Je reve

Томас тихо вздохнул, заметив у входа в круглосуточный знакомую кассиршу. Не удастся быстро купить продукты и сразу свалить. — Чувак, дай человеку докурить пару минут, – девушка выпустила пар в сторону и вздохнула. Томас понимающе остановился и всё-таки решился подождать. Не слишком холодно, чтобы рваться внутрь, хоть он уже и продрог до самых костей. Рядом остановился мотоцикл. Его владелец молча снял шлем и протянул сигарету к девушке, та сразу же подожгла конец. — Информативно и без слов, – довольно хмыкнула она и обратила больше внимания на Риджуэлла вновь, переведя взгляд с парня около мотоцикла. — А почему он.. — Нет, я не с ним, – перебил ее Томас и фыркнул, толкнув дверь. Девушка пожала плечами и наконец выкинула докуренную сигарету, зашла следом, в то время как парень остался снаружи. Если они прибыли с одной стороны, то это не значит, что его могли бы подвезти. И вообще, Том мотоциклы не жалует. — Чего ты так поздно? – девушка облокотилась о стойку. Он подошёл к кассе с нужными продуктами, которые как всегда лежали на прежних местах. Как обычно красиво разложено, как обычно он заглядывается на отдел с водкой и как обычно одергивает себя. — Ещё больше скажу, у меня температура не нормальная, – Том с усталым смехом подошёл к кассе и протянул девушке соевый соус и несколько качанов салата. — А все потому, что сестра готовит и некому сходить за продуктами. — Тебе нужно быть аккуратнее, парень, – кинула ему вслед девушка, когда он направился к выходу. Том хмыкнул и вышел из магазина. Ещё чего, быть ему аккуратным. Как говорится, он не боится опасностей, он сам опасность. Следом за ним вышел и парень в кожаной куртке и зачем-то поехал тихим ходом за ним. Вернее, ехал, нацепив шлем, совсем рядом, словно давая выбор. Придурок. Том закатил глаза, но всё-таки сел рядом, аккуратно обнимая его сзади после того, как на голове оказался второй шлем. Придурок прижал риджуэлловские руки поближе к себе и в тот же момент дал газу. Пришлось действительно держаться крепче, а это, между прочим, давалось с трудом. Руки немного дрожали, и неясно от чего: от того, какой он сильный адреналин испытал, сев во второй раз на мотоцикл, от озноба, холода или того, что Торд Ларссон решил его подвезти до дома. Ему же совсем не по пути, так что странно. Задавать вопросы, на которые не хотел знать ответа, Том не стал. — Спасибо, что подвез.. – невнятно пробурчал Томас, слезая с мотоцикла, когда они достигли пункта назначения через несколько минут, и дрожащими руками отдал Ларссону шлем. Торд кивнул и почему-то слез тоже, заглушая окончательно мотор и ставя колесо на подставку. — Не понял? Том поднял бровь недоуменно, уже протягивая ключи к входной двери. Ларссон бесшумно оказался рядом, забирая из его рук пакет с продуктами. — Ну так ты же болен, – Торд пожал плечами и самостоятельно пригласил себя в дом Риджуэллов. Голос его оказался более хриплым, чем ожидал Том после того, как он не обмолвился и словом с ним до этого. Пробрало дрожью, но он знал, что это всего лишь температура. — Ну и чего ты ко мне прицепился.. – вздохнул Томас, скидывая лёгкую ветровку на диван и забираясь на него, с головой укрылся пледом. Его то бросало в жар, то в холод и от этого колотило, как в чертовой вертушке или на высоте в сто метров при его страхе высоты. — Ты слишком громко болтаешь с незнакомыми тебе людьми в круглосуточных супермаркетах, – буднично ответил Торд и со спокойной улыбкой прошел на кухню, где его встретил удивлённый возглас. — Тамара, дорогая, дай своему брату отдохнуть, – он аккуратно обнял ошеломленную девушку и чмокнул в щеку, ещё слыша в свою спину из гостиной: «она не незнакомая..» и усмехаясь. Том решил не мешать им – пусть так будет называться его тактическое отступление в сон, пока они готовили – и проснулся очень резко. После подобного эффекта падения во сне он обычно засыпал обратно, но в этот раз увидел, что проспал-то, собственно, только пятнадцать минут, а значит ещё можно увидеть, как взаимодействуют Тамара и Торд. Ну, или под шумок стащить у них какой-нибудь из ингредиентов. Есть не хотелось, болезнь сказывалась, но из своей ехидной натуры он бы мог им что-нибудь подпортить. Вместе с пледом он топает босыми ногами на кухню, где видит, как Ларссон и Тамара слаженно двигаются. Даже завидно. — Чего ты в свой дом не идёшь, а? Ночь вообще-то давно на дворе, – Том бурчит это чисто из вредности и только после прикусывает язык, поняв, что это как раз тот вопрос, на который он не хотел бы знать ответа. Ларссон лукаво улыбается и продолжает нарезать что-то, что его попросила сделать Тамара, что-то из зелени. — Этот дом меня тоже вполне устраивает, – он тихо усмехается. Том не жалеет, что не видит его глаза в этот момент. Он только садится за обеденный стол и следит за их размеренной готовкой. У них с Тамой никогда такого не было. Все в суете, в беготне, криках, а тут, вот, едва ли разговаривают, а понимают друг друга с полуслова. Порой Том думал, что Торд влюблен не в него, а в нее. А что? Одинаковые же. Разве что у Тамары есть грудь и красивые бедра. Риджуэлл легонько шлёпнул себя по щеке, приводя мысли в порядок. Ну нет, никакая температура не заставит его думать о том, что он хуже своей сестры и, вообще, какого черта он думает о влюбленности Торда? От этих же дурацких мыслей его отвлекает сам Торд, аккуратно погладив его по руке и неожиданно оказавшись совсем рядом. Том мог рассмотреть бледные веснушки из-за того, как он нависал сверху, опираясь на стол обеими руками. Торд снова так улыбнулся. — Чай будешь? – он убрал руку, мимолётно огладив чужую пальцами, но Том все равно чувствовал ушедшее тепло. Он растерянно кивнул и отвёл взгляд, сжав пальцы в кулак на столе и затем вовсе спрятав под пледом. Торд тоже кивнул, сделав вид, что не заметил движения, и налил в кружку с заваркой кипяток. На столешнице так и остался беспорядок, когда они втроём сели за стол и стали в тишине пить чай. Том был слишком заторможен, чтобы шутить, Торд почему-то просто молчал почти все время, а Тамара не хотела прерывать это единение. Вскоре она поднялась вместе с пустой кружкой и, увидев, что они выпили свои только наполовину, цокнула языком и стала убираться. Том чувствовал себя так странно от того, что Торд смотрел на него. Вглядывался. Пристально настолько, что Тому хотелось зажмуриться и спрятать лицо под пледом от смущения. Но он не делал этого, в ответ обводя взглядом веснушки, немного курносый нос и пушистые ресницы. Чай потихоньку остывал. Пришлось отвести взгляд, когда Тамара уж грозно нависла над ними, говоря своим видом, что уже поздно для переглядываний и пора спать. Торд поднялся первым, забрав пустую кружку из рук Тома. Риджуэлл почему-то совсем смутился. Его заставили подняться тоже невзирая на протесты о болезни и о том, что может и на кухне поспать. — Девочки налево, мальчики направо, – Тамара зевнула, уходя по лестнице наверх, в свою комнату, попутно бормоча что-то около: «где ванная комната ты уже знаешь» – и скрылась из виду. Они так и остались на месте, в тишине, и Том не знал, что сказать. Он уже был достаточно сонным, но не настолько, чтобы упасть в диван лицом и оставить гостя без ночлега. Вздохнув, он решил, что Тамара права, мальчики направо, так что последовал в свою комнату, а Торд за ним. Чтобы плед не волочился Том пытался его поддерживать, однако тот вечно выскальзывал из рук и падал вновь, потому в руки взял его Торд, накидывая на их плечи одновременно. Резко они стали ещё ближе. Щеки стали ещё горячее. В тишине они дошли до кровати, где вместе сели. Том откинулся на покрывало – Торд за ним. — Где будешь спать? На полу или на кровати? – слабым голос поинтересовался Риджуэлл, попытавшись сформулировать в голове издевательство, поддевку или просто шутку, но не смог и сдался. В самом деле, было интересно, насколько далеко Торд готов был зайти. — На кровати. — А мне где спать? – Риджуэлл с усмешкой повернул голову к нему и встретился с чистыми серебряными глазами. В полной темноте они почти светились. — Со мной. — А не много хочешь? – он отвернул голову, не смев сдержать хихиканья от того, как Торд прикоснулся к его шее носом и устроился так, щекоча рожками лицо. — Нет. Они полежали в такой уютной тишине некоторое время. Том не мог ни на чём сосредоточиться, а Торд просто млел от того, как он поглаживал его по голове и пропускал прядки сквозь пальцы. Расфокусированные глаза уловили на часах почти полночь. Действительно, пора спать. Он хитро улыбнулся своей идее и разворошил волосы Торда, привлекая его внимание. Ларссон, видимо, успел слишком расслабиться и нырнул в дрему, откуда его Том и вытащил. — Разденешь меня? – прошептал Риджуэлл на вопрос его в глазах и, Иегова, так забавно было видеть, как за секунду небольшое недовольство пробуждением сменилось на интерес и мордашку в стиле "я весь во внимании". — В пижаму, Торд. Взгляд Ларссона почти не изменился, он только усмехнулся немного укоряюще его недоговоркам, но поднялся и стал раздевать. Знал Том, что ничем особо хорошим это не кончится, а в итоге это вышло испытанием выдержки обоих. Торд раздевал его медленно. Смотрел в глаза игриво, расстёгивал рубашку. Едва дыша стягивал штаны. Дурачок. Том и не удивился, хотя нет, очень увидился, что его начали целовать, но уже после того, как одели в ночную пижаму. Такие неспешные и томные поцелуи вводили в негу. Риджуэлл обнял его за шею и притянул ближе, пытаясь непослушными пальцами расстегнуть его рубашку тоже, но в итоге сдался и заставил лечь рядом так. Торд потом сам разденется. Все равно они ничем незаконным не собираются заниматься. Торд целовал невесомо, легко, особенно щеки и шею. Все лицо было в зоне поцелуев, а Том не сопротивлялся, улыбаясь каждому его движению. Уже под одеялом, когда Торд тоже надел одну из риджуэлловских футболок на ночь, Том всё-таки позволил мельтешащему на грани сознания беспокойству немного проявиться. — Торд. – На тихий возглас Ларссон безмолвно повернул голову на его плече и вопросительно кивнул. — Что случилось? Торд в тот же момент отвернул голову обратно. Знал Том, что он слишком тихий. Слишком односложные даёт ответы, слишком тактильный при его обычной игре "горячо-холодно". Торд не стал уворачиваться от ответа, лишь провел носом по его шее и оставил невесомый поцелуй на плече. — Давай завтра обсудим. Сейчас мне хорошо, – он так ласково тыкнулся носом в его щеку и потерся о его нос своим, что Том не мог ничего сказать против. В груди приятно разливалось тепло от его слов, так что он действительно позволил проблемам отойти на задний план. Завтра. Все завтра.