Точные предсказания

Дзёно выдохнул с облегчением, забрав из ресторана при гостинице еду, и сразу направился в свой номер на самом верхнем этаже. Теперь он со спокойной душой собирался лечь спать, зная, что может встать, как обычно, к обеду, и не спускаться никуда за завтраком. Ищеек, точнее, их оставшихся членов вызвали в Токио ради нескольких конференций, которые обязательно нужно было посетить, поэтому теперь ближайшую неделю всем предстояло жить в оплаченной гостинице и глобально отдыхать от работы. Ещё среди вызванных и приехавших был Тачихара, который, хотя формально больше и не являлся членом отряда, всё ещё числился там по документам. Он бы не ехал, но Теруко была слишком напориста. Дзёно поднялся на лифте, подошёл к двери и сразу почуял неладное. Точнее, услышал, и, приложив ключ-карту к панели и открыв дверь, убедился, что всё именно так, как ему показалось. — О-о, вот и Дзёно пришёл! Дуй сюда и пошустрее, ты как раз вовремя! — послышался звонкий голос Теруко из спальни, как только она уловила звук открытия двери, и это сразу вызвало целую кучу вопросов. Оставив пакет с едой в стороне, Дзёно разулся и мгновенно оказался там. Помимо Теруко в комнате находились Тэттё и Тачихара, то есть абсолютно все, с кем он сюда приехал. Ещё они, судя по всему, принести с собой колу и какие-то снеки, этот запах невозможно было не определить. — Какого чёрта вы здесь делаете? — стараясь держать себя и всё скапливающееся от этой ситуации недовольство, спросил Дзёно, оторвав всех от довольно странного занятия, если верить тому, что он уже успел представить по их положению и обрывкам фраз снаружи. — Пришли отмечать отпуск! Долго в проходе стоять будешь? — Столько, сколько захочу, потому что я в своём номере. Это раз. Два — мы не в отпуске. Три — повторяю вопрос: какого чёрта вы здесь? — Дзёно почувствовал, как его бровь стала дёргаться. Эта сумасшедшая тройня у него в гостях, занявшая кровать и ковёр — явно не то, чего он ожидал, вернувшись. — Теруко сказала, что хочет, чтобы все собрались. Так как Вы бы не пришли сами, нам пришлось… вломиться, — объяснил всё Тачихара, неловко почесав затылок. Похоже, это единственный человек, кому было по-настоящему стыдно за вторжение, — извините, меня заставили открыть дверь. Последнее, впрочем, Дзёно понял и сам, потому что Теруко раньше нередко прибегала к помощи Тачихары, вернее, его способности, если какие-либо замки или двери, к её огромному сожалению, нельзя было сломать. — Не заставили, а убедительно попросили, — исправила его Теруко, — и вообще, Дзёно, не смей говорить со мной в таком тоне! Лучше подойди поближе. — Я и шага в вашу сторону не сделаю, пока Тэттё не перестанет обмакивать чипсы в лимонный джем. Под взглядами Теруко и Тачихары Тэттё, сидящий на коврике, всё понял и молча убрал баночку с джемом на стол. Дзёно, хмыкнув, очень неуверенно подошёл немного ближе и сел на край своей кровати. Его вообще не радовал тот факт, что остальная её часть была занята, потому что теперь придётся менять постельное бельё перед сном, хотя сверху специально и лежало покрывало. — В общем, — Теруко отвлеклась от ругани в сторону Дзёно и вернулась к разговору с Тачихарой, который уже был начат до этого, держа в своих руках его ладонь, — вывод у меня такой: могло быть и хуже. Только с кучей любовников тебе бы завязывать, видишь, эти отношения всё равно не приведут ни к чему серьёзному. — Э-э- у меня ничего такого! — Тачихара выдернул ладонь и, покраснев, ею закрыл нижнюю часть лица, а свободной стал махать в воздухе в отрицающем жесте. — Значит, я был прав, когда подумал, что вы здесь устроили секту, — сказал Дзёно, поморщившись. Он сразу учуял, что в номере эти трое зажгли свечи, которые взяли явно не внутри, а ещё по ощущениям основной свет был выключен, — а меня втягивать обязательно? — Не секту! Язык, Дзёно, — Теруко стала звучать гораздо более угрожающе. Она до сих пор не была серьёзна, однако Дзёно всё равно замолчал, — а вот участие обязательно. Давай сюда свою ладошку. — Что? Не успел Дзёно задать другие, более конкретные вопросы, как Тачихару спихнули с кровати прямо к Тэттё, а его самого схватили за руку и стянули перчатку. — Сейчас буду тебе гадать. Дзёно вздрогнул. Теруко своими тёплыми пальцами распрямила его ладонь, заставила вытянуть её и сразу же стала нащупывать линии, приглядываясь к каждой из них под мягким огнём свечей. — Зачем это? — Как зачем? Всё сейчас про тебя узнаем. Уже дрожишь от страха разоблачения? — С каких пор вы увлекаетесь хиромантией? — вздохнул Дзёно, проигнорировав слова Теруко, — я в это вообще не верю. — С сегодняшних. Прекрати болтать, ты меня сбиваешь. — А меня, может, сбивает, как Тэттё пирог жуёт! Тэттё моментально остановился. Он только избавился от чипсов с джемом, которыми Дзёно был недоволен, так теперь ему опять что-то не нравится. Пожалуй, Тэттё никогда не поймёт, что именно на уме у его напарника в такие моменты. — Ты можешь есть дальше, Тэттё, только нормально. И крошки потом сам убирать будешь. — Разве я ем ненормально? — Нет! Ты чавкаешь! — Я пытаюсь распробовать. Мне кажется, здесь делают плохие пироги с вишней. — В плане? — В них нет вишни. — Так это хорошие пироги. — Заткнулись! — прервала всех Теруко, — Дзёно, отогни большой палец. Вот так, да. Что ж… — она задумалась, разглядывая всё с ещё большей внимательностью, — пальцы у тебя длинные, угловатые. Это значит, что человек ты с замечательной выносливостью. При всём уважении, у Дзёно было огромное желание сейчас встать с места и отжаться раз двести на одном мизинце, как это постоянно делал Тэттё, дабы показать, что для таких выводов форма его пальцев не нужна. Однако это, вероятно, ещё сильнее разозлило бы Теруко, да и он ненавидел потеть, как его «бестолковый» напарник, поэтому остался сидеть молча. К тому же девушка продолжила говорить, а перебивать её лучше не стоило. — Так, для начала, у тебя нет линии жизни, — Теруко обвела кожу рядом с большим пальцем Дзёно, где, по её мнению, что-то должно было быть. — И что теперь? Я мёртв? Сказали так, словно диагноз поставили. — Твой диагноз — неугомонность, Дзёно. А отсутствие линии жизни значит, что ты полностью подвластен себе. Но справа от того, где она должна быть, у тебя есть небольшие полосы. Это значит, что слишком много нервов и энергии ты тратишь на внешний мир и всё, что происходит «снаружи». Дзёно цыкнул. Самым неприятным был тот факт, что он даже не мог увидеть всех этих линий сейчас, и ему оставалось только представлять, что Теруко не выдумывает такую ерунду по ходу дела. В конце концов, про нервы и энергию всё очевидно и без внезапных оккультистских замашек некоторых присутствующих. Не будем показывать пальцем. — Линия счастья у тебя из островков. О, прямо как у меня! Это говорит о тесной связи с криминалом, — Теруко усмехнулась, а вот Дзёно почему-то было не так весело, — не переживай, ты в этой деятельности имеешь успех. Ещё и линия ума вниз идёт, прямо как у неформалов. — Почему она такая волнистая? — спросил Тачихара, глядя на всё это. Он честно старался вникать, хотя бы чтобы не расстраивать Теруко, ведь ничего хорошего это за собой не повлечёт. — Потому что у Дзёно короткая концентрация внимания. Теперь линия сердца. — Мне уже не нравится эта улыбка, — сказал Дзёно, услышав, как Теруко изменилась в лице, и полностью почувствовав её настрой. Спасибо, что он её хотя бы не видел, как она скалит зубы ухмылкой. — И не зря. Итак, во-первых, ты слишком скрываешь свои чувства, зато проблем с коммуникацией нет. Во-вторых, начинается у тебя эта линия чуть ниже указательного пальца, а это уже везение, потому что значит довольство в любви. Я думала, здесь эгоизм окажется. Дзёно совершенно случайно подметил, что с этого момента Тэттё стал гораздо внимательнее. Он сосредоточился, сел ровно, даже слушал пристальней, чем до этого. Ещё и его сердцебиение ни с того ни с сего ускорилось. — В-третьих… ох, — Теруко сделала слишком долгую паузу, и, честно говоря, Дзёно явно не нравилась сильная перемена в её поведении. От хитрого оскала она внезапно стала улыбаться более спокойно, — и представить не могла, что тебе так легко разбить сердце. — Чего?! — Всё на руке написано! А ты не такой уж и непробиваемый, да? Ещё здесь есть эмоциональная травма. Можешь сам потрогать и убедиться, эти маленькие полосы по-хорошему не должны пересекаться с линией. — Чушь, мне неинтересно проверять. Это бредни, а линии на руках нужны, чтобы ладони сгибались. — Я ещё не всё посмотрела, — предупредила Теруко, чтобы Дзёно не дёргался, — линии брака. Пожалуй, это перебор. Так решил Дзёно, собравшись вырвать свою ладонь, но, так как Теруко не хотела её отпускать, ему пришлось воспользоваться способностью. — Спасибо, но я очень хочу спать. Поэтому сейчас выйду на десять минут, и, надеюсь, когда вернусь, вас всех здесь не будет. — Я вообще-то успела! Чтоб ты знал, у тебя будет только один очень длинный брак без детей. — Разве там не было двух полос? — вновь уточнил Тачихара. — Ты путаешь, Тачихара. Вторая — это линия любви, — она сразу повернулась в сторону двери, куда временный хозяин номера уже собирался уйти, — но, Дзёно, не волнуйся, отображаются на линиях брака только кармические партнёры! Поэтому жениться ты можешь хоть сто раз, просто это будет несерьёзно. — Я не волновался, — Дзёно хлопнул дверью. В знак подтверждения, чтобы наверняка. «Бу-бу, не волновался», — продолжал слышать он голос Теруко, которая, очевидно, не была счастлива, что их вечер отдыха так нагло прервали. «Кстати, я ведь ещё и звёзды считывать умею! Хотите, продемонстрирую?». Из тех двоих, что остались с ней в номере, Тачихара оказался тем, кто сразу решил отказаться. Как выяснилось, он сделал это, чтобы сразу вскочить с места и зачем-то побежать в коридор за Дзёно. — Вы забыли, точнее, мы забыли сказать, что для Вас еда тоже заказана. Мы оставим её в номере, — осторожно сказал он, получив в ответ кивок и немного непонимающее выражение лица. — Я понял. Это всё? — уточнил Дзёно, чувствуя, что что-то здесь не так. — Вы и так не верите в это, но я всё равно скажу, что Теруко ещё не очень хорошо во всём разбирается. Она вообще начала это только ради веселья. Да и, например, про линии… брака и сердца? Так они называются? Тэттё она сказала то же самое. Не принимайте близко к сердцу. — Мне не требовалась твоя поддержка, — отрезал Дзёно, но сразу услышал, как у Тачихары изменилось сердцебиение, — но спасибо. Дзёно вышел на улицу и сел на скамейку. Обычно недолгие прогулки или даже такие посиделки положительно влияли на качество сна, поэтому, может, от всего этого вечера была хоть какая-то польза. Он разочарованно вздохнул и поднял голову к небу. Слова Тачихары, что должны были утешить, на деле поиздевались над ним только сильнее. Слушать о себе ещё было терпимо — всего лишь глупые очевидные факты, для которых не нужно гадание, но когда дело зашло дальше, то есть до разговоров о любви и, как же неловко об этом думать, браке, то стало совсем нехорошо. О каких длительных отношениях и какой, к чёрту, довольственной любви вообще может идти речь, когда в едва ли метре от него сидела и внимательно всё это слушала одна огромная причина, по которой ничего в жизни уже нормально не пойдёт. Тэттё невольно вспоминался и представлялся каждый раз, когда девушка заводила речь о чём-либо, связанным с влюблённостью, и Дзёно знал, что это глупо. «Да и, например, про линии… брака и сердца? Так они называются? Тэттё она сказала то же самое». Сказала то же самое. Из Теруко просто действительно плохая гадалка, что не может запомнить хотя бы несколько трактовок для одних и тех же линий? Или это было не совпадением, а вполне себе жирным намёком, что Дзёно и Тэттё когда-нибудь прекратят бегать и поймут, как подходят друг другу. Теруко сделала это специально, чтобы посмеяться? Она тоже не верила в гадания? Вряд ли она верила, но и Дзёно не чувствовал, как она мухлевала или старалась где-то обмануть его, когда рассказывала всё про полоски на руке. Может, судьба в самом деле просто решила повеселить их нелепыми случайностями? Вскоре издалека послышались чужие шаги, что с каждым мгновением становились всё ближе и громче. Дзёно не мог их не узнать, разумеется. — И что же тебе от меня нужно? Уже убрал все крошки до единой? — Что-то случилось? — вместо ответа на колкость спросил Тэттё, осторожно подойдя чуть ближе и присев рядом с Дзёно на скамейку. — Нет, всё просто отлично. К чему вопрос? — Мне показалось странным, что ты ушёл из своего же номера, — Тэттё выпрямил ноги и огляделся по сторонам. Уже достаточно сильно стемнело, благо, двор гостиницы был красиво обустроен и освещён как минимум тусклыми фонарями и окнами не спящих посетителей. Вокруг них не было ни души, оно и неудивительно. Лишь где-то вдалеке проносились машины по полупустым трассам, как обычно в Йокогаме бывало днём. — Решил подышать свежим воздухом. Из-за вас душно стало. — Ладно. Тэттё не стал донимать Дзёно бессмысленными допросами, так как, если он решил, что будет молчать, то тут ничем не помочь проблеме. По крайней мере, опыта у всех на это было недостаточно. Дзёно пока не до конца изучен. — Скажи, — Дзёно, спустя несколько секунд молчания, решил продолжить диалог сам, что стало неожиданностью даже для него, — ты веришь в эти гадания? — Хм, — Тэттё поднял ладонь, которую недавно своими пальцами обводила Теруко, и задумался, — по этим линиям она сказала, что я «обычный стабильный человек», предпочитаю физические достижения умственным… Сдержав тихий смешок, Дзёно так и хотел вставить, что с этим не поспорить, однако эта его реакция заставила Тэттё сразу же прерваться. — Вообще ещё много чего. Мне нечем возразить, но я всё равно не думаю, что складки на ладонях определяют наше будущее. — Ясно, — Дзёно усмехнулся слишком разочарованно для человека, который и ожидал это услышать, — я тоже. — Я сказал что-то не то? — Нет. Просто… в следующий раз, если решите атаковать мой номер или квартиру, скажи Теруко, чтобы обошлась без этой ереси. — Всё-таки тебе настолько не понравились гадания? — Мне всё не понравилось, а её дезинформация — в особенности. — Есть что сказать по этому поводу? Дзёно подумал, как же абсурдно сейчас сидеть именно рядом с этим человеком и едва ли не изливать ему душу о том, как его взбесила ложная надежда. На отношения с ним же. — Есть, но ты просто в ауте будешь. — Хорошо. Я весь внимание. «Ну, сам согласился», — подумал Дзёно, прежде чем решиться накрыть своей рукой ладонь Тэттё, которая так кстати лежала очень близко. У него сердце забилось быстрее, он стал чаще дышать, но, даже не успев ничего сказать, Дзёно приблизился к нему, оказался совсем рядом. — Знаешь, к чему я клоню? — спросил Дзёно, больше не пытаясь сократить ни миллиметра. Тэттё, если честно, мог только догадываться. — Дзёно, — выдохнул он, понимая, что его резко подскочивший пульс нельзя было не заметить. Он положил свободную руку на щёку возлюбленного, вызвав этим явное удивление, — хочу тебя сейчас поцеловать. — Э-э, — Дзёно, вероятно, ожидал чего-то другого и был уже готов к худшему, однако почему-то всё складывалось совсем иначе, — попробуй. Дважды повторять не пришлось. Дзёно сначала показалось, что из них двоих, как он говорил, «в ауте» оказался только сам. Но, чувствуя, как его целуют, он не мог долго думать над этим или просто продолжать сидеть, ничего не делая. Соответственно, на поцелуй он ответил почти незамедлительно. — О, Господи, — многозначительно протянул он, стоило только отстраниться. — Я тебя люблю, — добавил Тэттё так, словно это просто было чем-то «к слову». Он взглянул на небо, где положение звёзд, как говорила Теруко ранее, означало идеальный день для признания. Может, она была права, и звёзды действительно за себя отвечали, учитывая, что сказать это сейчас оказалось гораздо легче, чем когда-либо раньше. И, как казалось ему в то мгновение, это случилось вовсе не потому что Дзёно первым решил проявить инициативу и пойти на контакт, взяв его за руку. — Тэттё… — Дзёно не мог справиться с мыслью, что сказать «я тебя тоже» в такой обстановке было бы слишком смущающим. Да и вообще, Тэттё и так уже здесь получил поцелуй, этого было вполне достаточно. По крайней мере, на ближайшую минуту. Также он подумал о том, что гадания, возможно, сработали в этот раз.