, Джона, Холмс старательно подбирал слова, жесты, выражение лица и общую диспозицию, в которой он начнет этот давно обещавший быть разговор. Вот в кухню входит едва проснувшийся, помятый, страдающий похмельем и болезненностью всего тела, а в особенности отдельных его частей, хмурый, смущенный (ведь он же помнит, что сосед «застукал» его постыдное возвращение… а что возвращение было «постыдным», он не сомневался ни на минуту – сам детектив был бы уже маловразумительной кучкой пепла, попади он сам в такую ситуацию)… А тут на столе, заметьте – чистом, его ждет чашка горячего, свежесваренного кофе, омлет с жареным беконом и симпатичные хрустящие тосты по-французски… Ну, и конечно, теплый, домашний Шерлок. Никаких костюмов от Спенсер Харт, никаких модных сорочек Дольче&Габбана, только уютная футболка, желательно новая, и «тот самый» синий халат, который Джону так нравится. То, что Джону нравится Шерлок в халате, было слишком заметно по быстрым заинтересованным взглядам, которые детектив в последнее время ловил на себе… Впрочем, дело могло было быть и НЕ в халате… Джон, разумеется, удивится. От этого самого удивления на его лице появится та самая замечательная растерянная улыбка, он потеряет дар речи. И пока он молчит, Шерлок подойдет к нему, легонько сожмет пальцами запястье, сосчитает пульс, проследит, чтобы зрачки достаточно расширились и, наклоняясь к его лицу так, чтобы почувствовать сбившееся от волнения дыхание, почти коснувшись губами уха, скажет… Вот тут и возникли первые проблемы. А что он скажет? Шерлок выпал из сладкой дымки в реальность, почувствовал, что достаточно замерз, сидя на жестком полу в неудобной позе. Еще раз взглянул на спящего и, с сожалением вздохнув, тихо встал и вышел, прикрыв за собой дверь. Интересно, как воспримет его сосед с военным прошлым и не менее военным любовником (откуда же еще мог взяться этот запах минерального масла?), заяви он ему напрямую: «Ты заслуживаешь лучшего. Так что, бросай своего парня и переходи ко мне…»? Челюсть предусмотрительно заболела впрок… … Первую часть плана Шерлок, как всегда, выполнил на «отлично». Халат. Чистый стол. Тосты, омлет, бекон. Халат. Кофе. Именно в такой последовательности, потому что химический краситель «Acid Stain» из последнего эксперимента, как оказалось, красит не только бетон, но и ткань, а бекон на сковороде плюется жиром… Когда перестала шуметь вода в душе, а по коридору прозвучали неторопливые шаги, Шерлок, уже открыв рот для с таким трудом подготовленной приветственной речи, так и остался, не выдавив ни звука. Джон Уотсон вошел в дверной проем легко, неторопливо, заканчивая вытирать полотенцем еще влажные от воды волосы, напоминавшие сейчас скромный пучок соломы. Не было ни помятости на его лице, ни смущения в синих, блестящих глазах, ни похмельной дрожи в крепких загорелых руках, ни напряжения или скованности в теле… Словно не было этого проклятого «вчера». Обычное утро обычного Джона. Было. Пока он не увидел… все. За две секунды Шерлок успел мысленно прокрутить в голове весь план в краткой редакции. Джон удивится. Потеряет дар речи. Замечательная растерянная улыбка. Шерлок подойдет, наклонится, скажет… Из всего перечисленного удачно воплотить удалось только два первых пункта. Джон удивился. Причем до такой степени, что, благополучно проскочив вторую ступень шерлоковой задумки, уронил полотенце и сделал неуверенную попытку покинуть кухню обратным ходом. - Джон? – неопределенный вопрос все же удержал его от бегства. – Стоять! Шерлоку пришлось импровизировать, и его догадка о воинской дисциплине, въевшейся в костный мозг капитана, оказалась как нельзя кстати. Джон замер, вытянув руки по швам, халат распахнулся, продемонстрировав загар на груди, покрытой крупными мурашками. Глаза заметались в легкой панике, ища место возможной утилизации биохимического имущества. Но постоянно натыкаясь на уже остывающий завтрак, взгляд об него слегка травмировался и выглядел испуганно. - Э… Что происходит, Шерлок? – напряженно спросил Джон, пуская под откос последний эшелон детективного плана. Но так просто сдаваться тот не привык и полным ходом рванул к еще возможному последнему этапу – подойти, наклониться и сказать. И Шерлок подошел. Вернее, одним длинным прыжком он перекрыл разделявшее их расстояние, не замечая, как по задетому им столу расплескалась темная лужица, вцепился Джону в руку и дернул на себя. Уотсон попытался вырвать кисть, но тонкие длинные пальцы сжались еще крепче, почти перекрыв ток крови. В итоге капитан оказался прижатым к стенке в прямом и переносном смысле. В прямом его тело ощущало на себе тепло и несколько костлявую тяжесть, сквозь которые слышался учащенный стук другого сердца. И если бы не внезапное нападение, последовавшее за неожиданно приготовленным завтраком, Джон, наверное, почувствовал бы такое же приятное томление, какое в этот момент наполнило Холмса. Присутствие переносного смысла отравило всю прелесть ситуации, подсказав, что за плотным телопожатием вот-вот последует не менее плотный допрос. Начинать первым не было резона никакого, поэтому Джон молчал, пытаясь сохранить остатки самообладания. Он вдруг вспомнил свое вчерашнее возвращение и вспыхнул, как зажигалка. Не то, чтобы он стеснялся, но это не повод, чтоб обсуждать свою интимную жизнь с кем бы то ни было. А уж с НИМ и подавно… Хотя… Если и так, то мог бы и раньше интерес проявить, когда ему об этом намекали… Женат… Работа… Ага, приехали. - Джон, - нащупав, наконец, пульс и проверив реакцию зрачков, начал Шерлок. – Нам надо поговорить. - Эмм… Да? – тянул до последнего доктор. – О чем? Прости, ты не мог бы меня отпустить? - Джон, я все знаю, – весомо проигнорировав просьбу, выдал Шерлок. – Я в курсе твоих… отлучек и не думаю, что для тебя это выход… Джон мгновенно вспотел. Он вырвал, наконец, руку и толкнул детектива в грудь обеими ладонями. Тот отшатнулся, но тут же уцепился за плечи и ощутимо встряхнул. - Шерлок, что ты творишь! – вскрикнул доктор, которого приложило затылком об косяк, и шишка от пепельницы напомнила о себе маленьким взрывом боли. – Прекрати! Это мое дело… Шерлок, заметив, как болезненно морщится Уотсон под его потряхиваниями, испытал укол совести и потащил сопротивляющееся тело к дивану. И впрямь, Джону и так пришлось не сладко… Хотя… Кто их там разберет, может быть как раз наоборот… но сейчас это ничего не меняло – он должен расставить точки над «i» и он их расставит. Нравится это Джону или нет. На войне все средства хороши… Диван ударил Джона под колени. Шерлок просто рухнул перед ним на пол. Крайне драматически. «Жаль, миссис Хадсон не видела» - с запоздалым злорадством подумал капитан. - Джон, пожалуйста, ты должен это прекратить, - спокойно, но твердо снова начал Шерлок, для убедительности кивая в такт своим словам и вкрадчиво заглядывая в глаза. – Я понимаю, что твои… потребности вынуждают тебя к этому. Но можно же как-то сдерживаться… И в конце концов… Мы же взрослые люди, и совместными усилиями могли бы найти… какой-то приемлемый выход… Понимая, что несет полную чушь, а ведь он собирался поговорить тактично, мягко, душевно, он злился на самого себя… Поговорил, называется… Какой-то доклад о консенсусе в международных отношениях… Твою мать, Шерлок!.. Соберись! Как там разговаривают нормальные люди?.. Но тут из спячки вырвался Джон. Возмущенно фыркнув, он вновь попытался освободиться. Руки взлетели над головой, яростно сотрясая воздух. - Что? Потребности? С каких пор потребность в оплате жилья и ежедневная потребность в пище имеют какую-то возможность, как ты сказал, сдерживаться? – Джон чувствовал, что сейчас наговорит лишнего, но сдержаться уже не мог. Прятаться и врать ему надоело, и если Шерлоку так хочется покопаться в его, Джона, грязном белье, то пожалуйста - такое развлечение он ему предоставит. - Да, это моя работа, Шерлок, – послав вежливость и тактичность ко всем чертям, заорал Джон в мучительно-сострадающие серо-голубые глаза. – И она совершенно, абсолютно нелегальная. Мне нужно как-то зарабатывать на жизнь, а ничего другого я не умею. Оправдываться мне нечем, да я и не собираюсь… Можешь звонить Лестрейду… - Работа?.. – растерянно пробормотал Шерлок, не чувствуя, как его пальцы оставляют на коже под халатом синяки. Потрясенный мозг отказывался верить. Работа? Вчера… это… ЭТО была работа?! Нет… нет… нет! Не Джон… Черт! Что с этим миром? - Тем более, – он тряхнул Джона так, что у того хрустнула шея, и зубы чудом не откусили язык. – Тем более! Это… это же аморально! Опасно, в конце концов… О! Быть может именно это тебя привлекло в ТАКОЙ работе? Опасность? Я говорю тебе «Опасно» - и ты мчишься через весь город! И хватит говорить о том, что ничего не можешь. Я давно тебе предлагал половину чека за каждое дело. И что тебе мешало его принять? Этим тебе заниматься интереснее? И ничего, что от своих… клиентов ты приходишь в синяках? Или у тебя просто синдром Флоренс Найтингейл? Джон чувствовал, что тихонько сходит с ума. Шерлок невменяемо вопил ему в лицо полную чушь и тряс так, что счастье, что у Джона крепкие кости. Смысл слов был понятен, но как-то не совсем правильно сочетался с тем, что имел в виду сам Джон. Смутные сомнения в том, что они говорят о разных вещах, уже закрались в его взболтанный мозг, но постоянная вибрация и повышенный шум, закладывающий уши, мешал сосредоточиться. - Почему аморально? – ухватился он за единственно-понятное слово. – Разве спасти чью-то жизнь аморально? Пусть даже у меня и нет лицензии… И налоги я не плачу… Шерлок внезапно притормозил. То ли от возмущения, то ли от того, что несоответствие аргументов обеих сторон его тоже начало наводить на какие-то мысли. И все же его язвительность еще неслась на полных парах. - Интересно, и в какой позе… ты их спасаешь? - Что? Позе? Ты о чем, вообще?! - Джон вдруг понял, на что намекал Шерлок… Мозг затопил неконтролируемый красный туман, рука самопроизвольно сжала пальцы в кулак и послала его в цель. День обещал быть долгим...