своеобразный способ помолиться о светлом будущем

      Небольшая полутёмная кухня была наполнена отборными матами мятноволосого парня, старавшегося откапать в самолично образованном бардаке маленький пакетик с ванилином.       По старенькой тёмно-коричневой столешнице были разбросаны крошки молочного шоколада, яичные скорлупки и мелкие куски подтаявшего сливочного масла. Вилки, несколько грязных венчиков и пустые упаковки из под использованных ингредиентов валялись везде, где только можно. Весь старый деревянный гарнитур был изгваздан вообще непонятно чем. После готовки Тэхёну предстояла долгая генеральная уборка с выбросом всего этого хлама, это уж точно.       — Шеф-повар Ким? Что ж, это интересно.       Тэхён поднял измученный взгляд на источник звука, натыкаясь на белобрысого друга, стоящего на улице и заглядывающего внутрь комнаты, держащегося двумя руками за подоконник открытого настежь окна.       — Если ты пришёл поиздеваться надо мной, чувак, то лучше вали отсюда...       Юнги удивлённо вскинул густые брови вверх, протягивая тихое: "о". Парню потребовалось буквально секунда, чтобы запрыгнуть на поломанный подоконник и оказаться уже не на пыльной сумеречной улице, а на тесной кухне, лениво опираясь спиной о заляпанную створку.       — Друга полторы недели не было, а ты даже не поинтересуешься, где он пропадал?       — Если бы твоя пропажа была впервые, — начал отвечать Ким, не переставая нервно рыскать среди разбросанного мусора в поисках нужного ингредиента, — то я бы поинтересовался. — Парень резко сморщился от боли после того, как случайно ударился об угол, увешанного разноцветными стикерами холодильника. — Да где этот чёртов ванилин!?       — Ни это случайно ищешь? — Юнги отошёл от окна, присаживаясь на корточки и дотягиваясь до маленькой жёлтой упаковки, валяющейся под столом. — У Мин Юнги глаз-алмаз! — гордо произнёс юноша, передавая пакетик в руки приятеля.       — Спасибо, — поблагодарил Ким, одним рывком разрывая упаковку и высыпая щепотку мелкого порошка в ёмкость с другими ингредиентами.       Юнги с любопытством наблюдал за тем, как Тэхён замешивал липкое тесто, активно сминая руками массу и по мере надобности добавляя пшеничную муку. С каждым новым движением мятноволосого масса становилась всё больше и больше эластичнее и однороднее. Следом Тэхён добавил в миску шоколадную крошку, над измельчением которой он позаботился ранее. Ещё раз быстро перемешав шоколад вместе с тестом, парень удовлетворённо хмыкнул, разглядывая полученное недо-блюдо.        — Чего лыбишься, дурак? — усмехнулся Юнги, подходя к другу из-за спины. — Ты только половину дела сделал. Неси лист и пергамент, будем придавать форму твоему творению.       — Серьёзно что-ли помогать собрался?       — По опыту знаю, что ты сейчас намучаешься с этой шнягой.       Ким благодарно улыбнулся, дотягиваясь до чёрного противня, лежащего на самой верхней полке. Вытащив из тумбочки полу-использованный рулон, отрезал нужный кусок пергамента, укладывая бумагу на железный лист.       Юнги, прекрасно знав, где что находится в доме лучшего друга, полез за большими ложками в небольшой ящичек. Зачерпнув немного теста, выложил первую печенюшку на противень, придавая ей круглую форму.       — Блин, чувак! — Тэхён дотронулся до минова плеча, — ты ж руки не помыл!       — Когда это тебя волновало? — схмурился Юнги, отстраняясь от занятия и откладывая ложку в сторону. Засучив рукава тёмно-зелёной джинсовой куртки, он подошёл к раковине, выполняя приказ Тэхёна. Продемонстрировав другу свои белоснежные ладони, блондин вновь приступил к помощи с кулинарией.       Бисквит постепенно выкладывался один за другим. Юнги старался шутить во время совместной готовки с приятелем, разбавляя какую-то совсем странную атмосферу тупыми шутками и подколками, но всегда весёлого и жизнерадостного Тэхёна было не пробить. Кажется, мятноволосый был впервые настолько серьёзный, каждый раз громко психуя и матерясь, когда у него получалось выложить не ровное круглое печенье, а какую-то размазанную кляксу. Юнги, в душе в открытую насмехаясь, заставлял друга успокоиться и сам залатывал косяки, придавая десерту нужную форму.       — Когда ты успел научиться готовить? — ставя противень, с пока что неготовым печеньем в разогретую духовку, поинтересовался Ким, бессильно падая на старый табурет.       — Не забывай, что я, вроде бы как, любимый старший брат, — пожал плечами Юнги, дотягиваясь до стакана воды. — Когда, на удивление, я был в норме, а Че набухивалась в хлам, то я нередко готовил ей всякое, что мы могли позволить по бюджету. Что-что, а вот навыки точно не пропьёшь!       — И то верно, — согласно кивнул Тэхён, прикрывая тяжёлые веки.       Время пролетело очень быстро, и вот уже подрумяненное с краёв горячее печенье лежало высокой горкой в глубокой тарелке, дурманя парней своим аппетитным запахом.       — Эй! — Тэхён стукнул Юнги по руке, не позволяя взять желанное лакомство. — Ты куда полез, животное?       — Мы над этим столько трудились! Неуж-то я не могу взять одну единственную печенюшку!?       — Не можешь.       — Кто из нас ещё животное, Тэ? —Юнги сложил руки на груди, глядя в глаза напротив. — Это не я собираюсь сожрать всё в одиночку!       — Я и сам не буду это есть, — отмахнулся Ким, от куда-то доставая крафтовую коробку и нежно-розовую ленту. — Это печенье не для меня.       — Хочешь порадовать свою матушку, пока она на работе?       — Это не для мамы.       Юнги поджал губы и отвёл глаза в сторону, серьёзно задумываясь.       — Это... — начал тянуть Мин, раскрыв рот, — это для подруги твоей мамы, да?       — Это для девушки, — аккуратно складывая каждый приготовленный бисквит в коробку, проговорил Тэхён. — Я бы даже сказал, для особенной девушки.       Юнги моментально изменился в лице, становясь удивлённым и сконфуженным одновременно. В голове в тот же момент всплыли кимовы слова, что он, якобы, даже думать не будет о девушках до того момента, пока не закончит учиться в университете.       Это было...странно...       — Ты прости меня, Тэ, но мне кажется, что ты просто не хочешь делиться со мной печеньем... — сказал осторожно Юнги, заглядывая в лицо друга.       — Ты знаешь, что я не жадный, — ответил Тэхён, заглядывая в чёрные глаза приятеля.       И, чёрт возьми, Юнги это прекрасно знал.       — То есть ты реально хочешь мне сказать, что за ту неделю, когда меня не было, ты нашёл себе девушку? — Юнги уже не скрывал своей дразнящей насмешки, опираясь руками о грязную столешницу. — Кто эта счастливица? Хотя погоди-погоди! Я сто процентов должен знать, кто это! Мы же живём в чёртовом Прорке! Здесь каждый знает друг-друга.       — Это для Ханны, — спокойно прервал монолог приятеля мятноволосый, укладывая последнюю печеньку в коробку и хватаясь за розовую ленту, отмеряя нужную длину. — Я хочу признаться ей в своих чувствах.       Слова Тэхёна отозвались в душе Юнги, как гром среди ясного неба, или же острый нож, вонзающейся в самую середину грудного отдела...       Белобрысый и не заметил, как по телу начала проходить волна болезненных мурашек, норовящих проколоть кожу. Хотелось просто расплакаться и рассмеяться одновременно, после услышанного заявления друга, но Юнги лишь оставался стоять на том же месте, только сжатые клаки с выступившими голубоватыми венами и чрезмерная бледность его кожи выдавали негативные эмоции, бурлящие внутри его побитой души.       — Юнги, с тобой всё хорошо?       — Да-да, — отшутился он, впиваясь короткими ногтями в бледные ладони. — Просто... эм... мне интересно. Интересно, как ты пришёл к этому? Как ты пришёл к желанию признаться?       — Это было нетрудное решение, — завязав идеальный бант на коробке, скромно улыбнулся юноша. — Мне кажется, что между нами произошла искра! Серьёзно, я чувствую это! — было нетрудно заметить, как маленькие звёздочки в глазах Тэхёна ярко загорелись, освещая своим светом полу-тёмную комнату. Юнги захотелось блевать от этого света лишь с большей силой. — Знаешь, когда я приходил к ней в гости, когда был сильный ветер, да и недавний вечер на парковке... ох... я тогда всё больше и больше осознавал, что до одури влюбился!       — Погоди-погоди! — с трудом сглотнув жгучий комок в своём горле, остановил речь приятеля Юнги. — Вы что, виделись с ней помимо наших общих встреч с другими ребятами?       — Мы соседи, Мин. Конечно мы виделись. — Тэхён затянул розовые концы ленты слегка потуже, любовно проводя подушечками пальцев по подарочной картонной коробочке. — Ключевым моментом для такого серьёзного решения стала наша последняя встреча. Ты бы видел, насколько грустной и подавленной она тогда была в тот момент... мне кажется, что я смогу осчастливить её! Я действительно думаю, что стану для неё лучшей опорой!       — А она? — доставая из заднего кармана джинс пачку сигарет, спросил Юнги, измученно пробегаясь глазами по лицу друга.       — Что "она"?       — Она тоже считает, что именно ты станешь для неё "лучшей опорой"? — вдыхая в себя профильтрованный табаком дым, выгнул одну бровь светловолосый, ловя на себе неодобрительный взгляд Тэхёна. — Не мне давать тебе советы, но не твори глупостей, Тэ. Не делай той фигни, о которой потом пожалеешь.       — Мои чувства не фигня, Юнги. — Серьёзно произнёс Ким, глядя на то, как друг вцепился пальцами в плотную ткань своих джинс. — Тем более мне кажется, что она тоже что-то чувствует ко мне.       — Если только похуизм, — ссыпая пепел с сигареты прямо на облезлый ковёр, произнёс Юнги, прежде чем снова запрыгнуть на подоконник и вновь вылезти через окно на улицу, кажется совсем позабыв, что для этого существуют двери. — Не делай, пожалуйста, того, что поведёт за собой последствия. Я предупредил тебя, Тэхён.

***

      Ханна скучающе позевывала, лёжа прямо на твёрдой парте, и, глядя куда-то в некуда, мысленно отмеряла время до конца злосчастной физики.       Ни Тэхёна, ни Чеён, даже ни придурка Чонгука не было в школе, от чего каждое занятие казалось каким-то до ужаса скучным, ведь не происходило каких-то интересных происшествий, которые обычно случаются тогда, когда вся эта компания была в сборе.       В голове девушки так и била в звонкие тарелки проказница обезьяна, хоть как-то преображая нудный урок с наинуднейшим преподом. Глаза так и медленно закрывались, вынуждая Ли завалиться спать прямо в кабинете, но девушка старательно препятствовала этому, мотая головой из стороны в сторону, отгоняя от себя сладкий и такой вожделенный сон, словно кучку надоедливых мух.        — Мисс Ли, — звонкий голос учителя вынудил Ханну подняться с парты и из лежачего положения перейти в сидячее, — Вам настолько неинтересно на моём уроке?       — Мне интересно.       — Это и видно... — мужчина задумчиво почесал указательным пальцем свой затылок, делая заметки на полях толстой книжки. — Будьте добры, просто проявите уважение.       Девушка активно закивала, фокусируя своё внимание на доске, но, к сожалению или к счастью, Ли не хватило надолго, именно поэтому она уже вновь улеглась на парте, разглядывая шатающиеся сосны, бьющиеся своими ветвями об оконное стекло.       — Тебе следует прислушаться.       Тихий шёпот, донёсшийся откуда-то сзади, заставил Ханну полностью развернуться. Обладательницей слегка шепелявого голоса оказалась миниатюрная девушка в очках с крупной оправой. Высокий тугой хвост, и, по всей видимости, не дешёвый пиджак — выделяли особу среди других отбросов. Имени девушки Ханна не знала, собственно, как и имена всех остальных в этом кабинете.       — Ты следишь за порядком в этом классе? — вопросительно выгнув бровь, также шёпотом поинтересовалась Ли, глядя на большие глаза незнакомки.       — Да нет, вобщем-то. Просто у этого учителя парой бывают очень строгие наказания. Хотелось уберечь тебя, новенькая. — Девушка вернула свой взгляд к доске и уже хотела записать формулы в тетрадь, как раздался звонок, оповещающий о конце урока. Незнакомка начала собирать все принадлежности в свой огромный рюкзак и только сейчас Ханна наконец поняла, с кем именно перешёптывалась на уроке:        "Ким Джису, 12 класс", — вышивка на рюкзаке, точно такая же, как и в тот день, когда Ханна впервые встретилась с Ким в магазине, ( а судя по дорогой одежде девушки, кажется, что об этом мини диалоге не должны узнать ребята из компании, так как всё просто сводилось к тому, что эта Джису — та самая, всем сердцем ненавидимая сестра Лисы).       Ребята начали выходить из класса один за другим, и только Ли оставалась сидеть на своём месте, не переставая глядеть в одну точку. Разбудила девушку лишь короткая вибрация, исходящая от рядом лежащего телефона, вынуждая Ханну взять гаджет в руки и проверить, кому же это она понадобилась в учебное время.       Прочитанное... удивило...

      Мин Юнги; 13:48.

— Сегодня мы идём на свидание. Без вопросов. Оденься во что-нибудь удобное.

      Сердце неконтролируемо сделало кульбит, отзываясь шумным стуком где-то в ушах и в области желудка. На лице тут же появилась слабая улыбка, но буквально через мгновение её как рукой сняло. Нет, правда. Неужели он вот так просто взял и написал ей, после того, как пропал практически на две недели? Серьёзно? Вот так просто?       Схватив с парты свои вещи, девушка, несколько раз глубоко вздохнув и выдохнув, потопала на следующий урок, покручивая в своей голове сценарии сегодняшнего вечера и думая о том, что же ей, в конце концов, следует надеть.       Мнимое желание пообижаться быстро сменилось ожиданием встречи, да и не простой, как оказалось. Это ведь их первое полноценное свидание!

***

      Не то чтобы Юнги мог назвать себя романтиком, но и медлить, как выяснилось, было больше просто нельзя.       Свидание, в привычном его понимании: с огромным букетом алых роз и походом в шикарный ресторан, ну никак не представлялось возможным, исходя из совсем скудного бюджета парня. Дешёвые банки газировки и коробка пиццы из отстойной закусочной — вот предел возможностей Юнги. Хотя... если подумать, то в этом тоже был свой некий шарм.       — Боже... откуда у тебя велики и как ты притащил их сюда?       Ханна удивлённо разглядывала два тёмно-синих велосипеда, лежащих на холодной земле. Рядом с транспортом на сегодняшний вечер стоял и довольный Юнги, приветственно махая Ли, не переставая радостно улыбаться.       — И тебе привет! — поправив свисающую лямку чёрного рюкзака, в котором лежали банки с газировкой и мини коробка с пиццей, произнёс парень, взлохматив свою светлую чёлку. — Ты отлично выглядишь!       Ханна недоверчиво нахмурилась и опустила взгляд вниз, глядя на свой "недо-образ", состоящий из обыкновенной клетчатой рубашки, увешенной мелкими катышками; серой расстёгнутой безрукавки и самых обычных чёрных спортивок.       "Точно под наркотой", — сделала вывод Ли, вновь переводя взгляд на лыбящегося без особой причины Юнги.       — Так понимаю, мы поедем на велосипедах?       — Правильно понимаешь, — утвердительно кивнул головой Юн, запрыгивая на один из транспортов. — Умеешь ездить?       — Не стоит обижать меня, — рассерженно произнесла Ханна, поднимая с земли другой велик. — Ты меня даже не догонишь.       — Да я и не стремился особо, — хмыкнул парень, убирая регулируемую подножку. — В моей голове нарисовалось точное место, поэтому не гони, а просто езжай за мной.       Поставив ногу на педаль велосипеда, Юнги первый сдвинулся с места, а девушка следом за ним. Выехав из жилого переулка, парочка свернула на безлюдную тёмную улицу, где единственным признаком чего-то живого был лишь грозный лай бездомной собаки. Проехав однотипные старые дома, рядком растянувшиеся по переулку, они завернули на пустую трассу, скрытую от серых одноэтажек густой полоской зелёного леса. С северной стороны подул поток осеннего ветра, придавая ребятам скорости.       — Как у тебя дела, Щенок? — Блондин первый разрушил образовавшуюся тишину, начиная разговор с незамысловатой темы.       — Честно? — задыхаясь от нехватки кислорода, поинтересовалась Ханна, еле как передвигая проклятыми педалями. — Я тупо выдохлась. Давно, однако, не ездила на велосипедах.       — Не дрейфь! — отмахнулся Юнги, также жадно глотая ртом холодный воздух. — Немного осталось!       Заметно сбавив скорость, парень свернул на пологий поворот, а Ли повернула следом. От влажного после дождя асфальта исходил белёсый пар, поднимающийся ввысь. Улица пахла сыростью и чем-то гнилым, слепо напоминающим протухшие овощи. Красные огни уличных фонарей тускло освещали безлюдный переулок, делая его похожим на локацию из фильма ужасов. Ханна бы точно не согласилась на поездку на великах здесь с кем-то другим, помимо Юнги.       — Если ты называешь подобное свиданием, то... я не завидую твоей будущей девушке, серьёзно.       — А ты и не завидуй себе, — пожал левым плечом блондин, одной рукой поправляя козырёк своей чёрной кепки, а другой не переставая держаться за руль. — Уж просто люби и цени себя, либо правда такова, что никто не сделает это лучше, чем ты.       Ханна совершенно пропустила мимо ушей последние миновы слова, ведь в голову нестираемой печатью впилась его первая фраза:

      "Он что, действительно только что прямо намекнул, что хочет встречаться с ней?.."

      В очередной раз свернув с дороги, Юнги вовсе замедлился, проезжая мимо высоких сосен и сворачивая на побитую тропинку, усыпанную мелкими камнями и еловыми шишками. Неяркий свет вдали дал понять, что, по всей видимости, они уже почти подъехали к нужному месту. Проехав ещё пару метров, парень окончательно сбавил скорость и затормозил, дожидаясь девушку, медленно докручивающую педали где-то вдали.       — Детская площадка? — недоверчиво выгнула одну бровь Ханна, остановившись и осматривая затерянную в безлюдном парке игровую площадь с обшарпанными старыми горками и двойной качелей, с которой давно слезла краска. — Мы, вроде как, взрослые для таких мест.        — Все мы в душе дети, — Юнги приподнял уголки губ вверх, поднимая глаза на единственный во всей округе фонарь, гордо стоящий на страже освещения улицы, балуя молодых людей тусклым красным светом. — Пошли на качели, взрослая! Папочка Юнги покажет, как выглядит настоящее веселье!       Бросив свой велик на земле и попросив девушку сделать тоже самое, блондин аккуратно переплёл их руки вместе, ведя Ханну в сторону, как он и сказал "настоящего веселья". Усадив девушку на облезлую сидушку, Юн обхватил руками цепной подвес, наклоняясь к лицу Ли из-за спины, расплываясь в ехидной улыбке и опаляя её правую щёку своим дыханием.        — Готова накручивать солнышки?       — Я буду кричать, Мин. — Крепко вцепившись в ржавые цепи, процедила девушка сквозь зубы.       — Тогда я должен это запечатлить!       Юнги отстранился от качели и побежал к напротив стоящей лавочке, устанавливая на землю свой телефон с включённой фронтальной камерой, упирая гаджет о крепкую деревянную ножку скамьи. Тыкнув на красный кружочек и убедившись, что началась запись видео, парень, усевшись на корточки прямо по центру, начал приветствовать своих воображаемых подписчиков и вкратце знакомить их со всей ситуацией.       — Так вот, дорогие друзья, дабы продемонстрировать этой юной леди все краски ночной жизни, сейчас я буду раскачивать её настолько сильно и настолько долго, пока сердце в пятки не провалится и не появится ощущение всей крутости этого момента! Так-с, начнём же!        Юнги развернул свой корпус, поворачиваясь к хмурой девушке, которая всем своим видом изучала то, насколько же ей не нравилась эта затея. Но Юнги всегда оставался Юнги. Решив что-то однажды, он никогда не отступал от намеченного. Именно поэтому он уже медленно направлялся к подруге, не переставая играться своими густыми бровями и улыбаться настолько широко, что его верхние десны было видно даже в этом тусклом красном свете уличной лампы.       — Готовься, Щенок!       Кажется, Юнги и Ханна вцепились в тонкую ржавую цепь в один момент. В первый раз Юнги качнул не сильно, но чем больше он входил в азарт, тем полёты становились сильнее, но всё ещё в пределах разумного. Поначалу Ли до одури и писка боялась резких подъёмов высоко к ночному небу, но с каждым толчком Мина её глаза понемногу открывались и поднимались к далёким звёздам, а пальцы один за другим соскальзывали с железной цепи, впоследствии и вовсе отпустив последнюю ниточку своего "спасения".       Прохладный ветер, окончательно разлохмативший чёрные девичьи волосы, будто шептал что-то на ушко, безжалостно щекотя лицо, впиваясь в щёки мелкими песчинками. Весёлый смех Юнги и далёкий звук проезжающих машин вынудили и Ханну начать улыбаться, словно полнейшая дура, которая и впрямь поймала кайф без косячка, от ощущения жизни в этом, наверное, самом наипростейшем моменте.       — Как же здорово, Юнги!       — Согласись? — парень резким движением прекратил раскачивание, вновь наклоняясь к девушке из-за спины, не удержавшись, чмокая её в розовую холодную щёку. — Надо срочно сфоткаться!       Юнги вернулся за телефоном, и, попрощавшись со своими воображаемыми зрителями, отключил видео и снова подошёл к Ли, присаживаясь рядом с ней и направляя на неё и себя камеру. Протиснувшись ближе, Мин уложил свою голову на девичье плечо, прикрывая глаза.       — Ну ты хоть приобними меня, что-ли.       Ханна осторожно коснулась пальцами минова плеча, не сводя глаз с его выкрашенных жёстких волос. Сердце неконтролируемо забилось чаще, наровясь вовсе выпрыгнуть и рвануть в марафон легкоатлетов. Облизнув губы, она вернула свой взгляд на телефон и именно в этот момент лица парочки осветились ярким светом вспышки.       — Вот ты гадёныш! — девушка несильно стукнула приятеля по макушке. — Я ж там сто процентов моргнула!       Самодовольно улыбаясь, Юнги уже во всю разглядывал фотографию, изредка бросая насмешливые взгляды в сторону Ханны.       — Ты моргнула, — хихикнул Мин, утвердительно кивнув и уже ставя получившийся снимок себе на обои. — Но ты всё ещё ужасно милая, так что тебе вообще не о чем беспокоиться.

*

      Жгучий ветер обжигал кожу. Даже редкие холодные капли дождя никак не помогали остудиться.       Усевшись на вершине детской горки, которая была достаточна широкой, чтобы вместить в себя пару молодых людей и даже коробку остывшей пиццы, Ханна и Юнги болтали о различных вещах, начиная какой-то глупой бессмыслицей, по типу: "почему собаки не летают", заканчивая серьёзными темами, затрагивающими смысл жизни и будущее.        — Знаешь, иногда мне кажется, что мой смысл жизни заключается в том, чтобы познать все оттенки страдания и печали.       — Почему ты так думаешь? — отламывая хрустящую корочку от куска мясной пиццы, серьёзно спросил Юнги, ведь ему действительно было интересно узнать, что происходило в сердце у девушки, всё ещё держащей его на плаву.       — Типа... чёрт, это тяжело! — Ли залпом выпила банку вишнёвой газировки, вытирая рукавом клетчатой рубахи мокрые губы и подбородок. — В данный момент я вообще не понимаю, чего хочу от этой жизни! У меня выпускной в этом году, а я не ебу от слова совсем, что для меня там уготовило будущее. Пока только судьба преподносит одно чёртово страдание и боль, но я всё ещё до последнего верю, что однажды это пройдёт. Обязательно пройдёт. По всей видимости тогда, когда я окончательно познаю смысл своего существования, испытав все оттенки грёбанного отчаяния...       Юнги понимающе кивнул, глядя куда-то в некуда, потянулся в карман за сигаретой.       Осознание полнейшей идентичности с рядом сидящей девушкой медленно окутывало парня с головой, сопоставляя полный пазл их трудных судеб и желания справиться с щемящей внутри болью. Юнги справлялся с трудом, гробя себя наркотиками и теша мыслями о скорейшем уходе из этого ада, но вот Ли... как понял Юнги, она отчаянно цеплялась за жизнь, теша себя иными мыслями. ...мыслями о светлом будущем...       И Боже, как же это странно и необычно! Ведь Юнги, каким бы не считал себя последним куском дурно пахнущего дерьма, точно также в глубине своей души желал этого, только вот способствовал осуществлению лучшего будущего крайне своеобразно, всячески разрушая себя и самолично убивая последние нити жизни...       И в тот момент блондин окончательно понял две вещи, и если с первой он готов был полностью смириться, то со второй были своего рода сомнения.       Первое: Ханна намного сильнее его, ведь справляется с болью не испепелением, а... чем именно, Юнги ещё следовало узнать.       Второе и самое ужасное: Тэхён, вероятно, и вправду стал бы для Ханны лучшей опорой, позволивший дать ей желанное светлое грядущее, ведь Ким точно также сильнее Юнги, а следовательно он в полной мере мог бы одарить Ли необходимой и такой желанной поддержкой...       С этими мыслями явно следовало переспать, если, конечно, Юнги вообще смог бы заснуть после этого ночного свидания, которое, кажется, и вовсе нельзя было назвать таковым особенным и нежным словом...       — Всё будет хорошо. — Произнёс юноша, переводя взгляд на девичьи глаза, в которых отражались далёкие звёзды.       — Я, разумеется, охотно поверю, но больше, пожалуйста, не говори того, на что не сможешь повлиять.       Юнги кивнул, а после того, как откусил кусок от пиццы, восторженно промычал, блаженно прикрыв глаза, ни то от вкуса остывшего теста, ни то от гениальной идеи, закравшейся в голову.       — А как ты смотришь на то, чтобы просто забить на всё и сбежать? Только я, ты, дешёвые закуски и ночи на бескрайнем побережье под открытым небом в обнимку?       — Звучит заманчиво, — лениво улыбнулась одной стороной губ девушка. — Заманчиво, но для кого-то другого, а не для нас. Нам, по всей видимости, суждено гнить в земле этого отстойного города...       — Если гнить, то вместе?       — Вместе. — Согласно кивнула Ханна, хватая Юнги за мозолистую холодную руку.       И оба согласились с решением, только вот каждый подразумевал разные промежутки времени. Юнги, при всём своём желании, не мог увидеть себя в старости, а Ханна напротив, искренне желала умереть сгорбленной, но боевой старушкой, обнимая своего любимого человека и в последний раз шепча ему слова о нерушимой вечности их переплетённых душ...